Глава II. Анализ правовой природы института астрент
В доктрине Франции всегда дискутировался вопрос: что такое астрент? - угроза денежного присуждения, мера частного наказания, возмещение вреда или способ исполнения? Это было необходимо для определения места данного института, его принадлежности к той или иной отрасли в правовой системе.
Как правильно отмечают Останина и Тараданов, институт астрента во Франции, по сути, прошел путь от иска о взыскании убытков до установленной процессуальным законодательством карательной меры частноправового характера.
Таким образом, в разное время в доктрине существовали (и существуют) следующие возможные модели астрента:
гражданско-правовая модель, при которой наложение астрента рассматривается как разновидность возмещения убытков или в рамках другого существующего способа защиты субъективного гражданского права;
процессуальная модель, при которой наложение астрента рассматривается как мера процессуального принуждения, будь то штраф или обеспечительная мера;
некая самостоятельная модель, при которой положения об астренте носят характер особого способа защиты гражданских прав. Астрент рассматривается здесь как своеобразная судебная неустойка, право наложения которой должно быть специально предусмотрено действующим законодательством16.
Из истории развития института астрента следует, что судебная практика перестала рассматривать астрент как любую из разновидностей возмещения убытков (договорные гражданско-правовые убытки или внедоговорные деликтные убытки), ввиду отличающегося характера сумм подлежащих возмещению, а также различных целей их присуждения. Несмотря на это, нельзя оставить без внимания конструкцию, которую можно кратко назвать взысканием неизбежных будущих убытков. Л.Ж. де ла Морандьер указывал на трудность различия астрента и «решений, определяющих длящийся ущерб кредитора, размер возмещения которого должником зависит от длительности опоздания последнего в исполнении обязательств». Можно предположить, что основанием к такому подходу стало присуждение взыскиваемой суммы, как и убытков, в пользу потерпевшего, ее зависимость от периода неисполнения судебного решения, а также, ввиду сложности доказывания размера убытков, причиненных соответствующим неисполнением, большая роль судьи при определении размера суммы, подлежащий взысканию.
Необходимо отметить, что данная конструкция в виду приведенных оснований уже не может рассматриваться в качестве астрента, но может выступать альтернативным институтом и заменить астрент.
Приведенная позиция не учитывает, что неисполнение судебного решения составляет, безусловно, противоправное действие, и вред, причиненный неисполнением судебного решения, подлежит возмещению. Обязательство по возмещению вреда в таком случае является деликтным обязательством, но деликтные правоотношения предполагают, что стороны до возникновения обязательств по возмещению вреда не состоят между собой в договорных отношениях. Несмотря на то, что в результате неисполнения решения суда потерпевшим является частное лицо, вред причиняется в результате нарушения обязанности исполнить судебный акт, которая проистекает из обязательности судебного акта. Данное свойство судебного решения установлено государством как гарантом соблюдения прав человека, его нарушение ведет к потери доверия к судебной власти и государству в целом, следовательно, такое нарушение нельзя назвать частным деликтом. Кроме того, основанием возникновение деликатного обязательства является причинение вреда личности или имуществу потерпевшего. Неисполнение решения суда приводит не к возникновению новых убытков, и лишь к увеличению размера убытков, возникших в результате неисполнения материально-правового обязательства, которые могут быть взысканы вплоть до исполнения судебного решения. Взыскание денежной суммы за неисполнение судебного решения в пользу выигравшей стороны лишается смысла, так как приводит к повторному взысканию суммы ущерба с проигравшей стороны. Взыскание убытков в пользу государства превращается астрент в меру уголовной или административной ответственности. Приведенные теоретические аргументы не позволяют рассматривать астрент как разновидность возмещения убытков.
Процессуальная модель включает два подхода к астренту: как к обеспечительной мере и как к процессуальному штрафу.
Обеспечительные меры признаются принимаемые судом по заявлению лица, участвующего в деле, а в случаях, предусмотренных законом, и иного лица срочные временные меры, направленные на обеспечение иска (меры обеспечения иска), обеспечение имущественных интересов заявителя (предварительные обеспечительные меры) или обеспечение исполнения судебных актов (меры обеспечения исполнения судебных актов)17.
Таким образом, обеспечительные меры выступают правовой гарантией реальности исполнения судебных решений, которые накладываются в случае если их непринятие может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта. В отличии от астрента, целью которого является понудить должника к исполнению решения суда, целью обеспечительных мер является сделать исполнение решения суда возможным. Поэтому, астрент является не обеспечительной мерой, а мерой стимулирования к исполнению судебных актов, которая допускает возможность применения меры ответственности в виде выплаты ответчиком денежной суммы, установленной судом.
Иными словами, цель - понудить ответчика к исполнению судебного решения сама по себе не является законным основанием принятия обеспечительных мер, они применяются, только если необходимы для обеспечения объективной исполнимости судебного решения (независимо от воли сторон). Именно поэтому прямо предусмотренные законодательством виды обеспечительных мер всегда касаются запретов или ограничений на совершение распорядительных действий в отношении предмета спора.
Кроме того, принимая обеспечительные меры, суд не устанавливает между истцом и ответчиком никакого самостоятельного правоотношения, он лишь фиксирует положение сторон. «Напротив, применяя астрент, суд устанавливает для должника новую, дополнительную по отношению к основному обязательству обязанность уплачивать определенные суммы. Соответственно, хотя астрент в известной мере и служит обеспечению исполнения решения, его все же невозможно считать обеспечительной мерой в процессуально-правовом смысле этого термина.18»
Астрент призван побудить должника самостоятельно, без вмешательства судебного исполнителя и взыскателя, исполнить судебное решение. Угроза присуждения должника к уплате кредитору определенной денежной суммы в случае уклонения от исполнения решение суда реализует функцию обеспечения такого исполнения. Однако в случае, если обеспечительная цель не достигнута и должник не исполняет судебный акт, с должника взыскивается денежная сумма, с целью наказать должника за допущенное нарушение.
Цель наложения штрафа – наказать ответчика за нарушение обязанности исполнить судебное решение, которое является актом государственной власти обязательным к исполнению. Не исполняя решение суда, ответчик не только нарушает установленную законом обязанность, но и проявляет неуважение к суду, правосудию и государству. Штраф носит исключительно карательный характер. Сумма штрафа взыскивается в доход государства и имеет фиксированный характер, установленный на законодательном уровне. Главной же целью присуждения астрента, в отличии от штрафа, является не наказать ответчика за неисполнение судебного решению, а принудить его к такому исполнению. Его размер устанавливается судом ей в зависимости от количества дней неисполнения судебного решения. Таким образом, судебный штраф не обладает основными важными характерными для института астрента чертами, а является мерой публичной ответственности, будь то уголовная или административная ответственность.
Однако, нельзя отрицать, что астрент носит в том числе и карательную функцию. В случае неисполнения ответчиком решения суда, главной целью наложения астрента является не компенсация кредитору его потерь, а наказание ответчика за нарушение публичной обязанности исполнения судебных актов. После вынесения судебного решения отношения сторон оказываются в сфере публичного интереса. Государство не может позволить гражданам не уважать свои решения. Неисполнение судебного решения приводит к нарушению не только публичной обязанности, но и обязательств перед определенным взыскателем, которые вытекают из материального правоотношения. Таким образом, астрент направлен на защиту частного интереса от неисполнения публичной обязанности и присуждается в пользу кредитора. Так как ответственность возникает перед государством, а денежная сумма присуждается кредитору в целях дополнительной компенсации астрент будет носить двойственную частно-публичную природу. Астрент - следствие неисполнения не подтверждаемого судебным решением материально-правового обязательства должника перед кредитором, а обязанности публичной природы исполнить акт государственного органа.19
Астрент в том виде, в котором он существует во Франции, не может быть выведен из положений процессуального права. Вместе с тем частно-компенсационная составляющая астрента дает веские основания попробовать найти схожие с ним институты в системе гражданского права.
Можно заметить некоторое сходство астрента со способами обеспечения исполнения обязательств, в частности, с институтом неустойки. Как и неустойка, астрент является денежной суммой, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства. Однако основанием применения института астрента является не закон или договор, как при неустойке, но решение суда, вступившее в законную силу. И сам астрент также устанавливается, а позже ликвидируется самостоятельным решением суда. И если неустойка применяется в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, то астрент - лишь в случае неисполнения основного решения суда, подтверждающего права требования взыскателя.
Особенное сходство астрента проявляется с институтом пени, представляющий собой определенную денежную сумму, которую должник обязан уплатить кредитору за каждый день (или иной период) просрочки. Однако астрент является институтом не гражданского права, а исполнительного производства Франции, и применяется лишь в ходе исполнительного производства Франции, после подтверждения прав взыскателя соответствующим решением суда. Астрент является дополнением основного решения и направлен на обеспечение эффективности правосудия. Пени является способом обеспечения исполнения обязательства в рамках гражданского права, который вовсе не требует наличия решения суда в пользу кредитора. Исчисление же сумм, подлежащих уплате в качестве пени (в России) или астрента (во Франции), сходно: либо в твердой денежной сумме, либо в процентном отношении к сумме просроченного платежа.
«При этом нужно подчеркнуть самостоятельность института астрента, который по своей природе не может быть полностью вписан ни в один существующий гражданско-правовой институт, хотя и имеет сходство с неустойкой. Кроме сходства астрента с неустойкой в форме пеней, которое состоит прежде всего в механизме исчисления астрента, схожи также функции. Как и неустойка, астрент играет стимулирующую роль, мотивируя не допускать просрочку в исполнении. Неустойка оценивается как одна из форм ответственности за неисполнение обязательства. Астрент также может выступать своеобразной формой ответственности за неисполнение судебного решения; по крайней мере в иностранной литературе его определяют как частноправовое наказание за неисполнение судебного решения».20
Астрент представляет собой противоречивый институт: основание для его применения лежит в публичной сфере, в которой государство установило обязательность исполнения судебного решения и санкцию за нарушение обязанности исполнения решения суда. Это дает основание считать астрент мерой публичной ответственности - штрафом. Взыскиваемая сумма поступает в доход кредитора и служит компенсацией причиненного вреда, однако размер суммы превышает причиненные убытки, так как одновременно служит санкцией неисполняющему судебное решение должнику и реализует тем самым карательную функцию. При этом астрент в механизме исчисления и целях имеет явное сходство с неустойкой - институтом частного права, но устанавливается решением суда и применятся лишь в ходе исполнительного производства. Астрент не является также и мерой принудительного исполнения, так как для самой оплаты астрента порой необходимо прибегать к мерам принудительного исполнения в форме наложения ареста на имущество должника.
Таким образом, астрент совмещает в себе черты как частного, так и публичного института, в нем совмещены как обеспечительные, так и карательные функции. Астрент это не мера и не способ исполнения судебного решения, а средство давления, косвенного принуждения должника к исполнению своих обязанностей, заключающееся в присуждении должника судом к выплате денежной суммы, устанавливаемой на единицу времени просрочки, до исполнения обязанностей, лежащих на должнике21.
Глава III. История развития института астрент в российском законодательстве.
Активное развитие и применение астрента в зарубежных странах, а также его практическая значимость при решении проблемы исполнения судебных актов стало поводом для изучения данного института советскими учеными. В 1940 г. М.М. Агарков писал: "Astreinte представляет собой присуждение ответчика к уплате истцу определенной суммы денег за каждый день (неделю, месяц) неисполнения должником судебного решения, присуждающего его совершить какое-либо действие или воздержаться от определенного действия. Применение astreinte представляет собой весьма действительное средство сломить упорство должника, не желающего выполнить обязательство.»22
Основанием для рецепции института астрента в российское законодательство послужило решение Европейского суда по правам человека по делу «Бурдов против России». Согласно ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года каждому гарантируется право обращаться в суд в случае любого спора о его гражданских правах и обязанностях. В своем решении суд, толкуя пункт 1 ст. 6 указывает, что таким образом приведенная норма Конвенции заключает в себя право на суд, одним из аспектов которого является право на доступ к правосудию, представляющее собой право возбуждать исковое производство в судах по вопросам гражданско-правого характера. Однако такое право будет иллюзорным, если судебное решение, вступившее в законную силу и обязательное к исполнению, оставалось недействующими в отношении одной стороны в ущерб ее интересам. Европейский суд отметил, то п. 1 ст. 6 Конвенции, детально описывая процессуальные гарантии сторон - справедливое, публичное и проводимое в разумный срок разбирательство, не может не предусматривать защиты процесса исполнения судебных решений. Таким образом, исполнение судебного решения должно рассматриваться как составляющая «судебного разбирательства». Невозможность для исполнителей добиться исполнения указанных судебных решений является нарушением его права на уважение своей собственности, как оно изложено в первом абзаце ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции.
Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 25 января 2001 г. № 1-П также указал, что неправомерная задержка исполнения судебного решения должна рассматриваться как нарушение права на справедливое правосудие в разумные сроки, что предполагает необходимость справедливой компенсации лицу, которому причинен вред нарушением этого права.
Необходимость решения проблемы исполнения судебных решений предопределило введение в российское законодательство аналога французского института астрент, который снова стал предметом исследования российских ученых.
Астрент как процессуальный штраф рассматривал М.И. Брагинский, который писал: «Наконец, можно указать и на процессуальные средства, обеспечивающие реальное исполнение принятого решения. Речь идет о судебных штрафах. Процессуальное законодательство не знало длительное время института, подобного astreinte, при котором на лицо, которое должно осуществлять определенное действие в силу заключенного им обязательства, возлагается судом штраф, взыскиваемый за каждый день просрочки исполнения судебного решения о совершении определенного действия (в частности, передачи вещи)»23.
Е.Н. Кузнецов определял астрент как возложение на должника обязанности денежного возмещения причиненного вреда, провозглашаемое судом, имеющее целью преодолеть сопротивление недобросовестного должника и привести в исполнение решение суда; или как дополнительно предписание должнику выплачивать определенную денежную сумму своему кредитору, вне связи с ущербом, который причинен или может быть причинен кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения основного обязательства, с целью принудить должника к исполнению основного обязательства, подтвержденного судьей24. Размышляя над природой астрента, автор приходит к выводу, что рассматриваемый институт относится к косвенным мерам принуждения к исполнению судебного акта.
В.В. Ярков на основе обобщения иностранного опыта указал, что астрент может применяться: при несчастном случае на производстве, в сфере выселения, в сфере нарушения регламентации на выдачу разрешения на проведение строительных работ. Он исчисляется помимо убытков, которые может понести взыскатель из-за задержки исполнения, и не покрывает их25.
В условиях реформирования российского законодательства и его приведения в соответствие с мировыми тенденциями развития, конечно, целесообразным было акцентирование внимания именно на категории astreinte, которая является особым механизмом побуждения должника к совершению указанных в резолютивной части судебного решения определенных действий. Так, в российском праве возможны были два пути закрепления аналога astreinte: либо путем внесения изменений в процессуальное законодательство, либо путем толкования существующих норм высшими судебными актами. Оба пути введения astreinte, отметим, получили свое развитие.
Первый путь был инициирован депутатами Государственной Думы И.Б. Богуславским, Р.Ш. Хайровым, М.М. Галимардановым, В.В. Гутеневым и др. путем внесения в Государственную Думу 12 апреля 2013 г. проекта Федерального закона № 258289-6 «О внесении изменения в статью 91 Арбитражного процессуального кодекса». В качестве предложения предлагалось включить в подп. 7 п. 1 ст. 91 АПК РФ такую обеспечительную меру, как "возложение на ответчика обязанности выплачивать истцу установленную судом денежную сумму за период неисполнения судебного акта, содержанием которого является: обязанность ответчика совершить определенные действия, не связанные с взысканием денежных средств или с передачей имущества, или обязанность воздержаться от совершения определенных действий»26.
Следующим шагом стало включение в проект информационного письма Президиума ВАС РФ «Обзор судебной практики по некоторым вопросам защиты прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения» п. 15. В нем предлагалось установить, что, если исполнение судебного акта не может быть осуществлено истцом самостоятельно с возложением соответствующих расходов на ответчика, суд вправе по ходатайству истца принять обеспечительную меру, направленную на обеспечение исполнения решения (ст. 91, 100 АПК РФ). Она должна была состоять в возложении на ответчика, не исполняющего судебный акт о совершении действий или воздержании от совершения действий, обязанности по уплате истцу денежной суммы за каждый день неисполнения судебного акта. Несмотря на то, что указанный пункт не вошел в окончательный текст информационного письма, тема повышения эффективности исполнения судебных актов о совершении действий или о воздержании от совершения действий была подхвачена юридической общественностью, а применимость института астрент в российском праве стала обсуждаться.27
Свое первое отражение институт имущественной ответственности за неисполнение судебного акта нашел в тексте постановления Пленума ВАС РФ от 4 апреля 2014 г. № 22 «О некоторых вопросах присуждения взыскателю денежных средств за неисполнение судебного акта». В отличии от французского института астрента, который является средством косвенного принуждения должника к исполнению решению суда, присудившего исполнение в натуре, согласно тексту указанного постановления, взыскателю присуждается денежная сумма за неисполнение судебного акта как по неденежному, так и по денежному требованию.
Согласно п. 2 указанного постановления суд, удовлетворяя заявление о взыскании денежных средств, присуждает истцу проценты за пользование чужими денежными средствами на всю взыскиваемую сумму с момента вступления судебного акта в законную силу и до его фактического исполнения. Несмотря на то, что данный пункт был признан не подлежащим применению в постановлении Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25, необходимо провести его анализ в целях изучения правовой природы вводимого в российского законодательство института.
Как указывает Пленум ВАС начисление процентов на присужденную судом денежную сумму осуществляется с целью обеспечения исполнения судебного акта должником, а также как последствие неисполнение судебного акта, что соответствует целям введения института астрента. Однако, в качестве обоснования применение положений ст. 395 ГК РФ для расчета процентов за неисполнение решения суда ВАС указывает, что пункт 1 указанной статьи подлежит применению к любому денежному требованию, вытекающему из гражданских отношений, а также к судебным расходам. Кроме того, использование процентов по ставе рефинансирования Банка России лишает п. 2 постановления Пленума ВАС РФ № 22 характера угрозы, а значит не может понудить должника к исполнению судебного решения. Кроме того, Пленум не указывает на возможность одновременного применения процентов как меры ответственности за нарушение гражданско-правового обязательства и процентов как последствие неисполнения судебного акта. Приведенные аргументы свидетельствуют о компенсационной природе ответственности, изложенной в п. 2 постановления Пленума ВАС № 22.
В тексте постановления указывается на возможность увеличения стандартной ставки рефинансирования Банка России, если стороны представят достаточные доводы. Какие доводы стороны могут приводить в обоснование своей позиции? Вероятно, основным аргументом будет размер убытков, причиненных неисполнением решения суда. Как уже указывалось, французский астрент определяется судьей по своему усмотрению, не зависит от понесенного кредитором ущерба, но зависит от степени вины и сопротивления должника, которые будут известны только на момент определения окончательного астрента.
Таким образом, присуждаемые согласно п. 2 постановления Пленума ВАС № 22 проценты являются мерой ответственности. Судебной практикой выработаны позиции, согласно которым возложение судебным решением на ответчика обязанности по уплате другому лицу денежной суммы создает у ответчика денежное обязательство; в результате неисполнения судебного решения, выраженного в денежной форме, должник необоснованно извлекает выгоду, что влечет невозможность использования взыскателем присужденных в его пользу денежных средств и, как следствие, несение им финансовых потерь28. Неисполнение судебного акта выступает нарушением, что в совокупности с указанными потерями служит основанием для применения материально-правовых процентов за пользование чужими денежными средствами. Свидетельствует ли это, что согласно постановлению проценты являются имущественной ответственностью за нарушение денежного обязательства и взыскиваются за гражданско-правовое нарушение?
Может ли судебное решение лежать в основании денежного обязательства? Согласно ст. 8 ГК РФ судебное решение является одним из оснований для возникновения гражданских прав и обязанностей. Удовлетворяя заявление о взыскании денежных средств, суд создает новое обязательство или подтверждает имеющееся? Когда суд выносит решение, удовлетворению требования о присуждении предшествует удовлетворение требования о признании, так как основанием для присуждения суммы является материально-правовое обязательство. Следовательно, решение суда не создает нового обязательства, оно лишь утверждает ранее существовавшее правоотношение, перешедшее в правоохранительную стадию. В таком случае, вводимая постановлением мера является мерой гражданско-правовой ответственности за неисполнение денежного обязательства, которая представляет собой ни что иное, как возмещение неизбежных будущих убытков.
Рассматривая взыскиваемые проценты на случай неисполнения судебного акта как меру гражданско-правовой ответственности, необходимо отметить, что применение ст. 395 ГК РФ в отношении неустойки, процентов за пользование чужими денежными средствами, убытков приводит к применению меры ответственности в отношении мер ответственности.
Проценты по ст. 395 ГК РФ начисляются вследствие неправомерного удержания денежных средств, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате. Основанием для возмещения убытков и неустойки является неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства. Следовательно, право требовать выплаты указанных сумм и обязанность их уплаты возникает с момента нарушения, что означает, что указанные требования только подтверждаются в судебном решении. Таким образом, в отношении указанных сумм судебное решение не создает денежного обязательства, следовательно, на них не могут начисляться проценты за пользование чужими денежными средствами. Указанный вывод также поддерживается судебной практикой. В соответствии с п. 51 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 6, Пленума ВАС РФ N 8 от 01.07.1996 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» предусмотренные п. 1 ст. 395 проценты подлежат уплате только на соответствующую сумму денежных средств и не должны начисляться на проценты за пользование чужими денежными средствами, если иное не предусмотрено законом. ГК РФ не предусматривает начисления процентов на неустойку и на убытки.
Отдельно необходимо рассмотреть государственную пошлину и судебные расходы. Являются ли они самостоятельными денежными обязательствами? Государственная пошлина относится к судебным расходам. В определении ВАС РФ от 29.06.2012 № ВАС-5338/12 указан подход, согласно которому в случае неисполнения судебного решения, которым были распределены судебные расходы, лицо, в пользу которого они были взысканы, вправе с целью компенсации своих финансовых потерь обратиться с иском о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных на взысканную сумму судебных расходов.
Судебные расходы являются денежной суммой, возникающей как последствие обращения кредитора за защитой своих прав в суд в результате недобросовестного поведения ответчика. Указанная сумма непосредственно связана с судебным процессом и призвана компенсировать понесенные истцом расходы, не является мерой стоимости блага. Механизм возмещения судебных расходов регулируется только процессуальным законодательством. Можно прийти к выводу, что обязанность по уплате таких расходов стороне, в пользу которой принят судебный акт, является публичной, а не гражданско-правовой, и соответственно, не может быть признана денежным обязательством. Однако в судебной практике плотно закрепился подход, согласно которому судебное решение создает на стороне должника денежное гражданско-правовое обязательство по возмещению расходов лицу, в пользу которого принят судебный акт, что говорит о возможности начисления на соответствующую сумму процентов по ст. 395 ГК РФ.
Исходя из выше сказанного, судебным решением создается только денежное обязательство по уплате государственной пошлины и судебных расходов. Обязательство по уплате основного долга, неустойки, убытков и процентов за пользование чужими денежными средствами лишь подтверждается судебным решением. Кроме того, согласно позиции ВС и ВАС29 истец имеет право на взыскание процентов по ст. 395 ГК РФ на основную сумму долга после вступления в силу судебного решения до момента фактического исполнения обязательства. Таким образом, согласно п. 2 постановления Пленума ВАС РФ суд может присудить истцу проценты за пользование чужими денежными средствами не на всю взыскиваемую сумму, а только на сумму государственной пошлины и судебных расходов. Присуждение процентов на всю взыскиваемую сумму приводит к наложению двойной ответственности за одно нарушение, а также к применению меры ответственности в отношении мер ответственности, что противоречит действующему законодательству.
Другой подход состоит в том, чтобы признать взыскиваемые проценты по ст. 395 ГК РФ ответственностью за неисполнение судебного акта, которая вытекает из публичных отношений. При таком подходе под неисполнением судебного акта понимается нарушение, выразившееся не только в сохранении задолженности перед кредитором, но и в неисполнении публичной обязанности по исполнению судебного акта. Присуждаемые же проценты будут являться штрафом, который согласно постановлению Пленума ВАС № 22 присуждается истцу. Так как публичные штрафы поступают в бюджет, а частноправовые – потерпевшему, описываемый в постановлении институт будет частноправовым штрафом в результате неисполнения судебного решения, которое основывается на материально-правовых отношениях, что служит причиной, по которой взыскиваемые денежные средства присуждаются истцу.
Однако в российском законодательстве уже существует подобная ответственность – это публичная ответственность, установленная ст. 332 АПК и ст. 112 ФЗ «Об исполнительном производстве», а также в ст. 315 УК РФ. Кроме того, публичная ответственность может быть введена только законом. Присуждение процентов на случай неисполнения судебного акта не препятствует наложению на должника иной публичной ответственности, что приводит к наложению на должника двух мер публичной ответственности за одно правонарушение, что является недопустимым и противоречит российскому законодательству.
Основанием для присуждения процентов на всю взыскиваемую сумму может стать сформированная судебной практикой позиция, согласно которой присуждаемая к уплате судебным решением денежная сумма является новым денежным обязательством. Таким образом, создается два денежных обязательства: обязательство, вытекающее из гражданско-правовых отношений и обязательство, вытекающее из судебного акта. Это приводит к наличию у кредитора двух оснований для наложения ответственности, что нарушает принцип справедливости ввиду чрезмерной компенсации.
Постановление Пленума № 22 ввиду высокой потенциальной практической пользы применения предложенного им института стало предметом активного изучения со стороны научного российского правового сообщества. Неопределенность правовой природы введенного института предопределило появления большого количества точек зрения и мнений, относительно характера присуждаемой денежной суммы, оснований для ее начисления, а также определения круга правоотношений, в которых она подлежит взысканию.
М.А. Ерохова находит основания для начисления процентов в свойстве денег обесцениваться. Неисполнение решения суда, присуждающего денежные средства влечет инфляционные потери или инфляционные убытки. Согласно ст. 208 ГПК РФ кредитор вправе обратиться с заявлением в суд, принявший решение, об индексации присужденных в его пользу сумм, которая производится на день исполнения решения суда. Предусмотренная в ст. 183 АПК РФ индексация присужденных денежных сумм фактически не применяется в практике арбитражных судов, так как подлежит применении в случаях, предусмотренных в законе, но таковых нет.
Возможность заявления требования об индексации не зависит от вины должника, поскольку это не мера ответственности, а механизм возмещения потерь взыскателя от длительного неисполнения судебного решения в условиях инфляции, на что указал в свое время Конституционный Суд РФ в Определении от 20.03.2008 N 244-О-П.
Для экономистов индексация - это учет в денежных расчетах среднего уровня инфляции. Годовая ставка рефинансирования Банка России - это способ учета инфляции.
М.А. Ерохова делает небесспорный вывод, что индексация денежных средств - это и есть проценты за пользование чужими денежными средствами, а п. 2 постановления Пленума № 22 объясняет применение индексации в современных реалиях, поэтому индексируются, или увеличиваются на проценты годовых, все присуждаемые денежные средства (включающие неустойку, материально-правовые проценты по ст. 395 ГК РФ).30 Однако, главной целью индексация является компенсация убытков, вызванных свойством денег обесцениваться, что противоречит цели вводимого п. 2 постановления Пленума ВАС РФ № 22 института, а именно обеспечение своевременного исполнения судебного акта должником.
Подводя итог, необходимо отметить о невозможности однозначного ответа на вопрос о природе процентов, присуждаемых за пользование чужими денежными средствами в соответствии с п. 2 постановления Пленума № 22. Основанием к рассмотрению указанных процентов в качестве меры ответственности является избранная ВАС обоснование, а также размер взыскиваемых процентов. В таком случае, в тексте постановления необходимо было указать на невозможность одновременного применения процентов как меры ответственности за нарушение гражданско-правового обязательства и процентов как последствие неисполнения судебного акта, чего ВАС РФ не сделал. Допустить ситуацию, при которой в результате судебного решения у должника возникает два обязательства, а у кредитора два основания для применения мер ответственности нельзя, так как приводит к нарушению принципа справедливости и чрезмерному возмещению понесенных убытков. Если сконцентрироваться на цели присуждения процентов, а именно обеспечение своевременного исполнения судебного акта, это приведет к выводу, о том, что ВАС РФ ввел институт астрента в отношении денежных средств. В таком случае применение положений п. 1 ст. 395 ГК РФ в отношении всей взыскиваемой по судебному решению суммы является дискрецией ВАС РФ.
Отмене п. 2 постановления пленума ВАС РФ № 22 предшествовало введение в текст ГК РФ новой статьи 308.3 «Защита прав кредитору по обязательству», которая продолжила развитие аналога института астрента в российском законодательстве. Также в целях разъяснение применения в том числе и указанной статьи 24.03.2016 было принято постановление ВС РФ № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской̆ Федерации об ответственности за нарушение обязательств».
|
