Т. А. Владимирова д-р экон наук, профессор сгупс (Новосибирск)
Скачать 260.86 Kb.
|
| А, Б, В и т.д. произвести с минимальными затратами продукцию (готовую или полуфабрикаты) и транспортировать ее в пункты а, б, в и т.д. также с минимальными затратами. В этом отношении плановая экономика – и не экономика вовсе, а технологический процесс, «увязанный» или согласованный по всем его этапам. Не случайно даже в простейшем нашем примере (см. таблицу) эффективность в форме прибыли присутствует только во втором (рыночном) варианте. Расчеты, проводимые в ИЭиОПП СО АН СССР под руководством акад. А. Гранберга с использованием экономико-математических моделей межотраслевого межрегионального взаимодействия, показывали, что при пересчете на мировые цены Россия кормит все союзные республики. Например, энергоресурсы, лес и т.д. поставлялись этим республикам по внутренним ценам, в десятки раз более низким, чем мировые. В то же время поставки сельскохозяйственной продукции, овощей, фруктов и т.д. шли в энерго- и ресурсодобывающие регионы по ценам близким, а то и превышавшим мировые рыночные. Не были эквивалентными и расчеты со странами, входившими в социалистический лагерь, то есть страна фактически имела экономику без цен! Инвестиции – это вложения в проект или объект, которые должны приносить доход (прибыль). Но доходы могут быть получены не только и даже не столько в форме прямого эффекта сегодня, а как мультипликативный или интегральный эффект всей системы через какое-то время. В силу системного характера мультипликативный эффект может быть, как известно, гораздо большим, чем прямой. Из этого и должен исходить государственный менеджмент и именно под эту «философию» необходимо создавать нормативно-законодательную базу. Актуальность и реалистичность такого подхода демонстрирует следующий конкретный пример. Компании «РОПАТ» – единственному в нашей стране отечественному производителю гидромолотов – не удалось получить в России инвестиции ни под один свой проект по созданию завода или даже хотя бы одной установочной серии разработанных ею машин. Типичный ответ руководства банка: на инновацию денег ($1 – $2 млн) нет, а на проект по заготовке и вывозу леса в Китай (порядка $10 млн) – пожалуйста6. Компании повезло, что на начальном этапе деятельности она получила заказ от Газпрома на разработку опытного образца молота для глубоководных работ по забивке свай на шельфах на глубинах 300 – 350 м (крепление больших нефтегазодобывающих платформ). Техника уникальная, так как надо забивать в морское дно стальные трубы диаметром в несколько метров и длиной 150 – 200 м. Опытный образец был создан, но промышленное производство не началось, так как платформы были не готовы, освоение северных месторождений шельфа Баренцева моря откладывалось. Морской молот «РОПАТ» может работать даже не на масле, как все западные (серьезные мировые конкуренты – только немцы и голландцы), а на морской воде, что делает его абсолютно экологически чистым. Уникальные технические решения, запатентованные практически во всех странах мира, позволили разработать дешевую (относительно западных аналогов) и более эффективную и экологически чистую технику для гражданского и промышленного строительства, которую можно производить на обычном «советском» оборудовании. В конце концов компания получила предложение от мэра Харбина и губернатора провинции Хэйлуцзян (административный центр – Харбин) создать в Харбине СП и построить завод по производству молотов «РОПАТ». Условия: нет налога на прибыль в течение четырех лет, существенные льготы по другим налогам, кредиты банка под –10 % годовых (да, именно минус 10 % годовых!). Нашим банкирам и государственным менеджерам не понять, как это возможно. Это убыточный для банка инвестиционный проект! Конечно, одному банку условия кредитования под –10 % принесут только убыток, но если эти минус 10 % и упущенную прибыль ему компенсирует государство, то банк в накладе не останется. А интерес у государства достаточно простой: СП в течение 10 лет произведет продукции на сотни миллионов долларов. С этих миллионов оно получит сотни миллионов прямых налогов, плюс «мультипликативные» налоги со смежников, плюс своя отечественная техника для работ на своих шельфах, где обнаружены богатые месторождения углеводородов, плюс экспорт этих машин и т.д. Но и это еще не все плюсы. В Китае широко распространен один из так называемых буронабивных методов строительства фундаментов (в Москве, Санкт-Петербурге и других городах, кстати, тоже). Не вдаваясь в технические подробности, отметим, что он требует использования огромного количества металлических труб («труба-лидер»), в которые после бурения помещают арматуру и бетонный раствор. Трубы необходимо для экономии металла извлекать из грунта. Эта операция особенно тяжела и ресурсоемка, но молот «РОПАТ» справляется с ней уверенно7, что дает огромную экономию металла, цемента, глины, времени, а также повышает качество строительства. Все это тоже является эффектом данного инвестиционного проекта, от которого отказалась наша экономика. На данном примере видно, что машиностроение может быть эффективной отраслью для инвестиций, но вкладывать нужно в технологии, которые отвечают требованиям XXI века. Подобных технологий и владельцев незадействованного интеллектуального богатства пока еще в России много. Но большая его часть (той же компании «РОПАТ») не запатентована. Как правило, у изобретателей нет денег на патентование (получение патентов, особенно зарубежных – весьма дорогое удовольствие), нет времени на поиски инвесторов и нет залога для получения кредита. Несмотря на трудности, компании «РОПАТ» удалось создать не только опытные, но и промышленные образцы, получить зарубежные патенты, организовать промышленное производство – к сожалению, пока за рубежом. Но есть и потери: подорвано здоровье, утрачена вера в возможность работы в России. За десять последних лет в компанию (за исключением СП в Китае) не пришел ни один молодой конструктор (в вузах специальность конструктора уже давно не престижна). Проблема эта уже не раз обсуждалась в публицистике, и надо сказать что убежденность в неисчерпаемости интеллектуального ресурса страны опасна, так как он может оказаться более «исчерпаемым», чем нефть или газ8. Качество инвестиций – это качество семени, брошенного в почву. Но для хорошего «урожая» необходимо обеспечить еще и надежность реализации проекта, его коммерческую защиту. Здесь требуется мышление, отличное от детерминистского, понимание того, что надежность – не роскошь, а необходимый и важнейший элемент обеспечения реальной эффективности инновационного проекта, реализация которого будет происходить в изменчивых и не всегда предсказуемых условиях. Такое мышление присутствовало у российских экономистов предреволюционного периода. Оно было искоренено с переходом к жесткому централизованному планированию и управлению экономикой, не допускавшему мысли, что могут быть какие-то случайные, незапланированные условия реализации плана, утвержденного партией [13]. В рамках стандартных вузовских учебных планов трудно реализовать учебный курс принятия надежных экономических (в том числе инвестиционных) решений, однако новый век потребует этого9. Во времена плановой социалистической экономики обеспечение проектов могло осуществляться в форме натурального снабжения через систему Совмина, Госплана, Госснаба и др. Примерно 80 – 90 % источников составляло натуральное обеспечение (хотя оно формально проводилось через систему банковских расчетов), 10 – 20 % – финансовое (в основном зарплата, подрядные, научные, проектные работы и пр.). Рыночная экономика развернула это соотношение с точностью до наоборот, доля финансовых источников существенно увеличилась. Примем за аксиому, что эффективность инновации определяется не только непосредственной (прямой) ее доходностью, но и с учетом интегрального (мультипликативного) эффекта [14]. Тогда инновация – это не только какая-то конкретная новая машина или устройство. Это может быть широкомасштабная инженерная и организационно-правовая технология создания одной («полезная модель») опытной или целого ряда промышленных (сертифицированных по международным правилам и стандартам) образцов машин. При этом инновация неотделима от этапов проектирования, патентования, испытаний и т.д., вплоть до этапа промышленной эксплуатации. Ясно, что такие проекты не обходятся без новых технических решений, включая изобретения, полезные модели, промышленные образцы, новые материалы, программное обеспечение, брэнды и т.д. Все эти элементы имеют реальную денежную стоимость. На фондовых рынках США и Западной Европы в общей стоимости котируемых на них акций крупных компаний, превышающей $10 трлн, около 70 % составляют нематериальные активы. Это относиться и к IBM, у которой более 80 % стоимости составляют нематериальные активы, и к BP (стоимость нематериальных активов – около 70 %), и к другим известным компаниям мирового масштаба. Если же взять российские компании, то доля нематериальных активов в их стоимости составляет единицы, а то и доли процента. Такому положению поспособствовали ограничительные меры по формированию уставных капиталов компаний под предлогом борьбы с незаконным их раздуванием. Сам термин «нематериальные активы» переводился в том числе и как «неосязаемые активы», а такой актив рассматривался чуть ли не как «жульнический» элемент западной экономики. Результатом такого отношения явилось и то, что «ускоренная» приватизация позволила, да и сейчас позволяет оценивать через процедуры банкротства или другими полулегальными путями даже крупное предприятие в копейки10. Выработан и механизм, при котором на предприятие внедряется «свой» менеджмент, задачей которого является не стратегическая цель развития, а продажа материальных активов «нужным» людям или компаниям по бросовым ценам с последующей их выгодной перепродажей по цене металлолома. Авторы по заказу одной крупной компании участвовали в проведении оценки стоимости когда-то крупного предприятия на предмет его покупки. Предприятие расположено в подмосковном городе, в недалеком прошлом производило станки, которые тысячами в год поставлялись на экспорт, было известным в стране и успешным. Оно обеспечивало занятость тысячам работников, платило налоги и т.д. Его в свое время посещал даже «сам» среднемашевский министр Е. Славский, что всегда составляло предмет гордости у директорского корпуса страны. На момент оценки в пяти огромных корпусах, не отапливаемых уже несколько лет и имеющих явные признаки разрушений, работал 1 (один!) рабочий-станочник, «производственная программа» которого на неделю в виде нескольких шестеренок размещалась на столе размером в квадратный метр. Некогда большой автопарк, описанный за долги, практически весь находился в состоянии металлолома; некогда своя ТЭЦ, территориально оставаясь на прежнем месте, уже являлась собственностью ОАО «Межрегионгаз». Куда-то «таинственно» исчезли подъездные пути. Конструкторский корпус первоклассных специалистов работал на каком-то чердаке. В цехах стояли разграбленные станки с ЧПУ, от которых была утеряна даже техническая документация, электрические схемы и пр. Ушли на другие предприятия или завели свой бизнес наиболее энергичные конструкторы и специалисты по экспорту, маркетингу, сбыту и т.д. Такая ситуация довольно типична для сегодняшней российской действительности. Процедуры ее создания отработаны: смена руководства в соответствии с процедурами банкротства, «уценка» его материальных активов не без помощи «независимых» оценщиков11, скупка контрольного пакета акций (фактически «отцами города»). Однако, как выяснилось, прежние руководители были действительно профессионалами, они хорошо знали конъюнктуру рынка, обладали обширными связями, им доверяли зарубежные партнеры и т.д. Это позволяло предприятию получать заказы на тысячи станков в год, теперь же завод может изготовить только четыре станка в год, и без каких-либо гарантий сбыта. Если бы был оценен и юридически зарегистрирован нематериальный актив специалистов предприятия по технологической части, сбыту, включая такую важную его сферу как внешняя торговля, маркетинг, дизайн и т.д., то предприятие было бы невозможно купить «по дешевке», с использованием только административных ресурсов. Пришлось бы торговаться с каждым обладателем нематериального актива, стоимость которого, как показал результат, была бы более реальной и намного выше, чем цена металлолома уникального металлорежущего оборудования, оцененная «независимыми» оценщиками. Такой (как и любой другой) механизм не решит всех проблем, но может при соответствующем законодательном наполнении стать одним из препятствий, мягко говоря, несправедливой приватизации, протекающей и по сей день в России. В конце концов должна быть обеспечена хотя бы минимальная защита интеллектуальной собственности ее реальных обладателей. Рыночная цена РАО «ЕЭС» (по информации из СМИ) составляет около $20 за 1 кВт установленной мощности (УМ), а это 193,0 млн кВт (из 214,3 млн кВт всех УМ России). Однако если покупать этот самый 1 кВт на мировом рынке оборудования, то он обойдется по цене не менее $500 – 700 за один кВт [9]. И одна из причин рыночной «недокапитализации» состоит в том, что она не включает в себя такие нематериальные активы, как, например, оригинальные технические решения, аппарат обеспечения надежности системы, компьютерные наработки, управленческие решения, патенты и пр. Аналогичная картина заниженной рыночной стоимости наблюдается и по другим компаниям общегосударственного и международного масштаба. Это, конечно, упрощает их скупку западными компаниями, преследующими и цели увода капитала из России, устранения конкурентов, получения доступа к ноу-хау и т.п. Если рассмотреть все три основных периода-этапа инвестиционного цикла (проектная стадия, непосредственно инвестиционный период, период эксплуатации), то можно сказать, что сегодня в российской экономике более или менее отлажены механизмы финансовой и юридической поддержки для второго и третьего этапов. Для первого этапа совершенно не отработаны механизмы финансовой и юридической поддержки роста интеллектуальной собственности, ее защиты, и это, на наш взгляд, является сегодня одной из актуальнейших проблем инновационного роста экономики. В следующей части статьи мы приведем дополнительные примеры из практики использования инвестиционного механизма. Коснемся некоторых проблем инвестирования реальных, уже осуществленных или еще не осуществленных проектов, заострим внимание на проектах, которые сегодня выглядят фантастическими, но, по нашим сведениям, являются вполне реальными или находятся «на пороге» реальности. Этот порог можно назвать «эмбриональным» этапом, и именно он требует зачастую огромных инвестиций, более ощутимых, чем все последующие. В частности, мы расскажем о неожиданном продолжении идей строительства сверхвысоких и надежных конструкций, проектировавшихся и создававшихся под руководством новосибирского архитектора Н.В. Никитина, о проектах получения «халявной» энергии, проникновения информационных технологий в живой организм и др. Литература 1. Методические положения оптимального отраслевого планирования. Новосибирск: Наука, 1972. 2. Экономико-математические методы в планировании многоотраслевых комплексов и отраслей. Новосибирск: Наука, 1988. 3. Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений: Федеральный закон от 25.02.99 г. № 39-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1999. № 9. 4. Кирьян П. // Эксперт. 2002. № 14. 5. Финансово-экономический словарь / Под ред. М.Г. Назарова. М., 1995. 6. Российский статистический ежегодник: Стат. сб. / Госкомстат России. М.: Логос, 2001. 7. Дембицкий С.Г., Шкодинский С.В. Инвестиции: Учеб. пособие. М.: ИЭиМ, 2001. 8. Инвестиционная деятельность в России: условия, факторы, тенденции. М.: Госкомстат, 2000. 9. Владимирова Т.А., Клюев Ю.В., Соколов В.Г., Соколов С.В. Моделирование продления сроков службы оборудования (на примере электрических мощностей) // Сибирская финансовая школа. Новосибирск, 2002. № 1. 10. |
Похожие:
 | Мировая экономика : программа учебной практики для студентов 3-го курса направления 38. 03. 01 «Экономика», профиль «Мировая экономика»... | | Петренко И. М., зав кафедрой экономической теории, д-р экон наук профессор Дулин М. П., зав кафедрой педагогики и психологии, д-р... |
 | Составители: канд экон наук, доц. Дорджиева О. Б., канд экон наук, доц. Сарунова М. П., канд экон наук, доц. Тостаева В. С., ст преп.... | | Методические указания разработаны канд экон наук, профессором Т. А. Ивашенцевой, канд экон наук, доцентом Н. С. Дереповской, канд... |
| Л. П. Бондаренко, канд филол наук, профессор; Л. Е. Корнилова, старший преподаватель; Н. С. Морева, канд филол наук, профессор, М.... | | Л. П. Бондаренко, канд филол наук, профессор; Л. Е. Корнилова, старший преподаватель; Н. С. Морева, канд филол наук, профессор, М.... |
| Сигидов Ю. И. – д-р экон наук, профессор, зав кафедрой теории бухгалтерского учета | | Ярославского государственного университета имени П. Г. Демидова д-р экон наук, профессор Мелиховский В. М |
| Н. В. Фадейкина, д-р экон наук, профессор, зав кафедрой бухгалтерского учета и аудита сифбд | | Составители: канд экон наук, доц. Дорджиева О. Б., канд экон наук, доц. Сарунова М. П., канд экон наук, доц. Тостаева В. С., ст преп.... |