Cодержание
Скачать 3.45 Mb.
|
Стены Божественная музыка снова восстанавливает силы. Мы на концерте в развалинах монастыря. Старым стенам кажется, что пришли петь для них. А где-то в глубинах космоса астрохакеры-рейнджеры наслаждаются звуками хора Удельных менестрелей из оперы «Мотылек М». Беседа с Ребеккой Соломоновной Я тот самый сетератор и горе-трансперсоналист с рукописью «Мотылек Мюна». Так Вы еще живы? Да, что Вы говорите, Ребекка Соломоновна! Разве это жизнь? Ну, и это пройдет, могу гарантировать. Кстати, в России мой кузен В., единственный европеец, не велит… Впрочем, об этом в другой раз. Вот ваша папка. Просто лежала под столом. Хотите чаю? Хороший крепкий чай. И замечательное варенье… А я Вас представлял немножко другой. Бабой Ягой, что ли? Вы будете смеяться, но что-то в этом духе…. Вся в черном, с птичьими лапками. Ну, это у Вас от литературы. От псевдо-мистической… Кстати, о литературе… моя рукопись… Ну, ваша рукопись имеет свою волю, я бы добавила — свои планы. Она Вас жалеет. Одним словом, при жизни Вы никакой известности не добьетесь, основной материал не будет опубликован, а что будет — как в вату канет. Никакого отклика. Лучше по-доброму, согласитесь на вариант Б: посмертную славу. Сразу станет легче, вот увидите. Я понимаю, но на самом деле, если я не буду настаивать на своем, даже и Б мне не видать как собственную глупость. В лучшем случае мне тогда светит вариант Г. А Г, вы же сами понимаете. РС смеется. Г - это Г, конечно. Ну, в общем-то, в этом Вы правы. Но и ваша философия приручения действительности работает только на короткое время. Дальше произойдет неизбежное: возникшие необоснованные ожидания сорвутся к разочарованию. Беспокойство Автора. Невысказанный вопрос для RSGigaL RSGigaL, я знаю, что это ты. Ради Источника, скажи, что ждет в не-мирах трансперсоналистов и прочих публичных мистиков? Почему ты отводишь взгляд? Мне твой ответ не понравится? Не то слово, дурачок. … Но не пугайся. Предписания не-миров суровы, но справедливы. Конечно, загробная жизнь трансперсоналиста, как многим из вас известно, в принципе тяжела и неказиста. Ему вменяется высокая остаточная тараканизация сознания. Курьезно, что значительного облегчения участи можно добиться за сущие пустяки. Каждая осознанная минута молчания при жизни покупает недели и месяцы отсутствия страдания в не-мирах. Ну, и что, как ты думаешь, в бюро учета и распределения времени стоят большие очереди за золотыми талонами? Как бы не так… Говорить о молчании, рекомендовать молчание другим, это пожалуйста. Но чтоб молчать самому? Разговор с Автором, из тетради Беллы, внучки Амбуша Автор, ты, как и Мюна, иногда увлекаешься умозрительным. Но при этом ты моральный дальтоник. Ну, нет у тебя стадного инстинкта. При виде вожака тебе не хочется подставляться. Наследственный дефект, разделяемый многими интеллигентами. Симпатичный дефект. Но не следует забывать, что у большинства как самых «простых», так и самых известных людей, с этим инстинктом все в порядке. И никакие этические или эстетические критерии их не собьют. Они пойдут за прирожденным вождем, а не добрым человеком или умницей, зная, что оркестру нужен дирижер с музыкальным слухом, а не правозащитник или поэт. Они тебя не поймут. Главное, что нужно тебе? Что нужно тебе, Автору и мутанту? Обратная связь, или тот образ, который возникает, когда пятна на картине сольются? Когда снимается шелуха. Неоконченная история Кто я? С пробуждением. Где я? Какая Амазонка? Беседа с Ребеккой Соломоновной II: RSGigaL Ну, что ж. Уходит время маскарадов. Да, конечно, я — RSGigaL. Про себя. В моих словах почти все верно. Но главное, это не должно тебя заботить. Правду, не правду я говорю, понимают, или не понимают меня – какая разница. В своей самонадеянности вы думаете, что я общаюсь с вами. Увы, вы не знаете, с кем я при этом играю. И на каких досках ведется игра. В своих первых воспоминаниях я была светящейся шаровой молнией, которая дразнила молодых дильмунских динозавров, товарищей моих детских игр. В стране ДЕ (ДоЕгипте) я стала крылатым скорпионом с женским лицом и коровьими рогами. А потом приняла образ изящной темно-серой кошки. Глаза зеленые, светящиеся, с темной щелью зрачка. Маленькая, миловидная мордочка, почти без выражения, гладкая короткая шерсть. Шакальи уши торчком. Другие богини с завистью говорили, что я очень живая и одновременно какая-то отсутствующая. (Мертвая, добавляла я шепотом.) Некоторое время я провела в облике злой обезьянки. Но об этом как-нибудь в другой раз. Меж тем время детства прошло. В Леванте нашелся другой известный тебе образ: женщина с птичьими ногами. И вскоре я уже примеривала свою главную маску: RSGigaL. Мне был отдан трон царства мертвых. Таков ограниченный земной взгляд на то, что произошло. На самом деле все было намного сложнее. Как бесчисленные ручейки и реки сливаются в бассейне Амазонки, так и многочисленные пятнышки тьмы бесчисленного количества миров — крупные для богов и мелкие для обычных живых существ — слились в Великую RSGigaL, владычицу Не-миров. Параллельно со мной формировался образ моей сестры Инны-Анны. Да, уж она понимала, кто я. Инна часто говорила, что от моего смеха мир вот-вот разобьется вдребезги. В нашей детской комнатке был спортивный уголок. Тренажеры, кольца, канат, шведская стенка. Когда я смеялась, она иногда заявляла, что я ее убила, сбрасывала с себя одежду, лезла на шведскую стенку, и зацепившись ногами, свисала головой вниз, высунув язык. Как эта маленькая шкодливая обезьянка стала всеми любимой величественной богиней, которая всегда права, даже когда она проявляет лишь свой дурной несдержанный характер. Я помню ее и подростком, неудачником и лузером, когда у нее вообще не было никакой надежды добиться статуса богини. Как остро она завидовала нам, богам, имеющим свое место в мироздании. Но хитростью и интригами она, в конце концов, добилась своего. Нет, у меня нет против нее зла. Есть только усталость, но в этом Инка не виновата. Получается странно, негативное богословие, апофатика, поиск нирваны, neti-neti, все это в почете у живых существ. А я, величайший практик отрицания мировой иллюзии, и вот — мои действия вызывают лишь суеверный ужас. Конечно, продвинутые адепты негативного пути исчезают из видимого мира, оставляя за собой лишь притягательные пятна темноты. В то время как адепты позитивного ведут неутомимую миссионерскую деятельность. Молодых, таких как Мюна, это мало заботит. Вместо оттачивания нашей традиционной системы тонкой диалектики они рассуждают об общем пути для миров и не-миров, о какой-то мета-конвергенции. Мыслимые ли заботы для хозяйки не-миров! Но она хорошая девочка, старательная. Пройдет время и она поймет. Впереди у нее вечность. Ах, да, я хотела кое-что объяснить тебе. Скоро случится неизбежное, и я тебя выпью, как Амазонка выпивает бесчисленные ручейки, которые вливаются в нее. Ты станешь моей частью. (Возможны варианты, твоей Великой рекой может быть и Мюна и кое-кто еще. Но ты, кажется, сделал свой выбор.) Для тебя это будет экзистенциальным шоком. Только что был прозрачный ручеек, со своим тихим журчанием. А вот ты уже стал несущей ил и вырванные с корнями деревья гигантской рекой. В тебе плещутся речные дельфины, фыркают бегемоты, рвут добычу крокодилы. По тебе плавают лодки, катера и большие речные корабли. Но и река, в свою очередь, через немыслимый для тебя промежуток времени впадает в море. Через не-миры смерти ты достигнешь океана. Альфы и омеги вечного круговорота. Источника. При этом, впадая в реку, ручеек кончает свой путь, и одновременно никуда не исчезает. Вот он на карте и вот он в мире. Да, он впадает в большую реку, но ты слышишь его журчание и, оборачиваясь, видишь его прозрачные воды. Вот он, живой ручеек и вот смерть ручейка. Где ты, конец ручейка? Я здесь, я здесь, между жизнью ручейка и жизнью реки. Мы обнимаем друг друга, и нет предела ни жизни, ни смерти. Ручеек впадает в Амазонку, Амазонка в Океан. Твоя индивидуальная жизнь продолжается и в то же время преобразовывается. И вот ты почувствовал, что значит стать частью реки, уйти вперед, в Иное. Почувствовал, что ручеек твоей жизни в мирах существования плещется где-то далеко за тобой. Увидел мир по-новому. Да, конечно, ты не стал более счастливым, но ты смотришь новыми глазами на детские радости прошедшей жизни, на все эти когда-то дорогие для тебя мелочи. Но подожди, у тебя есть еще немножко времени для существования в границах ручейка. Совсем немножко. Используй это время. Как? Ты знаешь! Это знает каждая капля пока еще чистой воды в тебе. Еще у тебя есть долг перед твоими Songs of Innocence and Experience, перед твоим Byzantium. Или как их… Одним словом, заверши начатое. Надеюсь, что ты понял. И понимаешь, почему я тебе пока не могу сказать все. Еще несколько слов. Интермеццо Пишу сказки, и мне фиолетово, что при этом я вру как филотеист филатеисту. Великая Фу слушает вполуха и подправляет меня редко. И без нее не очень интересно. Но существуют какие-то альтернативные адресаты. Вполне симпатичные. Создаются ли при этом новые версии моей жизни, идет ли работа свободы? Есть какие-то аномалии, указывающие на это… Иногда, люди, о которых я, как будто, точно знал, что они мертвы, оказываются живы. Меняются действующие лица. И еще похлопывания по плечу. Иногда, одно следует за другим. В такие моменты ощущается, что жизнь приобретает эхо, какую-то объемность. Но одновременно понимаю, что это маразм. Мой маразм, который нельзя у меня отнять. И еще я до слез люблю иные миры, просто Иное. Любые мелочи, любые пустяки этих миров, накапливаясь, приносят блаженство «соприродное душе». Это похоже на то, как на меня в том числе, действуют описания Набокова. Вроде, наблюдательность и только, просто талант Сирина. Но звучит как весть с родины. С какой? Не той, по которой осуществляется увеспоездка жизни. Ближе к Fairy faith in celtic countries и к Уильяму Батлеру, к лунатизму. Это мир, который не сливается с тривиальностями жизни, но одновременно и неотделим от них. И это важно. При этом тривиальное - это сила. Как и вульгарное. Вульгарное…, теплая изнанка жизни. У меня сюда ложится династия Дантесов, Роза заката…. Monitor of the League of Middle-aged Lovers of Miss Lulu. Но все-таки — вульгарного понемножку. В умеренных дозах. Сознание старика не приемлет больших порций «супчика с потрошками». Это раньше я взрывал головы друзей лучом энергии. И знал, что делаю очень хорошо. Сейчас все по-другому. Быть стариком - это ужасно. Сознание чудовищное. И сознанию под стать мое сатирическое и паническое телосложение. Но, если отвлечься, то смешно. Сколько в сознании мусора. Как в космосе. Вдруг думается о близких контактах между существами, имеющими форму бутылок Кляйна. А ближе к реальности стоит вспомнить многое, о чем написано в Аде. И последние главы биографии Уильяма Батлера. Что же касается «авторских» рекомбинантных миров, ажиотаж вокруг этой проблемы был раздут, так сказать, недобросовестными вселенскими администраторами, которым, наверно, очень не хотелось заниматься другими, действительно серьезными проблемами. Как в свое время раздували проблему ГМО. Но стало понятно, что «авторские» миры пугают, но ничего особенного собой не представляют. Миры как миры. Главное, они недолговечны, и если и грозят какому-то пришлому существу, то разве что их создателю, страдающему склонностью к саморазрушению. (Так решила администрация в мирах Дино. Да и то в пространстве романа. А в жизни сильные и власть имущие обычно говорят: Если я даже извинюсь, то так, что ты потом сто лет не отмоешься. Мы крутые и даже вера у нас мужская.) Или это уже из исповедей исполнительных исполинов в исподнем? Руки иногда разговорчивее головы (или лучше сказать: говорливее головы?) А вот еще: Литераторы - это неразумные дети, которые жаждут, чтобы их наказали. Дудели бы дружно и духовно на одной бодрой ноте. И было бы понятно и хорошо. Нет. Им подавай и басы, и колокольчики, турецкие барабаны и трещотки. — Но причем тут дети? — Не понял? Дети - понятие растяжимое, как говорит мой друг Прокруст. Еще о литературе и ее писателях. Возьмем сны о Византии, о жизни золотого артефакта духа. И сравним их с тем пляжным визави, который для меня, mutatis mutandis, материализовался 70-80 лет спустя. Отменное чувство юмора у Большого Сознания. Но лишняя чувствительность в этих делах ни к чему. Современную Магдалину не побьют камнями, но обвинят в краже серебряных ложек и цивилизованно выгонят из полиса. Меня все беспокоят слова Мюны, сказанные недавно. — Почти никто не воспринимает меня такой, какая я есть. Для кого-то я внучка RSGigaL (и этим все сказано), для кого-то поэт-лауреат, для кого-то космическая Бастарда. Осуждают и принимают не меня, а наглый знак, который занял мое место. Иногда я думаю, что после телесной смерти власть знаков-самозванцев ослабеет и в их хороводе промелькнет и мой истинный образ. Но я понимаю, что даже в таком пессимизме много наивного и детского. Вижу улыбку Большого сознания… А я, в отличие от Мюны, не гордый, все угрем выскальзываю, где надо — проявляю ожидаемую тупость, ухожу от идентификации. Для чего? И куда я стремлюсь? Наверно, есть для чего, есть куда… Полагаю, что есть. Но вот и новость для Апологии. СМИ сообщают: активисты Федоровского центра собираются доставить Дино, лимбического патриарха и первогастарбайтера духа, на бал, который состоится на границе миров и не-миров. К чему бы это? Страдания немолодого Автора Не до медитаций. Последний поворот. В ушах звенит, суставы хрустят, зубы стучат, пугая родню. Днем и ночью рядом со мной стоит оркестр. Пришел и играет. Боль, усталость, ноги у музыкантов подгибаются. Отныне так и будет. Лишний вес понемножку куда-то уходит, но в этом мало радости. Возникают неприятные вопросы. При этом — какое небо голубое! Солнце светит (даже слишком светит). В компьютер приходят письма. Друзья в дальних мирах нервничают, ожидая моего появления. Внизу экрана горят маленькие квадраты с изображением их галактик (функция zoom-in готова к поиску). Одышка. Вдруг возникает чувство прикосновения шестилапого, двуногого и восьмирукого. Увы! Прошли через меня. Оглядываются. Контакт не устанавливается… RSGigaL, RSGigaL, баню натопи, меня, молодца, напои и накорми… А надобны мне, бабушка, молодильные яблоки. Или я умру. Эх, ты, архипот набитый, давно не битый, вот тебе шестикрылый хорсоплан. На Марсе, в саду, на горе Павлин, растут твои яблоки, не молодильные, но холодильные. И ждет тебя бесплатное место в морозильнике у любомудрой параши. Другие опции давно разобраны. Бери, что осталось. Ну, как хочешь… Уходя, не забудь угостить бородавочника у ворот, а не то порвет. Прощальный бал в домике, что у выхода с базара RSGigaL: Хотя нас и мало, но вполне достаточно на полный дом. Мы прощаемся с Автором и с его миром. В течение нескольких лет мы дрейфовали с ним на бумажном кораблике, но вот ручеёк Времени расширяется, а Автор, уменьшаясь в размерах, может быть, в последний раз, мелькнет перед нами отражением, подмигнет, ухнет гориллой, выглянет огромной вытканной воображением головой с занавески. Не-миры готовы принять его в свои объятия. Инна-Анна: Может Автор хочет сказать нам несколько слов? Автор поднимается со своего места, делает попытку что-то сказать, но спазм в горле ему мешает. Рапа, Ага и Роза заката собираются вокруг него. Влетает Мюна и тоже бросается к Автору. На столике появляется душистый чай. Через астральную дверь входит Динорита. Динорита: От имени моего народа благодарю Автора за книгу. В награду за это в его послевоенное детство передается Занимательная палеонтология и коробка пластилина. Обнимает Автора. Исчезает. |
Похожие:
 | Нормативное регулирование и порядок налогообложения операций с подотчетными лицами 7 |