7. долговременная и кратковременная фоновая информация
Фоновая информация — явление историческое. Она существует и актуализируется в реальном времени, может устаревать и становиться достоянием прошлого. Иная фоновая информация, не успев закрепиться за тем или иным фактом действительности и соответствующей лексической единицей, забывается носителями языка, стирается из их памяти. Поэтому фоновую информацию можно было бы подразделить на актуальную и историческую, как это делают Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров в отношении фоновых знаний. Однако в переводоведении важно, на наш взгляд, и другое: подразделение ее, исходя из продолжительности бытования, степени «живучести», на долговременную и кратковременную информацию. Первая из них составляет основу национальной духовной культуры и передается из поколения в поколение. Подобная информация обладает, так сказать, абсолютным долголетием, независимым от времени ее появления. Одна из них существует века, другая может возникнуть недавно, но по значимости и ценности своей (достоинств этих современники могут и не разгадать сразу) предназначена к длительному существованию. Даже когда время устраняет из жизни народа те или иные сугубо национальные вещи и факты, информация о них, закрепленная прежде всего в самих названиях этих вещей и фактов, остается зафиксированной в памяти народной и в литературных произведениях прошлого и настоящего. Например, переводчик с русского языка должен знать хотя бы относительную хронологию подобных реалий и понимать, что кистень, палица, гривна, стольник, скоморох, вече, опричнина — это историзмы Древней Руси; разночинец, шестидесятник, недоросль, черносотенец, казенная палата и т. п. — историзмы России XIX века; а совхоз, колхоз, агитпункт, стахановец, исполком и др. — это советизмы. Реалии традиционного быта и национальной мифологии особенно долговечны и существуют на протяжении всей зримой истории народа: борщ, суп, каша, холодец, студень, квас, балалайка, гусли, самовар, сарафан, валенки, ушанка, изба, махорка, леший, водяной. Баба-яга, Чудо-юдо, Колобок, Жар-птица, Кащей, скатерть-самобранка и т. д. В принципе, лексические единицы, фиксирующие современную и историческую долговременную фоновую информацию, не создают особых препятствий для восприятия текста, так как они включены в самые разнообразные лексикографические пособия: толковые, двуязычные, энциклопедические, идеографические и прочие словари.
Другое дело кратковременная фоновая информация, которая нередко представляет собой суррогат, шлак культуры, является «словесной разменной монетой времени, которая быстро входит в употребление, но так же быстро забывается и именно поэтому не находит отражения в словарях».* Речь идет о модных словечках, выражениях, присказках, коллоквизмах, названиях популярных кафе, ресторанов, именах и прозвищах кумиров на час, недолгих эвфемизмах и т. п. Кратковременный фон сопутствует каждой эпохе и находит свое отражение в литературных произведениях. Актуальная и историческая кратковременная фоновая информация — один из источников переводческих трудностей. Даже в современных романах и повестях немало «фоновых загадок», перед которыми пасуют опытные переводчики.** Еще сложнее интерпретировать кратковременную фоновую информацию, отраженную в произведениях прошлых веков. Нелегко придется иноязычному переводчику с русского, если он столкнется с содержащими кратковременную фоновую информацию лексическими единицами, как рюмочная (забегаловка, где подавали рюмку водки с бутербродом), «Хопер», «Чара» (банки, работавшие на принципе финансовых пирамид), Леня Голубков (персонаж телевизионной рекламы), печальной памяти Солнцедар (плохое крепленое вино), коленвал, табуретовка (сорта плохой водки), «Алло, мы ищем таланты!» (присказка от названия некогда популярной телепередачи). Еще большие трудности возникают, когда переводчик сталкивается с аллюзиями, опорными компонентами которых являются обычные слова или обороты, содержащие кратковременную фоновую информацию. Оказывается совсем уж нейтральное словосочетание «одиннадцать часов» обладало когда-то фоновым смыслом. Он, например, реализуется в одном из пародийных текстов на 16-й странице «Литературной газеты», когда инопланетянин Лур говорит землянину: «Фима, не забывай нас. В дни получки обязательно выходи на связь в одиннадцать утра, как договорились» (А. Моисеенко). Юмор этого пожелания не будет понят, если читатель не знает, что в 1970-х гг. продажа спиртоводочных изделий начиналась в одиннадцать часов. Подобная фоновая информация, связанная с аллюзиями, создает для ее восприятия еще большие сложности, если она относится к прошлым веками к окказиональным авторским переосмыслениям. Например, массовому читателю сейчас непросто понять без специального комментария язвительные строки Некрасова, осмысляемые К. И. Чуковским в замечательной книге о великом русском поэте. В 1863 году Н. А. Некрасов написал стихи, в которых некий Савва Намордников обращается к писателям с такими словами:
Узнайте мой ужасный нрав
И мощь мою и — крепость!
* Павлов Г. В. О фактической правильности перевода // Тетради переводчика, № 10. М., 1973. С. 87.
** См. об ошибках этого рода в указанной статье Павлова Г. В.
Тогдашний читатель-демократ понял намеки Некрасова. «Крепость» — это не сила Намордникова, как можно подумать по контексту, а Петропавловская крепость, где в ту пору был заточен Чернышевский, а сам Намордников — Александр II, учинивший расправу над писателем-революционером.*
* Корней Чуковский. Мастерство Некрасова. М., 1955. С. 650.
|
