ббк с
Скачать 6.85 Mb.
|
Список литературы:
ПОНИМАНИЕ МИЛОСЕРДИЯ В ФИЛОСОФИИ ДРЕВНЕГО МИРА Логунова Елена Германовна аспирант Ижевский государственный технический университет г. Ижевск Философское осмысление феномена милосердия восходит корнями к самым первым попыткам осмысления людьми своего предназначения на Земле и в мире. Как и все другие научные понятия, оно прошло длительную историю, в течение которой она развивалась, углублялась и уточнялась, отражая в каждую историческую эпоху общий уровень научных знаний о мире, достигнутый на данном этапе движения человеческой мысли. Чем выше был этот уровень, тем содержательнее было и само понятие милосердия, хотя оно и не формулировалось посредством более или менее развернутого определения, а часто выражалось косвенным путем. По сути, практически все философские школы и направления, так или иначе, рассматривали милосердие в рамках соответствующие мировоззренческих систем. В данной статье будет рассмотрено понимание милосердия в философии древнего мира. Понятием «античность» принято называть период развития Древней Греции и Рима с XI в. до н. э. до V в. н.э. Несмотря на то, что время существования античной культуры отчасти совпадает со временем существования древневосточных цивилизаций, в культуре и морали Греко-римского общества существовали свои особенности. Само милосердие возникло задолго до того, как люди придумали синтетическое понятие. В Древнем Риме, в Афинах богатые горожане старались помочь людям, которые нуждались в пище, одежде. В обычае было устраивать общественные трапезы, раздавать согражданам деньги, одежду, пищу. По мнению А.А. Гусейнова, это не могло рассматриваться как милосердие и благотворительность, потому что деньги и пища раздавались не всем, а только тем гражданам, которые состояли в патриархальном родстве. Для богатых помощь бедным была обязанностью, а не добровольной акцией. Бедняки не просили помощи, они требовали её как своего законного права. Сам строй общества требовал благотворительной деятельности. Духовные нормы Древнего Рима и Афин сутью общества отвергали гуманное отношение к человеку [2]. Об этом свидетельствует рабство, гладиаторские бои и деспотичные правители тех времен. Общественные отношения строились на силе и уме человека, на его умении говорить и убеждать других. Своеобразный взгляд на нравственность, сострадание, милосердие у киников. Так, Антисфен, представитель этой школы, утверждал, что нет абсолютных внешних критериев милосердия. Человек полностью свободен от любых общественных норм и правил. Ярким воплощением подобных взглядов является жизнь второго крупного представителя этой школы Диогена Синопского, прославившегося эксцентричными выходками: жил в бочке, ходил в равном плаще, не признавал ни семьи, ни отечества. В этой связи следует отметить, что милосердие тесно связано с понятием долга. Милосердие — это постоянное настроение души, владеющее сердцем чувство любви, выражающееся в сострадании и жалости, жалении ближних, доброте, благости и доброжелательности, искренности и благосклонности, честности и справедливости по отношению к ближним. Такая любовь без долга не воспитывается. Основные труды другого видного древнегреческого философа Платона создавалась, когда расцвет античного полиса сменился его упадком: возрастает число рабов, увеличивается имущественное неравенство (каждый город распадается на два лагеря – бедняков и богачей). Эти общественные процессы заставляют Платона искать совершенства не в реальной, а в вымышленной (идеальной) действительности [2]. В идеальном государстве Платона здоровые дети поступали в распоряжение особых лиц, ответственных за их воспитание, слабые дети уничтожались, больных взрослых не лечили – государству нужны сильные, здоровые граждане. Поэтому милосердие не являлось добродетелью в этике Платона. У Аристотеля милосердие – чувство, противоположное гневу: сочувствие, жалость, сострадание. Он выделяет понятие «быть милостивым». В «Риторике» Аристотель говорит: «[Милостивы мы] и к тем, к кому чувствуем сострадание, а также к тем, кто перенес большее бедствие, чем какое мы могли бы причинить им под влиянием гнева; в этом случае мы как бы думаем, что получили удовлетворение. [Мы бываем милостивы] и тогда, когда, по нашему мнению, мы сами неправы и терпим по справедливости, потому что гнев не бывает направлен против справедливого, в данном же случае, по нашему мнению, мы страдаем не противно справедливости, а гнев, как мы сказали, возбуждается именно этим [то есть противным справедливости]» [1]. Согласно Аристотелю, милосердие является высшим моральным принципом. Но нет оснований всегда ожидать его от других. В отношениях между людьми милосердие является только рекомендуемым требованием. Древние греки различали четыре основных составляющих милосердия: мудрость, мужество, справедливость и умеренность, пытались свести их к одному началу и, согласно Сократу, видели в мудрости высшую степень милосердия, заключающую в себе все другие, а в разуме — источник милосердия. Стоики вернулись к интеллектуализму Сократа и в мудрости видели высшую степень милосердия, в мудреце — идеал человека. Обратимся к трактату одного из представителей стоицизма Луция Аннея Сенеки (I в. до н.э.) «О милосердии», в котором развивает идеи Платона об «идеальном государстве» и понятие Аристотеля «милостивый». Он представляет собой произведение, в котором обозначены элементы теории монаршей власти и ее внешний контур, основанный на самом правоверном стоицизме.Политическое значение трактата «О милосердии» очевидно. Это сочинение отметило важную веху не только правления Нерона, но и, что еще существеннее, развития принципата. По мнению Сенеки принцепс должен быть милосердным, заботящимся о своих подчиненных. Сенека видит главную добродетель правителя в разумном милосердии. Тиран отличается от царя тем, что прибегает к казням из любви к зверству, а царь только по необходимости. Характер же положения и неограниченность прав у них одинаковые [5]. Таким образом, анализ милосердия в древнегреческой философии, дает основание говорить о том, что в этот период происходит развитие и становление в философской мысли категории милосердия. С начала оно понимается как долг и обязанность, а не как добровольная акция человека. Ситуация меняется с выходом трактата «Риторика» Аристотеля, который усматривает в милосердии, сострадании – высший моральный принцип человека. Не обошло стороной понятие милосердие и китайскую философию. В книге «Чжуан-цзы» сообщается о беседе Лао-цзы с Конфуцием. Лао-цзы сказал: «Гуманность и справедливость, о которых ты говоришь, совершенно излишни. Небо и земля естественно соблюдают постоянство, солнце и луна естественно светят, звезды имеют свой естественный порядок, дикие птицы и звери живут естественным стадом, деревья естественно растут, тебе также следовало бы соблюдать [естественное] «дао» и его «дэ» проявление. Нет необходимости с усердием распространять учение о гуманности и справедливости. Этим ты только смущаешь народ» [4]. Однако именно признание человеколюбия, милосердия как основы отношений между людьми принесло славу Конфуцию. Ирония Лао-цзы не смогла помешать Конфуцию, – общество, с опаской взирающее на метафизику, больше нуждалось в осмыслении социальных взаимоотношений. Конфуций (ок. 551–479 гг. до н. э.) главное внимание уделил сознательному конструированию необходимых для нормального функционирования общества социальных связей. В центре его учения – человек, его умственное и нравственное развитие и поведение. Конфуций рассматривает вопросы воспитания идеального человека, которое должно осуществляться в духе уважения к окружающим людям и обществу. Для понимания того, в чем состоит суть воспитания идеального человека, следует обратить внимание на важнейшую категорию в философии – «жэнь», в которой находят свое выражение этические и категории его учения. «Жэнь» выступает в «Изречениях» синонимом «хуэй» («благодеяния», «милости»), поэтому наиболее, удачным представляется перевод «жадь» как «милосердия», близкого по смыслу словам «благодеяние», «милость» в русском языке и означающего еще у Конфуция понятие сострадания [3]. В понятие «милосердия» входит наведение порядка в мире людей и забота о слабых. Но и тут решающим остается непротивление небесному «течению» жизни, в которым совпадает сама человеческая активность. Итак, высший идеал Конфуция – это милосердие как непротивление небесному пути - означает, с одной стороны, предоставление полной свободы для каждого жить в соответствии со своей небесной природой, а с другой – «недеяние» правителя, выключение его из политической деятельности. Очевидно, что второе условие обеспечивает выполнение первого. Это недеяние не есть просто ничегонеделание. Милосердие, выступающее в качестве любви к людям и равнозначное желанию оставить их в покое, оборачивается сосредоточенностью человека на самом себе с целью реализации своего небесного начала. В этом проявляется одна из граней милосердия, составляющая призыв Конфуция к «состраданию» («шу»). Сострадание и преданность приравниваются «одному», которым оказывается принцип непротивления небесному пути - милосердие. Это свидетельствует о том, что милосердие - поистине универсальный принцип, «пронизывающий» все остальные категории в учении Конфуция. Например, «милосердие в Поднебесной» включает почтительность, великодушие, искренность, сообразительность, благодеяние. К этому набору в разных изречениях добавляются преданность, мужество, сострадание и т. д. Неверно представлять милосердие как простую сумму всех добродетелей. Связь с ними этого принципа гораздо глубже и органичнее. Вдумаемся в то обстоятельство, что любовь к людям соединяется с экономией, умеренностью. Вспомним слова Конфуция: «Ты любишь этого барана, а я – этот ритуал», сказанные им его ученику, не желающему приносить в жертву барана [3]. И китайские и западные исследователи с давних пор отмечают здесь в слове «любить» значение «жалеть» в смысле «беречь», «экономить», поэтому вполне обоснован часто встречающийся вариант перевода: «Тебе жаль этого барана, а мне жаль этого ритуала» [3]. Сама любовь воспринимается как бережливость, что характерно не только для приведенного выше фрагмента, но и для многих других китайских текстов. Таким образом, милосердие как любовь к людям превращается в экономию, бережливость, но поскольку в том же смысле рассматривается в «Изречениях» справедливость и ритуал, то милосердие оказывается тождественным обоим этим принципам. Милосердие воспринимается как нечто идентичное человеческой воле, что объясняет соединение милосердия с мужеством: «Кто полон милосердия, непременно обладает мужеством...» [3]. По той же причине «близкими к милосердию» становятся такие родственные мужеству качества, как «твердость» и «решительность». Ученик Конфуция говорит даже о «великой решительности», связанной с необходимостью проявлять милосердие – «тяжелую обязанность», которую человек несет на «далеком пути», т. е. в течение всей своей жизни. Усвоение милосердия выступает как познавательный процесс, в котором овладение знанием приводит к освобождению от знания, к незнанию, равнозначному высшей мудрости. Милосердие – это состояние мудреца, довлеющего себе, отрешенного от всего внешнего, включая знание окружающего мира. Он соблюдает ритуал, другие добродетели ради них самих, а не для того, чтобы извлекать какую-то пользу для себя. Тождественное всем остальным качествам благородного мужа милосердие означает интериоризацию этих качеств, превращение их во внутреннюю природу, естественную и вполне безотчетную потребность человека. Так анализ милосердия подводит к одному из исходных понятий в учении Конфуция – небесной природе человека. Милосердие, совпадающее с добродетелью, справедливостью и другими категориями, восходящими к естеству людей, оказывается тождественным небесному началу человека. Именно это, видимо, подразумевается в замечании первоучителя о «близости к милосердию» таких качеств, как «одеревенелость» и «косноязычие», указывающих на некую исходную необработанность, первозданный характер человеческого поведения. Поскольку милосердие – это путь человека, взятый целиком, от начала до конца, то Конфуций не решается причислить к нему ни себя, ни своих учеников, ни других живых людей. Во всех таких случаях он отвечает, как правило, уклончиво, заявляя, что «не знает», может ли тот или иной человек быть назван милосердным. Это относится даже к тем, кто обладает такими существенными качествами, как «преданность» и «чистота». Усматривая в милосердии предпочтение трудности результату, он уклоняется от ответа, когда его спрашивают о возможности понимать милосердие как отказ от «соперничества, хвастовства, злобы и алчности». Это «может считаться трудным, – утверждает Конфуций, – Что же касается милосердия, то я не знаю» [3]. Следовательно, милосердие у Конфуция ассоциируется с идеей существования, получающей конкретное и зримое воплощение в образе Неба и следующих ему древних царей-праведников, их правления. Оно воспринимается как зов из первозданных глубин вселенной - голос самой жизни. Милосердие оказывается и Небом, и природой человека, и процессом ее свободного развития до предельного завершения, являясь итогом «осуществленное» небесного начала в человеке, вершиной небесного самовоплощения. По мере усложнения человеческого общества, милосердие вышло за рамки индивидуального чувства и уже в мировоззрении Древнего мира осмыслялось как универсальное, социальное проявление человеческого качества. Категория милосердия в древнегреческой философии рассматривалась как долг и обязанность, а не как добровольная акция человека. Ситуация меняется с выходом трактата «Риторика» Аристотеля, который усмотрел в милосердии, сострадании – высший моральный принцип человека. Совершенно с других позиций рассматривается категория милосердия в философии Древнего Востока. Глубоким чувством человеколюбия, сострадания, милосердия проникнута древнекитайская философия. Милосердие ассоциируется с природой человека, процессом ее свободного развития до предельного завершения, являясь итогом «осуществленное» небесного начала в человеке. Список литературы:
ТЕАТРАЛЬНАЯ ЖУРНАЛИСТИКА: МЕЖДУ РЫНКОМ И КУЛЬТУРНЫМ ЛАНДШАФТОМ Обидина Елена Юрьевна доцент Удмуртский государственный университет г. Ижевск Профессия журналиста появилась гораздо позже актерской. Но становление прессы в России совпало с периодом создания полноценных стационарных театров. Развитие читающей и театральной публики шло параллельно. Театральная критика становилась все более профессиональной. Слово известного театрального журналиста воспринималось за кулисами как окончательный приговор не только актеру, режиссеру, но и будущим кассовым сборам (1, с.337). К концу XIX века закончилась коммерциализация российской прессы, с российскими театрами работали профессиональные рекламные и театральные агенты. В советский период отечественные актеры и журналисты забыли законы рынка, базовой составляющей их деятельности стала идеология. В перестроечные годы ударными темпами и порой спорными методами были реставрированы и медийный, и культурный рынок. К XXI веку СМИ стали не столько выразителями, сколько создателями общественного мнения. Высокий информационный статус придает объекту виртуальный вес (паблицитный капитал) и влияет на его реальное положение в обществе (5, с.393). Сегодня с театром работают PR-специалисты и продюсеры. Они провоцируют внимание СМИ к отдельным спектаклям, режиссерам и труппам, создают культурные брэнды и активно используют при их продвижении возможности телевидения и сети Интернет. «Картинка», как говорят телевизионщики, позволяет передать атмосферу спектакля, дыхание зрительного зала, энергетику актеров. Человек еще не читал рецензию, но посмотрел сюжет в теленовостях, нашел ссылки в сети, вышел на сайт театра – и заказал билет. Может показаться, что сегодня традиционная театральная журналистика не нужна. Но это не так. Так же, как и искусство, СМИ создают свой символичный мир. Театральная журналистика дает свою версию того, что происходит на сцене и за кулисами. Это вид коммуникативного творчества, который объединяет людей по профессиональной деятельности и вкусовым пристрастиям, создает свои условности, имеет свои традиции и ритуалы, свой язык и символику (3, с.70). Новостной журналист старается дистанцироваться от события, не высказывать свое мнение. А рецензент обязан дать в тексте свою аргументированную оценку увиденного. Очень важно, чтобы собранные детали и факты (так называемый след памяти) соединялись с подсознанием и душевными импульсами автора текста (4, с.79). Современный медиа-текст похож на постмодернистский именно совмещением голосов («автор умирает», соединяясь с публикой), интертекстуальностью и игровой палитрой (6, с.87). Он все больше срастается с рекламными текстами и PR-текстами. Журналист создает некий виртуальный культурно-публицистический продукт. «Высший пилотаж» современной театральной журналистики – это одновременное, синхронизированное продвижение на массовую аудиторию и актера/спектакля/театра, и автора/текста/издания. По законам рынка СМИ откликаются на массовый спрос. По законам массовой культуры они целенаправленно навязывают публике «звезд» театра, кино и шоу-бизнеса. Масса поддается такому медиа-воздействию. И театральный журналист тоже, особенно начинающий. Раскрученные имена довлеют над ним, он боится пойти «против» уже сложившихся мнений, стереотипных оценок. Появляется «ньюсмейкерская» журналистика, близкая по функциональному наполнению к PR-деятельности (2, с.35). Кроме того пишущий о театре журналист подвержен влиянию окружающего культурного ландшафта. В Москве и Санкт-Петербурге существует развитая инфраструктура: многочисленные театры, концертные площадки, театральные агентства, насыщенная гастрольная программа, фестивали и конкурсы, специализированная пресса, институт искусствоведов и театральных критиков, сеть профильных творческих вузов. В этих условиях отдельно взятый журналист может быть менее интеллектуален и интересен своим стилем, но само театральное окружение не позволит ему пасть ниже определенной планки профессионализма. В глубинке ничего подобного нет. Интриги, творческий застой, нестабильность, своеволие местных властей, диктат заказных текстов – все это так же негативно сказывается на региональном авторе, как и на провинциальном актере. Но скупой ландшафт не должен служить оправданием невнимания региональных СМИ к культуре. В театре отсутствие чего-либо всегда можно компенсировать энергетикой, куражом, драйвом. Чем грустнее реалии провинциальной театральной жизни, тем большей силой должны обладать медиа-тексты о ней! Постоянные и качественные материалы о театре компенсируют меньший масштаб культурных событий и одновременно возделывают социокультурный ландшафт конкретного региона. Создать, вырастить хорошего театрального журналиста так же трудно, как и хорошего актера. Безусловно, в основе лежат знания и опыт, способности и навыки, характер и интеллект конкретного человека. Кроме знаний по истории и теории театра, началам актерского мастерства и режиссуры, основам психологии творчества, художественной критики и искусствоведения ему необходимо освоить рекламу и PR, маркетинг культурного продукта и менеджмент в сфере культуры, этику общения с творческой личностью. Даже получив добротную вузовскую подготовку по гуманитарным дисциплинам, начинающий театральный журналист вынужден «методом проб и ошибок» выстраивать свои отношения с миром кулис, по ходу дела знакомиться с актерской средой и осваивать театральные традиции. Но если журналист – яркая творческая личность, компетентный высококультурный человек и заядлый театрал – каждая его статья, каждое выступление в эфире будут вызывать искреннее уважение в театральной среде и гарантируют подлинный успех его медиа-текстам. |
Похожие:
 | Практикум по курсу «Социология управления»: Методические указания. – Ростов н/Д: Рост гос ун-т путей сообщения, 2003. – 72 с | | Тема: Понятие о библиотечно-библиографической классификации (ббк). Расстановка библиотечного (книжного) фонда |
| Л нк; 1735022-л нк; 1735023-л нк; 1735024-л нк; 1735025-л нк; 1735026-л нк; 1735027-л нк | | |
| Зюляев Н. А. кандидат экономических наук, доцент Марийского государственного технического университета | | И 32 Изучаем компьютер и программы: Учеб. Пособие / Коллектив авторов – М.: Изд-во рудн, 2009. – 240 с.: ил |
| Выпускается при информационной поддержке Гильдии маркетологов и Российской ассоциации маркетинга | | Отражения: Выпуск 6 Первые опыты художественного перевода. Ответственный редактор и составитель О. В. Матвиенко. – Донецк, ДонНУ,... |
| Чоу впо «Республиканская академия предпринимательства и дополнительного образования» | | ... |