Если позволительно изобразить тюремное заключение через другое тюрем
Скачать 3.22 Mb.
|
вал, был причастен к контрабанде нормированных товаров. Он перепродавал сигареты и плохонькие алкогольные напитки, цены на которые росли с каж- дым днем, и уже сколотил себе таким образом небольшое состояние. - А вы в этом уверены? - спросил Рамбер. - Да, мне самому предлагали. - И вы не воспользовались? - Грешно не доверять ближнему, - благодушно произнес Коттар, - я не воспользовался потому, что я лично не хочу отсюда уезжать. У меня на то свои причины. И после короткого молчания добавил: - А вас не интересует, какие именно причины? - По-моему, это меня не касается, - ответил Рамбер. - В каком-то смысле правильно, не касается. А с другой стороны... Ну, словом, для меня одно ясно: с тех пор как у нас чума, мне как-то вольготнее стало. Выслушав слова Коттара, Рамбер спросил: - А как связаться с этой организацией? - Дело трудное, - вздохнул Коттар, - идите со мной. Было уже четыре часа. Под тяжело нависшим раскаленным небом город пекся, как на медлен- ном Огне. Витрины магазинов были прикрыты шторами. На улицах ни души. Коттар с Рамбером свернули под аркады и долго шагали молча. Был тот час, когда чума превращалась в невидимку. Эта тишина, эта мертвенность красок и движений в равной мере могли быть приметой и Оранского лета, и чумы. Попробуй угадай, чем насыщен неподвижный воздух - угрозами или пылью и зноем. Чтобы постичь чуму, надо было наблюдать, раздумывать. Ведь она проявляла себя лишь, так сказать, негативными признаками. Так, Коттар, у которого были с нею особые контакты, обратил внимание Рамбера на от- сутствие собак - в обычное время они валялись бы у порога, судорожно ло- вя раскрытой пастью горячий воздух, в поисках несуществующей прохлады. Они прошли Пальмовым бульваром, пересекли Оружейную площадь и очути- лись во Флотском квартале. Налево кафе, выкрашенное в зеленую краску, пыталось укрыться под косыми шторами из плотной желтой ткани. Очутившись в помещении, оба одинаковым жестом утерли взмокшие лбы. Потом уселись на складных садовых стульчиках перед столиком, крытым железным листом, тоже выкрашенным зеленой краской. В зале не было ни души. Под потолком гудели мухи. Облезлый попугай, сидевший в желтой клетке, водруженной на колче- ногий прилавок, уныло цеплялся за жердочку. По стенам висели старые кар- тины на батальные сюжеты, и все вокруг было покрыто налетом грязи и гус- то оплетено паутиной. На всех столиках и даже под самым носом Рамбера лежали кучки куриного помета, и журналист никак не мог понять, откуда бы взяться тут помету, но вдруг в темном углу что-то зашевелилось, завози- лось и, подрагивая на голенастых лапах, в середину зала вышел роскошный петух. С его появлением зной, казалось, еще усилился. Коттар снял пиджак и постучал по столику. Какой-то коротышка, путаясь в длинном не по росту синем переднике, вышел из заднего помещения, заметив Коттара, поклонился еще издали и направился к их столику, по пути отшвырнув петуха свирепым пинком ноги, и под негодующий клекот кочета спросил у господ, чем может им служить. Коттар заказал себе стакан белого и осведомился о каком-то Гарсиа. По словам официанта-карлика, Гарсиа уже несколько дней в их кафе не появлялся. - А вечером он, по-вашему, придет? - Поди знай, - ответил официант. - Вам же известно, в какие часы он бывает. - Да, но, в сущности, дело терпит. Я только хотел познакомить его с моим приятелем. Официант вытер взмокшие ладони о передник. - Мсье тоже делами занимается? - Ясно, - ответил Коттар. Карлик шумно втянул воздух: - Тогда приходите вечером. Я мальчика за ним пошлю. На улице Рамбер спросил, о каких делах шла речь. - Понятно, о контрабанде. Они провозят товары через городские ворота. И продают их по высоким ценам. - Чудесно, - сказал Рамбер. - Значит, у них есть сообщники? - А как же! Вечером штора кафе оказалась поднятой, попугай без умолку трещал что-то в своей клетке, а вокруг железных столиков, сняв пиджаки, сидели посетители. Один из них, лет тридцати, в сбитом на затылок соломенном канотье, в белой рубашке, распахнутой на бурой груди, поднялся с места при появлении Коттара. Лицо у него было с правильными чертами, сильно загорелое, глаза черные, маленькие, на пальцах сидело несколько перстней, белые зубы поблескивали. - Привет, - сказал он, - пойдем к стойке, выпьем. Они молча выпили, угощали по очереди все трое. - А что, если выйдем? - предложил Гарсиа. Они направились к порту, и Гарсиа спросил, что от него требуется. Коттар сказал, что он хотел познакомить с ним Рамбера не совсем по их делу, а по поводу того, что он деликатно назвал "вылазкой". Зажав сига- рету в зубах, Гарсиа шагал, не глядя на своих спутников. Задавал вопро- сы, говорил о Рамбере "он" и, казалось, вообще не замечал его при- сутствия. - А зачем? - спросил он. - У него жена во Франции. - А-а! И после паузы: - Чем он занимается? - Журналист. - При ихнем ремесле язык за зубами держать не умеют. Рамбер промолчал. - Он друг, - сказал Коттар. Снова они зашагали в молчании. Наконец добрались до набережной, вход туда был перекрыт высокими воротами. Но они направились прямо к ларьку, где торговали жареными сардинками, далеко распространявшими аппетитный аромат. - Вообще-то, - заключил Гарсиа, - это не по моей части, этим Рауль занимается. А его еще найти надо. Дело сложное. - Значит, он скрывается? - взволнованно осведомился Коттар. Гарсиа не ответил. У ларька он остановился и впервые поглядел в лицо Рамберу. - Послезавтра в одиннадцать часов на углу, у таможенной казармы в верхней части города. Он сделал вид, что уходит, но вдруг повернулся к своим собеседникам. - Расходы будут, - сказал он. Прозвучало это как нечто само собой подразумевающееся. - Ясно, - поспешил согласиться Рамбер. Когда несколько минут спустя журналист поблагодарил Коттара, тот ве- село ответил: - Да не за что. Мне просто приятно оказать вам услугу. И к тому же вы журналист, при случае сквитаемся. А еще через день Рамбер с Коттаром шли по широким улицам, не знавшим зелени и тени, к верхней части города. Одно крыло казармы превратили в лазарет, и перед воротами стояла толпа: кто надеялся, что его пропустят внутрь, хотя посещения были строжайше запрещены, кто хотел навести справку о состоянии больного, забывая, что сведения почти всегда запаз- дывают. Так или иначе, увидев эту толпу и беспрерывное хождение взад и вперед, Рамбер понял, что, назначая свидание, Гарсиа учел эту толчею. - Странно все-таки, - начал Коттар, - почему вам так приспичило уе- хать? Ведь сейчас в городе творятся интересные вещи. - Только не для меня, - ответил Рамбер. - Ну ясно, все-таки известный риск есть. Но в конце концов и до чумы риск был, попробуйте-ка перейти бойкий перекресток. В эту минуту рядом с ними остановился автомобиль Риэ. За рулем сидел Тарру, а доктор, казалось, дремлет. Однако он проснулся и представил журналиста Тарру. - Мы уже знакомы, - сказал Тарру, - в одном отеле живем. Он предложил Рамберу довезти его до центра. - Нет, спасибо, у нас здесь назначено свидание. Риэ взглянул на Рамбера. - Да, - подтвердил тот. - Ого, - удивился Коттар, - значит, доктор тоже в курсе дела? - А вот и следователь идет, - заметил Тарру и посмотрел на Коттара. Коттар даже побледнел. И верно, по улице шествовал господин Отон, ша- гал он энергично, но размеренно. Поравнявшись с машиной, он приподнял шляпу. - Добрый день, господин следователь! - сказал Тарру. Следователь в свою очередь пожелал доброго дня сидящим в машине и, оглядев стоявших поодаль Коттара и Рамбера, важно наклонил голову. Тарру представил ему рантье и журналиста. Следователь вскинул на миг глаза к небу и, вздохнув, заявил, что настали печальные времена. - Мне сообщили, господин Тарру, что вы взялись за внедрение профилак- тических мер. Не могу не выразить своего восхищения. Как по-вашему, док- тор, эпидемия еще распространится? Риэ выразил надежду, что нет, и следователь повторил, что никогда не нужно терять надежды, ибо пути Господни неисповедимы. Тарру осведомился, не повлияли ли последние события на объем работы. - Напротив, дел, которые мы называем уголовными, стало меньше. В ос- новном приходится рассматривать дела о серьезном нарушении последних распоряжений. Никогда еще так не чтили старых законов. - А это значит, - улыбнулся Тарру, - что по сравнению с новыми они оказались хороши. Со следователя мигом слетел подчеркнуто мечтательный вид, даже отре- шенный взор оторвался от созерцания небес. И он холодно посмотрел на Тарру. - Ну и что ж из этого? -- сказал он. - Важен не закон, а наказание. Следствие здесь ни при чем. - Вот вам враг номер один, - проговорил Коттар, когда следователь скрылся в толпе. Машина отъехала от тротуара. Через несколько минут Рамбер и Коттар увидели направляющегося к ним Гарсиа. Он подошел вплотную и вместо приветствия бросил: "Придется по- дождать". Вокруг них толпа, состоявшая главным образом из женщин, ждала в пол- ном молчании. Почти все принесли с собой корзиночки, питая несбыточную надежду как-нибудь передать их своим больным и еще более безумную мысль, что тому нужна эта передача. Вход охраняли часовые при оружии; время от времени со двора, отделявшего здание казармы от улицы, долетал странный крик. И сразу же вся толпа поворачивала к лазарету встревоженные лица. Трое мужчин молча глядели на это зрелище, когда за их спиной вдруг раздалось отрывистое и важное "здрасьте", и они, как по команде, оберну- лись. Несмотря на жару, Рауль был одет, как будто собрался на прием. Двубортный темный костюм ладно облегал его высокую, сильную фигуру, а на голове красовалась фетровая шляпа с загнутыми кверху полями. Лицо у него было бледное, глаза темные, губы плотно сжаты, говорил он быстро и чет- ко. - Идите по направлению к центру, - приказал он, - а ты, Гарсиа, мо- жешь уйти. Гарсиа закурил сигарету и остался стоять на месте. Все трое шли быст- ро, и Рамбер с Коттаром старались приноровиться к шагу Рауля, который шествовал в середине. - Гарсиа мне сказал, - проговорил Рауль. - Сделать можно. Во всяком случае, потянет десять тысяч франков. Рамбер сказал, что согласен. - Позавтракаем завтра в испанском ресторане на Флотской. Рамбер снова сказал, что согласен, и Рауль, пожав ему руку, впервые улыбнулся. После его ухода Коттар извинился, завтра он занят, впрочем, Рамбер обойдется и без его содействия. Когда на следующий день журналист вошел в испанский ресторан, все го- ловы повернулись в его сторону. Этот тенистый погребок, куда приходилось спускаться по нескольким ступеням, был расположен на желтой, иссушенной зноем улочке, и посещали его только мужчины, в основном испанского типа. Но когда Рауль, сидевший за дальним столиком, махнул журналисту, пригла- шая его подойти, и Рамбер направился к нему, все присутствующие сразу утратили к нему интерес и уткнулись в тарелки. За столиком рядом с Рау- лем восседал какой-то длинный небритый субъект с неестественно широкими при такой худобе плечами, с лошадиной физиономией и сильно поредевшей шевелюрой. Рукава рубашки были засучены и открывали длинные тонкие руки, густо обросшие черной шерстью. Рауль представил ему журналиста, и незна- комец трижды мотнул головой. Имя его Рамберу не назвали, и Рауль, говоря с ним, называл его просто "наш Друг". - Наш друг надеется, что сможет вам помочь. Он вас... Рауль замолчал потому, что к Рамберу подошла официантка принять за- каз. - Он вас сейчас сведет с двумя нашими друзьями, а те в свою очередь познакомят со стражниками, с которыми мы связаны. Но это еще не все. Стражники сами должны выбрать наиболее удобное время. Самое, по-моему, простое - это переночевать две-три ночи у кого-нибудь из стражников, жи- вущих поблизости от ворот. Но предварительно наш друг обеспечит вам нес- колько необходимых контактов. Когда все будет улажено, деньги передадите ему. "Наш друг" снова качнул своей лошадиной головой, не переставая жевать салат из помидоров и сладкого перца, на который он особенно налегал. По- том он заговорил с легким испанским акцентом. Он предложил Рамберу встретиться послезавтра в восемь утра на паперти собора. - Еще два дня, - протянул Рамбер. - Дело нелегкое, - сказал Рауль. - Надо ведь людей найти. "Наш друг" Конь энергично подтвердил эти слова кивком головы, и Рам- бер вяло согласился. Завтрак проходил и непрерывных поисках темы для разговора. Но когда Рамберу удалось обнаружить, что Конь еще и футбо- лист, все чрезвычайно упростилось. В свое время и он сам усердно зани- мался футболом. Разговор, естественно, перешел на чемпионат Франции, на достоинства английских профессиональных команд и тактику "дубль ве". К концу завтрака Конь совсем разошелся, обращался к Рамберу уже на "ты", старался убедить его, что в любой команде "выгоднее всего играть в полу- защите". "Пойми ты, - твердил он, - ведь как раз полузащита определяет игру. А это в футболе главное". Рамбер соглашался, хотя сам всегда играл в нападении. Но тут их спору положило конец радио, несколько раз подряд повторившее под сурдинку позывные - какую-то сентиментальную мелодию, - вслед за чем было сообщено, что вчера чума унесла сто тридцать семь жертв. Никто из присутствующих даже не оглянулся. Конь пожал плечами и встал. Рауль с Рамбером последовали его примеру. На прощание полузащитник энергично потряс руку Рамберу и заявил: - Меня зовут Гонсалес. Два последующих дня показались Рамберу нескончаемо долгими. Он отпра- вился к Риэ и во всех подробностях рассказал ему о предпринятых шагах. Потом увязался за доктором и распрощался с ним у дверей дома, где лежал больной с подозрением на чуму. В коридоре слышался топот ног и голоса: это соседи пришли предупредить семью больного о прибытии врача. - Только бы Тарру не запоздал, - пробормотал Риэ. Вид у него был усталый. - Эпидемия, видно, набирает темпы, - сказал Рамбер. Риэ ответил, что не в этом главное, что кривая заболеваний даже мед- леннее, чем раньше, ползет вверх. Просто нет еще достаточно эффективных средств борьбы с чумой. - Нам не хватает материалов, - пояснил он. - В любой армии мира не- достаток материальной части обычно восполним людьми. А у нас и людей то- же не хватает. - Но ведь в город прибыли врачи и санитары. - Верно, прибыли, - согласился Риэ. - Десять врачей и примерно сотня санитаров. На первый взгляд вроде как бы и много. Но этого едва хватает на данной стадии эпидемии. А если эпидемия усилится, тогда совсем уж не хватит. Риэ прислушался к суматохе в доме и затем улыбнулся Рамберу. - Да, - проговорил он, - советую вам не мешкать на пути к удаче. По лицу Рамбера прошла тень. - Ну вы же знаете, - глухо произнес он, - я вовсе не потому стремлюсь отсюда вырваться. Риэ подтвердил, что знает, но Рамбер не дал ему договорить: - Полагаю, что я не трус, во всяком случае трушу редко. У меня было достаточно случаев проверить это. Но есть мысли, для меня непереносимые. Доктор взглянул ему прямо в лицо. - Вы с ней встретитесь, - сказал он. - Возможно, но я физически не могу переносить мысль, что все это за- тянется и что она тем временем будет стариться. В тридцать лет человек уже начинает стариться, и поэтому надо пользоваться каждой минутой... Не знаю, поймете ли вы меня? Риэ пробормотал, что поймет, но тут появился весьма оживленный Тарру. - Только что говорил с отцом Панлю, предложил ему вступить в дружину. - Ну и что же он? - спросил доктор. - Сначала подумал, потом согласился. - Очень рад, - сказал доктор. - Рад, что он лучше, тем его проповеди. - Все люди таковы, - заявил Тарру. - Надо только дать им подходящий случай. - Он улыбнулся и подмигнул Риэ: - Видно, у меня такая специ- альность - давать людям подходящие случаи. - Простите меня, - сказал Рамбер, - но мне пора. В назначенный четверг Рамбер явился на паперть собора без пяти во- семь. Было еще довольно свежо. По небу расплывались белые круглые облач- ка, но скоро нарождающийся зной поглотит их без остатка. Волна влажных запахов еще долетала с лужаек, уже порядком выжженных зноем. Солнце, скрывавшееся за домами восточной части города, успело коснуться только каски Жанны д'Арк, ее позолоченная с головы до ног статуя была главным украшением площади. Часы пробили восемь. Рамбер прошелся взад и вперед под сводами пустынной паперти. Из собора долетали обрывки песнопений вместе с застарелым запахом ладана и подвальной сырости. Вдруг песнопе- ния прекратились. Дюжина маленьких человечков в черном высыпала из храма и затопала по улицам. Рамбера взяло нетерпение. Тут новые черные фигурки поднялись по высоким ступеням и направились к паперти. Он зажег было си- гарету, но тут же спохватился: место для курения выбрано не совсем удач- но. В восемь пятнадцать потихоньку, под сурдинку, заиграл соборный орган. Рамбер вошел под темные своды. Сначала он различил только маленькие чер- ные фигурки, которые прошли мимо него к нефу. Они сгрудились в углу пе- ред импровизированным алтарем, где недавно водрузили статую святого Ро- ха, выполненную по срочному заказу в одной из скульптурных мастерских нашего города. Теперь коленопреклоненные фигурки, казалось, совсем сжа- лись и здесь, среди этой извечной серости, были словно комочки сгустив- шейся тени, разве что чуть-чуть плотнее и подвижнее, чем поглощавшая их дымка. А над их головами орган без передышки играл все одну и ту же тему с вариациями. Когда Рамбер вышел, Гонсалес уже спускался с лестницы, очевидно, нап- равляясь к центру. - А я думал, ты уже ушел, - сказал он журналисту. - И правильно бы сделал. В пояснение своих слов он сообщил, что ждал друзей, с которыми у него было назначено свидание неподалеку отсюда в семь пятьдесят пять. Но только зря прождал целых двадцать минут. - Что-то им помешало, это ясно. В нашем деле не все идет гладко. Он предложил встретиться завтра в то же время у памятника павшим. Рамбер со вздохом сдвинул фетровую шляпу на затылок. - Ничего, ничего, - смеясь, проговорил Гонсалес. - Сам знаешь, сколько приходится делать пасов, комбинаций, финтов, прежде чем забьешь гол. - Разумеется, - согласился Рамбер. - Но ведь матч длится всего полто- ра часа. Памятник павшим стоит как раз на том единственном в Оране месте, от- куда видно море, на коротком променаде, идущем вдоль отрогов гор над портом. На следующий день Рамбер - на свидание он опять явился первым - внимательно прочитал список погибших на поле брани. Через несколько минут появились еще какие-то двое, равнодушно взгля- нули на Рамбера, отошли, оперлись о балюстраду, огораживавшую променад, и, казалось, погрузились в созерцание пустых и безлюдных набережных. Оба бьим одинакового роста, оба одеты в одинаковые синие брюки и морские тельняшки с короткими рукавами. Журналист отошел от памятника, присел на скамью и от нечего делать стал разглядывать незнакомцев. Тут только он заметил, что с виду им было не больше чем по двадцати. Но в эту минуту он увидел Гонсалеса, который еще на ходу извинялся за опоздание. - Вот они, наши друзья, - сказал он, подведя Рамбера к молодым людям, и представил их - одного под именем Марсель, а другого под именем Луи. Они и лицом оказались похожи, и Рамбер решил, что это родные братья. - Ну вот, - сказал Гонсалес. - Теперь вы познакомились. Осталось только обговорить дело. Марсель, а может, Луи, сказал, что их смена в карауле начинается че- рез два дня, что продлится она неделю и важно выбрать наиболее подходя- щий день. Их пост из четырех человек охраняет западные ворота, и двое из постовых - кадровые военные. И речи быть не может о том, чтобы посвятить их в операцию. Во-первых, это народ ненадежный, а во-вторых, в таком случае вырастут расходы. Но иногда их коллеги проводят часть ночи в зад- нем помещении одного знакомого им бара. Марсель, а может, Луи, предложил поэтому Рамберу поселиться у них - это рядом с воротами - и ждать, когда за ним придут. Тогда выбраться из города будет несложно. Но следует по- торопиться, потому что поговаривают, будто в ближайшие дни установят усиленные наряды с наружной стороны. Рамбер одобрил план действий и угостил братьев своими последними си- гаретами. Тот из двух, который пока еще не раскрывал рта, вдруг спросил Гонсалеса, улажен ли вопрос с вознаграждением и нельзя ли получить аванс. - Не надо, - ответил Гонсалес, - это свой парень. Когда все будет сделано, тогда и заплатит. Договорились о новой встрече. Гонсалес предложил послезавтра пообе- дать в испанском ресторане. А оттуда можно будет отправиться домой к братьям-стражникам. - Первую ночь, хочешь, я тоже там переночую, - предложил он Рамберу. На следующий день Рамбер, поднимавшийся в свой номер, столкнулся на лестнице с Тарру. - Иду к Риэ, - сообщил Тарру. - Хотите со мной? - Знаете, мне всегда почему-то кажется, будто я ему мешаю, - нереши- тельно отозвался Рамбер. - Не думаю, он мне часто о вас говорил. Журналист задумался. - Послушайте-ка, - сказал он. - Если у вас к вечеру, пусть даже сов- сем поздно, выпадет свободная минутка, лучше приходите оба в бар, сюда, в отель. - Ну, это уж будет зависеть от него и от чумы, - ответил Тарру. Однако в одиннадцать часов оба - и Риэ и Тарру - входили в узкий, тесный бар отеля. Человек тридцать посетителей толклись в маленьком по- мещении, слышался громкий гул голосов. Оба невольно остановились на по- роге - после гробовой тишины зачумленного города их даже ошеломил этот шум. Но они сразу догадались о причине такого веселья - здесь еще пода- вали алкогольные напитки. Рамбер, сидевший на высоком табурете в дальнем углу перед стойкой, помахал им рукой. Они подошли, и Тарру хладнокровно отодвинул в сторону какого-то не в меру расшумевшегося соседа. - Алкоголь вас не пугает? - Нет, напротив, - ответил Тарру. Риэ втягивал ноздрями горьковатый запах трав, идущий из стакана. Раз- говор в таком шуме не клеился, да и Рамбер, казалось, интересуется не ими, а алкоголем. Доктор так и не мог решить, пьян журналист или еще нет. За одним из двух столиков, занимавших все свободное пространство тесного бара, сидел морской офицер с двумя дамами - по правую и левую руку - и рассказывал какому-то краснолицему толстяку, четвертому в их компании, об эпидемии тифа в Каире. - Лагеря! - твердил он. - Там устроили для туземцев специальные лаге- ря, разбили палатки и вокруг выставили военный кордон, которому был дан приказ стрелять в родных, когда они пытались тайком передать больному снадобье от знахарки. Конечно, мера, может, суровая, но справедливая. О чем говорили за другим столиком чересчур элегантные молодые люди, разобрать было нельзя - и без того непонятные отдельные фразы терялись в рубленом ритме "Saint James Infirmary"Ж 26, рвавшемся из проигрывателя, вознесенного над головами посетителей. - Ну как, рады? - спросил Риэ, повысив голос. - Теперь уже скоро, - ответил Рамбер. - Возможно, даже на этой неде- ле. - Жаль! - крикнул Тарру. - Почему жаль? Тарру оглянулся на Риэ. - Ну, знаете, - сказал доктор. - Тарру считает, что вы могли бы быть полезным здесь, и потому так говорит, но я лично вполне понимаю ваше же- лание уехать. Тарру заказал еще по стакану. Рамбер спрыгнул с табуретки и впервые за этот вечер посмотрел прямо в глаза Тарру: - А чем я могу быть полезен? - Как это чем? - ответил Тарру, неторопливо беря стакан. Ну хотя бы в наших санитарных дружинах. Рамбер задумался и молча взобрался на табуретку, лицо его приняло обычное для него упрямое и хмурое выражение. - Значит, по-вашему, наши дружины не приносят пользы? - спросил Тар- ру, ставя пустой стакан и пристально глядя на Рамбера. - Конечно, приносят, и немалую, - ответил журналист и тоже выпил. Риэ заметил, что рука у него дрожит. И решил про себя: да, действи- тельно, Рамбер сильно на взводе. На следующий день, когда Рамбер во второй раз подошел к испанскому ресторану, ему пришлось пробираться среди стульев, стоявших прямо на улице у входа, их вытащили из помещения посетители, чтобы насладиться золотисто-зеленым вечером, уже приглушавшим дневную жару. Курили они ка- кой-то особенно едкий табак. В самом ресторане было почти пусто. Рамбер выбрал тот самый дальний столик, за которым они впервые встретились с Гонсалесом. Официантке он сказал, что ждет знакомого. Было уже семь тридцать. Мало-помалу сидевшие снаружи возвращались в зал и устраивались за столиками. Официантки разносили еду, и под низкими сводами ресторана гулко отдавался стук посуды и приглушенный говор. А Рамбер все ждал, хо- тя было восемь. Наконец дали свет. Новые посетители уселись за его сто- лик. Рамбер тоже заказал себе обед. И кончил обедать в половине девято- го, так и не увидев ни Гонсалеса, ни братьев-стражников. Он закурил. Ресторан постепенно обезлюдел. Там, за его стенами, стремительно сгуща- лась тьма. Теплый ветерок с моря ласково вздувал занавески на окнах. В девять часов Рамбер заметил, что зал совсем опустел и официантка с удив- лением поглядывает на него. Он расплатился и вышел. Напротив ресторана еще было открыто какое-то кафе. Рамбер устроился у стойки, откуда можно было видеть вход в ресторан. В девять тридцать он отправился к себе в отель, стараясь сообразить, как бы найти Гонсалеса, не оставившего ему адреса, и сердце его щемило при мысли, что придется начинать все заново. Как раз в эту минуту во мраке; исполосованном фарами санитарных ма- шин, Рамбер вдруг отдал себе отчет - и впоследствии сам признался в этом доктору Риэ, - что за все это время ни разу не вспомнил о своей жене, поглощенный поисками щелки в глухих городских стенах, отделявших их друг от друга. Но в ту же самую минуту, когда все пути снова были ему заказа- ны, он вдруг ощутил, что именно она была средоточием всех его желаний, и такая внезапная боль пронзила его, что он сломя голову бросился в отель, лишь бы скрыться от этого жестокого ожога, от которого нельзя было убе- жать и от которого ломило виски. Однако на следующий день он с самого утра зашел к Риэ спросить, как увидеться с Коттаром. - Единственное, что мне остается, - признался он, - это начать все заново. - Приходите завтра вечерком, - посоветовал Риэ, - Тарру попросил меня зачем-то позвать Коттара. Он придет часам к десяти. А вы загляните в по- ловине одиннадцатого. Когда на следующий день Коттар явился к доктору, Тарру и Риэ как раз говорили о неожиданном случае выздоровления, происшедшем в лазарете Риэ. - Один из десяти. Повезло человеку, - заметил Тарру. - Значит, у него не чума была, - объявил Коттар. Его поспешили заверить, что была как раз чума. - Да какая там чума, раз он выздоровел. Вы не хуже меня знаете, что чума пощады не дает. - В общем-то, вы правы, - согласился Риэ. - Но если очень налечь, мо- гут быть и неожиданности. Коттар хихикнул: - Ну это как сказать. Последнюю вечернюю сводку слышали? Тарру, благожелательно поглядывавший на Коттара, ответил, что слышал, что положение действительно очень серьезное, но что это, в сущности, до- казывает? Доказывает лишь то, что необходимо принимать сверх меры. - Э-э! Вы же их принимаете! - Принимать-то принимаем, но пусть каждый тоже принимает. Коттар тупо уставился на Тарру. А Тарру сказал, что большинство людей сидит сложа руки, что эпидемия - дело каждого и каждый обязан выполнять свой долг. В санитарные дружины принимают всех желающих. - Что ж, это правильно, - согласился Коттар, - только все равно зря. Чума сильнее. - Когда мы испробуем все, тогда увидим, - терпеливо договорил Тарру. Во время этой беседы Риэ сидел за столом и переписывал набело карточ- ки. А Тарру по-прежнему в упор смотрел на Коттара, беспокойно ерзавшего на стуле. - Почему бы вам не поработать с нами, мсье Коттар? Коттар с оскорбленной миной вскочил со стула, взял шляпу: - Это не по моей части. И добавил вызывающим тоном: - Впрочем, мне чума как раз на руку. И с какой это стати"я буду помо- гать людям, которые с ней борются. Тарру хлопнул себя ладонью по лбу, будто его внезапно осенила истина: - Ах да, я забыл: не будь чумы, вас бы арестовали. Коттар даже подскочил и схватился за спинку стула, будто боялся рух- нуть на пол. Риэ отложил ручку и кинул на него внимательный, серьезный взгляд. - Кто это вам сказал? - крикнул Коттар. Тарру удивленно поднял брови и ответил: - Да вы сами. Или, вернее, мы с доктором так вас поняли. И пока Коттар в приступе неодолимой ярости лопотал что-то невнятное, Тарру добавил: - Да не нервничайте вы так. Уж во всяком случае, мы с доктором на вас доносить не пойдем. Ваши дела нас не касаются. И к тому же мы сами не большие любители полиции. А ну, присядьте-ка. Коттар недоверчиво покосился на стул и не сразу решился сесть. Он по- молчал, потом глубоко вздохнул. - Это уже старые дела, - признался он, - но они вытащили их на свет божий. А я надеялся, что все уже забыто. Но кто-то, видать, постарался. Они меня вызвали и велели никуда не уезжать до конца следствия. Тут я понял, что рано или поздно они меня зацапают. - Дело-то серьезное? - спросил Тарру. - Все зависит от того, что понимать под словом "серьезное". Во всяком случае, не убийство... - Тюрьма или каторжные работы? Коттар совсем приуныл: - Если повезет - тюрьма... Но после короткой паузы он живо добавил: - Ошибка вышла. Все ошибаются. Только я не могу примириться с мыслью, что меня схватят, все у меня отнимут: и дом, и привычки, и всех, кого я знаю. - А-а, - протянул Тарру, - значит, поэтому вы и решили повеситься?.. - Да, поэтому. Глупо, конечно, все это. Тут поднял голос молчавший до сих пор Риэ и сказал, что он вполне по- нимает тревогу Коттара, но, возможно, все еще образуется. - Знаю, знаю, в данный момент мне бояться нечего. - Итак, я вижу, вы в дружину поступать не собираетесь, - заметил Тар- ру. Коттар судорожно мял в руках шляпу и вскинул на Тарру боязливый взгляд: - Только вы на меня не сердитесь... - Господь с вами, - улыбнулся Тарру. - Но хотя бы постарайтесь не распространять ради вашей же пользы чумного микроба. Коттар запротестовал: вовсе он чумы не хотел, она сама пришла, и не его вина, если чума его устраивает. И когда на пороге появился Рамбер, Коттар энергично добавил: - Впрочем, я убежден, все равно ничего вы не добьетесь. От Коттара Рамбер узнал, что тому тоже не известен адрес Гонсалеса, но можно попытаться снова сходить в первое кафе, то, маленькое. Решили встретиться завтра. И так как Риэ выразил желание узнать результаты пе- реговоров, Рамбер пригласил их с Тарру зайти в конце недели прямо к нему в номер в любой час ночи. Наутро Коттар и Рамбер отправились в маленькое кафе и велели передать Гарсиа, что будут ждать его нынче вечером, а в случае какой-либо помехи завтра... Весь вечер они прождали зря. Зато на следующий день Гарсиа явился. Он молча выслушал рассказ о злоключениях Рамбера. Лично он не в курсе дел, но слыхал, что недавно оцепили несколько кварталов и в тече- ние суток прочесывали там все дома подряд. Очень возможно, что Гонсалесу и братьям не удалось выбраться из оцепления. Все, что он может сделать, - это снова свести их с Раулем. Ясно, на встречу раньше, чем через день-другой, рассчитывать не приходится. - Видно, надо начинать все сначала, - заметил Рамбер. Когда Рамбер встретился с Раулем на условленном месте, на перекрест- ке, тот подтвердил предположения Гарсиа - все нижние кварталы города действительно оцеплены. Надо бы попытаться восстановить связь с Гонса- ле-сом. А через два дня Рамбер уже завтракал с футболистом. - Вот ведь глупость какая, - твердил Гонсалес. - Мы должны были дого- вориться, как найти друг друга. Того же мнения придерживался и Рамбер. - Завтра утром пойдем к мальчикам, попытаемся что-нибудь устроить. На следующий день мальчиков не оказалось дома. Им назначили свидание на завтра в полдень на Лицейской площади. И Тарру, встретивший после обеда Рамбера, был поражен убитым выражением его лица. - Не ладится? - спросил Тарру. - Да. Вот тебе и начали сначала, - ответил Рамбер. И он повторил свое приглашение: - Заходите сегодня вечером. Вечером, когда гости вошли в номер Рамбера, хозяин лежал на постели. Он поднялся и сразу же налил приготовленные заранее стаканы. Риэ, взяв свой стакан, осведомился, как идут дела. Журналист ответил, что он уже заново проделал весь круг, что опять вернулся к исходной позиции и что скоро у него будет еще одна встреча, последняя. Выпив, он добавил: - Только опять они не придут. - Не следует обобщать, - сказал Тарру. - Вы ее еще не раскусили, - ответил Рамбер, пожимая плечами. - Кого ее? - Чуму. - А-а, - протянул Риэ. - Нет, вы не поняли, что чума - это значит начинать все сначала. Рамбер отошел в угол номера и завел небольшой патефон. - Что это за пластинка? - спросил Тарру. - Что-то знакомое. Рамбер сказал, что это "Saint James Infirmary". Пластинка еще продол- жала вертеться, когда вдали послышалось два выстрела. - По собаке или по беглецу бьют, - заметил Тарру. Через минуту патефон замолчал, и совсем рядом прогудел клаксон сани- тарной машины, звук окреп, пробежал под окнами номера, ослаб и наконец затих вдали. - Занудная пластинка, - сказал Рамбер. - И к тому же я прослушал ее сегодня раз десять. - Она вам так нравится? - Да нет, просто другой нету. И добавил, помолчав: - Говорю же вам, что это значит начинать все сначала... Он осведомился у Риэ, как работают санитарные дружины. Сейчас насчи- тывается уже пять дружин. Есть надежда сформировать еще несколько. Жур- налист присел на край кровати и с подчеркнутым вниманием стал рассматри- вать свои ногти. Риэ приглядывался к коренастой сильной фигуре Рамбера и вдруг заметил, что Рамбер тоже смотрит на него. - А знаете, доктор, - проговорил журналист, - я много думал о ваших дружинах. И если я не с вами, то у меня на то есть особые причины. Не будь их, думаю, я охотно рискнул бы своей шкурой - я ведь в Испании вое- вал. - На чьей стороне? - спросил Тарру. - На стороне побежденных. Но с тех пор я много размышлял. - О чем? - осведомился Тарру. - О мужестве. Теперь я знаю, человек способен на великие деяния. Но если при этом он не способен на великие чувства, он для меня не сущест- вует. - Похоже, что человек способен на все, - заметил Тарру. - Нет-нет, он не способен долго страдать или долго быть счастливым. Значит, он не способен ни на что дельное. Рамбер посмотрел поочередно на своих гостей и спросил: - А вот вы, Тарру, способны вы умереть ради любви? - Не знаю, но думаю, что сейчас нет, не способен... - Вот видите. А ведь вы способны умереть за идею, это невооруженным глазом видно. Ну, а с меня хватит людей, умирающих за идею. Я не верю в героизм, я знаю, что быть героем легко, и я знаю теперь, что этот геро- изм губителен. Единственное, что для меня ценно, - это умереть или жить тем, что любишь. Риэ внимательно слушал журналиста. Не отводя от него глаз, он мягко проговорил: - Человек - это не идея, Рамбер. Рамбер подскочил на кровати, он даже покраснел от волнения. - Нет, идея, и идея не бог весть какая, как только человек отворачи- вается от любви. А мы-то как раз не способны любить. Примиримся же с этим, доктор. Будем ждать, пока не станем способны, и, если и впрямь это невозможно, подождем всеобщего освобождения, не играя в героев. Дальше этого я не иду. Риэ поднялся со стула, лицо его вдруг приняло усталое выражение. - Вы правы, Рамбер, совершенно правы, и ни за какие блага мира я не стал бы вас отговаривать сделать то, что вы собираетесь сделать, раз я считаю, что это и справедливо и хорошо. Однако я обязан вам вот что ска- зать: при чем тут, в сущности, героизм. Это не героизм, а обыкновенная честность. Возможно, эта мысль покажется вам смехотворной, но единствен- ное оружие против чумы - это честность. - А что такое честность? - спросил Рамбер совсем иным, серьезным то- ном. - Что вообще она такое, я и сам не знаю. Но в моем случае знаю: быть честным - значит делать свое дело. - А вот я не знаю, в чем мое дело, - яростно выдохнул Рамбер. - Воз- можно, я не прав, выбрав любовь. Риэ обернулся к нему. - Нет, не думайте так, - с силой произнес он, - вы правы! Рамбер поднял на них задумчивый взгляд: - По-моему, вы оба ничего в данных обстоятельствах не теряете.. Легко быть на стороне благого дела. Риэ допил вино. - Пойдем, - сказал он Тарру, - у нас еще много работы. Он первым вышел из номера. Тарру последовал за ним до порога, но, видимо, спохватился, обернулся к журналисту и сказал: - А вы знаете, что жена Риэ находится в санатории в нескольких сотнях километров отсюда? Рамбер удивленно развел руками, но Тарру уже вышел из номера. Назавтра рано утром Рамбер позвонил доктору: - Вы не будете возражать, если я поработаю с вами, пока мне не предс- тавится случай покинуть город? На том конце провода помолчали, а затем: - Конечно, Рамбер. Спасибо вам. |
Похожие:
 | Если посмотреть на необъятные просторы нашего Отечества, то мы увидим, как много у нас тюрем и лагерей, так называемых зон общего... | | И если работодатель оплачивает простой по 2/3 тарифной ставки (оклада), ссылаясь на мировой финансовый кризис, тяжёлую производственную... |
 | Целью положения является нормативно-правовое обеспечение порядка оформления документов и проведения процедуры перевода студентов... | | В соответствии с частью 3 статьи 83 Жилищного кодекса рф: «В случае выезда нанимателя и членов его семьи в другое место жительства... |
| Интернет, не теряя времени в очередях – легко и удобно. В считанные минуты можно оплатить штрафы гибдд, отправить запрос в нужное... | | Если в этой стране путь к свободе лежит через тюрьмы, то мы, конечно, готовы его пройти |
| Если какие-либо документы отсутствуют в Вашем комплекте КонсультантПлюс – закажите их в Линии Консультаций по телефону 8 (812) 406-83-53... | | Если какие-либо документы отсутствуют в Вашем комплекте КонсультантПлюс – закажите их в Линии Консультаций по телефону 8 (812) 406-83-53... |
| Если какие-либо документы отсутствуют в Вашем комплекте КонсультантПлюс – закажите их в Линии Консультаций по телефону 8 (812) 406-83-53... | | Данный отчет появится в реестре! 2 Письмо, если Вы хотите отправлять неформализованную отчетность в Пенсионный фонд через программу... |