Служить должны все, а не только "неблагополучные" Что нужно сделать, чтобы изжить дедовщину
В Москве прошло второе Всеармейское совещание офицеров Вооруженных сил. Несколько дней лейтенанты и капитаны - командиры взводов и рот - обсуждали с руководством военного ведомства, как бороться с дедовщиной. Предложений много - от возвращения гауптвахты, отмены части отсрочек от призыва (благодаря чему в армию придут люди с высшим образованием, а значит, и другого уровня культуры) до материального стимулирования офицеров-воспитателей. Несколько участников этого совещания пришли в редакцию "Известий". Эти офицеры - из отдаленных частей и гарнизонов. Они часто не согласны с тем, что говорят и пишут об армии "в пределах Садового кольца". Их позиция - это мнение тех, кто "служит на земле", кто живет рядом с солдатом, а вообще-то его жизнью. Это от них зависит, какими вернутся из армии ребята. Именно им мы доверяем своих сыновей.
Первый раз в жизни парень попробовал масла в армии!
Командир роты майор Михаил Давыдов приехал в Москву из Приморского края. Под его началом - 128 солдат. Немного. Однако проблем у ротного - "выше крыши". Только 15 военнослужащих в его подразделении имеют законченное начальное образование, 16 человек воспитывались в неполных семьях, а 18 - вообще нельзя было призывать по психологическим качествам.
- Комплектование частей солдатами-срочниками - одна из самых больных проблем, - сетует Михаил Давыдов. - У меня есть люди, которых не в армию, а в специальные медицинские учреждения отправлять надо для лечения. Как из таких солдат, например, сформировать караул? Как доверить автомат? Грамотность, а вернее, ее отсутствие - еще одна беда. Почитали бы вы биографии, которые они мне пишут, когда приходят в часть. Сколько там ошибок, какие словарные обороты употребляются. Кошмар. В итоге вместо боевой подготовки учишь людей грамотно писать...
- У меня часть постоянной боеготовности, - подхватывает командир отдельного инженерно-саперного батальона Северо-Кавказского военного округа подполковник Дмитрий Марков, которая сейчас переводится на контрактный способ формирования. - Могу рассказать историю. Подходит ко мне солдат (он должен был увольняться осенью) и говорит: разрешите мне заключить контракт. Спрашиваю: почему ты хочешь заключить контракт? А он отвечает: "Вы знаете, я первый раз в жизни масло поел в армии". Представляете, первый раз в жизни солдат поел масла в армии! Мясо, говорит, я тоже поел в армии. Вот сейчас, говорит, если я уволюсь, приеду домой, у меня там даже на полу досок нет... Он из Вологодской области. Из глубинки. А досок нет, потому что его родители - алкоголики, папа - умер, мама - не пойдет в лес за дровами, и вот все полы уже сожгли в печи. Хорошо, говорю. Какое у тебя образование? Окончил 4 класса, отвечает. Потому что была у нас деревня, деревня развалилась, школа само собой развалилась, ближайший интернат - за 300 километров, я там полгода пробыл и убежал. Говорю: напиши свою автобиографию. Оказалось, что он и писать не умеет. И вот с таким военнослужащим приходится работать... А парня этого на контракт не взяли - ну не имеем права! Так и вернулся в свою беду.
Нужно вернуть гауптвахту, иначе расправ в казарме не миновать
- Могу один пример привести из своей жизни, - вспоминает подполковник Дмитрий Марков. - Я тогда еще майором был. Приводит ко мне командир роты пьяного солдата и говорит: "Вот он - пьяный, я ничего не могу с ним сделать, меня обзывает". Вызываю его к себе в кабинет, ругаю. А он мне и говорит: "Товарищ майор, а что вы мне сделаете? Ну, сделайте мне что-нибудь. На гауптвахту вы меня не посадите. Попробуйте меня хоть пальцем тронуть - я в военную прокуратуру сразу пожалуюсь. Выговор объявите? Да хоть 20 выговоров мне объявляйте. Наряд вне очереди. Через сутки ходим в наряды..." Сижу я. Все это слушаю. У меня как будто руки связаны. Я думаю, чего же с этим человеком сделать? Начинаю с ним беседовать, успокоил кое-как, но я боюсь его оставить в подразделении. Откуда я знаю: а если он через час проснется и начнет дебоширить? Самое страшное, что все остальные солдаты видят мое бессилие, видят, что я ничего не могу ему сделать. Не могу наказать провинившегося. И они делают выводы! То же самое с самовольной отлучкой из части. Ушел на трое суток - это самовольная отлучка, а не самовольное оставление части. То есть никакого взыскания. Вот они у нас и бегают...
- Почему мы должны печься о правах человека, который нарушает дисциплину, становиться угрозой для безопасности других военнослужащих? - риторически спросил майор Михаил Давыдов. - И при этом совсем забываем, что точно такие же права - быть защищенными от него - есть и у тех, кто находится с хулиганом в одном подразделении. У меня второе высшее юридическое образование. Я прекрасно понимаю, в Конституции написано: никто не может быть лишен свободы, кроме как по решению суда. Министр обороны предлагает наделить командиров большей дисциплинарной властью, и я с ним согласен. Другое дело — как это сделать. Нужно создавать какие-то органы, например, дисциплинарный суд, вернуть гауптвахту... Мы сейчас не сидим сложа рук. Есть у нас свои секреты, как воздействовать на хулигана через строевую или физическую подготовку, учим устав. В уставе написано: это закон - за проступок одного командир не имеет права наказывать весь коллектив. Сегодня получается, что мы нарушаем устав. Часто только через "ноги" можно довести до "головы", как надо себя вести в армии. По-другому не получается!
Не плакать над сыном, а готовить его к службе
- Любой начальник, который предоставляет работу, всегда имеет возможность проверить кандидата во время испытательного срока, - рассуждает полковник Геннадий Дзюба. - Посмотреть, так сказать, как человек зарекомендует себя. Или после собеседования решать: брать человека или не брать на работу. Что происходит с армией? Работать приходится с теми, кто пришел, и плюс ко всему у общества требования к армии такие, чтобы и суицидов было меньше, и чтобы нарушений дисциплины не было. А теперь представьте, что в строй забирают одного из десяти подлежащих призыву. Ребят из неполных семей, без образования, часто с непогашенными судимостями. Вот из этого, из того, что осталось, мы и выбираем самое лучшее.
- Хочу сказать еще и о том, что каждый человек должен готовить себя к службе в армии, каждый родитель должен бояться не за то (хотя это неизбежно), что будет с его сыном в армии, а за то, каким он его отправляет служить, - продолжает Дзюба. - Когда парень не может пришить подворотничок, да что подворотничок... ходит с расстегнутой ширинкой, потому что не может пуговицу на нее пришить... Пол моет - взял тряпкой повозил-повозил и бросил, то он неминуемо получит по башке! Вот вам и повод для дедовщины...
Вся страна - в отсрочках
- Каждый гражданин России должен служить в армии, - убежден майор Михаил Давыдов. - Почему? Да потому, что армия готовит наш стратегический запас. Потому что, если начнется война, мы (те, кто служит сейчас) будем первым эшелоном, встречающим врага. Потом будет отмобилизовавшие второго эшелона, третьего... А кого будут призывать? Кто будет этим вторым эшелоном, третьим? Кто будет защищать страну? Люди-то неподготовленные. У этого - отсрочка, у того - отсрочка... Вся страна в отсрочках! В принципе я не против того, чтобы студенты или особо одаренные представители искусства не шли в армию. Пусть защищают интересы страны в науке, в промышленности, на сцене. Но ведь у нас есть 30 процентов молодых людей, которые купили себе освобождение от армии. Все они обязаны служить. Поэтому пускай и служат.
Воспитателя нельзя назначить, стать им может только командир
- Министр обороны сейчас ратует за возвращение офицеров-воспитателей, - рассуждает командир батальона десантник Алексей Костенко. - Воспитатели должны стать помощниками командиров. Должны объяснять политику государства подчиненным, ради чего, собственно, мы вообще служим. Они должны быть педагогами и психологами. Иметь к каждому солдату свой подход, вычислять группы риска. Но настоящий воспитатель должен "вырасти" из командира подразделения, в котором служит. Может быть, стоит организовать дополнительные курсы. Поверьте, что, не познав человека, ты не будешь воспитателем. Придет, например, выпускник военного вуза, если он не поработал с людьми в разной обстановке - начиная от подъема до отбоя, не прошел школу полевых выходов, не был в боевой обстановке, - что он будет делать с подчиненными? У меня в подразделении есть солдаты, которые прошли войну и старше по возрасту своих лейтенантов. Что такой лейтенант им может объяснить? Каким авторитетом пользоваться? Просто надеть форму и ходить опрашивать, интересоваться: что вас беспокоит? Это не пойдет! Это не воспитание будет. Это накапливание проблем. В итоге командиру все равно придется самому во всем разбираться.
- Министр обороны правильно поднял вопрос о материальном стимулировании. Если будут платить деньги нормальные, хорошие - это будет подстегивать военнослужащих, - считает Костенко. - У нас не очень высокое денежное довольствие, и когда наказываешь человека "рублем", то многое встает на свои места. Его товарищ Вася получает или товарищ Петя, Сережа получает на 2-3 тысячи больше, а он наказан за то, что он ослушался командира или просто ушел в самовольную отлучку, так называемую, оставление части, вышел без разрешения. Пререкался с командиром. А это взыскание подразумевает лишение его определенного процента заработной платы. Или он отсидел где-то на гауптвахте, к примеру, то он тоже лишается определенного процента. Вместо 15 тысяч он получит 10. Это все скажется на мере воспитания, поверьте, это очень сильно скажется. У меня есть опыт командировки в Югославию. Там этот принцип был возведен в практику. Если отсидел солдат в карцере или на гауптвахте - лишался 500 или даже 1000 долларов. Это тут же сказывалось на благосостоянии семьи. А я еще раз повторю, что мы все живем ради благополучия своих семей. В итоге качество исполнения служебных обязанностей будет напрямую влиять на благосостояние военнослужащего.
Из выступления вице-премьера - министра обороны Сергея Иванова на 2-м Всеармейском совещании офицеров Вооруженных сил:
- Начинать работу по искоренению нарушений закона и, в частности, дедовщины надо с перестройки методов работы младших командиров. Ведь неуставные взаимоотношения в первую очередь поражают воинские коллективы уровня взвода, роты. Начинать лечение этого недуга необходимо с перестройки методов работы командиров именно этого звена.
- Ясно, например, что казарменного хулигана, находящегося в состоянии алкогольного или наркотического опьянения и представляющего явную угрозу окружающим, необходимо прежде всего изолировать от других военнослужащих. Но как это реально сделать, если у вас во всем арсенале мер принуждения "выговор" и "строгий выговор"?!
- Получается, что сначала мы своим невниманием или попустительством казарменным хулиганам загоняем солдата в безвыходное положение, а потом сами же решаем проблему так называемых беглецов.
- Отменив дисциплинарный арест, мы с водой выплеснули и ребенка - ничего не создали взамен. Иногда суды находятся за тысячи километров от воинской части - пока будешь ездить за разрешением, хулиган набедокурит или перестреляет всех. А делать выговор или давать наряд вне очереди провинившимся смешно - они и так, как правило, через день в нарядах.
- При заключении военнослужащих под стражу не должно быть никакого самоуправства: командир должен уведомить суд, чтобы он оценил, что арест правомерен и соответствует обстановке и угрозе.
|
