Прочитав в рукописи эту нелицеприятную для лесоводов книгу, они могли обидеться поводов для обид множество. Но они сделали все возможное, чтобы издать ее
Скачать 3.2 Mb.
|
| норму лесистости выводят для района в целом, тогда как надо определять ее по водосборам рек и речек. И напоминал: на обследование малолесного Верхнеокского бассейна лесоводы экспедиции потратили гораздо больше времени, чем на изучение лесистых верховьев Волги и Днепра. Так и должны поступать нынешние лесоустроители, если хотим по-хозяйски обустроить землю. А в качестве образца такого устройства приложил контуры тех карт, которые вычертили соратники Турского. И пояснил их так: "До сих пор при устройстве лесов не обращалось внимание на распределение лесных пространств по бассейнам водных потоков, а поэтому пространственная. группировка лесохозяйственных единиц была лишена тех естественных рамок, которые создаются рельефом местности, определяющим границы водосборов. Только в исследовании экспедиции А.А.Тилло и при устройстве водоохранных лесов в бассейне реки Москвы группировка лесов приурочивалась к водосборам, причем обследовалась сплошь вся территория бассейна, так что леса выступали на определенном общем фоне распределения всей территории по роду естественного растительного покрова и хозяйственного использования земной поверхности. Такой метод сплошного обследования всей площади бассейна для выяснения не только имеющихся в нем лесов, но и пространств, где должны быть леса защитно-водоохранные и водоохранные (а в многолесных бассейнах - и для определения тех лесных пространств, которые имеют минимальное водоохранное значение и могут быть расчищены), должен быть признан наиболее целесообразным как в отношении правильности разрешения вопроса о распределении лесов в пространстве, так и в отношении экономии средств. Только в этом случае можно быть уверенным, что все обстоятельства приняты во внимание и на одно и то же место не придется возвращаться несколько раз с повторением одних и тех же работ". Орлов как бы подводил итог деятельности забытой Экспедиции, напоминал о ней, о выводах ее участников – они внесли значительный вклад в познание Отечества, и не воспользоваться этими познаниями непростительно. Однако и этот завет классика отечественного лесоустройства нами не выполнен, потому что научный труд, в котором Орлов изложил его, тоже надолго, на полвека, залег в архив и явился на свет Божий лишь недавно, да и то крохотным тиражом - шесть с половиной тысяч на страну. К сожалению, не нашлось пока и такого читателя, который бы профессионально сопоставил этот труд с материалами экспедиции А.А.Тилло, извлек и их для общего познания. Но хочется верить - найдется. Бесценные эти документы не должны пролежать на полках еще сто лет. Не должны, потому что уже тогда, в конце прошлого века, исследователи часто восклицали с горечью: "Опоздали". И корили себя: надо было заняться этим делом раньше. Но вот еще столетие минуло, земля обеднела лесами еще больше, а в некоторых местах и вовсе лишилась их. И теперь, чтобы осознать и увидеть, насколько оголилась наша земля, надо нанести на карты нынешнее состояние природы: лесов, земель, рек, болот и озер. И сравнить. Не только для того, чтобы узнать, сколько лесов было погублено в XIX веке, насколько меньше их стало в нынешнем. В результате этой работы мы получим уникальнейший документ. По нему мы сможем проследить изменений в дайной местности за двести минувших лет. На основе таких данных и можно будет выработать рекомендации по сохранению лесов, их насаждению по оврагам и балкам, у истоков рек и на вершинах водоразделов. Настала пора с особой тщательностью рассмотреть порядок ведения хозяйства и в легендарном Оковском (Волоковском) лесу. Остатки его, давно потерявшего свое легендарное название, заслуживают более пристального внимания уже потому, что здесь, в северной части Среднерусской возвышенности проходит очень важный водораздел между бассейнами Балтийского, Черного и Каспийского морей. Здесь начинаются, как рассказывали в старину купцы, "три реки-сестрицы у одной матери-землицы, у одного отца родного -леса Оковского". Отсюда, из Оковского леса, вытекает Волга, уходит на восток и "впадает семьюдесятью протоками в море Хвалисское", - засвидетельствовал летописец в "Повести временных лет". Из того же леса вытекает и течет на юг Днепр-река, по которому "можно приплыть в Понт-море". "А Двина из того же леса вытекает, и течет на север, и впадает в море Варяжское" - по ней можно доплыть "до Варягов, от Варягов до Рима, от Рима же и до племени Хама". Лес этот мало объявить водоохранным. Он - священный. Еще в древней Руси такой "статус" обретали леса и рощи, наиболее ценимые народом: их и величали Святоборами. Не потому ли и заповедывание леса сопровождалось не только прочтением государственного указа, но и торжествами, которые засвидетельствовал Владимир Иванович Даль в "Толковом словаре живого великорусского языка". При народе и старшинах, с образами или даже с хоругвиями, со священником во главе, обходили заповедываемый лес пением славы в вышних. С того часа лес считался моленым и назывался божелесьем, границы которого отмечались крестами, высеченными на крупных деревьях. Вот я и обращаюсь к вам, читатели. Каждый, кто готов что-то сделать, что-то предложить, продолжить дело "знателей России", - сделай! Пусть и с запозданием, теперь уже с запозданием на сто с лишним лет, но когда-то надо же действовать, исправлять ошибки многих поколений. К тому же сегодня продолжается не только обмеление источников, сегодня стремительно падает очистительная способность рек - мы пьем воду все более низкого качества, и оно понижается с каждым днем. Только вдумайтесь: вода, прохладная, утоляющая жажду вода становится опасной для жизни. С недавних нор к нам в Россию, изобильную "реками и кладезьями месточестными", приезжают иноземцы со своей питьевой водой в чемоданах. Предвижу и такой читательский отклик: мол, о том ли нам беспокоиться в тревожное и суетное наше время? Признаться, меня и самого посещали эти сомнения: о лесах ли нам сейчас думать? О том ли, что мир отравлен, конец очевиден, и нам остается лишь полагаться на время, когда оно вынесет свой смертный приговор? Да, прогнозы страшны, и я тревожусь сам и других пытаюсь растревожить. Вот один из них: в надвигающемся столетии в мире будет 300 миллионов "экологических беженцев". Подавляющее большинство придется на нашу страну, так как уже к 2010 году - запнись, читатель! - пространство между Доном и Волгой будет необитаемо, люди бросят обжитые предками места, как бросили их ацтеки, ольмеки, майя... Нет, я не придумываю. Таков научный прогноз американского ученого К.Тикелла. А может, все же минует нас сия кара, и нам действительно нечего так тревожиться? С этими сомнениями и остался бы, да вычитал в одном из журналов, что директор института "Наблюдение за миром" Листер Браун считает пока еще возможным избежать экологической катастрофы и возвратиться "на путь правильного развития" при условии, если человечество изберет отныне пять приоритетных направлений. Важнейшими среди них он назвал... возобновление лесного покрова земли и сохранение плодородного слоя. Выходит, о том и мое повествование. "О, светло светлая и украсно украшена земля Руськая!".. КОРОТКАЯ МЫСЛЬ Знаю, лесоводы обидятся на меня: мол, мы бы и рады, но не от нас все зависит. Да в том-то и беда, что вы ничему уже не рады, лишь продолжаете утешать себя. Вы привыкли к существованию в нищенских условиях, когда ни вам ничего не дается, ни от вас почти ничего не требуется. Ну, в самом деле, это же как надо смириться, чтобы так покориться стихии и пойти на выборы лесничих. Неужели не ясно было, что лесничий - это не только должность, это не только руководитель лесничества, это главный хранитель леса и творец в нем. А творца не выборами отыскивают. Я даже убежден: ни Георгия Федоровича Морозова, ни Карла Францевича Тюрмера, ни Виктора Егоровича Граффа, ни Александра Ефимовича Теплоухова лесничими не избрали бы -очень уж строги они были, очень уж верно служили лесу. Неужели же не ясно, что подчиненным нужны совсем иные руководители? На Всероссийском совещании лесничих, о котором я уже не раз упоминал, министр хвалился как раз тем, что подавляющее большинство присутствующих избраны на альтернативной основе. Не хочу обижать всех, но многие, казалось мне, все еще чувствовали себя не в своих санях, вели себя дурашливо, норовили сбиться в кучку и улизнуть, чтобы повеселиться где-нибудь компанией. Во время хорошо организованных экскурсий в лес на многих лицах была печать полного отсутствия интереса ко всему, что показывали. Показывали например, прекрасные посадки леса на крутых склонах - выборные лесничие бурчали: "Не хватало нам еще и буграми заниматься". Показывали способы укрощения и закрепления оврагов с помощью посадок - сердились: "И других забот хватает". Но сразила меня фраза, мечтательно сказанная в столетнем сосновом бору, в котором каждое дерево достойно называться идеальным. В таком лесу истинный лесовод замрет от восхищения: вот он, Святобор! Вот где надо брать семена для высева на питомнике, вот где черенки нужно брать для прививок! Однако в тишине послышалась фраза, потрясшая не только меня: "Ах, сколько кубиков я бы тут смахнул!.." Услышал бы такое Георгий Федорович Морозов, требовавший от каждого лесничего "собственного лесоводственного символа веры". Сказал бы: то жадный лесопромышленник затесался. А правда, не ошиблись ли организаторы совещания? Может, передовых лесозаготовителей пригласили на него? Нет, судя по форме и знакам различия на петлицах, это был лесничий. Правда, не исключено, что до избрания лесничим, он много лет возглавлял бригаду лесорубов. Министр, конечно, не слышал этих реплик лесничих. Не слышал, потому что все время был окружен свитой. И получалось так: вроде бы все время с народом находился, с лесничими, а на самом деле так был отделен от них свитой, что никакие голоса толпы до слуха не доносились. Я в этом убедился, оказавшись на короткое время в этом кругу чинных рассуждений - словно с шумной улицы в благородное собрание вошел. Нет, не по мне тут - и снова выскочил на улицу, в толпу. Однако и в толпе было тоскливо. Слушал я реплики лесничих и мысленно обращался к министру. Ах, дорогой Николай Михайлович Прилепо, вдумайтесь, кому судьбу леса вручаете. Напрасно ждете вы от них обстоятельных обсуждений "Положения о лесничем". Вы же сами сообщили, что после его опубликования в газете пришло всего 120 отзывов. Нет, извините меня, вы не сказали "всего", вы назвали эту цифру с некоторой торжественностью: вот, мол, как много. Это я в своем выступлении высказал недоумение, что о тревожнейшем положении лесничего так мало лесоводов откликнулось, так быстро, после первых же выступлений на совещании, начали покрикивать из зала: "Хватит!. Подвести черту!" Куда, на какие благие дела так торопились ваши лесничие? Допускаю, мое мнение для вас не имело ни малейшего веса: что он понимает, этот писатель?.. Но вот что утверждал Тюрмер, авторитет которого непререкаем: "Нужно полагать, - писал он, - что необходимость поручать лес управлению образованных специалистов-лесничих не сознается вполне до сих пор еще оттого, что дурные последствия плохого лесного хозяйства обнаруживаются не тотчас, как например в сельском хозяйстве, а лишь по истечении более продолжительного времени, когда первоначальные богатые запасы лесного материала уничтожены и источник начинает иссякать, что длится часто целое столетие и более. А в это время беде уже не легко помочь". Будто не в прошлом веке писал он эти слова, а сегодня, походив по нынешним нашим лесам. Да, дурные последствия плохого лесного хозяйства видны сегодня повсюду: от Москвы и до самых до окраин. Но, пожалуй, приметнее они под Москвой - лес здесь "начинает иссякать", так как нарушена устойчивость этой "лучшей биологической системы". Нарушена не лесорубом, а невмешательством лесовода. Невмешательством! Такое, пожалуй, в истории леса происходит впервые: лес страдает от невнимания. Бедный лес!.. Неужели же беда эта не осознается и поныне? Знаю, товарищ министр, вы легко опровергли бы меня цифрами: мол, столько-то лесничих у нас имеют высшее образование. Но я не об этом, я допускаю, что уже все лесничие - с вузовским значком. Но разве, об этом думал Морозов, когда говорил, что образованный лесовод должен иметь полное и ясное представление о задачах, стоящих перед ним, и о принципах подхода. к разрешению этих задач. И вот еще что меня поражает: мне доводилось читать материалы съездов лесных чинов, состоявшихся в прошлом веке. Возьмите, к примеру, упоминавшийся уже липецкий съезд лесохозяев 1874 года - каждую строчку из него можно цитировать, так серьезны, так глубоки и содержательны были высказанные мысли. Именно они, эти мысли, обнародованные в печати еще до съезда, и натолкнули Достоевского на размышления о носителях высшей идеи. А просмотрите материалы нашего совещания - много ли найдете фраз, которые кому-то захочется выписать, чтобы задуматься пусть не о вы- сшей идее, но о судьбе России?.. Вообще, удивительно, как безразлично наше время к конкретному делу. То, что нужно было сделать еще вчера, нас мало интересует и сегодня. Мы говорим, говорим, говорим, и уже сами запутались, не понимаем, о чем, чего хотим, что отстаиваем, ради чего собрались. Все, что угодно, только не дело. Ну хоть бы один обронил с трибуны: "Будем хранить родные леса, как часть дорогой нам России". Или сказал бы: "Мы можем и должны наши доходы извлекать за счет прошлого и настоящего, но ни в коем случае не вправе и не можем затрагивать будущее, жить в ущерб интересам и потребностям будущих поколений..." А мы живем. Однако давайте окинем взором всю лесную Россию. На ее просторах произрастает более четверти всех лесов планеты -628 миллионов гектаров. В их составе почти все кедровники мира - 99 процентов! Леса России ежегодно выделяют около трех миллиардов тонн кислорода, обогащая им воздух планеты. Из-за рубежей наших поглядывают с завистью на нас, как на лесную державу, одну из самых богатых лесом в мире. Но кто не знает, что в пределах ее границ, и не только в степной, но даже и в таежной зоне не купить нашим гражданам даже плохонькой мебели. Да что я - про мебель. Не каждый может купить и доску, штакетину, черенок для лопаты. Ну нет нигде, будто в пустыне мы живем, а не в лесной стороне. Недавно нужда заставила меня поездить в местный лесхоз, чтобы купить два кубометра досок - не ради, разумеется эксперимента, доски позарез нужны мне были в хозяйстве, а приобрести их на лесоторговом складе не оставалось никакой надежды. Ездил после звонков лесного начальства. Представлялся директору в качестве бывшего лесовода, дарил ему свою книгу с автографом - ничего не помогало, отделывались обещаниями и просили приехать через несколько дней (нет, не просили, это я сам вопрошал: "А когда можно?..") Раз десять пришлось побывать в лесхозе, пока привез таких досок, что самому было стыдно перед домашними: каких только обрезков ни понасовали в тот штабелек - проситель жаловаться не будет, униженному просителю можно и гниль, и горбыль сбыть. К тому же понимать должен, простому смертному и этого не продали бы. Правда, пока я там слонялся в ожидании и поисках то одного, то другого, невольно наблюдал нравы. И с горечью убеждался: все в этом мире окончательно расстроилось. Люди разучились работать, делать хорошо свое дело, едва тянут его. Вернее, своего-то и нет ни у кого - все приставлены к казенному. С обеда - все пьяны: в лесопильном цехе, на эстакаде. Еще немного - и жизнь вовсе замрет. Если что и делали, то лишь столько, сколько можно сбыть подвернувшемуся покупателю, у которого есть в кармане бутылка. Да это же вовсе не государственное предприятие. Это и не частное заведение, не кооперативное. Частник и кооператор не позволил бы так растаскивать, жить только для себя, он бы работать заставил. Как же им всем хорошо тут: и что-то имеют, и социально защищены, и терять нечего, и ответственности никакой. Да здравствует... А какая это власть? Какой власти здравицу провозглашать? - Эх, мужик, сколько зазря ходил сюда. А подошел бы к нам с бутылкой, давно бы строился, - сказал мне матерый добродушный детина-стропальщик. Приметили, значит. И, выклянчив 3 рубля за погрузку (за то, что набросил трос на пакет досок), ушел, бурча, что мало, что у строящегося человека денег должно быть много. Подошел другой, тоже пьяненький и словоохотливый. Этот плевался и гундел: - Нет, никогда не будет в России по-умному, по-хозяйски. Немца над нами надо, чтобы заставил нас... Немца на помощь я призывать не стал, но с автором только что читанной статьи согласился не без злорадства: да уж при частной собственности "для многих и многих миллионов семей, живущих сегодня от зарплаты до зарплаты, наступят тяжелые времена лишений, нищеты, голода". А другому автору резко возразил: нет, без новых собственников не выручит никакая "концепция ресурсосберегающего, антизатратного хозяйственного механизма", предлагаемая в качестве альтернативы рыночному социализму. Это они-то, вот эти стропальщики и пильщики будут печься о сбережении ресурсов и экономном хозяйствовании? Те будут печься, кто при казенном деле как при кормушке? Это их-то надо попытаться заинтересовать в результатах труда? В который раз и каким путем? Наладить справедливое распределение доходов? Но они способны и сами перераспределять их. Резко увеличить разницу в оплате труда между теми, кто хорошо и плохо работает? Но они с лихвой компенсируют и эту разницу. Усилить дисциплину труда и контроль за порядком? Можно, но сколько же надо контролеров, которые тоже захотят хорошо жить. Передать предприятие в коллективную собственность тех, кто на них работает? Ой как им этого не захочется - при казенном-то деле лучше, поэтому и заходятся в притворном гневе: "Это мы-то лентяи?".. Я уж и не знаю, кто мы. Но твердо знаю, что в лесной нашей державушке (более четверти всех лесов планеты у нас!), мы давно уже страдаем от бумажного дефицита - ввозим бумагу из Финляндии, имеющей леса в 30 раз меньше нашего. Не купить без унижений ни бревна, ни доски, ни штакетины, ни черенка для лопаты. И ладно бы объявили все леса заповедными, воспротивив рубить их. Нет же, рубим! Напомню, в конце прошлого века, когда лесопромышленники истребляли средним счетом около миллиона десятин леса в год, всколыхнулась вся научная общественность страны: грядет неминуемое оскудение Отечества. Ныне мы давно уже удвоили площадь сплошных вырубок, и ничего, тихо в Отечестве. Я к вам обращаюсь, лесоводы, бывшие коллеги мои. Знаю, в своем кругу вы тревожитесь, но как только выходите к народу с лекцией о роли леса в народном хозяйстве или со статьями, так стоп, сами себе говорите. Никакой особой тревоги, за исключением некоторых небольших недостатков, но и они тонут в похвале лесу, который и защищает, и лечит, и прохладу дает, и загазованный воздух очищает. Да, надо и об этих полезностях говорить - с лесом не сравним ни один объект природы по благотворному воздействию на экологическое состояние планеты: ни моря и океаны, ни степи и луга, ни сельскохозяйственные поля. Но что же так рьяно стараетесь вы, лесоводы, убедить всех, что без сплошных рубок нам ну никак не прожить? вспомните, даже в 30-х годах раздавались голоса против "лесного займа", против "штурма лесов". А что же сейчас молчите? Да, нам не хватает древесины и лесоматериалов, хоть и вырубаем ежегодно до двух миллионов гектаров леса, заготавливая на этой огромнейшей лесосеке около 300 миллионов кубометров. Однако именно лесоводы лучше кого бы то ни ныло знают, что на каждом гектаре вырубок лесозаготовители как бросали в пору моей юности, так и продолжают бросать до 60 кубометров древесины. Не веток и сучьев, а именно древесины, ради добывания которой и приходили на лесосеку лесорубы с мощной техникой. Безалаберность лесозаготовителей? Конечно. Однако в их безалаберности виноваты и вы, лесоводы. Проверки высоких комиссий показывают, что подавляющее большинство лесосек отводятся в рубку (вами отводятся!) с недопустимыми нарушениями: или площадь занижена, или указан меньший запас древесины. Так что кресаемая на лесосеках древесина целиком на совести лесоводов - это вы дали возможность лесозаготовителям бросать на лесосеках страны не тысячи, а десятки миллионов кубометров годной в дело древесины. Это значит, зря выхлестываем не тысячи, а сотни тысяч гектаров леса. Зря, без пользы для хозяйства, во вред природе, в ущерб нравственности тех, кто выхлестывает и кто видит этот дикий разбой, в ущерб будущим поколениям. Признайтесь, не поэтому ли вы помалкиваете и не очень-то упрекаете лесозаготовителей в дремучем варварстве, что сами виноваты? Не только не упрекаете, но и всячески прикрываете их великие грехи: это вы освидетельствуете - принимаете лесосеки после рубки, а принимая, - многократно уменьшаете размеры потерь - количество брошенной древесины занижаете иногда в 10 раз. Что же с вами происходит, лесоводы? Вы честь свою роняете. Невероятно, но вы содействуете разбазариванию леса, ценнейшей части Отечества. Во многих странах мира давненько нет уже понятия "неликвидная древесина" - все сырье, включая сучья, кору, пни, хвою и листья, используют в какое-нибудь дело. У нас больше 50 миллионов кубометров этого сырья бросается на лесосеках, сжигается или обрекается на гниение - с какой жалостью смотрят на наши так называемые порубочные остатки деловые люди из-за рубежа, смотрят как на сокровище, зря пропадающее, зря и во вред природе. А мы: ха-ха! Нам не жалко. Нам не жалко не только срубленного, почти половина которого идет в отходы и теряется при заготовке и переработке. Нам не жалко отдать десятки и сотни тысяч гектаров леса под затопление водами водохранилищ, при этом уже даже привыкли отдавать их как бросовые земли, человеком не используемые. Вот как отчужденно привыкли смотреть на лес, все больше забывая, что он не только материальная, но и культурная и историческая ценность нашей Родины, он - национальное достояние. А скажите, кто вздрогнул и крикнул, или хотя бы с горечью сказал, что под объекты нефтяной и газовой промышленности только в Тюменской области отводится ежегодно -отдается в жертву - до 75 тысяч гектаров леса. На этой площади, передаваемой в постоянное и временное пользование, вырубается лес, разрушается почвенный покров, земля загрязняется и захламляется отходами, брошенным железом, различными химикатами и нефтяными разливами. Да и окрестные территории несут заметный урон: подтапливаются и заболачиваются. И кажется всем, что меньшим уроном никак нельзя откупиться от прогресса. Так и мне казалось. Но увидел, как прокладывали нефтепровод "Дружба" по полям Полтавщины - и глазам своим не поверил. Не поверил, что это тот же нефтепровод, при прокладке которого по тайге строители полосовали гусеницами могучих тракторов коридор шириною в два и в три километра. И убеждали всякого, что на меньшей полосе им не развернуться. А вот на полтавских полях - не диво ли! - им хватало полосы шириною метров в пять. И нигде с этой узенькой полосочки не вильнули в сторону. Не поверив себе, я спросил колхозного председателя: не натоптали ли в полях? Не понял меня председатель, показал на трассу: вот, все на виду. "А в стороны разве не съезжали, чтобы с теми же трубами развернуться, разъехаться?". - "А зачем? Им и этой полосы|! вполне хватало". И я понял: тут были строгие хозяева - отвели полосу пятиметровой ширины - и все, ни шагу в сторону, там хлеб растет. А в тайге строители сами были хозяевами, там им, чтобы развернуться-разъехаться, не метры нужны были, а километры, и на меньшее побоище они не соглашались. Даже так: чем масштабнее побоище, тем солиднее выглядит дело. Вот что значит вольная воля и отсутствие строгого хозяина. Да и правда, кто, какая власть в тайге встанет на сторону чудака-лесничего. Посмеются только, если, конечно, заметят его. Но могут и не заметить, и такое бывает: шумит, шумит человек, а его не замечают, мал он для тех, кто при большом деле, о ком пишут, от кого ждут успешного завершения этого дела. Ну, подумаешь, 75 тысяч гектаров леса в одной Тюменской области ежегодно корежится. Так это же ради добычи нефти и газа! Лесозаготовитель в этом отношении лучше, он хоть на порог пускает лесничего, высокомерно, но все же разговаривает с ним. А нефтяник и газовик и поздороваться не захотят. Лесничий для них что медведь-шатун, потревоженный в берлоге ворвавшимися в тайгу проходимцами. Нет, никогда не было в лесной нашей державе большой заботы о лесе, а уж о его хранителях и вовсе не думали, как они там чувствуют себя, как нищенствуют. Удивительно, как до сей поры не сократили их вовсе, чтобы не мешали ни лесозаготовителям, ни строителям терзать лес. Может, потому и ослабли духом наши лесоводы, выродились в безропотных и бездумных исполнителей. Не знаю, но почему тогда и молодые специалисты в подавляющем большинстве своем не несут новых идей, не склонны к творческому труду? Из-за общей лености духа? Но у них нет и тех знаний, которые определяют прогресс в отрасли, а те скромные знания, которые имеют, не умеют применить в конкретной производственной обстановке. Старшее поколение лесоводов этого не понимает. Не понимаю и я: как можно, окончив институт, не знать, не уметь. Но факт есть факт: можно. Да способны ли такие лесоводы защитить лес от истребления или он им глубоко безразличен? Должно быть, да, поэтому почти половина молодых специалистов и уходит из лесного хозяйства. Не берусь судить, худшие уходят или лучшие, и какие остаются. Где вы, нынешние Теплоуховы, Морозовы, Тюрмеры, Граффы? Где вы, лесничие, бережливые при эксплуатации леса и терпеливые при возобновлении его? Есть, наверняка есть такие. Не будь их, в стране не вырастала бы покрытая лесом площадь на два и даже на четыре миллиона гектаров в год. Прибавка солидная. Выходит, живы еще в гуще лесоводов побудительные силы. Но предвижу недоумение читателя: по два-четыре миллиона гектаров каждый год? Да, так утверждается в различных докладах и статьях. Признаться, я и сам в некоторой растерянности: при такой прибавке мы и вправду скоро зарастем лесами. Однако что-то не замечаем подобных признаков. Поэтому-то я, выступая на совещании лесничих, упрекнул их: мол, вы хвалитесь, что покрытая лесом площадь увеличивается, а оглянитесь - лысые склоны вокруг, голые берега рек, огромные безлесные пространства там, где когда-то были леса. В ответ услышал сомнение: а были ли когда-нибудь покрыты лесом те лысые склоны, которыми обезображена родная мне местность между Волгой и Уралом? Свидетельствую: были! Многие кручи-осыпи и взгорья были покрыты дубравами. И не в доисторические времена, а в начале двадцатого века. О том не только старые карты свидетельствуют. Нет, лесов на этих кручах я уже не застал. Но о пни в детстве не раз сшибал пальцы на босых ногах, всем поселком корчевали эти пни на топку - они еще были живые, еще пытались возродиться порослью, поэтому кое-где по склонам зеленели кусты, а рядом с ними, под их защитой густо росли лесные травы. Сейчас и я бы не поверил, что это было вот на этих каменных осыпях, на этих высоких водоразделах, на которых не осталось никаких признаков жизни. Обиделись лесоводы: мол, не по адресу эти упреки, лысые кручи не лесхозам приписаны. Да, не лесхозам. Они во владениях колхозов и совхозов. Однако и с лесхозов никто не снимал ответственности. Но, скажете, никто ее и не возлагал на них. А я так думаю: ответственность такую взяли на себя сами лесоводы, и уже давно. Вот почему Митрофан Кузьмич Турский именно на обследование малолесного Верхнеокского бассейна потратил гораздо больше времени, чем на изучение лесистых верховьев Волги и Днепра, а потом добился, чтобы на эту безлесную территорию Лесной департамент откомандировал лесоводов на постоянную работу по облесению оврагов и круч. Вот почему Михаил Михайлович Орлов, последний из могикан старой школы русских лесоводов, полностью поддержал примененный экспедицией метод сплошного обследования всей площади бассейна для выяснения не только имеющихся в нем лесов, но и пространств, где |
Похожие:
 | Вместо того, чтобы вернуть налогоплательщику излишне взысканный штраф, налоговики предпочли оставить эту сумму в бюджете. Все из-за... | | Что более серьёзно, здесь могут быть и наверняка есть неточности и ошибки. Они имеют по крайней мере 3 источника: мою невнимательность,... |
| Не все школьники первого сентября с букетом цветов и красивым портфелем пойдут в школу. Есть и такие детишки, для которых так и не... | | Езультаты интеллектуальной деятельности можно было использовать как товар, приносящий значительные доходы его владельцу, необходимо,... |
| Данные о рождении прописываются так же, как указаны в документе, по которому заполняется заявление. Пункт 5 заполняют все. А пункт... | | Дайверы Пхукета очень любят район коралловых рифов. Когда в очередной раз местные любители подводных путешествий опустились под воду,... |
| У меня было три причины для того, чтобы написать эту книгу. В ней речь скорее идет о групповом «лечении», чем о групповой терапии.... |  | «учредители». После регистрации они все становятся участниками. Однако, хоть это и неправильно, иногда участников по-прежнему называют... |
| Ниже приведен перечень терминов. Все они, за исключением двух связаны с понятием «тоталитарный политический режим». Найдите и укажите... | | Они применяются в изготовлении каркасов для несъемных ортопедических реставраций с помощью Cercon® brain или Cercon® brain expert.... |