Книга первая. Тревер 1001-й чем опытнее дальнодей, тем рискованнее каждый его следующий тревер
Скачать 5.91 Mb.
|
4. КОЛОННАДА СМЕРТИСправа от шверцфайтера, слева, сверху и сзади пристроились на параллельных курсах, сверкая сигнальными огнями и яркой подсветкой, четыре люфтшниппера. Взяли, как говорят пилоты, в конверт. – Клен ты мой опавший!.. – тихо продекламировал Кир-Кор. Это были мощные аэрокосмические многоцелевые машины с вооружением, по качеству не уступающим вооружению шверцфайтера... Он бросил взгляд на автокарту маршрутного сопровождения: шверцфайтер шел над акваторией Авачинского залива, и красный пунктир визиро-навигационного указателя курса пульсировал в направлении Авачинской бухты. Визуально – сквозь блистер – уже наблюдалось зарево Петропавловска. А в окоеме нижнего обзора на бархате ночной поверхности залива светился драгоценной камеей овал плывущего к родным берегам декамарана. Люфтшниппер, который был справа, вдруг выдвинулся из конвойного строя вперед и, мигая светосигналами, покачал плоскостями – словно бы кто-то помахал в темноте подсвеченным по контуру искрящимся кленовым листком. Кир-Кор задействовал двухстороннюю связь и всю бортовую иллюминацию. – ...наю отсчет времени последнего предупреждения, – громко, четко и твердо прозвучал в рубке на геялогосе красивый, рокочущий, прямо-таки артистический баритон. – На исходе этой минуты шверцфайтер будет атакован, взят на абордаж. Десять секунд... – С таким замечательным баритоном не летать бы, а в опере петь, – поделился впечатлениями Кир-Кор. – Где-где?! – Ну, не знаю... в Большом, наверное, в «Ла Скала» или в «Гранд-Опера». Прекратите отсчет, оставьте угрозы и давайте вежливо поговорим. С кем имею честь разделить непредсказуемые результаты нашего внезапного свидания? – Кто вы? – мгновенно отреагировал баритон. – Название организации? Ваше имя? Отвечайте прямо, вилять не советую. – Вы не ответили на мой вопрос, эвандр, – сухо заметил Кир-Кор. Он развернул бриду "А" для набора команд экстренной подготовки залпа арабайнеров. – В этом секторе вопросы задаю я, – пояснил баритон. – На каком основании? – На основании двадцати четырех арабайнеров моей эскадрильи. – Да, у меня их поменьше... Начнем? – Эй-эй, «тюльпан» открыл оружейные гнезда! – звонко выкрикнул кто-то на чистейшем русском языке и добавил в конце неприличное слово. – Брек! – произнес баритон, и люфтшнипперы все разом, как по команде, отвернули на безопасную дистанцию, погасив бортовые огни; остались только мигалки на стабилизаторах обратной стреловидности, торчащих под зализанными скулами блистеров. Пока незваные гости были заняты на маневре, Кир-Кор тоже убрал бортовые огни и увеличил дистанцию между собой и конвоем. Вспомнил о светящейся метке, опять включил бортовые огни. – Н-ну, наглец!.. – возмущенно выразил свое удивление баритон. – Занять боевую позицию над «тюльпаном», взять на прицел! Кир-Кор резко бросил шверцфайтер вправо и вниз – в сторону овала примеченного ранее декамарана. Маневр глубокого бокового скольжения, почти пике. – Смотри, командир! – крикнул звонкоголосый. – На что он рассчитывает?! – проговорил кто-то менее звонкоголосый, но с отчетливо уловимым изумлением в голосе. – На твои слабые нервы, «ромашка». – Минуту «тюльпан» у нас выиграл, – насмешливо произнес кто-то четвертый. – Что дальше?.. – Ничего он, «фиалка», не выиграл, – не согласился звонкоголосый. – Позволь, «гвоздика», я одним ударом аккуратно сниму с разбойника скальп. У меня его «шляпа» под прицелом, как на ладони. – Отставить! – твердо скомандовал баритон. – Еще, чего доброго, снимешь скальп с кого-нибудь на декамаране. – С капитана, – забавляясь, уточнил «фиалка». – Кроме капитанского, там двадцать тысяч потенциальных скальпов, – добавил «ромашка». – А если это «Тайфун», как нам сообщили, то – двадцать одна. – Да, этот дека – «Тайфун». – Что-то надо делать, «гвоздика»! – не унимался звонкоголосый. – Не спеши, «резеда». Если «тюльпан» не сядет на палубу дека – будем продолжать теснить его на северо-запад. А вот если сядет... что ж, умываем руки. Там ему намнут бока парни МАКОДа. Надо думать, после того, как он сбил их товарища, они сейчас с очень большим интересом следят за нашей полемикой. «Не пейсмейкеры, – подумал Кир-Кор. – Но и не эскадрилья МАКОДа... Значит, „финистам“ от пиратов все же досталось...» От посадки на палубу он решил воздержаться. В долю секунды промелькнул внизу ярко освещенный овал палубы декамарана – Кир-Кор успел увидеть в центре овала двух «финистов», голубую «шляпу» шверцкаргера, несколько реалетов, группки людей и нечто вроде белого бурта хлопковых кип среди луж на дне обезвоженного бассейна... Он вывел аэромашину в горизонтальный полет, включил бортовые огни и довернул визуально в сторону заревых облаков над Петропавловском. Сказал в эфир: – Теснить не надо. Северо-запад – это мне по пути. Только без глупостей. Я неплохо вооружен – одним залпом накрою всю вашу клумбу. Четверка люфтшнипперов мгновенно сомкнулась конвойным конвертом, но уже без парадной иллюминации, лишь в контурно-габаритных точках «кленовых листов» – на носу, на стабилизаторах, на кончиках несущих плоскостей и на куцем, как у лягушонка, хвосте – мигали крохотные малиново-красные огоньки. – Складывается впечатление, что мы имеем дело с матерым преступником, – пророкотал баритон командира. – Удрать хотел, имя скрывает. Угрожает, дерзит. – При всем своем желании, – сказал Кир-Кор, – я не могу назвать работу вашего конвоя компетентной по замыслу или изящной по исполнению. – Слыхали, парни?! – Баритон красиво и с удовольствием посмеялся. В одиночестве, правда. – Оказывается, мы перед ним провинились! – Провинились парни или нет – время покажет. Но лично вы как начальник конвоя просто обязаны были гласно обозначить легитимность своих намерений. – Как это... обозначить? – Ну... как в театре хотя бы: «Именем короля!» Или, скажем: «Именем мировой революции!» Или – «Именем махровой гвоздики!» Форма не имеет значения, важен принцип. – Значит, так, парни, – сказал начальник конвоя. – Ставлю задачу: при любых попытках подконвойного объекта уклониться от заданного направления вам надлежит немедленно атаковать «тюльпан» без дополнительного приказа. – Спасибо, эвандр-"гвоздика", иного от вас не ожидал. Уверен, споете что-нибудь из произведений маэстро Леонкавалло – удача на ближайшем конкурсе оперных вокалистов вам обеспечена. – Позвольте... это голос Кирилла Корнеева! – неожиданно прозвучало в рубке восклицание Ледогорова. – Что там происходит?! Гор Гайдер, зачем вы собираетесь атаковать грагала?! – Грагала?.. – переспросил баритон. – Но ведь на блистере у него не написано, что он – грагал! Мне сообщили о пиратском шверцфайтере со светящейся меткой на днище, таковым мы его и считали! – В этом смысле Гайдер прав, – поторопился вмешаться Кир-Кор. – Он не мог знать, что власть на шверцфайтере переменилась. Теперь все в порядке, экзарх. За исключением разве того, что меня до сих пор интригует вопрос: кто такие Гор Гайдер и его подчиненные? – Эскадрилья аэрокосмического подразделения эсбеэсэс, – ответил несколько увядший баритон. – Вот как! – не скрыл удивления Кир-Кор. Он знал, что функционеры МАКОДа всегда активно противятся участию Службы безопасности Солнечной системы (СБСС) в деликатных делах, подведомственных Конвенции Двух. – В такой обстановке, – пояснил Ледогоров, – МАКОДу и нам показалось уместным опереться на широкие плечи эсбеэсэс. – И на двадцать четыре их арабайнера? А я ломаю голову, пытаясь понять, каким ветром занесло сюда «кленовые листья»!.. – Грагал и опергруппа эсбеэсэс летят бок о бок на одной высоте, в одном направлении, по одной и той же надобности и при всем при том ухитряются выведать друг у друга только число бортовых арабайнеров. Браво! Чувствую, мне вовремя наладили прямую связь с вами обоими. Выстрелить проще, чем объясниться, не так ли? – Я понимаю, экзарх, это не может не огорчать. Приношу свои извинения. – Но больше огорчает другое. Самоотверженная стодвадцатилетняя работа философской школы Ампары поразительно мало насторожила умы. Обидная малость ответного результата... Кир-Кор промолчал. Свернул бриду "А", подумал: «Грош цена этой школе, если одному ее филиалу надо силой тащить грагала на юго-восток, другому – теснить на северо-запад». – И я о том же, – сказал Ледогоров. – Однако на юго-востоке ты нужен сектантам, на северо-западе – всем. «Мне мерещится? Или экзарх Камчатки действительно летит рядом со мной в отсеке шверцфайтера?..» – Едва не угадал – я нахожусь на палубе декамарана. Не веря своим ушам, Кир-Кор задействовал бриду видеоматики внешней связи, скользнул взглядом по видеопузырькам и среди «закапсулированных» в них портретных изображений нашел озабоченное лицо экзарха. – Я не шучу, – сказали губы на этом лице. – Я действительно стою сейчас на палубе декамарана «Тайфун». Ты пронесся бреющим полетом буквально у меня над головой. – Шрек-тревер! – вырвалось у Кир-Кора. – Что могло заставить экзарха десантироваться на декамаран за полночь?! – Об этом позже... Ты случайно не снова ли в эгрегоре с Лирием? – Нет. Он – рядом, в кресле второго пилота, но спит. – По мощности пси-радиации сегодня ты превзошел сам себя. – Сегодня я зол. – Пусть злость твоя развеется светлой печалью. Кир-Кор улыбнулся. – Доброго тебе пути, – продолжал Ледогоров. – Скоро свидимся. А пока... парни из эсбеэсэс прикроют тебя до посадки на территории экзархата. Почетный эскорт. – Спасибо. – Кир-Кор оглядел мониторно-портретные изображения пилотов бывшего конвоя. (Молодые мужественные лица, разные видом, но с одинаковым выражением решимости почетно прикрыть.) Подумал: «Экзарх в постоянной тревоге. Даже если все самое неприятное позади...» И в ту же секунду впереди произошел необычайно красочный катаклизм, смысл которого Кир-Кор, к своему стыду, осознал позже командира эскадрильи. В пространстве между облаками и океаном внезапно возникла перед шверцфайтером слепяще яркая разноцветная колоннада. Не успел этот грандиозный частокол из плазменных столбов угаснуть, Кир-Кор интуитивно бросил аэромашину вправо и вверх. Услышал сиплый от перегрузки голос Гайдера: – Р-рассредоточиться! Обесточить все излучатели, иначе нам крышка! Воздушная волна ударит снизу! Ничего еще толком не видя перед собой (кроме дюжины отпечатавшихся на сетчатке глаза вертикальных светлых полос и темно-зеленого фона), Кир-Кор обесточил передающие системы связи, подстраховал управление автокорректором. И невольно втянул голову в плечи – оглушительный треск, казалось, вспорол купол блистера. Словно разряд молнии. Аэромашину перевернуло ударом и с ревом швырнуло куда-то. По характеру действия инерционных сил он понял, что шверцфайтер вращается вверх брюхом. Сработал автокорректор – блистер и пол поменялись местами. Кир-Кор посмотрел на разбуженного жестокой трепкой Лирия Голубя. Отвернул от линии курса, выключил автокорректор, спросил: – Ну... как, второй пилот? Ничего? Второй пилот ошалело мотнул головой. Спросил в свою очередь, нетвердо выговаривая слова: – Что... это сильно так све... сверкнуло? – Похоже на залп батареи стационарных динаклазеров. – Залп?.. Откуда? – Из Залива Радуг, я полагаю. Луна... Довольно серьезный удар. – Из Залива Радуг бьют по Авачинскому заливу?.. – Ваше предположение выглядит очень логично, ювен. – Но кто... и зачем?! – А это, ювен, для меня сегодня самая занимательная загадка. «Как там у вас на палубе „Тайфуна“, экзарх?» – осведомился Кир-Кор. – Ошеломлены, ослеплены, оглушены. Только что над нами пронесся шквальный порыв ветра с ревом и треском!.. Одну минуту, Кирилл. Позывной «Селенарха»... – Это голос Агафона Виталиановича! – встрепенулся ювен. – Спокойствие, второй пилот! – остановил его Кир-Кор. – Голос экзарха – еще не повод к тому, чтобы сбрасывать с себя фиксаторы и привязные ремни. Потерпите немного. – Внимание! – прозвучал в рубке густой, угрюмо-басовитый голос, и где-то там, в межземельнолунком радиоэфире, что-то скрежетнуло и осыпалось гравием под ногами. – Внимание! Всем, всем, всем на акватории и над акваторией Авачинского залива! Говорит Луна-главная, центр экстренной информации «Селенарх». На локальный участок акватории Авачинского залива в непосредственной близости от входа в Авачинскую губу неким оператором станции «Синус Иридиум» с неизвестной пока целью обрушен смертоносный залп батареи двенадцати стационарных динаклазеров разрядом на полную мощность. Вниманию всех заинтересованных лиц: ситуация на динаклазерной станции «Синус Иридиум» взята под контроль функционерами эсбеэсэс, подозреваемый арестован. Невозможность повторного залпа Служба безопасности гарантирует. Повторяю... – Закрыть конверт! – твердо, мужественно, спокойно произнес артистический баритон. – Излучатели внешней связи задействовать! Определиться по курсу! Кир-Кор задействовал, определился. Дефинитором курса ему служило теперь белое свечение знака Ампары над главным зданием экзархата. Нижний облачный слой отошел на запад, дождь прекратился. – Слышал информацию «Селенарха»? – спросил Ледогоров. – Да. Занятно... – Самое занятное – злоумышленник целил по вашей пятерке. Под вами образовался кратер бурно кипящей воды. Один из экспертов... из тех, которые сейчас на «Тайфуне» рядом со мной, полагает, что злоумышленник промахнулся всего на двести – триста метров. – Торопился. Времени в обрез, а просчитывание прицельного укола шло по длинной цепочке: излучатели нашей связи – орбитальные системы – Луна – калькуляторы батарейной наводки. – Гложет тревога: не пострадал бы кто-нибудь случайно там, в районе «укола». Удар был чудовищный... Посадку сделаешь прямо на эспланаде перед «Ампариумом». Вас встретят. Будь осмотрителен. Предположения твои, похоже, оправдались. Утром увидимся на кругах своих... Пусть будут для тебя путеводными лиловые лучи Ампары!.. Лирий Голубь счел уместным опередить Кир-Кора: – Да прибавит вам силы, учитель, Свет Справедливости! – Благодарствую, Лирий, это мне сегодня понадобится. Рад был услышать твой голос. С тобой все в порядке? – Грагал покровительствует мне. – Наше общее ему спасибо – от имени всей девидеры. На эту тему и на другие, естественно, поговорим завтра. Извини, сегодня я чуточку занят, да осветят твой путь звезды великой Ампары! Конец связи. – Связи конец, – дал отбой Кир-Кор, разглядывая умытый дождем хрустальный парус главного здания экзархата и светящийся знак Ампары над ним. Гигантская четырехлучевая звезда светилась белым. Ни малейшего намека на лиловое... – У вас на борту дети? – с очень странной интонацией осведомился баритон командира почетного эскорта. «Что за бред!» – подумал Кир-Кор. Вдруг понял. Сухо ответил: – К герою битвы с пиратами второму пилоту Лирию Голубю прошу относиться с должным почтением. – И подмигнул интротому. Юноша даже не улыбнулся. – И много у вас на борту героев битвы с пиратами? – проявил любопытство «фиалка». – Герои всегда малочисленны, их не бывает много. – Когда приземлимся, будем просить вас и прочих героев дать нам автографы, – вежливо предупредил «ромашка». – Напишите нам что-нибудь лестное, – нагло сказал «резеда». – Я вам напишу... это уж точно. В рубке стало тесно от голосов: – Вы нас извините, грагал! – Меня – персонально. – А лучше – весь букет сразу. – Весь наш почетный эскорт. То есть – ваш! – Нет возражений, – сказал Кир-Кор. – Свой скальп я вам не отдал – значит, одной неприятностью меньше. – Вот и я говорю! – Ведь почему мы вас недавно теснили? Мы умственно заблуждались. – Держали вас за пирата!.. – Потому заблуждались, что неполная информация подвела. – Теперь мы хотели бы с вами, как минимум, помириться. – Как оптимум – быть в приятельских отношениях. – Как максимум – крепко дружить. – До самой смерти! Нашей, понятно. – Чего это вы меня вдруг хором так зауважали? – удивился Кир-Кор. – Почетный эскорт всегда уважает того, кого окружает. – Мне еще ни разу в жизни не доводилось окружать субъекта, на которого охотились бы с динаклазерами. – На тебя когда-нибудь охотились с динаклазерами, «резеда»? – Нет. А на тебя? – Тоже нет. А что скажет «фиалка»? – Скажу, что охота с динаклазерами на отдельно взятого субъекта – совершенно уникальный факт. – Умница. Недаром о его сообразительности ходят легенды. – Вот и пусть поделится соображением, что все сие значит?.. – Сие значит, что нам едва не обломился изрядный кус посмертной славы грагала. – Это мы и без тебя скумекали. Хотелось бы знать, от кого нам приходится его охранять... – Тебе же сказано было – пираты... – "Резеда", хоть раз в жизни тебе доводилось видеть пиратов, вооруженных батареями динаклазеров? – По-моему, нет. А тебе? – Охрана мне здесь не нужна, – прервал болтовню в эфире Кир-Кор. – Рад был с вами со всеми перезнакомиться. Благодарю караул за хорошую службу и – до свидания. До следующего столь же приятного рандеву. – Никак, вы решили прогнать нас, грагал? – Обижаете своих верных охранников! – Время позднее, хотел бы освободить вас пораньше. Кой резон вам садиться вместе со мной? Понаблюдайте за моей посадкой сверху и спокойно возвращайтесь к себе на базу. – Нет, – сказал командир. – Мы сдадим вас с рук на руки. – Под расписку с печатью, – добавил «фиалка». – Субъект, в которого прицельно стреляют даже с Луны, очевидно, являет собой для планеты какую-то ценность, – поделился соображением «ромашка». – А иначе бы не стреляли, – подчеркнул «резеда». – Логично, – сказал «фиалка». – Кому такой нужен? – Первым сажусь на эспланаду я, – стал развивать тактический план командир. – Грагал садится рядом со мной справа по борту. Когда пожелает. Остальные через двадцать секунд после его посадки садятся одновременно – закрывают конверт. И выдвигают посты до прихода охранного подразделения МАКОДа! Вопросы? – У матросов нет вопросов... – Но ответов все же есть. – Все абсолютно ясно, командир! Кир-Кор смотрел на хорошо освещенную эспланаду, усеянную белыми кругами для обозначения места посадки реалетов. Мокрая после дождя эспланада сверху казалась врезанным в зелень светлым серпом, огибающим подножие «Ампариума». Белые пятна посадочных знаков несколько нарушали изящество архитектурного ансамбля. – Делай, как я! – скомандовал Гор Гайдер. Его люфтшниппер качнул плоскостями и левым креном сошел с прямой на круговое снижение. Кир-Кор сошел следом. За ним сошли остальные. На втором витке захода на посадку Кир-Кор ощутил необычное для себя глухое, гнетущее раздражение. Белые круглые пятна раздражали его. Все вокруг почему-то его раздражало. «Неужели я настолько выдохся? – подумал он с мрачным неудовольствием. – Или, может быть, эти круглые пятна напоминают мне пейсмейкерские колодцы?..» – Кирилл Всеволодович!.. – тихо окликнул его Лирий Голубь. – Слушаю вас, второй пилот. Лирий Голубь выдержал паузу. Сказал неуверенно: – Простите. Это у меня, наверное, что-то со зрением... – Конкретнее. – Посадочные круги... – Что посадочные круги? – Как бы мигают... – Да?.. Я, между прочим, с них глаз не свожу. – Меняют цвет, – настаивал интротом. – Попеременно то ярко-белые, то черные. Будто колодцы... И хор отдаленный. Тяжело... Кир-Кор невольно взглянул на ювена. Лишь на миг выпустил из поля зрения командирский «кленовый лист», но судьбе было угодно, чтобы именно в этот миг случилась авария с лидером вертикальной посадки. Самого удара люфтшниппера об эспланаду Кир-Кор не увидел, однако все остальное – подскок, переворот через носовой стабилизатор, красный фонтан из множества отдельных колес вдребезги разбитых шасси, завалка вверх днищем на соседний посадочный круг – все это произошло у него на глазах. И самое страшное: из-под опрокинувшегося корпуса тяжелой машины выскользнул, блеснув, как рыбий пузырь, блистер пилотской рубки, выскользнул с такой силой, что, кувыркаясь, взлетел снизу вверх по ступенькам на подий «Ампариума» – к дверям парадного входа. Сверху вниз по ступенькам потекли ручейки торопливых фигурок. – Эскадрилья эсбеэсэс, слушай команду! – крикнул Кир-Кор вслед ринувшимся к эспланаде люфтшнипперам. – Посадку производить только в автоматическом режиме! Ручное управление отставить, иначе всем нам здесь крышка! Все четверо сели в автоматическом режиме, почти одновременно. Из открытых люков люфтшнипперов стали выбегать и строиться в две шеренги вооруженные люди. Одна шеренга короткая (семь человек), другая – в два раза длиннее. Та, которая покороче, бросилась, сминая строй, к разбитой машине, а та, которая длиннее, организованно охватила вооруженным кольцом посадочные опоры шверцфайтера. Кир-Кор развернул бриду постпосадочной информации, приказал автоматике открыть запоры гондекового люка и дверей всех внутренних помещений, выпустить трап. Освободился от ремней и фиксаторов, помог освободиться Лирик" Голубю. – Тяжесть прошла? Оставайтесь пока в пилот-ложементе. За нами придут. Юноша, не сводя глаз с опрокинутого люфтшниппера, зачем-то потер ладонями подбородок и щеки измученного лица. Сглотнул что-то мешавшее в горле, спросил: – Там... все погибли? Вопрос был риторический, отвечать не хотелось. Но этот парень (по сути, еще ребенок) держался сегодня как настоящий мужчина, а посему имел право рассчитывать на соответственное к себе отношение. – Гор Гайдер – наверняка, – ответил Кир-Кор. Заливая место аварии пронзительно-ярким полыханием малиново-красных мигалок, подкатывали один за другим реаникары – белые трехколески, очень похожие на больших голубей, опоясанных красными лентами. – Реаникары нашего госпиталя, – прошептал Лирий Голубь. «Голубкам с мигалками тут будет что склевать», – подумал Кир-Кор. Посоветовал: – Не смотрите туда, не надо. Он выключил видеоматику (пояс нижнего обзора угас), опустил пилот-ложементы на плашере так, чтобы сквозь блистер не было видно ничего, кроме подия и фасада «Ампариума». Послышался свист: на фоне фасада появились эйробусы – два синих шара с полной выкладкой посадочных сигнальных огней. Усиливая свист, сферические аэромашины стали опускаться вертикально. Люди на подии махали руками. – Скажите мне, пожалуйста, юноша... Перед тем как вы потеряли сознание от внезапной боли еще там, над океаном, тоже был приступ тяжести и хорал? – О, вы про это знаете... Да. – Первый приступ был сильнее, а хорал отчетливее? – Гораздо сильнее. Мне слышалось, хор пел о каких-то колодцах. Я зримо представил себе их огромные темные дыры среди разноцветных дымов... Мне показалось, я падаю в черную пропасть. «Ему показалось!..» – подумал Кир-Кор. Поймал на себе быстрый взгляд интротома. Объяснил: – Это был черный эгрегор. – Пейсмейкеры? – Скорее всего. И вот дилемма... То ли вид круглых посадочных знаков здесь вызвал у нас бессознательный рецидив ранее навязанной нам апперцепции... – Рецидив зомби то есть? – Зомби? Нет, зомбировать нас не успели. Просто враждебная пси-атака. Не слишком продолжительный, но многослойный, а потому глубоко проникающий псирадиационный натиск. – Извините. То ли?.. – То ли мы все просто жертвы банального повторения пси-натиска перед посадкой. И знаете откуда? Из-за стеклянных площадей этого роскошного здания. – Кир-Кор ощупал глазами не освещенные изнутри участки фасада. – Черный эгрегор из «Ампариума»?! – Такое в принципе невозможно, да? Лирий Голубь открыл было рот. Вдруг закрыл. Снова открыл. Сказал наконец: – Если бы вы спросили меня об этом позавчера или послезавтра, я ответил бы – да, невозможно. Но сегодня я не могу так ответить... – По причине, простите?.. – Вчера здесь начался внеочередной Коллегиальный собор эвархов философской школы Ампары. Это у нас называется – Большая Экседра. Закончится завтра. – О-о-о, – протянул Кир-Кор, – какая изумительная для меня неожиданность! Есть шанс встретиться с головкой ордена пейсмейкеров нос к носу? – Естественно. Большая Экседра подразумевает собрание высших авторитетов всех направлений школы Ампары. – Выходит, сам Джугаш-Улья Каганберья здесь... – Да. И двенадцать его статс-комиссаров. «Маракас!.. – подумал Кир-Кор. – Вся самая ментаактивная часть пейсмейкерской рати». Пробормотал: – Значит, Большая Экседра... Вот почему Ледогоров надел импозантную мантелету... – Мантелету? – переспросил Лирий Голубь. – Когда учитель напутствовал меня и провожал на встречу с вами... это было перед вечерним коллегиумом первой экседры Зыбкой Безупречности Ума... мантелеты на нем не было. – После коллегиума надел, чего уж проще. Первые посиделки, значит, уже состоялись... О, простите меня! Сорвалось с языка совершенно непроизвольно. – Откуда вы, Кирилл Всеволодович, знаете? Насчет мантелеты? – Юноша, казалось, был удивлен и встревожен. – Во время нашего эгрегора подсмотрел. Я ничего не выдумываю – на экзархе была иссиня-фиолетовая мантелета. Со знаком Ампары, естественно. Аметистовая фибула на плече... Это что, для вас очень важно? – Если все так, как вы говорите, то Агафон Виталианович теперь не эк... не совсем экзарх. – Да? Кто же он теперь? – Фундатор. – Что за должность? Глава всей школы Ампары? – Школа Ампары не признает индивидуальной власти, – как-то совсем отрешенно произнес Лирий Голубь. – Выходит – звание? – Любые звания пустозвучны и малофункциональны. – Юноша, вы меня интригуете. – Фундатор – это иносказание иноимени. – Мудрено, Проще нельзя? – Затруднительно. Это очень емкое понятие. – Самое емкое понятие в человеческом обществе – Совесть. Не значит ли это, что понятие «фундатор» – некое словесное воплощение понятия «Совесть»? Ну, скажем, «Совесть философской школы»? – Любой член девидеры – Совесть нашей философской школы. – Я полагал, это прежде всего прерогатива эвархов. – Эвархи – Совесть планеты. – Хорошо... А фундатор? – Фундатор избирается Собором философов на два года и обречен на стояние в истине до конца. Кир-Кор покосился на собеседника. Лирий Голубь по-прежнему вид имел грустный и отрешенный, и чувствовалось, что он размышляет о чем-то весьма невеселом и разговор поддерживает только из вежливости. – Простите, юноша, здесь просматривается логическая тонкость. Можно, конечно, стоять в истине до конца, если есть гарантия, что знаешь про истину все... – Про истину нельзя знать всего. – Вот! И как же тогда «стоять в истине до конца», если точно не знаешь, что именно отстаиваешь? – Отстаиваешь этимон. От рождения его и до расцвета. – Двуязычная тавтология. Этимон в переводе с греческого – истина. – Этимон – живой организм истины, он дышит, живет, развивается, проходит свои эволюционные стадии. Он как ребенок, с ним надо обращаться бережно. Его надо самоотверженно защищать. – Так-так... первый проблеск. Фундатор считается опытной нянькой? – Не обязательно. На Большой Экседре философы избирают фундатором человека, которому в принципе можно доверить истину, как доверяют малолетнего ребенка. – В надежде на то, что фундатор приобретает опыт няньки по ходу дела? – В надежде на то, что с самого начала он интуитивно сумеет обращаться с истиной так, чтобы не нанести ей вреда. – О, второй проблеск!.. – Кир-Кор коснулся лба указательным пальцем. – Значит, фундатором избирается человек, в отношении которого у его коллег есть полная уверенность, что на протяжении двух лет он денно и нощно будет мудро стараться не повредить этимону? Я правильно понял вас, юный философ? – Приблизительно – да, – с кислой миной проговорил Лирий Голубь. Слово «приблизительно» Кир-Кора никак не устраивало, и он подождал, надеясь, что собеседник добавит что-то еще. Тот ничего не добавил. Сидел угрюмо нахохлившись, точно птенец на холодном ветру. Кир-Кор прислушался. Отдаленные звуки шагов, голоса... В отсеках шверцфайтера находились пришлые люди. Кир-Кор хорошо представлял себе, чем они там занимались. Чтобы отвлечь интротома, заговорил: – Глядя на вас, никогда не подумаешь, будто вы очень уж рады новому амплуа своего патрона. Лирий Голубь потер кисти прижатых к груди рук, но молчания своего не нарушил. Кир-Кор решил зайти с другой стороны: – Может быть, новые обязанности Ледогорова не имеют престижного веса? – Наоборот! – с неожиданной пылкостью возразил интротом. – В философской школе Ампары авторитет фундатора чрезвычайно высок. У нас даже поговорка в ходу: «Из уст фундатора». То есть – последняя инстанция, решающее слово, самое авторитетное мнение. Но не авторитарное, не путайте. – Не буду, – сказал Кир-Кор. И подумал: «Надо было поздравить экзарха во время эгрегора. На нем была мантелета фундатора, а я по незнанию выставил себя невеждой». И еще он подумал, что грагалы мало интересуются внутренней жизнью таких сложных земных организмов, как, например, экзархаты, вакф-медресе, суфиаты, гермополисы, эзотерические овокантрии или более популярные кантонаты. Обожают проводить отпуск на планете предков, но знают эту планету достаточно хорошо лишь в историческом и эротико-артистическом плане. Хотя культура Новастры основана на достижениях земной культуры и ею же продолжает подпитываться, для большинства грагалов-посетителей история и эротико-артистическая грань земной культуры остаются самодовлеющей ценностью. Конечно, есть знатоки на Новастре – спецы по разнообразным проявлениям динамики философской мысли в недрах земной цивилизации, но их число – единицы. Остальные слабо ориентируются в этом. Или не ориентируются вообще. Почему? Наверное, потому, что чувствуешь себя в экзархатах стесненно. Ведь именно в экзархатах проходишь обязательную денатурацию и улаживаешь уйму предписанных МАКОДом ненавистных формальностей. Но виноваты ли в этом эвархи? Разве их вина, что исторически экзархаты и вакф-медресе стали инструментом контролируемого исполнения предписаний Марсианской Конвенции Двух – как будто у эвархов и суфиев мало своих сугубо земных дел!.. Возможно, впрочем, именно потому, что они являют собой, как сказал Лирий Голубь, Совесть планеты Земля, история и уготовила им роль своеобразного буфера в отношениях между Землей и Новастрой. По крайней мере, некоторые эвархи – совершенно очевидно – глубже иных политиков осознали, что последний по времени демографический взрыв, потрясший земную цивилизацию в середине прошлого века, был бы для нее последним вообще, если бы не Новастра, не помощь грагалов в расселении землян на просторах Дигеи. Бескорыстная, кстати говоря, помощь. Грагалам по-прежнему не нужно было от Земли ничего, кроме возможности проводить на ней собственный отпуск. Даже в денатурированном состоянии. Мелькнула было надежда, что земляне догадаются отменить обязательность денатурации как абсолютный анахронизм. Не догадались. Все статьи и параграфы Конвенции Двух остались без изменений. Сохранили, так сказать, девственный вид. Ожидание прогресса в отношениях на том и закончилось. По-видимому, прогресс в отношениях земляне понимают как отсутствие спешки. А вот спровоцировать регресс в отношениях – это у них пожалуйста, в одну секунду, исполнители всегда найдутся... Интересно, как в такой ситуации Джугаш-Улья Каганберья и его статс-комиссары будут объясняться с новоиспеченным фундатором? Но еще труднее будет лидерам пейсмейкеров удовлетворить любознательность следственной комиссии... – Нет, Кирилл Всеволодович, – сказал Лирий Голубь. – Наоборот. – Что «наоборот»? – Среди приверженцев философского направления Ампары позиция фундатора имеет больший авторитет и большее значение. Орден будет вынужден с этим считаться. Кстати... не могу не предупредить вас, Кирилл Всеволодович... Не поздравляйте эварха. – Это еще почему?! – Не принято. Фундаторов не принято поздравлять. «Век живи – век учись», – подумал Кир-Кор. Вслух возразил: – У вас, может быть, и не принято, а вот у нас почему-то всегда поздравляют достойную поздравления личность... Лирий Голубь заплакал. Это было так неожиданно и нелепо, что Кир-Кор почувствовал страх. – Что вы, Лирий, что вы, не надо... – забормотал он. – Как-то не по-мужски. Прошу вас, друг мой, успокойтесь! Ради великой Ампары, простите меня, если я в чем-то виноват!.. Он не знал, что еще можно сказать. Или сделать. Был совершенно растерян. – Это вы простите меня, грагал. Действительно, не по-мужски. – Интротом хлюпнул носом. – Неловко мне... – Ну, ну, ерунда какая! Секундная слабость. Мне ведь тоже не по себе. После разбойных прелестей сегодняшней ночи нам с вами обязательно должно быть не по себе... – Вы напрасно подумали, будто я не испытываю гордости за своего учителя. Моя гордость за него высотой до звезд. До вашего Илира и дальше. Потому что слишком мало на Земле людей, о ком известно, что он способен стоять в истине до конца. Но радости нет у меня, это правда... – Теперь, очевидно, нарушится ваш учебный процесс? Юноша вытер мокрое от слез лицо рукавом блузона: – Теперь нарушится мироздание. «Чего-то я здесь крупно недопонимаю...» – подумал Кир-Кор. В тыльную дверь пилотской рубки вежливо постучали. – Входите, не заперто! – крикнул он. |
Похожие:
 | Технология творческого решения проблем (эвристический подход) или книга для тех, кто хочет думать своей головой. Книга первая. Мышление... |  | Книга написана в документально-художественном жанре. Она будет интересна всем тем, кто ценит прошлое и стремится не только рассмотреть... |
| Но о чашах муз должно сказать наоборот: чем чаще следуют они одна за другой, чем меньше воды подмешано в вино, тем больше пользы... | | Ить себя в равное положение с органами власти и работодателем. Основным преимуществом профсоюзов в данном случае становится численность... |
| Жизнь она всегда проще, циничнее и жёстче, чем кисельные берега мягких виртуальных форумов. Читайте жизнь отсюда, с матом, с желчью,... | | Но помните! Чем подробней вы его заполните, тем больше продаж сделает ваша страница!!! |
| По сути, заполнение унифицированной формы чем-то напоминает отгадывание кроссворда: необходимо прочитать задание, вспомнить ответ... | | Это не смертельно конечно, но и приятного тут мало. Но вернемся к нашим баранам, то бишь метафайлам. Каждый из них отвечает за какую-либо... |
| Книга представляет собой вторую часть учебника, вышедшего в издательстве “Норма” в 1996 г. Первая его часть посвящена истории государства... | | Каждый урок занимает определенное место в методике темы. Соответственно его организация определяется задачами всей темы и конкретного... |