Пролог. Что такое жить в империи Глава Феномен империи: культурологический подход Глава Три Рима: translatio imperii
Скачать 3.05 Mb.
|
| консервативным, представляет собой модификацию схемы распределения этнической культуры, создание такой внутриэтнической организации, которая ставила бы между этносом и миром дополнительные заслоны, позволяющие большей части его членов почти игнорировать изменения условий своего исторического существования, словно в мире все осталось по-старому. Эта организация формируется на основе особой структуры пластов внутриэтнической традиции. Слой общества, на котором лежит вся тяжесть внешних контактов, создает собственный вариант модификации этнической традиции. Из-за своей ценностной системы он неприемлем для большинства народа, зато обеспечивает внешнюю коммуникацию. Ценностный обмен между слоями, представляющими различные внутриэтнические традиции, практически минимален, но общество, словно нервными нитями, пронизано общественными институциями, особо значимыми (являющимися объектами трансфера) и в той, и в другой модификациях традиции (хотя толкование их в контексте различных вариаций этнической картины мира может быть разным). Нечто подобное начало происходить в девяностые годы, когда новая российская элита выступила как прозападно ориентированная, взявшая на себя роль коммуникации с европейским и американским мирами, представила в их глазах Россию как страну, стремящуюся принять западные ценности и западный образ жизни. Эта модель могла бы реализоваться, если бы разрушения в традиционном сознании массы русских не были столь велики. Состояние смуты, в которую была повергнута страна не оставила как возможности для формирования доминант – объектов трансфера этнических констант общих для народных масс и элиты страны, – так и возможности для народных масс сохранять некое подобие прежнего образа жизни. Второй путь, назовем его креативным, связан с изменением «образа мы» (автотрансфера) и, как следствие, с нахождением новых объектов трансфера. Последние требуют полной перемены способа жизни этноса и создания особых, может быть, очень крупных общественных институций, в результате чего трансфер постепенно становится вполне адекватным. При этом общие характеристики «образа мы», общие представления о принципах коллективности, присущие этносу, остаются неизменными, но содержание этого «мы» меняется. Составляющий «образ мы» бессознательный комплекс фокусируется на иных, нежели прежде, подструктурах субъекта действия. Коль скоро содержательно изменился (интенсифицировался) «образ мы» (и возможно, в дополнение к этому интенсифицировался «образ покровителя»), то «источник зла» рассматривается уже как бы в ином масштабе. Психологически его интенсивность снижается. Трансфер «источника опасности» корректируется, принимает локализованные формы (что и требуется процессом психологической адаптации). Соответствующие корректировки трансферов происходят и в отношении прочих этнических констант. Осуществляется общая балансировка картины мира. Можно предположить, что именно это и происходит в России в настоящее время. Русские вновь обрели «образ мы», как граждане мировой державы». Это обновленное самосознание идет впереди фактического восстановления страны в таковом статусе, но самосознание уже способствует приведению реальности в соответствие с новым автотрансфером. Общее состояние незащищенности и разлитой в окружающем мире опасности, характерное для девяностых годов исчезло, ему на смену пришли конкретные представления о том, что представляет опасность для России и ее граждан. (И на данном этапе, для динамики самоструктурирования этноса, безразлично, верные или нет эти представления.) Так формирование нового «образа мы» привело к локализации источника зла. А это в свою очередь создало ситуацию, в которой возможно позитивное развитие народа и создание новых мощных институций (в случае России, в первую очередь, в экономической и военной сфере), которые закрепляют сформировавшийся «образ мы». Нельзя сказать, что вначале складывается картина мира, а затем реальность перестраивается так, чтобы ей соответствовать. Эти процессы параллельны и для подавляющего большинства членов этноса не осознаваемы. Им предшествует трансфер, но он как таковой не рефлексируется и определенное время может не приводить к кристаллизации новой этнической картины мира. Так осознание Россией себя в качестве новой мировой державы произошло не ранее начала 2006 года, когда она уже проделала значительный путь в избранном направлении. Движения, направленные на осознание новых институций, могут не иметь законченной идеологии и объясняться лишь сиюминутными потребностями. Мир не пересоздается в соответствии с новой этнической картиной мира, а, уже будучи перестроенным на основе новых трансферов, узнается как адекватный этнической традиции. Только после этого этническая картина мира принимает законченную форму. К этому моменту русский этнос пока не подошел, неосознанными остаются идеальные основания функционирования России как мировой державы. Не произошла соответствующая результату самоструктурирования народа интерпретация центральной культурной темы этноса, тем более, совокупности ее интерпретаций, которая определит русский функциональный внутриэтнический конфликт, который станет мотором позитивного развития державы и населяющих ее народов. Поскольку речь идет о креативном пути самоорганизации этноса, то преломления культурной темы будет новым и, возможно, неожиданным. Сценарии межэтнических отношений являются составными частями обобщенного культурного сценария имперского или иного полиэтнического общества. Крушение имперского общества ведет к потере этими сценариями своей адекватности. Коль скоро такие сценарии оказываются нарушенными, культурная система, не допускающая лакун, стремится к регенерации, зачастую уродливой и выливающейся в прямую враждебность, что мы и наблюдаем в современной России. Приемлемым же оказывается тот сценарий, который будет как соответствовать системе культурных констант доминирующего народа, так и соотноситься с системой культурных констант полиэтнического общества как целого, пусть даже неизбежно в различных этнических культурах они неизбежно будут преломляться по-своему. Новые сценарии межэтнических отношений должны быть релевантны обобщенному культурному сценарию русских и при этом давать материал удобный для реинтерпретации этническими культурами, проживающими в тесном контакте с русскими, способствуя упрочению общероссийского культурного сценария – ведь любой сценарий держится на своеобразной игре интерпретаций и реинтерпретаций, имеющей общую мифологему. В известном смысле это произойдет само по себе, но только в одном случае – при формировании России как сверхдержавы, как специфической империи, имеющей содержание, которое должно быть донесено до остального мира. Поскольку это отвечает сущности русского народа и, как показала история, легко адоптируется другими российскими народами. Сейчас этот процесс начался, но практически только на внешнеполитическом уровне, и выражается скорее в форме русского возрождения. Это закономерно, иначе он начаться и не мог. Именно имперский народ должен первым осознать свою силу. Но становление России как великой державы пока практически никак не отражается на внутреннем уровне и, что самое главное, оно не ставит перед людьми Россию населяющую (и в том числе, в России работающими), никаких конкретных целей, никаких задач и сверхзадач, выполнение которых мобилизует общество. Естественно, путь от «энергетической державы» к сверхдержаве, строящей свое могущество на интеллектоемких технологиях, стремящейся обогнать развитые индустриальные общества, долог и далеко не непрям. Но проблема в том, что пока мы остаемся «энергетической державой» с нищими пенсионерами и полуголодными бюджетниками, мы не сможем наладить систему межэтнических отношений. Это специфика России. Дело не в самой по себе нищете, в других странах межэтнические отношения могут оставаться на приемлемом уровне конфликтности и при весьма скромном уровне жизни. Да и у нас сохранялись уникальные по своим качествам межнациональные отношения в периоды экономического упадка. Но нашим народам нужна сверхзадача, чтобы русские осознали свое лидирующее положение в мире, а другим российским народам было комфортно подключиться к русскому этносу и ощутить значение России как нашей общей страны. Россия должна осознать свою миссию в мире, тогда другие российские народы смогут к ней подключиться. Итак, русские не обладают особыми ассимиляторскими способностями, когда они не находятся в контексте имперского строительства, но в роли строителей великой державы, они прирожденные ассимиляторы. Находясь в контексте империи как таковой (как крестьяне глубинных губерний России, живущие бок о бок с представителями других народов России), они дружелюбны. Но вне этого контекста русские способны проявлять озлобленность к чужакам. Так же и наоборот, в контексте империи народы России дружелюбны к русским, но по мере распада имперских способов коммуникации, они теряют адекватность. Потеря адекватности в отношениях ведет к тому, что дети разных народов воспитываются все более врозь, каждые на свой манер. Это осложняет процессы этнического подключения, поскольку несовпадающий детский опыт делает обобщенные культурные сценарии различных народов России более далекими друг от друга. Поскольку вопрос о возможном распаде России при здравом рассуждении не поддерживается, и нам с нашими народами жить или хорошо, дружно и весело, занимаясь общим созиданием, либо в состоянии напряженности и плохо скрываемой (а то и не скрываемой) враждебности, так и оставаясь только «энергетической державой». И в последнем случае никакие программы улучшения межнациональных отношений не сработают. Напомним, что Российская империя обходилась вообще без всяких программ, на одном энтузиазме и вере в свою звезде. Дружба народов возродится сама по себе, о ней еще очень хорошо помнят. А конфликты будут – но, как правило, функциональные, содействующие дальнейшему прогрессу. IMPERIUM. Empires – values end ethnopsychological approaches . M : AIRO -XXI ( monograph) Empire as fate. (Imperial ideology and practice) Saarbrucken, Germany: Palmarium Academic Publishing, 2012 ( monograph) . Yerevan civilization . (The formation of traditions and values) . Saarbrucken, Germany: Palmarium Academic Publishing, 2012 ( monograph in collaboration with A. Davtyan ) . In search of new forms of self-identification of the urban population (Methodology «grounded theory» practical study) Article I. Stage open coding / / Social Sciences and Modernity , 2012, № 1. In search of new forms of identity Russian urban population (Grounded theory methodology in practical study) Article 2 . Phase selective coding / / Social Sciences and Modernity, 2014 , № 1 "Friendship of Peoples in the USSR" : a national or ethnic example of spontaneous self-organization / / Social Sciences and Modernity . "011 , № 4 . Generalized cultural scrin and functioning sociocultural systems / / Journal of Sociology and Social Anthropology? 2010, № 2 1 Lightheim G. Imperialism. New York, 1987, p. 9. 2 Thornton A.P. The Imperial Idea and its Enemies. Toronto, New York, 1959, p. X. 3 Owen R. Introduction. In: Owen R. and Sufeliffe B. (eds.). Studies in the Theory of Imperialism. London, 1972, p. 23. 4 Smith T. The Patterns of Imperialism. Cambridge etc., 1981, p. 49. 5 Серебряный С.Д. Выступление на семинаре "Закат империи ", ч. II // Восток, 1991, N 5, с. 131. 6 Said E. Culture and Imprialism. Lonlon, 1994, р. 38. 7 Royce A.P. Ethnic Identity. Bloomington, 1982, p. 63. 8 Fieldhause D.K. The Colonial Empire. A Comparative Survey. Houndmils, 1991, p. 108. 9 Balandier G. The Colonial Situation. A Theoretical Approach. In: Wallerstein J.(ed.) Social Change: The Colonial Situation. New York, 1957. 10 Nadel G.H., Curtis P. Imperialism and Colonialism. New York, 1968, p. 168. 11 Malinovski B. Theory of Cultural Change. In: Wellerstein J. (ed.). Social Change: The Colonial Situation. New York, 1966, p. 12. 12 Mannoni O. Prospero and Colibian. The Psychology of Colonisation. New York, 1968 p. 23. 13 Ibid, p. 88. 14 Ibid, p. 110. 15 Ibid, p. 31. 16 Ibid, p. 23. 17 Mannoni, p. 24. 18 Memmi A. The Colonizer and the Colonized. New York, 1965, p. 12. 19 Khodarkovsky M. Where Two Worlds Met. The Russian State and the Kalmyk Nomads. 1600-1771. Ithaca, London, 1992, p. 9. 20 Said E.W. Orientalism. New York, 1978, p. 12. 21 Said E.W. Culture and Imperialism. London, 1994, p. 66 22 Said E. Culture and Imperialism, p. 66. 23 Said E. Orientalism, p. 12. 24 Said E. Culture and Imperialism, p. 131. 25 Ibid, p.12. 26 Said E. Orientalism, p. 5. 27 Said E. Culture and Imperialism, p. 129. 28 Ibid, p. 10. 29 Ibid, p. 66. 30 Miller D. The Novel and the Policy. Berkeley, 1988. 31 Rudley H. Images of Imperial Rule. London, 1983. 32 Jameson Fr. The Political Unconscious. Narrative as Social Symbolic Act. London, 1981, p. 3. 33 Said E. Culture and Imperialism, p. 10. 34 Lightheim G., p. 81. 35 Doyle M.W. Empires. Ithace and London, 1986, p. 52. 36 Булдаков В.П. XX век. Российская история и посткоммунистическая советология. В кн.: Борфогов А. (ред.). Российская империя, СССР, Российская федерация: история одной страны? М., 1993, с. 9. 37 Померанц Г.А. Выступление на семинаре "Закат империи " / Восток, 1991, N 5, с. 13. 38 Там же, с. 11. 39 Цимбурский В.Л. Выступление на семинаре "Закат империи " / Восток, 1991, N 5, с. 15. 40 Ерасов Б.С. Выбор России в евразийском пространстве. В сб.: Ерасов Б.С. (ред.). Цивилизации и культуры. Вып. I. М., 1994, с. 47. 41 Ерасов Б.С. Выбор России в евразийском пространстве, сс. 49-50. 42 Цимбурский В.Л., с. 15. 43 Очирова Т.Н. Присоединение Сибири как евразийский социокультурный вектор внешней политики Московского государства. В сб.: Ерасов Б.С. (ред.). Цивилизации и культуры, с. 148. 44 Doyle M.W., p. 52. 45 Ibid, p.68. 46 Ерасов Б.Г. Геополитические перспективы России на Востоке. В сб.: Панарин С.А. (ред.) Россия и Восток: проблемы взаимодействия. М., 1994, с. 29. 47 Очирова Т.И., с. 150. 48 NOTA BENE: «Структуры и культуры имперского и постимперского разнообразия: программа журнала «Ab Imperio» на 2012 г., http://net.abimperio.net/node/2065 49 Там же. 51 Там же. 52 Там же. 53 Там же. 54 Там же. 55 Там же. 56 В поисках новой имперской истории. В сб: Новая имперская история постсоветского пространства. Редакторы: Герасимов И. и др. Казань: Центр исследования национализма и империи. 2004, с. 26-27 57 |
Похожие:
 | Истоки и современное содержание уголовной политики в области здравоохранения: актуальные вопросы теории и практики | | Мацкевич В. В. Солдат империи, или История о том, почему США не напали на СССР. — М.: Ооо «тид «Русское слово — pc», 2006. — 104... |
| Федеративная Республика существует уже более 60 лет – абсолютный рекорд в истории Германии после 1871 года. Чем же объясняется взлет... | | «Глава администрации муниципального образования» из соглашения исключаются, если подписывает глава администрации муниципального образования,... |
| Однако следует заметить, что глава 23 Налогового кодекса Российской Федерации «Налог на доходы физических лиц» содержит не только... | | Принципы построения и основные возможности программы «инфин-бухгалтерия» 11 |
| Макрос государственности глава “империя не умирает. Она передается” Глава потенциал русской цивилизации | | Краткое содержание дипломной работы: Ведение. Глава Правовое регулирование прав ребенка. Глава 2 Защита прав ребенка в семейных правоотношениях.... |
| Квариумом? А вот почитай, что тут про вас написано!" Сегодня я пытаюсь восполнить образовавшуюся в отделе анекдотов недостачу, отчего... | | Даже тот, кто может сказать: «Рынок – это я», не может быть выше закона и правил, которые его регулируют. Можно прилагать все усилия,... |