в начало
«ДВОЙКА» НА КАЧЕЛЯХ
В эти как раз дни исполняется ровно год с того момента, как Олег Добродеев занял кабинет Председателя ВГТРК на Ленинградском проспекте столицы. Первый, самый маленький из всех возможных, юбилей: тот, к которому не прошли еще все вопросы и ожидания, рожденные назначением на высокий пост, и, вместе с тем, появились предварительные итоги сделанного за короткий срок. Составляя к юбилею некую сводную таблицу «дебет – кредит» из достижений и недоработок государственного телеканала, неминуемо обращаешь внимание на его предстартовое состояние. И, понятно, не упускаешь из виду те качества нового руководителя, которые привлекли Президента страны, пригласившего его на высокий пост.
На эти два вопроса ответить чрезвычайно просто. Второй телеканал уже осенью 1999 г. продемонстрировал полную свою немощь. Нет, нет, он не участвовал в грязных информационных войнах, захвативших эфир. Не «мочил» одних кандидатов в парламент и не лоббировал других. Строго соблюдал правила поведения, вытекающие из его государственного статуса, и всячески поддерживал власть. Но делал это все так бездарно и скучно, что катастрофически терял интерес зрителей. По рейтингу своему Российское ТВ уступало не только получастному первому каналу, но и полностью частному НТВ. Причем, уступало с большим отрывом: нередко бывало, что третье место у РТР перехватывали молодые, дерзкие телевещатели, вроде ТВ-6 или ТВЦ. И тогда государственному дредноуту приходилось довольствоваться позорным для него четвертым местом.
Все «прочли» назначение Добродеева однозначно: мастер постановки телеинформации приглашен на государственный канал, прежде всего, для того, чтобы решительно поправить дела в самом важном с политической точки зрения разделе вещания – в информационно-публицистическом. Хотя, придя на довольно запущенное хозяйство, новый руководитель должен был заниматься и многими далекими от творчества вопросами. Назову, скажем, долгий, длящийся еще с тех времен, когда компанией руководил Н. Сванидзе, спор с несколькими тысячами (!) сотрудников, в одночасье уволенными «по сокращению штатов», а теперь признанными судом правыми. Или новую коллизию, случившуюся уже при Добродееве. Он не согласился со статутом программы «Вести», которая при прежних руководителях обрела положение самостоятельной фирмы. Пришлось увольнять сначала руководство этой «компании в компании», а затем – и почти семьсот ее сотрудников. Понятно, все это не стимулировало нового начальника к решению творческих задач. Приходилось заниматься рутинными административными делами, конфликтовать с профсоюзными лидерами, отвечать на неприятные вопросы журналистов.
Добродеева, проработавшего на ТВ с десяток лет, как нетрудно догадаться, призвали для того, чтобы оказать срочную помощь тонущему кораблю, чтобы подготовить его к плаванью в новых условиях, при новой, сменившейся власти. Первые недели и даже месяцы новый руководитель РТР не давал интервью и вообще, как говорится, «не светился». Он и прежде слыл молчуном, не большим любителем говорить не только о своих планах, но и о том, что в настоящее время делается на его канале. А тут, в новых и довольно напряженных условиях, когда пошли разговоры о предательстве по отношению к своим бывшим коллегам, и совсем отгородился от прессы.
Можно себе представить, что творилось в душе человека, пришедшего с хорошо налаженного частного производства, каким было НТВ, на громадную, но расхлябанную государственную фирму. Нужно было, прежде чем браться за творческие дела, разобраться с множеством административных. Ко всему добавился еще и переход с НТВ на РТР нескольких блестящих журналистов-информационщиков: Евгения Ревенко, Александра Абраменко. Аркадия Мамонтова, Елены Масюк, Владимира Лусканова. Все они на назойливые упреки прессы в переманивании кадров отвечали, что сделали это из личной преданности Добродееву, который-де их нашел когда-то, воспитал, дал путевку в эфир.
Во всяком случае, все самое значительное, чего достигло РТР за минувший год, связано с этими людьми и с представленными ими информационными жанрами. Евгений Ревенко стал вести ночной (в 23.00) выпуск новостей. В нем присущая журналисту суховатость сочеталась с точностью в деталях и общей линией поддержки нового президента. Абраменко вскоре возглавил всю информационную службу канала, Мамонтов – в особенности, после трагедии с подлодкой «Курск», когда он стал единственным телевизионщиком, допущенным на борт крейсера «Петр Великий», где находился штаб спасательных работ, – обрел славу первого репортера. Масюк продолжила работу над большими, похожими, скорее, на телефильмы, репортажами из разных точек земли. Лусканов, пожалуй, единственный из энтээвцев, кто не обрел второе дыхание: и на новом месте работы продолжался затяжной творческий кризис этого талантливого журналиста.
Желание как можно скорее переплюнуть все остальные телеканалы в информации приводило на первых порах к конфузам. Скажем, в день, когда шло голосование по выборам нового президента России, по закону нельзя говорить даже о предварительных итогах до того часа, когда не закроется последний избирательный участок на территории страны. Самый западный анклав – Калининградская область – находится в другом часовом поясе, нежели Москва и Санкт-Петербург, там голосование завершалось позже. Люди с РТР придумали хитрый ход: поскольку в 20.00, когда выходит в свет воскресная программа «Зеркало», Калининградское ТВ имеет обыкновение ставить свои собственные областные передачи и, тем самым, избиратели не увидят сообщение из Москвы, Н. Сванидзе счел возможным обнародовать предварительные итоги не в 21.00 по московскому времени, как требовал того закон, а в 20.00. Тем самым основным конкурентам – НТВ и ОРТ – был нанесен чувствительный удар. Однако, рикошетом досталось и РТР: Центризбирком не оставил без внимания это «невинное» нарушение правил.
Весной (а выборы, напомню, проходили 26 марта) не удалось решительно изменить позиции даже в области телеинформации. Профессионалы, конечно, заметили перемены в верстке новостей, обратили внимание на работу некоторых журналистов, в основном выходцев из НТВ. В целом же «Вести» привлекали тем, что в них можно было узнать официальную точку зрения власти, получить в некоторых случаях ту информацию, которую не найти на других каналах. Эта тема – избранности государственного ТВ по сравнению с остальными – нередко вставала в течение всего года в разных СМИ, и заставляла представителей РТР всячески открещиваться от каких-либо привилегий, имеющихся у них. Даже когда в августе Мамонтов провел цикл блестящих репортажей с борта «Петра Великого», некоторые его коллеги уверяли, что всем остальным доступ туда был закрыт. И сам журналист, и Добродеев всячески отрицали эту свою «вину», пытались приводить веские аргументы, но веры им уже не было.
Впрочем, с помощью ли благоволящих к РТР властей или без нее, «Вести» за год стали много лучше, чем были прежде. Это – несомненный факт. Хотя обнаруживается он таким эфемерным инструментом, как вкус зрителей, в особенности тех, кто привык к сравнениям и анализу. Более грубые измерители – такие инструменты, как социологические опросы или даже ТВ-метры, используемые НИСПИ (Новый институт социально-психологических исследований) или ГЭЛЛАП-Медиа, как ни странно, особых перемен не фиксируют. Слава лучшего информационного канала, заработанная НТВ в течение нескольких лет, продолжает оставаться неизменной, а привычка смотреть в 9 вечера «Время», сложившаяся еще в брежневские времена, тоже по-прежнему влечет к экрану, в особенности старшее поколение. Так что «Вестям» очень часто достается их традиционное, третье место. Хотя в оценочных опросах (см. «Московский комсомолец» от 23.11.2000) у молодых зрителей информация на РТР занимает второе, а у людей среднего возраста – даже первое место.
Параллельно укреплению «Вестей» Добродеев всерьез переделал и всю публицистическую «линейку» государственного канала. Пригласил Владимира Молчанова (прежде связанного с REN-TV и выполнявшего отдельные проекты на ОРТ) с новым, очень интересным циклом «И дольше века...». Уговорил перейти с ТВ-6, где у него была безбедная жизнь в дневном эфире выходных дней, Александра Политковского. Возобновил памятную с советских времен «Международную панораму», вести которую пригласил работавшего когда-то на РТР Александра Гурнова. Только последний получил в сетке вещания Второго канала постоянное и довольно приличное место – в 16.00 по субботам. Все остальные оказались сосланными в ночь: 0.25, 0.40, а то и 1.00 – таковы наиболее распространенные сроки начала тех публицистических передач, которые по самому своему содержанию и пафосу предполагают самый широкий зрительский адрес.
Понять подобное можно лишь как сильное давление на Добродеева со стороны старой команды РТР. Нового своего руководителя, специалиста в области информации и публицистики, они сразу же стали «пужать». Пугать падением и без того невысокого рейтинга канала, уходом и без того немногих рекламодателей, потерей и без того небольшого интереса зрителей. Поэтому, как ни странно, многие начинания Добродеева были если не встречены в штыки, то, по крайней мере, подвергнуты тихому саботажу в телекомпании. Они были задвинуты в сетке вещания на такие места, где их могли разыскать только люди, страдающие бессонницей. На церемонии вручения последних ТЭФИ об этом говорил, получая скульптуру Орфея, Л. Николаев, автор «Цивилизации». Но тут надо учесть: она идет на Первом канале, где главным ориентиром является развлечение, а не наука, которой посвящена его программа, да и Ю. Лапин в объединении которого производится «Цивилизация», всего лишь однофамилец всесильного хозяина былого «Останкина». Все это объясняет время выхода в эфир научно-познавательных программ на Первом канале. Но как объяснить дискриминацию не познавательных, нет, а публицистических, остро актуальных передач на Втором?!
Факт остается фактом: некоторые недели в октябре – ноябре 2000 г. на РТР ставили непревзойденные рекорды. Там в будние дни шло по восемь (!) зарубежных «мыльных опер» в день. Они, фактически, вместе с информацией занимали все часы вещания – вплоть до глубокой ночи, которая оставлялась на долю той самой публицистики, идеологом которой выступал пришедший на канал Добродеев. Ничего подобного не было даже на самых «крутых» частных телеканалах.
Конечно, практику Второго канала нетрудно объяснить финансовым тисками, в которых он находится. Будучи полностью, на 100% государственным, РТР не имеет такого же стопроцентного финансирования. Он вынужден подрабатывать, латая бюджетные дыры с помощь рекламы. А рекламодатели, как известно, ставят величину оплат в прямую зависимость от рейтинга канала и его отдельных программ. И тут в ход идет рыночная – на самом деле, базарная, – логика: скажем, пошлые шуточки эстрадника Е. Петросяна собирают больше зрителей, нежели публицистика В. Молчанова или А. Политковского. И государственный канал прикладывает немало сил, чтобы «отбить» у ОРТ, где много лет выступает этот автор с еженедельной «Смехопанорамой», право показать его юбилейный вечер под названием «Кто же этот Петросян?».
Весь пятничный вечер (27.10.2000) двумя «порциями» нам показывали этот концерт. А в воскресенье 29 октября весь вечер занял трехчасовой бенефисный концерт Ирины Аллегровой. Показательно, что на следующий день (вернее, ночь), в 0.40 показали небольшой документальный фильм «Лидия Русланова. Наперекор судьбе», он был приурочен к столетию со дня рождения великой певицы. Мне скажут, что великую Русланову помнят разве что зрители старшего поколения, а Аллегрова входит в число действующих сегодняшний поп-звезд. И нынешние их рейтинги несопоставимы. Но государственное РТР тем и отличается от маргинальных частных канальчиков (несть им числа!), что вершины национальной культуры не должны на нем зависеть от капризов сиюминутных предпочтений.
Создается впечатление, что «опытные» советчики Добродеева сумели внушить ему идею бесспорного преимущества рейтинга перед творческим качеством и духовностью. Дело дошло до того, что даже такие темы, которые могли бы вызвать интерес подавляющего большинства зрителей, только оттого, что они решены в публицистическом жанре, оказываются оттесненными в ночной эфир. Приведу пример. 25 октября 2000 г. состоялась премьера цикла Натальи Метлиной (экс-«Совершенно секретно», которое в последнее время выходит на НТВ) «1000 и одна жизнь». В выпуске, названном по имени главного героя – «Стас» – рассказывалось о страшных общественных недугах: детской наркомании, подростковой проституции, производстве и распространении порнофильмов педофильного содержания. Журналист, в отличие от иных своих коллег, которые в таких случаях встают на котурны и произносят справедливые, но безадресные слова, решила тему на одной конкретной судьбе. Отправилась в Питер, нашла там мальчишку – обаятельного и не по годам мудрого, сдружилась с ним, добилась откровенности в разговорах. Они бродили вместе по городу, обсуждали разные разности, в том числе, конечно, и больную тему. И из признаний Стаса вставал трагический – не книжный! – образ беды подрастающих поколений.
Программу Метлиной показали, как водится, в ночное время. И передача, которая, пожалуй, стала самым ярким явлением нового телевизионного сезона, прошла незамеченной. Отнесись Второй канал бережнее к своей собственной продукции, судьба передачи была бы совсем другой. Не мое дело давать советы программистам, но могу предположить по примеру других подобных произведений, как можно было бы по-иному решить судьбу «Стаса». Можно было поставить передачу в самое лучшее вечернее время, заранее активно прорекламировав ее. А затем в прямом эфире тут же обсудить ее с участием врачей, педагогов, депутатов, родителей. И включить в обсуждение звонки зрителей в студию. И задать им в интерактивном режиме какие-то важные вопросы, чтобы узнать, что думает на этот счет страна.
Бьюсь об заклад, что при такой постановке дела передача Метлиной собрала бы рейтинг не хуже «этого Петросяна» или эстрадной дивы. И, главное, государственный телеканал выполнил бы свое предназначение...
2000
в начало
СРЫВАЯСЬ НА ФАЛЬЦЕТ
13 июня 2000-го, уверен, останется в истории российского ТВ. Во всяком случае, – в истории НТВ. Не потому только, что в этот день был арестован глава «Медиа-Моста» В. Гусинский. С этой даты телекомпания, которая прежде считалась – и по праву! – образцом объективности, вдруг разом лишилась ее.
Защищая своего хозяина, тележурналисты уже через три часа после случившегося собрали в Одиннадцатой студии на передаче «Глас народа» довольно большую аудиторию, готовую броситься в атаку на власть. Сходу была отменена предполагаемая ранее тема передачи. Обсуждали только одну новость. Времени не жалели. Программа шла не положенные ей по расписанию 55 минут, а почти на час дольше. Из-за этого пришлось даже задержать (что для НТВ было уникальным случаем) начало выпуска «Сегодня» на сорок минут.
«Глас», как всегда, выходил в прямом эфире. Этим отчасти можно объяснить непродуманную резкость высказываний некоторых его участников. Но только – отчасти. Е. Киселев, ведущий передачу, мог бы, конечно, перед ее началом попросить собравшихся быть сдержанными в квалификациях. Во всяком случае, воздержаться от прямых обвинений в адрес президента.
Видимо, он не сделал такого предупреждения. Выступающие будто соревновались в жесткости формулировок. Адвокат Г. Резник задал тон, сравнив случившееся с 1937 годом. Политик Б. Немцов продолжил, сказав, что это – акция устрашения всего народа. Журналистка Е. Альбац со свойственной ей безапелляционностью уверяла присутствующих, что за первую же ночь в Бутырках арестованного если не убьют, то непременно сломают. А ее коллега А. Черкизов пошел в прямую атаку на В. Путина: если тот не знал об аресте, значит у нас слабый президент, если же знал – то подлый. Настроение нагнеталось постоянными опасениями, что студию могут – по приказу тех же властей – вырубить из эфира. Формула ведущего «я спросил у режиссеров, они говорят, что пока мы в эфире» превращала происходящее в тайную встречу жертв террора.
Словесные перехлесты можно было бы как-то понять в связи с неожиданностью ситуации. Но вот прошло три дня, владелец «Медиа-Моста» оказался на свободе, наступила пора спокойных, обдуманных действий. Однако журналисты НТВ предпочли, закусив удила, продолжить резкую конфронтацию с властью. Отказались от возможности сменить цели (скажем, нанося удары по генпрокуратуре или по другим сходным мишеням), по-прежнему ведя атаку непосредственно на президента.
В «Итогах» (18.06.2000) Киселев задал зрителям интерактивный вопрос: знал ли, по их мнению, В. Путин о грядущем аресте В. Гусинского? И был более чем удовлетворен тем, что 90% ответивших сказали «да». Отмечу некорректность опроса. Ведь даже эксперты отвечали сугубо предположительно, исходя из того, что, по их мнению (это высказал А. Черкизов пятью днями раньше), подобные акции должны бы непременно согласовываться с первым лицом государства.
Поскольку сам В. Путин, находясь в те дни в Берлине и Мадриде, неоднократно отвечал на подобный вопрос отрицательно, – его постановка в интерактивном режиме становилась еще одним проявлением откровенной нелояльности НТВ к президенту, стремлением схватить его за руку на постыдной лжи. А заодно – и косвенным признанием Гусинского столь важной персоной, обо всех отношениях правоохранительных органов с которой должен знать (и, более того, руководить ими) сам президент.
Вместе с тем, по сути обвинений, предъявленных Гусинскому, в «Итогах» было сказано невнятно и бегло, где-то ближе к концу выпуска, в изложении питерского корреспондента Ю. Зинчука, поскольку «Русское видео – 11-й канал» располагалось в северной столице. Нехитрую схему приватизации Гусинским государственного телеканала другие каналы (в том числе и РТР, руководимый ныне недавним гендиректором НТВ О. Добродеевым) показали на наглядных графиках, представленных в кадре уже во вторник и в среду. Было странно спустя почти неделю, в воскресенье, вместо фактов и цифр слышать трогательные рассуждения матери арестованного по этому делу Д. Рождественского о его чистоте и невиновности. Все-таки можно было бы в анналах «Медиа-Моста» найти какие-то более содержательные и весомые аргументы. И здесь снова Киселев и его коллеги допустили серьезную тактическую ошибку.
Дальше – больше. Во вторник 20.06.2000 состоялся очередной «Глас народа», на котором впервые после освобождения присутствовал Гусинский. У него хватило ума, чтобы сразу же призвать собравшихся в 11-й студии не говорить о его злоключениях. Киселев пытался повернуть разговор в сторону свободы слова, но ему это не очень удалось. Все же главной темой, как и следовало ожидать, стал Гусинский – не арест его, так его бизнес.
Про питерский телеканал воспитанные зрители вспоминать не стали. Зато немало говорили о контрастах между нищей страной и горсткой богачей, о честных и нечестных заработках нынешних олигархов. Ради этого даже цитировали Б. Березовского, который признался, что честным способом у нас заработать большие деньги невозможно. Спрашивали у Гусинского, почему тот платит налоги не в России, а на Гибралтаре. Констатировали его вину в исходе скандальной истории с «коробкой из-под ксерокса» и т. д.
Киселев подключил к телестудии еще и слушателей радио «Эхо Москвы». Туда звонили разные люди и задавали в прямом эфире разные не очень приятные вопросы. Скажем, кто-то из Нью-Йорка спросил напрямую: когда НТВ перестанет быть антироссийским каналом? Даже сочувственные высказывания звучали в радиоэфире весьма двусмысленно: скажем, пожилая слушательница похвалила «умную нацию – евреев» которые, «в отличие от нас, русских дураков, вызволила Гусинского из тюрьмы».
Такое построение передачи могло бы показаться своего рода покаянием олигарха перед людьми, если бы все происходящее в эфире было результатом продуманной драматургии. На самом же деле, конечно, так вышло совершенно случайно. В своих ответах Гусинский хотел совсем иного. Говорил, правда, не всегда впопад. Скажем, за пропасть между нищетой большинства и сказочным богатством единиц обвинил... 75 лет советской власти. А свои миллиарды объяснил... трудолюбием («работал по 12, 16, 18 часов в день без выходных») и талантом (так и сказал: «считаю себя талантливым»).
Можно было бы этот выпуск «Гласа народа» оставить без внимания, если бы не два обстоятельства. Первое. Сам Гусинский жестко и недвусмысленно заявил о своей уверенности, что Путин знал и об его аресте, и, раньше, о майском обыске в офисе «Медиа-Моста». «Мало того, – добавил он, – я уверен, что он отдавал приказы об этом». Акцентирую это обстоятельство, чтобы ясными были Киселевские вопросы в интерактиве. Они – не случайность и даже не решение самого журналиста: здесь мы, очевидно, имеем дело с последовательной политикой информационного холдинга.
И второе. На этой передаче впервые прозвучала тема, которая встретится нам и позже. А. Минкин трезво оценил звонки в радиоэфир и сделал неутешительный вывод: большинство людей – не с теми, кто собрался в студии. Они на стороне президента. На такое суждение Гусинский не нашел что ответить. Ограничился банальностью: мол, раз меня выпустили, значит, есть в стране общественное мнение, с которым власть вынуждена считаться.
Но, видимо, люди из «Медиа-Моста» действительно после первых трех дней начавшегося 13 июня конфликта, когда не без стараний НТВ в мире был поднят немалый шум, уверовали в свою победу. Поэтому, скажем, наезд прокуратуры на «Норильский никель» был ими интерпретирован как... месть власти В. Потанину за то, что тот первым подписал письмо в защиту Гусинского (см. «Итоги» от 25.06.2000). Не было попытки понять ту реальность, что правоохранительные органы стали проверять многих олигархов, в том числе и покрупнее владельца информ-холдинга. Вся интрига политической жизни в стране продолжала ими восприниматься как исключительное намерение «замочить Гуся».
При этом НТВ настолько потеряло чувство реальности, что не раз прошло мимо возможности спокойно и без особых потерь выйти из конфликта с властью. Напротив, оно постоянно обостряло его. После двух отмеченных выше обвинений президента в личной причастности к аресту видеомагната, НТВ пошло еще дальше. Теперь уже оно стало в открытую выступать против президента – и не только в связи с арестом Гусинского. В «Итогах» от 25.06.2000 Киселев предложил для интерактивного голосования зрителей вопрос: «Доверяете ли вы президенту Путину?». Ровно через три месяца после всенародного избрания президенту было уготовано новое испытание. Стоит ли говорить, что две трети зрителей канала НТВ – вопреки всем социологическим данным последних месяцев – сочли Путина не достойным доверия?!
Этот опрос, кроме всех прочих, имел тот недостаток, что неожиданным образом в обнаруженных цифрах подтвердил оппозиционность телеканала. Или, по крайней мере, его аудитории, что то же самое. В эти же как раз дни было опубликовано газетное интервью с Киселевым, выразительно озаглавленное: «Нам пытаются приклеить ярлык оппозиционного канала» («Мир за неделю», 2000, № 19). В нем он всячески доказывал свою лояльность власти. Видимо уже после встречи с интервьюершей состоялось решение руководства «Медиа-Моста» о прямой атаке на власть.
«Итоги» от 25 июня стали, казалось бы, неким водоразделом в отношениях НТВ с президентом. Сказалось, по-моему, то, что многие органы печати, расположенные к Гусинскому, сочли все же массированную кампанию, проведенную НТВ, чрезмерной: она, по общему мнению, работала против медиаолигарха. Киселев в следующем выпуске «Итогов» (2.07.2000) попытался отвлечься от болезненной темы. Он посвятил эту передачу, как и последовавший через два дня «Глас народа» (4.07.2000), новому сюжету: реформе властной вертикали, которую задумал и начал президент.
Но и тут журналист не сумел сохранить хотя бы декорум объективности. Сначала пригласил для спора в прямом эфире, посадив в два главных кресла в студии, очевидно неравных по умению дискутировать политиков. Затем язвительно высказывался по поводу инициированного президентом «вертикалестроительства». Когда кто-то из присутствующих в зале прямо объявил, что является «антипутинцем», Киселев на его дерзкий вопрос: «Ведь могу я так думать?», – с назидательно-демонстративной иронией ответил многозначительным: «Пока – да!».
Характерно, что Киселев отдельными замечаниями, подбором говорящих и другими невинными средствами выступал в этой передаче против президентской реформы. Ничего страшного в этом нет: многие политики в эти дни также отказались от поддержки предполагаемых перемен. Но дело совсем в другом: позиция НТВ продиктована явно не принципиальными соображениями по сути дела, а взаимоотношениями с верховной властью. Недаром Киселев не произнес в передаче ни одного хоть сколько-нибудь внятного аргумента против реформ. И демонстративно завершил «Глас народа» без обычных в таких случаях выводов.
Постепенно, с отходом дела Гусинского на задний план, НТВ от предметной, связанной с конкретным человеком и его судьбой оппозиции стало переходить к оппозиции, если так можно выразиться, тотальной. Выступать против всего, что связано с именем первого лица государства. Здесь уже канал стал допускать выпады скорее грубые, нежели внятные, основанные на реальных обстоятельствах. Это сказалось в особенности в реакции на ежегодное президентское послание, которое вызвало положительные оценки подавляющего большинства СМИ. Но если все они сразу же заметили стремление президента преодолеть многие пороки развития страны последних десяти лет, то Киселев странным образом («Итоги», 9.07.2000) это же обстоятельство умудрился поставить Путину в укор. Выяснилось, что «новый президент никакой не преемник старого». Что в нем, скорее, можно обнаружить черты Людовика XIV, который любил говаривать «Государство – это я!»
Такой вывод он сделал на основании того места Послания, где речь шла о некоторых СМИ, которые занимают подчас антигосударственные позиции. Киселев принял этот упрек на свой счет и, соответственно, обошелся с обидчиком по принципу «сам дурак». Только, боюсь, большинству зрителей сравнение президента с Королем-Солнцем осталось не очень понятным, и уж, тем более, не слишком обидным. Вообще, в этот вечер Киселев был явно не в своей тарелке. Его, кажется, охватило отчаяние: если прежде президент никак не реагировал на выпады НТВ в его адрес, тот тут сразу же выдал довольно жесткую квалификацию.
В финале «Итогов» прежде всегда уравновешенный и даже чуть флегматичный ведущий был почти в истерике. «Не верьте тем, – с жаром декламировал Киселев, – кто уверяет, что свободе слова в России ничто не угрожает, что НТВ, программы „Итоги", „Куклы", „Глас народа" как выходили в эфир, так и выходят. Люди, которые это говорят, – либо дураки, либо негодяи... Не проходит и дня, чтобы в кулуарных беседах нас не пытались запугать угрозой закрытия... Но мы будем продолжать говорить правду, потому что власть на то и рассчитывает, чтобы поселить страх...» Слова его были сбивчивы, эмоциональны: он то прощался с нами навсегда, предвидя скорое закрытие канала, то снова грозил президенту. Смотреть это было невыносимо.
Даже горячие сторонники НТВ (и, соответственно, Киселева) обратили внимание на срывы ведущего в последних программах. В «Гласе народа» (11.07) О. Кучкина в дружеской, сдобренной мягким юмором, форме заметила Киселеву, что тот в прошлый раз от волнения частенько пускал петуха. Журналист – будто не поняв, о чем ведет речь его коллега – свел все к своему физическому недостатку. Вспомнил, что даже покойный отец тоже нередко непроизвольно переходил на фальцет.
Понятно, что ни Кучкина, ни кто-либо еще из присутствующих в 11-й студии не могли прямым текстом сказать знаменитому тележурналисту, члену Академии российского телевидения, генеральному директору НТВ и прочая и прочая, что он, увы, в последние недели совершает одну грубую профессиональную ошибку за другой. Обидно, что причиной этих промахов стало неумение трезво проанализировать характер произошедших в стране перемен. Киселеву и его коллегам, видимо, показалось, что они сегодня могут, как и в летние дни 96-го (предвыборная кампания Б. Ельцина, коробка из-под ксерокса, триумф НТВ, получившего от власти за содействие Четвертый метровый канал), с легкостью манипулировать общественным мнением, одерживая легкие победы в любых ситуациях.
Кстати, у Киселева была еще одна (о первой говорилось выше) возможность сравнительно безболезненно выйти из игры. Покинуть поле битвы в связи с наступлением времени отпусков. В начале так и должно было произойти. В телевизионных программках на недели с 3 по 9 и с 10 по 16 июля обе передача Киселева – и «Итоги», и «Глас народа» – не значились. Однако они появлялись вне расписания и продолжают появляться в свет с привычной регулярностью. Мало того, из-за отпуска С. Сорокиной с ее «Героем дня», киселевский «Глас народа» начинается теперь сразу же после семичасовых новостей и нередко затягивается вплоть до десятичасовых. Журналист, который, как известно, всегда страдал многословием, теперь удовлетворяет свою страсть без всяких ограничений.
В последние годы, каюсь, я не раз печатно упрекал Киселева за слишком долгие летние отпуска его передач. Сравнивал с его же первыми сезонами, когда сам он отсутствовал не более двух недель, а в это время «Итоги» выходили с другими ведущими. На этот раз, напротив, я хотел бы, чтобы тележурналист отдохнул. Немного остыл и подумал о случившемся. Чтобы осенью снова вернуться к своему привычному стилю – глубокого, спокойного, объективного анализа того, что происходит вокруг.
А пока что хочется ему дать совет, заимствованный из популярной телерекламы. Той, где говорится, что лучше иногда жевать (на курорте), чем говорить (в эфире)...
2000
|
