Zarlit современнаяпоэзия : русскаяизарубежная краснодар 2011 удк ббк с с современная поэзия: русская и зарубежная (сборник статей)
Скачать 3.64 Mb.
|
| Коломийченко А.С. ОСНОВНЫЕ МОТИВЫ И ОБРАЗЫ ПОЭЗИИ ЭДМУНДА ШКЛЯРСКОГО И летает голова то вверх, то вниз. Это вам не лезгинка, а твист. (“Пикник”, «И летает голова то вверх, то вниз») «Музыка – вещь неизлечимая», - любит говорить писатель, поэт и солист российской рок-группы «Пикник» Эдмунд Шклярский. Эдмунд Мечиславович родился в 1955 году в Ленинграде в семье музыкантов. С детства музыка была, по его словам, «неким химическим элементом, которого не доставало организму». В качестве музыканта он дебютировал в составе рок-группы «Аквариум». Позднее, он примкнул к начинающей группе, которая в 1981 году получила название «Пикник». Эдмунд Шклярский стал не только автором текстов, но и одним из создателей оригинального мистического облика группы, сохранившегося по сегодняшний день. Уже более 20 лет творчество этого коллектива восхищает слушателей: в одной плоскости появляются Сфинкс, Заратустра, Ихтиандр, Нострадамус. Образы из песен часто «выходят» на сцену, воплощаясь на концертах в фантастических и загадочных существ. Но впечатляют не столько ожившие мифы, сколько сами стихи Эдмунда Шклярского. Пространство текстов Шклярского включает в себя весь мир: читатель переносится из солнца и зноя Египта в средневековую Европу, из Королевства Кривых на самый край земли. Образы, предстающие в стихотворениях, напоминают впечатления странника: они хаотичны, обрывочны, и лишь в совокупности создают целостную картину, заключающую в себе философский элемент. Странник скитается «в ожидании чуда», но божественное, заключающее в себе главные тайны, оказывается скрыто от человека: «Только небо далеко тонет в сумрачных волнах. И поэтому легко знать, что всё лишь пыль и прах» («Вдалеке от городов»). Загадка остаётся нерешённой, и странник пытается расшифровать знаки вокруг себя: соединяя отдельные образы, можно наметить «очертания» бога при формальном его отсутствии в рамках текста. Так, «каналами доступа» являются мифологемы и атрибутика той или иной религии (минарет, небо, ангелы, дьявол, звезда, лотос, Сфинкс). Божественное окружено тайной, но иногда грань между богом и человеком стирается, возникает античное представление о высших силах – боги подобны людям с их страстями: «Когда станет грустно богам, погружённым в холодную тишь, они вспомнят, что есть на земле Париж» («Это река Ганг»). Чудесное всегда окружает странника. Он видит ссору великанов, всеведающего шамана, вампиров и колдунов – всё это создаёт мистическую атмосферу. Автор пропускает лирического героя в параллельные миры, границы которых видны в лихорадке, сквозь опиумный дым или «каплю огненной воды». Именно поэтому ему «с каждым днём милее пьяницы с лихорадочным блеском в глазах» («Здесь под жёлтым солнцем ламп»), ведь они могут приоткрыть невидимую дверь в иные пространства. С другой стороны, в текстах присутствуют и магические «порталы» для перехода в другие миры. Можно проследить целую галерею ритуалов: от алхимических опытов средневековья («И капля ртути возле рта…» («Глаза очерчены углём»), «Ешь мел, пей ртуть, жги кровь» («Навуходоносор»)) до колдовских зелий и заклинаний («Ты же трав зелёной кровью кожу жаркую натри» («Пентакль»), «Закипай же в крови женьшеневый сок» («Смутные дни»), «Заговариваю браслет, и дрожит у тебя рука» («Фетиш»), «Каких бы слов не говорил, такие тайны за тобой, что все заклятия мои тебя обходят стороной» («Глаза очерчены углём»)). В целом, через всё творчество Шклярского проходит мотив скитания. Странствие становится испытанием. В этом ключе возникает образ дороги-змеи, рвущей на части, и путнику только и остаётся, что «с ветром качаться» («Побежать бы за леса, за горы»). В какой-то момент лирический герой предстаёт в образе юродивого, который «не понят, искрой тронут». Он вынужден странствовать и всем прохожим твердить, «что по небу ходил да ангелов видел» («Из коры себе подругу выстругал»). Иногда сами прохожие «похожи на бледных святых», и их тоже «мучают змеи дорог» («Скользить по земле»). Лирический герой находится в вечном поиске, но «пути уж исхожены, да заветного нет» («Побежать бы за леса, за горы»), а сквозь ветры белые «путь-дорогу не найти» («От Кореи до Карелии»). Он плутает по тёмным улицам города и под жёлтыми солнцами ламп. Утомлённый вечным скитанием, он на мгновение останавливается: «Сядем рядом, вместо нас пусть шатаются дома» («Здесь под жёлтым солнцем ламп»). Всё же, странник продолжает путь – «шёл себе по свету, насвистывал» («Из коры себе подругу выстругал»). Здесь путешествие связано не со страданием, а со свободой, символами которой в тексте являются ветер, крылья, воздух: «Легко мне скользить по земле, души не оставив нигде, так просто ступив за порог» («Скользить по земле»). Стремясь к свободе, он оказывается «вдали от городов», ожидая: «Может быть, и полечу с облаками на заре» («Вдалеке от городов»). Но это стремление воспринимается как нарушение запрета: «Уже начинает светать, неужели я смею летать, не чувствуя тяжесть оков» («Скользить по земле»). Вечно оставаться на земле – кара для осуждённых, но их не покидает искра надежды, которую они отдают тем, кто ещё способен подняться: «А учили меня летать те, кто к камням прикован цепями» («А учили меня летать»). Наказание – ещё один превалирующий мотив творчества Шклярского. Становится очевидной необходимость его применения, чтобы дать возможность прозреть, «на миг один очнуться». Такой катарсис готов предоставить пророк: «Лишь на миг лишишься чувства, ведь в руке его поёт тугая плеть. Не таков он, Заратустра, чтобы каждого жалеть» («Заратустра»). В тексте появляется и Инквизитор, способный открыть человека, как простой чемодан. Человеческая природа неоднозначна; чтобы дать возможность разобраться в самом себе, лирического героя «пытать приехал сам Великий Инквизитор», ведь «даже в самом пустом из самых пустых есть двойное дно» («Инквизитор»). Карой искореняют страх противоречия с самим собой: «Тёмного накажут – мелом лоб намажут, да. Светлого поймают, в саже изваляют, да» («Нигредо»). Иногда это способ избавиться от того, к чему больше всего привязан, обрести внутреннюю свободу: «Я такой же, как был, всё моё в кулаке. Не хватает лишь пальца на правой руке. Он наказан, и будет с ним так до конца, - он так долго касался чужого лица» («А учили меня летать»). Кара неизбежна для тех, кто её заслужил, от неё не скрыться. Но, прежде всего, не скрыться от самого себя: «Если можешь, беги, рассекая круги, только чувствуй себя обречённой» («Фиолетовое настроение»). Осознавший свою вину будет страдать вечно, увлечённо круша самого себя: «Нет, не хватит, ещё и ещё. Нет, не хватит, ведь было такое» («Фиолетовое настроение»). Люди нуждаются в страданиях, неосознанно создавая их для себя: «Стыд мучительный изведав, став предателем последним, за блаженный миг готовым всё отдать, зачарованный как будто, что без воли и рассудка сам идёт туда, где снова пропадать» («На луче»). Прошедшие сквозь «шёлк и злые плети» получают прозрение. Их больше не мучают вопросы, и они могут впервые почувствовать себя счастливыми: «Ещё грязь не смыта с кожи, только страха больше нет… И уже не искалечит свет лощёных дураков, ведь запрыгнул ей на плечи мокрый ангел с облаков» («Из мышеловки»). В текстах Шклярского часто встречаются повторы и кольцевая композиция, что соотносится с мотивом бесконечности, цикличности жизни, являющимся ядром буддийской философии. Наиболее яркой иллюстрацией этого служит тема перерождения, сопровождаемая восточными символами: «Интересно родиться снова в серебристом лотосе в ожидании чуда» («Интересно»). В тексте появляются люди «родом ниоткуда», а Всеведающий предсказывает, что «народятся новые люди на земле», способные «мантрами железными, как простыми лезвиями» выправить мир («Железные мантры»). Бесконечность существует, её отрицание служит лишь тому доказательством; в тексте факт бесконечности подтверждается апофатическим путём: «Чему вовсе не быть, так того не сгубить, а чего не сгубить, тому нету конца на земле» («Египтянин»). В этом же ключе рассматривается образ египтянина – представителя ушедшей цивилизации, сохранившей память о себе даже через тысячелетия, иными словами, победившая смерть, небытие. Самый широкий размах этот мотив получил в стихотворении «Пентакль». Жизнь представляется «бесконечным спектаклем», а узор пентакля, символизирующий цикличность и взаимовлияние элементов, таит в себе такую силу, что достигнуть гармонии человек может лишь с «нарисованным пентаклем на горячем на плече». Лирическому герою приходится «бесконечного спектакля быть свидетелем немым», но он также знает, что «если жизнь твоя порвётся, тебе новую сошьют». Символом цикличности является не только пентакль, но и колесо – не менее древний знак: «только всё опять вернётся, неожиданно, как сон, лишь три раза повернётся золотое колесо». Золотое колесо – солнце – также вечно проходит свой ежедневный круг. Помимо образов, напрямую относящихся к мотиву цикличности, в текстах присутствуют и «внешние» символы: «Что ж вы, черти, круги чертите» («Сердце бьётся на три четверти»), «Видишь, я над тобою кружу» («Фиолетовое настроение»), «Работай, скрипи, крутись, механизм» («И смоется грим»). Поэзия Эдмунда Шклярского – сложный шифр, стараясь понять который, мы открываем для себя новые грани сознания, новые стороны жизни. Его стихи – это удивительный синтез мифа, магии и реальности, напоминающий древний языческий ритуал, завораживающий и таинственный. Арутюнян М.В. РОК-ПОЭЗИЯ: ОБРАЗНЫЕ МИКРОСИСТЕМЫ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КАРТИНЕ МИРА ЗЕМФИРЫ И ЕЕ ПОЭТИЧЕСКИЙ ПОЧЕРК Это больше, чем мысли, Но меньше, чем сердце. Земфира «В метро» Рок-поэзия как социокультурный феномен, как сложный синкретический, поэтический жанр появился в 90-е гг. XX века. Феномен рок-поэзии заключатся в том, что она проникает в ум и душу современного человека, существуя (в отличие от усредненной поэзии) не только на бумаге. К этому новому жанру поэзии раньше относились несерьезно, считая его очередным «маргинальным» проявлением такой разновидности культуры, как контркультура – «оппозиция и альтернатива по отношению к господствующей в обществе культуре»[1;43]. Но все изменилось с осознанием того, что рок-поэзия – это литературный факт, это поэзия нового времени, которая требует научного осмысления. «БГ», Егор Летов, Шевчук, Макаревич, Башлачев, Цой и др. способствовали популяризации поэтической традиции в рок-музыке. Рок-критик Андрей Бурлака утверждает, что «в основе русского рока всегда было Слово, что наши рок-музыканты всегда были поющими поэтами, что относились они к поэтическому тексту уважительно и трепетно, ощущая себя «частью поэтической парадигмы русской литературы», что за их творчеством тянется «неизбежный шлейф» внушительной литературной традиции»[5]. Поэтому читательский спрос на рок-поэзию все возрастает и возрастает. Но многие считают, что рок-поэзия не дотягивает до классической, традиционной поэзии. Мол, низкий у нее художественный, эстетический уровень. Но ведь эстетические нормы изменчивы, они обновляются жизнью. И, на мой взгляд, не нужно соотносить рок-поэзию с классикой, проводя различные, порой бессмысленные аналогии. Рок-поэзия не хуже и не лучше классической поэзии. Она просто другая. Рок-поэзия – жанр современной поэзии. Рок-поэзия – поэтико-музыкальный синтез. Поэтому рок-поэту помимо тематических, лексических, эстетических задач приходиться решать задачи ритма, мелодии. Рок-поэту надо думать и о графическом представлении своих произведений, так как их привыкли «слушать», а не «читать». Поэтому рок-текст должен быть звучащим. Достичь этого сложно. Сейчас рок-поэзия, которая вобрала в себя и опыт англоязычного рока, и бардовской песни и литературную поэзию (Серебряный век – символизм, футуризм, акмеизм; имажинизм) посвящены различные исследовательские работы, научно-практические конференции, статьи и сборники («Русская рок-культура: текст и контекст» (Тверь), «Поэты русского рока» в 12 томах и т.д.). Все это говорит о том, что современная поэзия (в частности, рок-поэзия) вызывает интерес у многих. Равнодушных нет. Я хотела бы исследовать творчество одной из самых ярких и талантливых представительниц рок-культуры – Земфиры Талгатовны Рамазановой (род.1976 г.) В учебнике по истории для 9-х классов в разделе «Духовная жизнь» (автор – проф. МГУ Данилов А. А.) упоминается о Земфире (Z) «как о родоначальнике «совершенно иной» музыкально-молодежной культуры» [4]. Действительно, через творчество Z началось обновление рок-культуры. Она сформировалась не только как автор и исполнитель своих песен, но и как поэт нового времени. Однако реакция на ее творчество парадоксальная: одни говорят, что произведения Z предназначены для слушания, что вне ее голоса и исполнения он «не читаются»; другие жадно покупают сборники со стихами Z. Мне кажется, что эти разногласия совершенно естественны: творчество любого рок-поэта не однозначно, так как сам жанр – РОК-ПОЭЗИЯ – двусмысленный, двуплановый. Стихотворения Z при внешней простоте внутренне сложны. Для понимания ее творчества требуется определенные умственные и душевные усилия. Контакт с печатным текстом позволяет сосредоточиться на смысловых оттенках, присмотреться к приемам обращения Z со словом. В творчестве Z сквозное развитие получила тема любви – чувства, составляющего смысл жизни ее лирических героев. Любовь у Z в большинстве случаев неотделима от смерти. У нее свое понимание и изображение этих двух особых «частичек бытия». (Вообще рок-культура выработала определенные понятия о смерти и любви, но не выработала общего их понимания.Поэтому у каждого рок-поэта сложилось свое понимание эроса и танатоса). В стихах Z любовь своенравно играет героями, неся и радость/счастье и печаль/страх/смерть. Чувства, переполняющие душу юной героини, открытой для жизни, вызывают сильные эмоциональные переживания, импульсивные порывы, безумные желания, толкающие на непредсказуемые поступки. Ради любимого Z готова сделать невозможное: «взорвать все звезды, что мешают спать», превратить лампу в солнце. Она готова даже «убить соседей». Лирическая героиня «бесконечно» тоскливыми ночами страдает, оправдывает свое ожидании, но думает, что все изменится: Всё случится после, Если случится после, Я пытаю твои обстоятельства, Чтобы выдохнуть И оказаться возле. («Любовь, как случайная смерть») И спасает только телефонный звонок любимого, как «инъекция морфия» при сильных болях у больного… Лирическая героиня неотделима от любимого. У них одно тело, одна душа: «Мое в тебе сердце юное,/Щербатое лунное» («Не пошлое»). Лирическая героиня «стремится» к любимому. Ей не интересно с теми, кто окружал ее раньше и то, что напоминает ей о старом образе жизни. «Я никогда не вернусь домой», - говорит она («Ариведерчи»). Героиня готова отказаться от перспектив, от намеченных планов в пользу любви. Потому что у нее есть «нежный моторчик с предыдущей весны», т.е. сердце, «влюбленное» с предыдущей весны («Черно-белая любовь»). Мотор (как метафора побуждения) крутиться, работает, заставляет жить, творить, любить. Ее любовь доходит даже до самопожертвования. В «несчастной любви» - а она, по словам Z, «питательнее» - присутствует суицидальное начало. Невзаимная любовь – как смерть: она приходит случайно, неожиданно и захватывает в плен душу человека. Причиной гипотетической смерти становится переход любимого в небытие/отсутствие взаимопонимания/ отсутствие возможности выразить свои чувства: Пожалуйста, не умирай, Или мне придется тоже. Ты, конечно, сразу в рай, А я не думаю, что тоже.(«Хочешь?») С чувством и долгом Мы жить будем долго И вместе взорвемся. («В метро») Щербатая луна, И мы не в одной постели. Светло - потому несмела. Я разбегусь и с окна, Я верю - не будет больно, Я помню, как это делать.(«Не пошлое») - стихотворение и про любовь, и про разлуку, и про ожидания любимого и стремление к нему, и про страдание, и про одиночество («Тебя бы вот в эти стены»). Лирическая героиня находится на грани 2-х миров. Она хочет перейти в иную форму существования («Я же приду во сне с дождями,/ Буду звонить с неба про погоду («Синоптик»). В романтической лирике Z властвуют силы, разобщающие людские сердца даже в сфере, предназначенной их соединять: в мире любви. Основной концепт: «любишь – умираешь» («СПИД»). Принять правила любви – значит принять правила смерти. Одна из особенностей любви - сокращать жизнь, а разлуки - продлевать: Да, по венам Я пустила свое чувство. Обнаглела, Пожалела бы себя. Как любила же тебя! («Румба) Я разобью турникет И побегу по своим. Обратный change на билет Я буду ждать Ты звони. («Ариведерчи») Героиня ищет любовь свою «годами долгими», «ночами темными», «в журналах, в кино, среди друзей», а когда находит – сходит с ума («Искала»). Таинственный призрак любви приходил к ней во сне. Свой «идеал» она рисовала в альбомах, находясь в вечных поисках. Сошла с ума она из-за безграничного счастья, из-за безумной радости, что этот «сон», «рисунок» существует в этой реальности. Ее любовь странная и отчаянная («Мы разбиваемся»). Звучащий в любовных стихотворениях мотив разлуки показывает невозможность земного счастья. Z подробно не говорит о душевном состоянии героев: она излагает свои мысли, чувства как нечто только что пережитое. Стихотворение «-140», казалось бы, как говорит сама Z, «такая весенняя – про трамваи, про наших маленьких железных друзей». Читаешь и вроде убеждаешься в этом: Странно, трамваи не ходят кругами, А только от края до края, Еще молодая весна пытает. Мимо созвездий запруженных улиц К нам первые крылья вернулись, Еще не проснулись, а все туда же. Но описание «весеннего настроения» прекращается. «Красная ниточка» темы любви проходит даже через, на первый взгляд, нелюбовное стихотворение. Мысли о прошлом берут верх над героиней: А в забытом тобою отрезке, Мне все было ново и все интересно. И на забытой тобою фотке -140 И вечное лето. Он – «-140», она – «вечное лето». «-140 и вечное лето» - сочетание несочетаемого, бессмысленный «симбиоз», т.к. с его стороны холод, с ее – большая любовь. «Отрезок» жизни», который некогда объединил их, теперь забыт ним. А ей «было все ново», «все интересно». Яркие впечатления о прожитом времени для одного человека осталось важными, а для другого – забытыми. В ранних стихотворения Z любовь сковывает, парализует волю человека. Героиня отдается во власть стихии страстей. Она не принимает мир таким, какой он есть: она пытается что-либо в нем изменить. Если это у нее не получается, она уходит, «оставляя причины для споров», «мечту», «три тетради сомнений» и «многих себе подобных» («Итоги»). К этому ее подталкивает растлевающее воздействие общих «законов» существования и…любовь. Терзает ночь мои опухшие лики Я ничего, ничего об этом не помню Моя любовь осталась в двадцатом веке. И снова ночь - стрела отравлена ядом Я никогда, никогда тебя не оставлю Ты полежи со мною неслышно рядом. Ее любовь «осталась в 20 веке», поэтому в 21-ом она не видит больше смысла что-либо делать. Она подводит итог свой жизни и уходит. Но ее неугасающие чувства будет с ней всегда, ибо они не подвластны времени. Бренность человеческого бытия, трагизм земного существования прослеживается в стихотворении «Любовь, как случайная смерть». Любовь часто приходит внезапно. Случайная смерть на то и случайная, что не может быть запланированной. Умираем мы единожды, по-настоящему любим один раз. Сильная любовь, как случайная смерть - сравнение, метафора завуалированного смысла: любовь раз и навсегда. Для лирического героя Z чувства любви не тленны, они будут питать тело души и после смерти: Я хочу повеситься Фонарь, верёвка, лестница/ Луна, улыбка, лестница Забыть... Два кровавых месяца Столько мин и пострадавших Буду висеть, молчать и любить. («Повесица») Любовь здесь доминирует над всеми человеческими чувствами, определяя все состояние героини. Лирическая героиня изобилует сильными, резкими, уничтожающими эмоциями. Она может любить через ненависть и ненавидеть через любовь. «Так ненавидеть на самом на деле нельзя», - говорит она, однако ненавидит («Ненавижу»). Острые душевные переживания приводят к эмоциональному срыву: Обесцвечу глаза, я обезличу тебя. Я тебя ненавижу! Ненавижу! Эти жесткие, отнюдь не ласкающие слух и тревожно бередящие душу строки погружают нас в «атмосферу ненависти». Выразительность переживаний лирической героини может быть достигнута безысходностью одиночества, лирической уединенностью. Одиночество приводит к душевному саморазрушению. Гаснут теплые эмоции. Героиня, одновременно восхищающаяся красотой окружающего мира и страшащаяся его несовершенства, остро ощущает свое одиночество, разъединенность с людьми («Красота»). В стихотворении «Небо Лондона» Z говорит о себе: «Я же зверь-одиночка». Одиночество олицетворяет утонченное душевное состояние, овладевающее ею. Стихотворения «Во мне» и «Друг» являются олицетворением Образа Одиночества. Вообще Z, как и Цой – непостижимое одиночество. «Вернись, мой друг./ Мне грустно без тебя», - говорит она. И светлая, читая печаль из пистолета «целиться ей прямо в голову» («Я полюбила Вас»)… Тема одиночества выражается в дистанцированности лирического героя от мира, от общества. И эта дистанция выражается не только в творчестве, но и в жизни Z . Вообще своеобразный аскетизм (начиная от неприхотливости в одежде, отстраненности от социума (особенно от представителей шоу-бизнеса) – в жизни, и до воплощения в поэтических текстах образа героя-одиночки, вечного странника, не желающего показывать свою беспомощность перед судьбой – в творчестве) присущ рок-культуре в целом. Одинокий человек бредет по пути, не зная, куда занесет его жизнь, где еще ему придется побывать. Он одинок на «дороге» жизни. Ему приходится преодолевать различные трудности, неприятности, «перестрелки» («Самолет»). Герой, как одинокий парус. А парус «дурачок», потому что по-прежнему одинок, хотя имеет сердце и «возможность выбирать и погибая улыбаться». В этом стихотворении одиночество как следствие разлуки с любимым человеком. Это стихотворение – прощание, обрывок воспоминаний о прошлом, грядущая неизбежность конца. Но, несмотря на то, что одинокая душа «разгоняется, загоняется, как отпущенная птица», в ней все еще теплятся чувства: «Давай, я позвоню тебе раз,/Помолчим, поулыбаемся друг другу». Как ценно порой бывает молчание… Стихотворение «Ариведерчи» тоже связано с жизнью Z: В мои обычные шесть Я стала старше на жизнь Наверно, нужно учесть. Z родилась и выросла в Уфе. Дописывала эту песню она в самолете, когда летела в Москву. «В мои обычные шесть» - время уфимское, т.е. в те часы, по которым она привыкла жить, произошло что-то, из-за чего она стала «старше на жизнь». В Москве в это время было 4 часа, поэтому-то «стрелки ровно на два часа назад». Многие стихотворения Z содержат основную мысль возвращения. Возвращение к уфимской жизни. Как же ей хочется вернуться и побежать «по своим»! Z не гонится за славой, не любит вторжений в свою личную жизнь. Она готова сама воплотить автобиографические реалии в своем творчестве. Z говорит, что все, что мы хотим знать о ней – есть в ее песнях. Как известно, «поэтическое перо не в силах отразить лицо автора, а прочеркивает лишь угловатую кривую» его судьбы, его страданий. Но ведь Z не ставит перед собой цель создать автобиографическое произведение: она вполне сознательно пытается привести соответствие жизни творчеству и творчеству жизни. И ее исполнение со сцены собственных песен под музыкальный аккомпанемент (что близко к бардовской традиции) воспринимается как волнующая публичная исповедь. Внешнее откровение, донесенное в сочно-предметных образах, восхищает. Например, стихотворение «Скандал», которое пестрит образными характеристиками своенравного характера Z, представляет собой некий «ответ» всему миру. В стихотворении присутствуют личные мотивы - пережитое, испытанное, автобиографическое. Но – мотивы, т.е. поэтическая интерпретация пережитого. С особой пылкостью восклицаний, с особой горячностью Z надрывно выкрикивает фразы: Алле! Я девочка - скандал, девочка - воздух. Алле! Я девочка - с ума, девочка - вольно! Алле! Я девочка - пожар, девочка - брызги. Акцент поставлен на «эго», т.е. на «я» поэта. Отсюда пролилась струя ее самовозвеличивания: По мне девочке-звезде исскучались сестры. Много выше, Но все такие же звезды («Скандал») Ты не со мной, и что же? Я ж в отражении похожа Немного на бога, На шесть миллиардов. Меня так немного. («Антананариву») С импульсивной, непокорной, бунтарской «девочкой-скандалом», которую даже «ненавидят ветры», «никому возможно». «Девочка-пожар» не знает преград в дерзости. Она громко о себе заявляет, находится в постоянной погоне за временем. Вернее – время за ней не успевает! «Девочка-воздух» бежит по дороге, сшибая столбы («Мальчик»), пытаясь справится «с обрушившимися небом» («Самолет»). «Девочка-звезда» открыто заявляет, что «смерив возможность отрезками», сама уйдет «королевскими»: Кто мне сказал: "Не получится?" Если мне хочется - сбудется. Чувствуется особая напряженность «душевного» строя даже стихов! Она порой находится «как на винтах», т.е. в взвинченном, беспокойном состоянии. Некая сумбурность заполоняет ее. В минуту отчаяния она готова «комкать стекла», дабы не умереть от душевной боли, душевных мук и не сойти с ума. Но сильная, волевая девушка «не железная». Она очень ранимая, чувствительная натура, которая может показать свою слабость: расплакаться («Не отпускай»). Ее «взрывоопасность» уходит на второй план, раскрывается другая грань ее характера. Она – «робкий шаг», «тихий вздох». И теперь Z готова спокойно «течь», «как реки», по неизменному, знакомому руслу… Личностный аспект преобладает и в стихотворении «Доказано». После ее «историй перевернулось море». Но теперь нет больше «сумасшедшей гонки». Она прячет «себя углами в сердце самой воронки» и едет к маме – к самому близкому для нее человеку. Ее больше нет ни для кого, кроме мамы («Я еду к маме, отбой»). Именно соединение и взаимопроникновение жизненных сфер придают ее стихотворениям предельную искренность. Z безоглядно раскрывает свой внутренний мир. Каждую эмоцию она с корнем вырывает из сердца и дарит нам: слушателям, читателям. Через стихотворения обрисовывается ее судьба. Лирическое содержание рок-текста показывает ее миропонимание и мироощущение. Ее оригинальное запечатление высоких и низменных проявлений через призму собственных переживаний способствует яркому открытию утонченности сфер ее духовной жизни. А отважно-откровенные интонации задевают струны человеческой души. Внутренне героини Z – свободолюбивые натуры. Композиции многих рок-текстов подчинены идее, порыву свободы. Лирическая герой сознательно преодолевает зависимость от мира, вплоть до ухода из жизни. Он разбегается над пропастью и «крыльями в лопасти» («Не отпускай»). Пропасть – это метафора, олицетворяющая душу человека. «Старые фокусы» видны всем, а то, что находится глубже – это уже пропасть. И невозможно узнать, что происходит в душе человека, пока «не прыгнешь над его пропастью». Зависимость от мира перестает существовать особенно явно тогда, когда героине не к кому больше испытывать чувства и она «послушно выключает сердце» («П.М.МЛ») Вообще все стихи-песни из альбома «Прости меня, моя любовь» - «сумбурный набросок к поэме об очень грустном эпизоде в жизни». Душа свободной личности подобна вольной, морской стихии. И некий элегический мотив грусти возникает при расставании с морем. Вообще ветер, звезды, небо, море, облака в творчестве Z становятся сквозными образами, в которых решительно преобладают переносные, метафорические смыслы, превращая их в символы. Героиня «летит глазами прямо в океан» («Интересно»). Ее душа стремится к совершенству, к бесконечности. Романтический образ океана, моря символизирует не только мир человеческой души, но и его судьбу. Море своенравно и прихотливо, как и человеческие порывы. Оно непредсказуемо, как и тайные душевные желания. Море может быть тихим, умиротворенным, но может быть и грозным, несущим гибель человеку. Образ морской стихии, на мой взгляд, олицетворяет мир мыслей Z , которые идут друг за другом, как волна за волной; порыв ее сердца. Вольной птицей «плывут» поэтические думы Z . И в этой «морской» теме часто «всплывает» Образ Любви. Ведь любовь так же непредсказуема, как и природная (в частности, морская) стихия. Любовь такая же сильная, подчиняющаяся себе все устремления и поступки «человеческая стихия». Звезды олицетворяют образ усталой, мечтательной души. Героине давно «не внушают доверия» «серые лица» («Небомореоблака»). Фильмы для нее «глупы», «песни скучны и прилизаны», родители «давно превратились в телевизоры», а «город заполнен деньгами» Она никак не может «вписаться» в эту жизнь. Но героиня готова все «забыть и начать заново» «согласно условиям синего самого», т.е. условиям самого чистого неба. В метафорическом смысле условия неба – это условия рая. Условия рая – это условия Бога. Значит, согласно самым честным, правильным, благородным законам. Лирическая героиня выбирает «самый белый» - самый верный путь. Смысл: пока есть время, нужно что-то менять в жизни во благо себе и обществу. И тогда, возможно, там…на небе ты будешь «значится в списках». Сквозь обычный непосредственный смысл употребляемых слов как бы просвечивается иное, более глубокое и важное значение. Образ звезды, неба вызывает у Z воспоминания об ушедшей любви и думы о несбывшемся счастье, о беспокойном, неуловимом призраке светлой любви. Z завидует ясным, далеким звездам, чистому небу, их спокойствию и безмятежности. Мир природы, мир звезд и неба притягивает ее. В творчестве Z присутствует мотив времени. Наш большой «глобус кружится» («Не отпускай»), вертится вокруг свой оси, время идет. Люди становятся взрослее; созданные ими обстоятельства и сама судьба привели, наконец-то, Z к гармонии. Исчезает потерянность во времени и пространстве, протест, борьба и стремление освободиться от «оков» жизни. Скорбные мотивы неприятия мира и миром, ее призрачности сменяются мотивом мечты, поклонением высоким чувствам. Мотив мечты предстал обновленным, жизнеутверждающим, несмотря на все разочарования. Приходит смирение. Ровное «течение» жизни, земные и неземные радости способствуют умиротворенному, счастливому существованию. Z благодарит всех и все: За эти слезы, чистые, как снег Спасибо! За миллиарды человек Спасибо. («Спасибо») Она благодарит даже небо (источник поэтического вдохновения), в которое улетает ее голос, за себя и свою семью… Урбанистическая тема появляется не слишком часто, но все же представлена в творчестве Z. В душе ее еще живы воспоминания о краях, где она родилась и прожила долгое время. Город, родина – это не только милые сердцу грустные места, застывшие в роковом безмолвии («Город грустил со мной,/Летел за мной/Снегом/ Вчерашним» («Город»)).Но это еще и родина, с которой судьба разлучила ее (До свидания, мой любимый город!/Я почти попала в хроники твои. («До свидания»)). Катрина природы у Z одухотворена, несмотря на ее неброский вид (Над рекою тишина./Дом молчит почтенно,/Отпуская облака/С крыши во вселенной. («Дом»)). И, гуляя утром по городу, Z радуется жизни и поет: У меня прекрасный дом! Старый и красивый. Я живу недавно в нем, Грустной и счастливой. Гордой и свободной Ты меня запомни Мой любимый дом, Меня запомни. («Дом») В ее голове царит оптимизм и идеализм. Знакомый уголок земли, его природа, мерный, однообразный ритм жизни – все это дорого ей. Романтический мир летнего города предстает перед глазами при прочтении стихотворения «Почему?». «На улице та же жара», руки «загорели в темное», «месяц линяет в луну», героиня гуляет «по городу ночь до утра» и «задыхается от нежности». Улицы, «вороны-москвички», квартиры, провода, потоки машин – все это (и многое другое) олицетворяет «городскую» романтику. Неодушевленные предметы приобретают таинственную силу (Упрямо прятал тайны в темных окнах город./ Катились звезды, прожигая в небе дыры./С ума сходили перекрестки желтым.» («Город»)). В безмолвии зимней, уснувшей вечным сном природы, зачастую возникает мотив смерти. Опустевшая земля ассоциируется с зимней печалью («Снег начнется»). Z воспевает не только родные ей края, но и дух движения различных город, их красоту («Австралия», «Небо Лондона», «Париж», «Австралия»). Чувства, переживания героев Z передают с помощью «языка метафоры». Метафорические находки, смелые ассоциации, составляющие эмоциональный состав ее творений, придают многогранность понимания. Например, строчка из стихотворения «Итоги»: «Литры крови, подаренной или потерянной» - имеет 4 смысла (о 4-х смыслах, существующих в словесном искусстве, писал великий Данте): - буквальный смысл: она не знает, что с ней случится. - она «дарит» себя, самое ценное, но когда ее предают, оказывается, что эти, подаренные личностные ценности, вовсе не подарены, а потеряны; - силы, отданные на то или иное действие; эмоции, кому-то подаренные; усилия, к чему-то приложенные; - метафора любви: кровь – главная составляющая нашего организма, без которой не возможен процесс активного функционирования и жизнедеятельности человека; любовь – главная составляющая нашей духовной жизни; испытываю высокие чувства– она себя дарит, а когда теряет любовь – гибнет. С исчерпывающей полнотой Z выражает мысли, глубокие чувства, различные аспекты человеческих отношений. Она придает своим стихам образность, убедительность; где нужно – трогательность, задушевность, тем самым находя пути к сердцу человека. Ее исключительно гибкий поэтический язык, насыщенный яркими красками, сочетает в себе силу и нежность, выразительность и меткость, твердость и певучесть, живость и образность, крепость и сочность, изящество и простоту, лаконичность и распространенность, пленительную красоту слова и его доступность. Языковые средства выполняют эмоционально-экспрессивную и условно-изобразительную функции. Варваризмы («ариведерчи», «change на билет», «твои comeback'и», «Jim Beam в губы», «zero», «webgirl», «бери Chanel»), индивидуально-контекстуальные окказионализмы («шкалят датчики», «на самом на деле нельзя», «вороны-москвички» и др.), включенность личных местоимений в синтаксические конструкции, метонимии («дымным утром» - туман и т.д.) поэтическая, искрометная образность в наполненных звуками стихах придают всему стихотворному строю яркость, непосредственность. Удачно, необычно и нестандартно сочетая торжественный, возвышенный слог с обозначениями «сниженного быта» (напр., «от крошки, от гения») ей удается передать душевные движения героев, показать весь спектр переживаний, рассказать о том, что происходит в сердцах. Z свободно использует в своих стихотворениях художественную деталь, которая несет эмоциональную нагрузку. Детали показывают характер мысли героев, помогают почувствовать отношение Z к изображаемому. Стилистические, синтаксические, фонетические, изобразительно-выразительные средства языка «бесконечны» в своем многообразии. Обилие троп можно заметить в стихотворении «Я полюбила Вас»: Медленно верно газ Плыл по уставшей комнате. Не задевая глаз Тех, что вы вряд ли вспомните. Бился неровно пульс, Мысли казались голыми. Из пистолета грусть Целилась прямо в голову Точки летели вниз, Матом ругались дворники. Я выбирала жизнь, Стоя на подоконнике. В утренний, сонный час, В час, когда все растаяло, Я полюбила вас, Марина Цветаева. Данное стихотворение может быть отнесено к повествовательной лирике. Через описание внешней действительности Z изображает моменты внутренней жизни героини, ее сомнения, переживания. Присутствует некая рефлексия. Нет развернутого описания событий, имеющих начало и конец, сюжетной мотивировки. Повествование передает главное – динамику переживаний: чувства, «голые» мысли, вызванные обстоятельствами жизни. В 4-х строфах заключено огромное количество эпитетов и метафор, с помощью которых и передается лирическое повествование, лирика мысли. Например, метафоры: «газ плыл…не задевая глаз», «мысли казались голыми», «грусть целилась», «точки летели»; эпитеты – «медленно, верно плыл», «бился неровно», «утренний, сонный час»; метафорический эпитет – «по уставшей комнате». Встречается повтор: «В утренний, сонный час,/В час, когда все растаяло». В 4-ой строфе аллитерация (повторение согласного звука «с») придает звуковую и интонационную выразительность стихотворению. Как видно даже из названия, некоторые строки являются реминисценцией на стихотворение Цветаевой М.И. (Реминисценция рассчитана на ассоциативное восприятие читателя). Как известно, Z является «поклонницей» творчества Цветаевой. «Марина Ивановна тоже занималась музыкой. Музыкальное начало оказалось исключительно сильным в цветаевском творчестве»[2;73-74]. «Марина Цветаева воспринимала мир прежде всего на слух, стремясь найти для уловленного ею звука по возможности тождественную словесно-смысловую форму»[2;74]. Таким же даром обладает и Z. Цветаеву и Z сближает также то, что стихотворные строки они, «повинуясь музыкальным ударам и толчкам»[2;74], рвут на отдельные слова. (NB: я не сравниваю двух поэтесс. Им равных нет. Я просто нахожу «точки соприкосновения».) А слова эти способны передавать страх, любовь, ненависть – эмоции, которые мы чувствуем. Итак, мы видим, что в своем творчестве Z затрагивает глобальные, вечные темы и проблемы: любовь и смерть, свобода и судьба. Тема одиночества, «стихотворения-исповеди», «диалектика общего и личного» находят особое отражение у Z. Образ Любви, необыкновенная ценность которой заключается в противоположности суетности и неизменности жизни, красной нитью проходит через все творчество Z. Безошибочно отобранными штрихами Z рисует Образ Одиночества, Образ Смерти, Образ Свободы. Стихотворения передаю состояние души Z, ее внутренние противоборства и контрастные переживания. Ее творческое воображение не знает границ. Все эмоции у Z бесконечно укрупнены, так как она создает свою сказку. Страстные мелодии души подчиняют себе звучание и интонацию строк. Поэтическую ткань ее стихотворений состоит из «словесных» нот. Отсюда – редкая свобода их ритмического строя. О творчестве многогранной, неординарной Z можно писать бесконечно. Каждое ее стихотворение, пропитанное душой, «есть бесконечный облик смысла, что раскрыть его до самых окончаний и концов мы никогда не будем в состоянии»[3;11]. Литература
|
Похожие:
 | Р 66 Русская рок-поэзия: текст и контекст: Сб науч тр. – Екатеринбург; Тверь, 2011. – Вып. 12. – 300 с | | «Медиаобразование и медиакомпетентность»: Всероссийская научная школа для молодежи |
| Современные социально-политические технологии: Сборник научных статей / Под ред. Мерзляковой Г. В., Баталовой Л. В., Берестовой Е.... | | Автор, академик Петровской академии наук и искусств, член Союза писателей России, кандидат технических наук, доцент, полковник в... |
 | П27 Технологии исследований социальной жизни: учеб пособие / В. А. Передерий. – Краснодар: Кубгау, 2012. – 129 с | | Муратова А. Р. Управление продажами: Учебное пособие. Краснодар, 2014 г. – 110 с |
| И 66 Инновационные ресурсы социальной психологии: теории, методы, практики: Сборник научных работ / Отв ред. О. В. Соловьева, Т.... | | Использование и охрана лесов: проблемы реализации законодательства: Сборник статей /Под ред. Боголюбова С. А., Мининой Е. Л. ИзиСП,... |
| Использование и охрана лесов: проблемы реализации законодательства: Сборник статей /Под ред. Боголюбова С. А., Мининой Е. Л. ИзиСП,... | | Зюляев Н. А. кандидат экономических наук, доцент Марийского государственного технического университета |