А. Д. Васильев. Слово в телеэфире: Очерки новейшего словоупотребления в российском телевещании
Скачать 2.27 Mb.
|
| стёб... Феномен ёрничества... на основе новояза свойственен, по всей видимости, всем языкам посттоталитарных обществ" [13. С. 24]. В качестве орудия борьбы, причем не только с "тоталитарным языком", но и с государственно-политическим устройством, его культивировавшим, рассматривается также русский молодежный сленг, который "весьма критически, иронически относится ко всему, что связано с давлением государственной машины" и "противопоставляет себя не только старшему поколению, но прежде всего прогнившей насквозь официальной системе" [3. С. 38]. Инструментом противодействия "тоталитарному языку" считают и деформацию (в анекдотах и т.п.) политических прецедентных текстов, обеспечивавших в речи реализацию идеологем и мифов недавнего прошлого; этот "универсальный прием языкового сопротивления" оценивают как конструктивный в четверостишиях И. Губермана, сверхтекст которых "характеризуется четкой авторской позицией, противопоставленной позиции официальной", а их создатель формирует "картину мира человека, имеющего смелость открыто предпочесть ценности традиционные идеологическим" [20. С. 137] (кстати, он же "расценивает Россию как страну, "где жить невозможно", как "гиблую почву" [20. С. 125]). Заметим: круг подобных литераторов можно было бы без труда существенно расширить, включив в него, скажем, М. Жванецкого и многочисленных его собратьев, "писателей-сатириков", поскольку их творения тоже можно представить как "языковой протест", – правда, теперь уже явно запоздалый и всё более приобретающий черты вполне конформистского зубоскальства. Так как "языковое сопротивление в условиях тоталитаризма многопланово..., то одной из форм социокультурного непреднамеренного противостояния" выступает блатная песня [21]. Представляется логичным распространить понятие "языкового сопротивления" и на уголовное арго, основной функцией которого считают функцию мировоззренческую [4; 9]: отражение морали уголовного мира, соответствующей основным принципам "воров в законе", в том числе неприятию власти (берендеево царство – ‘коммунизм’, зверинец – ‘стенд в исправительно-трудовом учреждении с портретами членов Политбюро ЦК КПСС’ и т.п. [9. С. 40-41]; см. также некоторые образцы татуировок, символизирующих политические и духовные установки криминального сообщества [ЖС. С. 196-197]); ср. мнение писателя В. Войновича: "Сегодняшняя преступность – все-таки лучше, чем то, что было семьдесят лет" ["Пресс-клуб". 20.6.94]. Таким образом, казалось бы, можно согласиться с утверждениями вроде: "Мир социализма – это застывшие слова, управляющие людьми" [22. С. 93]. Однако небезынтересными представляются возможные ответы на некоторые вопросы; например, насколько лингвистические черты советского "новояза" были вообще новыми для русского языка, окончательно ли исчезли они с низвержением тоталитаризма и воцарением демократии, а также, действительно ли попытки манипулировать общественным сознанием с помощью языка – исключительная особенность России и только ли русский язык может выступать в роли инструмента, предназначенного для таких операций. Объективный анализ событий, связанных с подготовкой и практическим воплощением реформы русской орфографии, показывает, что возлагать за это ответственность только на советскую власть – антиисторично (ср. поразительное по своему невежеству высказывание политического деятеля, получившего высшее историко-педагогическое образование: "Оставить в ХХ веке коммунизм ... с его отменой [!] алфавита" [В. Рыжков. Третий лишний. RenTV –7 канал. 28.7.99]). Мысль о необходимости упрощения правописания высказывалась уже в ХVIII в.; Орфографическая комиссия для подготовки реформы была создана в 1862 г.; вопрос о реформе "единогласно решен был в утвердительном смысле" Орфографической комиссией в 1904 г. – под председательством Августейшего президента Императорской Академии наук великого князя Константина Константиновича (и тогда же были предложены основные пункты упрощения русского правописания), а практическое введение изменений началось почти за полгода до событий Октября в соответствии с циркулярами Министерства народного просвещения Временного правительства от 17 мая и 22 июня 1917 г. Как свидетельствуют многочисленные документы, советские декреты предписывали, в отличие от этих циркуляров, немедленный, революционный, а не постепенный, эволюционный, переход к новому письму [11]. Распространение явления аббревиации в русском языке специалисты относят к началу ХХ в. Многочисленны были названия синдикатов (Продуголь, Ростоп, Продаруд, Юротат, Продамет, Лензото и др.), а также сокращения устойчивых военно-профессиональных именований, актуализированных во время первой мировой войны (вроде дегенрум – ‘дежурный генерал армии’, штабад – ‘адъютант штаба’, ГАУ – ‘Главное артиллерийское управление’ и т.п.) [23. С. 201-202]. Что касается таких процессов, как смена коннотаций, уже давно присущих ряду слов и устойчивых словосочетаний, эвфемизация, десемантизация, порождающая "слова-фантомы", то они по-прежнему остаются весьма активными. Впрочем, следует напомнить и о том, как еще совсем недавно приветствовались вербальные порождения перестроечного пропагандистского аппарата – это помогает лучше увидеть преемственность некоторых явлений. Например, в одной из публикаций периода перестройки после критики "тёмного языка бюрократов и догматиков, замысловатого и трескучего, составленного из клише и слов-паразитов", констатировалось возвращение русского языка "в лоно нормального использования и развития" [19. С. 3-5]. Сообщалось о положительных тенденциях и более конкретно: "… Идет творение новой фразеологии, преодолевающей формализм и открывающей возможность прямого, демократического, откровенного обсуждения сложившегося положения, реальных дел и задач: убрать завалы, искать развязки, прибавить в работе, нужны прорывы, усилить поиск, оздоровить общество, воспитывать словом и делом…, стратегия ускорения, нестандартно мыслить, ускорение социального и экономического развития, нравственная закалка кадров, человеческий фактор. Все эти простые и честные, прямые выражения пробуждают творческое мышление, превращают самостоятельную индивидуальность в жизненную потребность людей… Даже неказистые сложения… (самоуправление, самофинансирование, самоокупаемость, ресурсосберегающий, трудосберегающий, высокотехнологичный, наукоемкий, природоохранный) несут в себе заряд правды, момент истины, то есть то, что легло в основу перестройки" [19. с. 7]. По истечении совсем непродолжительного времени стало ясно, что реальные плоды нового мышления, творчески примененного прорабами перестройки и ее фундаторами с ускорением, интенсификацией и приоритетным учетом общечеловеческих ценностей, оказались всё-таки несколько иными, чем ожидалось многими, всецело доверявшими перестроечным формулам-заклинаниям. Когда прибавили в работе, то после подвижек и прорывов почти всеобщая эйфория резко пошла на убыль. Сегодня лексикографы оценивают подобные "весьма посредственные штампы" как "негативный материал", способный сыграть положительную роль при работе над Новым академическим словарем русского языка [17. С. 42]. Не менее примечательны сегодняшние явления российского телевизионного дискурса, одновременно отражающего и определяющего массовое словоупотребление периода реформ, то есть уже после того, как была успешно разрушена советская государственно-политическая система и устранено влияние коммунистической идеологии. Особого внимания, конечно, заслуживают распространение и элитаризация субстандартной лексики (от уголовно-арготической до ранее нецензурной) и бурный поток заимствований (в основном из американского английского). Но и упомянутые выше процессы, наряду со словесным фетишизмом привычно связываемые с эпохой тоталитаризма, продолжают присутствовать в российском телевещании. Происходит эвфемизация: широко употребительны такие обозначения, как неработающий (вместо безработный); потеря работы отождествляется с обретением свободы: "У нас порядка пятьсот человек высвобождается" [гл. инженер шахты "Амурская". – Время. ОРТ. 21.4.00]; непростой (непростое время – обычно применительно к периоду реформ), ср.: "Не секрет [!], что в преддверии зимы сложилась непростая обстановка в снабжении северян топливом" [т.е. из-за отсутствия топлива в условиях Крайнего Севера могут вымерзнуть целые города и районы. – Вести. РТР. 9.11.98]; проблемы (с чем-либо): "Север (из-за срыва завоза продуктов) может ощутить огромные проблемы с продовольствием [иначе говоря, существует угроза голода. – Вести. РТР. 2.8.96]. "Более миллиона россиян ушли в прошлом году с бюджетных предприятий из-за проблем с бюджетом" [иными словами, из-за того, что заработная плата выплачивалась нерегулярно, не полностью, либо не выплачивалась совсем. – Доброе утро. ОРТ. 3.4.98]. Сокращение статей социальных расходов краевого бюджета называется "оптимизацией бюджетной сети" [Новости. ТВК. 16.11.98]. При отсутствии очередного кредита Международного валютного фонда "правительство будет вынуждено пойти на непопулярные меры" [видимо, еще решительнее урезать – "секвестировать" – расходы на социальные нужды. – Доброе утро. ОРТ. 2.12.98]; ср.: "Мы решили сделать учителям подарок [!] к Новому году – выплатить зарплату" [зам. губернатора края. ИКС. КГТРК. 17.11.98], а также тематически близкие: "Мы будем определять нуждаемость наших граждан и удовлетворять ее" [В. Илюшин. Новости. ОРТ. 30.10.96] – и: "Помощь льготникам станет особо адресной: льготы сохраняются только для тех, чьи доходы ниже прожиточного минимума" [Вести. РТР. 1.2.99]. Иногда эвфемистический флер ключевого слова разрушается контекстом высказывания: "Изменение тарифов на телефонную связь ударит по карману… простых граждан" [Доброе утро. ОРТ. 28.1.98 – кстати, в данном случае эвфемизм изменение тарифов явно напоминает эвфемизм периода "развитого социализма" – "упорядочение цен на товары не первой необходимости"). "Республикам Кавказа необходимо рамочное соблюдение некоторых законов, так как местные обычаи выполняются лучше…" [Р. Аушев. Вести. РТР. 15.9.98 – по существу, предлагается разрешить некоторым субъектам федерации не выполнять федеральные законы]. В ряде случаев эвфемизмы толкуются комментаторами, причем семантизация может быть разнонаправленной: от эвфемизма к его дешифровке – и наоборот: "Не надо называть работу с сельхозпредприятиями банкротством; выздоровление – да, оживление – да… Слово это (банкротство) обидное и далеко не всегда уместное" [Крестьянские ведомости. ОРТ. 19.4.98]. "Самарские чиновники вместо "задержка пенсий" предпочитают говорить: "смещение сроков выплаты пенсий" [Время. ОРТ. 3.4.98]. Конечно, гораздо чаще комментариев не делается, особенно, когда по каким-то причинам необходима эвфемистическая интерпретация широко известных фактов: "Решение о реорганизации кровельной фабрики принималось, когда Борис Ельцин был руководителем Москвы" [т.е. первым секретарем московского горкома КПСС. – Вести. РТР. 21.8.93]. Производится изменение коннотаций большого количества слов. Кроме широко известных примеров, непосредственно связанных со сменой идеологических доминант (негативизация оценочности существительных коммунизм, социализм и производных, Советы и советский, часто замещаемых арготизмами совок и совковый, и т.п.), приведем еще некоторые. Существительное воин имеет в русском языке многовековую традицию высокой положительной оценки обозначаемого лица как ‘своего’ (безразлично, русского или советского); в БАС2 воин – ‘тот, кто несет военную службу, сражается с врагом; боец, военнослужащий (обычно в торжественной речи)’. Но ср.: "На кемеровских шахтах в сорок третьем - пятидесятом годах работали бывшие воины Германии, Румынии и других стран" [РТР. Весна 1993]. "По договоренности русского [!] и японского правительств (чиновник имярек) занимается возвращением на родину останков японских воинов" [КГТРК. 29.4.98]. Кстати, по отношению к ‘своим’ используется теперь иная лексика: "МИД России выразил недовольство отсутствием мер грузинской стороны по розыску бойцов "белых отрядов", уничтоживших пять российских военнослужащих" [Новости. ТВ-6. 21.7.98]; ср.: "чеченские повстанцы", "чеченское сопротивление" (явная аналогия с антифашистским Сопротивлением времен второй мировой войны) – им противостоят некие "федералы" [Четвертая власть. 7 канал. 8.3.00]. С тех пор, как существительное сателлит стало употребляться для именования государства, оно приобрело отрицательно-оценочную окраску, возникшую в результате представления о зависимости, несамостоятельности сателлита и готовности его поэтому к любым предосудительным действиям по указанию государства-патрона. Негативная коннотация слова в советский период была четкой вследствие именования сателлитами военно-политических противников СССР ("фашистские сателлиты", "сателлиты Гитлера", "страны-сателлиты США", "сателлиты империализма"); подробнее см. [7]. Но ср.: "Успешное завершение "бархатных революций" в ряде европейских стран-сателлитов бывшего СССР" [Новости. ОРТ. 16.12.95; эта цитата также иллюстрирует теперь почти ритуально-обязательное использование бывший в сочетаниях с СССР, Советский Союз как некую разновидность заклинания]. По-прежнему (если не более) активна десемантизация, особенно продуктивно образующая лексические мифогены. При этом новые "слова-фантомы", обозначающие референт либо условный, либо попросту несуществующий (их подчас довольно трудно разграничить), обнаруживают явную и несомненную преемственность с советскими. Вновь изобретаемые мифогены конструируются во многих случаях по тем же моделям, что и их предшественники – идеологические антиподы. Например, прилагательное прогрессивный – … 2) ‘способствующий прогрессу, передовой’ [МАС2] толкуется также как ‘передовой, разделяющий социалистические, коммунистические взгляды’ и регистрируется в традиционной сочетаемости с существительным человечество с пометой патетическое: всё прогрессивное человечество – "И во всех славных делах весь советский народ и всё прогрессивное человечество видели заслугу и заботу родной коммунистической партии" [ТСЯС]; ср.: "Всё прогрессивное человечество борется за прочный мир на земле" [Сл. сочет.], однако семантика клише здесь не раскрывается – впрочем, установить его реальное понятийное наполнение было бы весьма затруднительно. Теперь широко используется другой словесный блок – (всё) мировое (вариант: международное) сообщество: "Мировое сообщество всё чаще и чаще призывает к ответу тех, кто совершает военные преступления" [Служу России. ОРТ. 25.10.98 – речь идет о действиях против югославской армии]. "Министр обороны Великобритании предупредил (Ирак), что терпение мирового сообщества не беспредельно" [Доброе утро. ОРТ. 10.11.98]."По мнению обозревателей, отказ от интервенции (в Югославии) дискредитирует НАТО в глазах мирового сообщества" [Новости. ТВ-6. 5.10.98]. "Власти Кувейта заявили, что они выполняют волю международного сообщества (предоставляя авиабазы на своей территории для американских и английских самолетов, ежедневно бомбивших Ирак)" [Новости. ОРТ. 16.2.99]. "Только международное сообщество, по словам представителя ОБСЕ, может нейтрализовать конфликт в Косово" [Вести. РТР. 24.7.98]. Это сообщество, кроме прочей полезной деятельности в глобальном масштабе, оказывает (или способно оказать) неоценимую помощь и России: "Вместе с правительством стоит на страже российской экономики и мировое сообщество… Единственный выход – обратиться к мировому сообществу, чтобы вернуть все долги людям" [Федерация. РТР. 18.7.98]. Несмотря на высокую частотность, семантика данного клише очень расплывчата, и, лишь исходя из узуса, можно догадываться о том, что им обозначаются далеко не все государства: "Волна разоблачений приблизилась и к святая святых |
Похожие:
 | Спецкурс «Введение в историю Нового и новейшего времени» предусмотрен компетентносно-ориентированным учебным планом по направлению... |  | Грамота ру, то слово "портфолио" обнаружится только в орфографическом словаре Российской академии наук (заметим, что в словаре методических... |
| Грамота ру, то слово "портфолио" обнаружится только в орфографическом словаре Российской академии наук (заметим, что в словаре методических... | | Справочник экономиста", "Секретарь-референт", консультант горячей линии "Профессионального издательства". За последнее десятилетие... |
| | Текст, который приводится в рамке, должен быть прочитан обучающимся слово в слово | |
| Текст, который приводится в рамке, должен быть прочитан обучающимся слово в слово | | Текст, который приводится в рамке, должен быть прочитан обучающимся слово в слово |
| Слово «резюме» произошло из французского языка, и буквально оно означает «краткий пересказ, краткое изложение, тезисы» | | М. А. Бойцова, Н. Г. Петровой «История Средних веков». М. Русское слово, 2012 и авторской программы курсов Е. В. Пчёлова М.: Русское... |