Глава IV. Проблемы реализации решений Конституционного Суда России
Реализация актов конституционной юрисдикции одна из наиболее актуальных и важных проблем теории и практики конституционного правосудия, так как если решения Конституционного Суда не исполняются или исполняются ненадлежаще, то торпедируются те цели, на достижение которых они направлены согласно Федеральному конституционному закону "О Конституционном Суде Российской Федерации" - защита основ конституционного строя, основных прав и свобод человека, обеспечение верховенства и прямого действия федеральной Конституции, единства конституционно-правового пространства в Федерации.
Практика реализации решений Конституционного Суда достаточно противоречива. Можно привести немало примеров их своевременного, даже немедленного исполнения, начиная с первого от 14 января 1992 г., признавшего неконституционным Указ Президента РСФСР "Об образовании Министерства безопасности и внутренних дел РСФСР", который был отменен Президентом на следующий день. Решения Конституционного Суда, закрепленные в них правовые позиции находят отражение в законодательных актах, указах Президента, используются при принятии решений исполнительными органами власти, судами общей и арбитражной юрисдикции, конституционными (уставными) судами субъектов Российской Федерации, а органами прокуратуры - для обоснования требований о приведении регионального законодательства в соответствие с федеральным при обращении в законодательный орган субъекта Федерации или в суд.
Вместе с тем в 12-летней истории российского конституционного правосудия не единичны факты и другого рода - явное игнорирование или неоправданное затягивание с исполнением решений Конституционного Суда, как, например, Постановления от 7 июня 2002 г. и ряда других решений, касавшихся приведения в соответствие с Конституцией Российской Федерации положений конституций республик; неполный учет при приведении законов, иных нормативных актов в соответствие с Конституцией в связи с решением Конституционного Суда; попытки преодоления юридической силы постановлений принятием норм, аналогичных признанным неконституционными; продолжение принятия правоприменительными органами решений на основе актов, признанных неконституционными; отказ гражданину, организации в пересмотре судебного или иного решения, основанного на признанном неконституционным акте, и т.п.
Причины неисполнения или ненадлежащего исполнения актов конституционной юрисдикции различны. Это и все еще сохраняющийся в обществе, во властных структурах правовой нигилизм, неуважение к закону и правопорядку, противоречивые процессы во взаимоотношениях федерального центра и регионов, неполноценность процессуального механизма исполнения актов конституционной юрисдикции, а порой несовершенство и самих этих актов - усложненное изложение их содержания, приводящее к недопониманию исполнителями, и т.д.
Проблемы обеспечения исполнения решений Конституционного Суда обсуждались законодателями уже в первый год его деятельности. Непосредственным поводом для этого явилось явное игнорирование Постановления Конституционного Суда от 13 марта 1992 г., признавшего неконституционными ряд актов Республики Татарстан, ограничивавших действие федеральных законов на территории республики и касавшихся проведения референдума по вопросу о государственном статусе республики. Верховный Совет РФ даже принял в апреле 1992 г. в первом чтении Закон "Об обеспечении исполнения решений Конституционного Суда Российской Федерации", предусматривавший основания и виды ответственности органов государственной власти и должностных лиц за неисполнение или ненадлежащее исполнение постановлений Конституционного Суда, включая досрочное прекращение полномочий. Однако законопроект был благополучно провален, в чем, как представляется, немалую роль сыграли политические причины, незаинтересованность прежде всего региональных властей в усилении роли судебного конституционного контроля в стране.*(106)
Проблемы реализации решений Конституционного Суда и вчера, и сегодня не сводятся, конечно, лишь к вопросу о конституционно-правовой ответственности за их неисполнение, о чем свидетельствуют и дискуссии в обществе, политических и научных кругах*(107), и новые законодательные решения, которые касаются не только установления конкретных мер конституционно-правовой ответственности, но и иных аспектов механизма реализации этих решений*(108). Главное в новой редакции ряда статей Закона о Конституционном Суде, внесенной в декабре 2001 г., это конкретизация обязанности федеральных и региональных государственных органов и должностных лиц по приведению законов и иных нормативных актов в соответствие с Конституцией Российской Федерации в связи с решением Конституционного Суда, а как следствие несоблюдения этой обязанности - применение мер конституционно-правовой ответственности.
Вокруг представленного Президентом законопроекта шли нешуточные дебаты в Государственной Думе и ее кулуарах в июне-ноябре 2001 г., о чем уже упоминалось в начале второй главы. Наиболее радикальные из поправок к нему, внесенные некоторыми депутатами, звучали так - к ст. 75 Закона: "Мотивировочная часть решения Конституционного Суда Российской Федерации (сведения, перечисленные в пунктах 7-10 части первой настоящей статьи), не должна содержать предписаний, адресованных гражданам, должностным лицам, государственным и муниципальным органам и иным организациям. Эти сведения не являются источником права и не создают правовых последствий для граждан, должностных лиц, государственных и муниципальных органов и иных организаций"; к ст. 87 Закона: "Резолютивная часть решения Конституционного Суда Российской Федерации содержит только наименование нормативного акта и (или) перечень отдельных его положений, признаваемых соответствующими либо не соответствующими Конституции Российской Федерации, и не может содержать норм, устанавливающих права и обязанности граждан, должностных лиц, государственных и муниципальных органов и иных организаций".
Государственная Дума не приняла эти поправки, низводившие Конституционный Суд к роли консультативного органа вопреки его конституционному предназначению, что, как представляется, одновременно является фактическим подтверждением законодателями обязательности решений Конституционного Суда в единстве их мотивировочной и резолютивной частей.
Несомненна позитивная цель, во имя достижения которой Президент предложил внести изменения и дополнения в Закон о Конституционном Суде, и которой призван служить обновленный Закон, - добиться неукоснительной реализации решений Конституционного Суда как важнейшего средства обеспечения верховенства и прямого действия федеральной Конституции, единства конституционно-правового пространства. Это одновременно ведет и к укреплению авторитета Конституционного Суда, повышению значимости его решений, а в конечном счете к усилению судебной власти как самостоятельного и независимого института в государственном механизме, что является одной из главных задач проводимой в стране судебно-правовой реформы.
Вместе с тем некоторые из законодательных новелл дают основания для их различного толкования и эффективность реализации этих положений, а, следовательно, и решений Конституционного Суда, зависит от адекватной интерпретации данных положений федеральными и региональными законодателями при осуществлении законотворческой деятельности, как и высшими должностными лицами в их нормотворческой работе. Неадекватная интерпретация может привести к противоположному поставленной цели результату - к ограничению общеобязательности решений и подрыву авторитета Конституционного Суда. Что же именно в обновленном Законе вызывает сомнение при безусловной поддержке основной направленности нововведений. Для этого необходимо обратиться к его тексту.
В своей основе весьма позитивна новая расширенная редакция части четвертой ст. 79 Закона. Она предусматривает, что в случае, если решением Конституционного Суда нормативный акт признан неконституционным полностью или частично либо из решения Конституционного Суда вытекает необходимость устранения пробела в правовом регулировании, государственный орган или должностное лицо, принявшие этот нормативный акт, рассматривают вопрос о принятии нового нормативного акта, который должен, в частности, содержать положения об отмене нормативного акта, признанного неконституционным полностью, либо о внесении необходимых изменений и (или) дополнений в нормативный акт, признанный неконституционным в отдельной части. До принятия нового нормативного акта непосредственно применяется Конституция.
Данные положения конкретизируются в ст. 80 "Обязанность государственных органов и должностных лиц по приведению законов и иных нормативных актов в соответствие с Конституцией Российской Федерации в связи с решением Конституционного Суда Российской Федерации". Она абсолютно новая по содержанию, названию и конкретна по сравнению с ранее действовавшей редакцией. В статье устанавливается обязанность Правительства Российской Федерации не позднее трех месяцев после опубликования решения Конституционного Суда внести в Государственную Думу проект нового федерального закона либо законопроект о внесении изменений и (или) дополнений в закон, признанный неконституционным в отдельной его части; указанные законопроекты рассматриваются Государственной Думой во внеочередном порядке. Президент, Правительство Российской Федерации, высшее должностное лицо субъекта Российской Федерации не позднее двух месяцев после опубликования решения Конституционного Суда отменяют свой нормативный акт, принимают новый нормативный акт либо вносят изменения и (или) дополнения в признанный частично неконституционным акт. Законодательный (представительный) орган субъекта Российской Федерации в течение шести месяцев отменяет признанный неконституционным закон субъекта Российской Федерации либо вносит изменения и (или) дополнения в закон, признанный неконституционным в отдельной части, а соответствующий законопроект не позднее двух месяцев после опубликования решения Конституционного Суда должно внести в законодательный (представительный) орган высшее должностное лицо субъекта Российской Федерации. Федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, заключившие признанный полностью или частично неконституционным договор, не позднее двух месяцев вносят в него изменения и (или) дополнения или прекращают действие договора.
Такая законодательная конкретизация основы механизма реализации решений Конституционного Суда в нормотворческой сфере в принципе не вызывает возражений. Вместе с тем некоторые из нововведений могут быть истолкованы как означающие, что до принятия названными государственными органами и должностными лицами решения об отмене нормативного акта (договора) или его отдельного положения, признанных неконституционными, они действуют, сохраняют юридическую силу и утрачивают ее непосредственно на основании указанного решения об их отмене. А это означало бы, что юридическая сила решений Конституционного Суда, их действие зависит от своего рода подтверждения теми органами и должностными лицами, чьи акты признаны неконституционными. В такой интерпретации данные законоположения расходятся с положениями Конституции, другими нормами Закона о Конституционном Суде, с правовыми позициями Конституционного Суда, на что уже обращалось внимание в литературе.*(109)
В изложенном варианте истолкования рассматриваемые законоположения противоречили бы, во-первых, ст. 125 (ч. 6) Конституции, согласно которой акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу, что является юридической гарантией высшей юридической силы федеральной Конституции; во-вторых, ст. 6 Закона о Конституционном Суде об обязательности решений Конституционного Суда; в-третьих, положениям ст. 79 (части первая и вторая) Закона о Конституционном Суде о юридической силе решений Конституционного Суда, предусматривающим, что его решения вступают в силу немедленно после их провозглашения, действуют непосредственно и не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами; в-четвертых, новой редакции части четвертой ст. 79, согласно которой до принятия нового нормативного акта непосредственно применяется Конституция, следовательно, признанный неконституционным нормативный акт не применяется, недействителен, исключен из правовой системы. Хотя в этой же части ст. 79 в несоответствие с ее частями первой и второй установлено, что новый нормативный акт должен содержать положение об отмене нормативного акта, признанного неконституционным.
Следует при этом исходить также из правовых позиций Конституционного Суда, согласно которым "решение, вынесенное в порядке конституционного судопроизводства, действует непосредственно, и потому отмена не соответствующего Конституции Российской Федерации закона органом, его принявшим, не требуется, так как этот закон считается отмененным, т.е. недействительным, с момента оглашения постановления Конституционного Суда Российской Федерации".*(110) В любом случае в силу требований ст. 125 (ч. 6) Конституции и конкретизирующих ее ст. 79 и 87 Закона о Конституционном Суде решение Конституционного Суда является обязательным и "действует непосредственно, независимо от того, имела или не имела место отмена не соответствующего Конституции Российской Федерации закона принявшим его органом"*(111).
Правовое значение тех или иных норм Закона о Конституционном Суде может быть адекватно истолковано только с учетом того, что они действуют в нормативном единстве с другими его нормами. Поэтому, исходя из взаимосвязи положений ст. 125 (ч. 6) Конституции, различных норм Закона о Конституционном Суде и учитывая правовые позиции Конституционного Суда, упомянутые положения новой редакции ст. 79 и 80 Закона о Конституционном Суде должны быть истолкованы прежде всего как предусматривающие лишь дополнительное информационное оформление уже состоявшегося факта отмены нормативного акта, признанного неконституционным (хотя, как правильно отметил Н.В. Витрук, используя язык кибернетики, положение об отмене акта будет ничем иным, как "информационным шумом"). Вместе с тем названные положения при сохранении изложенной оценки нужно рассматривать и в ином аспекте - как определяющие в единстве с другими нормами этих и иных статей Закона параметры для контроля за реализацией решений Конституционного Суда и применения при необходимости мер ответственности за несоблюдение требований Закона, что имеет важное практическое значение.
В контексте изложенного возникает еще один конкретный вопрос: лишили ли законодательные нововведения Конституционный Суд права определять при необходимости сроки исполнения своих решений. Прежняя редакция ст. 80 Закона предусматривала, что решение Конституционного Суда подлежит исполнению немедленно после опубликования либо вручения его официального текста, если иные сроки специально в нем не оговорены. Но эти положения исключены и заменены изложенными выше. Вместе с тем сохраняет своей действие положение п. 12 части первой ст. 75 Закона, согласно которому в решении Конституционного Суда определяется порядок его вступления в силу, а также порядок, сроки и особенности его исполнения и опубликования. Не возникает ли противоречия между этим положением и нормами ст. 80, устанавливающими конкретные сроки отмены и изменения признанных неконституционными нормативных актов?
При ответе на этот вопрос следует исходить прежде всего из того, что юридическим последствием решения Конституционного Суда о признании нормативного акта или его части неконституционными является утрата ими силы с момента провозглашения данного решения, если им не предусмотрено иное. Это вытекает из положений частей первой и третьей ст. 79 во взаимосвязи со ст. 75 (п. 12 части первой) Закона и означает, что с указанного момента признанные неконституционными законоположения не могут применяться и реализовываться каким-либо иным способом, они устранены из нормативно-правовой базы. И если, например, Постановлением от 21 ноября 2002 г. Конституционный Суд признал неконституционным положение Закона Российской Федерации "О вынужденных переселенцах", согласно которому федеральный или территориальный орган миграционной службы лишает лицо статуса вынужденного переселенца в случае, если оно осуждено за совершенное преступление, то данное положение утрачивает силу и не может применяться с момента провозглашения указанного Постановления, а не с момента, когда в законодательство будут внесены необходимые изменения и уточнения с учетом положения мотивировочной части Постановления о возможности для законодателя предусмотреть ситуации, когда статус вынужденного переселенца, обусловленные им права и гарантии не могут быть реализованы и утрачиваются, если пребывание в этом статусе несовместимо с характером совершенного деяния и назначенного наказания |
