«Комсомолка» нашла в тайге три бесхозные ядерные бомбы (Часть 2)
На снимке: экспедиция «КП» (слева - Дмитрий Стешин, справа -Александр Коц).
Корреспонденты «КП» обнаружили их в Пермской области, где в 70-х годах проводился эксперимент по повороту северных рек
Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН — 19.10.2006
Окончание. Начало в «КП» от 17.10.06
В 1971 году на границе Республики Коми и Пермской области во время неудачной попытки поставить «мирный атом на службу народному хозяйству» был реализован проект «Тайга». Власти хотели наполнить пересыхающий Каспий, направив воды Печоры в реку Каму. Гигантскую траншею решили прорыть с помощью серии ядерных взрывов. Но после подрыва первых зарядов эксперимент резко свернули. По имеющейся у «КП» информации, часть зарядов так и осталась в шахтах. Экспедиция «КП» выехала в глухую пермскую тайгу...
Ползком по шахте
На небольшой опушке около таблички «Радиация. Опасно для здоровья» дозиметр неумолимо показывает фон, более чем в 50 раз превышающий норму. Оглядываемся вокруг в поисках хоть каких-то признаков присутствия ядерной бомбы. Взгляд утыкается лишь в истерзанный кусок электрокабеля, фонящий, как пожарная машина, тушившая чернобыльский энергоблок.
- Тут раньше все в этих кабелях было, - вспоминает наш проводник Владимир Балибасов. - Местный рыбак Тимоха за цветметом тут охотился. Умер он в этом году. Даже не умер - «сгорел» за несколько дней. Где теперь все это «добро» «светится», один Бог знает. А бомбу тут вы не найдете. Я был здесь с несколькими экспедициями, в отдельных местах фон достигал и 2000 микрорентген. Но это не значит, что рядом - бомба. Она фонить вообще не должна.
Продолжаем обход озера, образовавшегося после ядерного взрыва. Дозиметр выдает разброс радиации в сотни микрорентген - где-то она вполне нормальная, где-то зашкаливает. Пробираться сквозь бурелом все труднее и труднее, при этом почва под ногами рыхлая и комковатая: мы идем по так называемому брустверу - земле, выброшенной из гигантской воронки.
- Не поверите, но после взрыва здесь было абсолютно ровное место, - говорит Балибасов. - Все выросшее вокруг (сосны, кедры, кустарники. - Авт.) - это за последние 25 - 30 лет.
Через минуту мы натыкаемся на причудливую конструкцию явно не растительного происхождения. Ржавая хреновина, похожая на большую чуть сплющенную многослойную трубу, горизонтально торчит из пригорка в 400 метрах от озера-воронки.
- Это шахта одного из зарядов, - поясняет Владимир Петрович. - Ее сюда взрывом выбросило и присыпало.
Любопытство берет верх над здравым смыслом, и один из корреспондентов «КП», вооружившись фонариком и дозиметром, забирается в жерло ядерной шахты.
Напарник бережно затягивает тройной узел 100-метровой веревки на ноге новоиспеченного «спелеолога». Последний по-пластунски начинает пробираться по трубе, до половины засыпанной песком.
Дозиметр поначалу не реагирует на новые испытания. Через 10 метров он «отщелкивает» 30 мкР/час. Щель между «полом» и «потолком» сужается. 15 метров - 67 мкР/час. Становится неуютно. 20 метров - 119 мкР/час, фонарик начинает некстати мерцать. А ведь батарейки только утром поставили. В Чернобыле аккумуляторы фотоаппарата садились также предательски быстро. 25 метров - не самый габаритный репортер «КП» застревает на изломе шахты. В полной темноте о чем-то своем попискивает дозиметр.
- Ау-у-у, на!.. - Эхо вашего покорного слуги уходит, как ему показалось, глубже.
Но, судя по резким рывкам веревки, на «поверхности» крик был услышан. Капроновый шнур сдирает со «спелеолога» резиновый сапог-бродень. Да и черт с ним, без него проще пятиться задом. Через 10 минут виден свет в конце тоннеля. В него уже залезает напарник на поиски пропавшего друга.
- Ну что, нашел бомбу? - кричит он.
В ответ эхо донесло лишь обрывки многообразия великого и могучего...
Атомный азимут
На северо-восточной оконечности озера нас захлестывает отчаяние: ну неужели не найдем того, за чем приехали? Делаем привал под очередным знаком «радиационной опасности». Но фон знаку не соответствует - 14 микрорентген в час - в центре Москвы в час пик бывает «грязнее». Пока на костре закипает котелок, мы пялимся на «ядерное» озеро, из которого, собственно, и была взята вода для чая. Несуразный островок в центре озера, чуть выступающий из бирюзовой воды, портит неземной ландшафт двумя кривыми березами.
- Это озеро - модель Мира, - неожиданно заключает наш проводник Владимир Балибасов. Владимир Петрович по образованию биолог. Долго работал в Сыктывкарском институте биологии и в общей сложности провел на «ядерном» озере несколько месяцев. - Ученых сюда пустили только в начале 80-х годов полулегально. И именно тогда они установили - в «ядерном» водоеме начала зарождаться первая жизнь. Сейчас тут спиннинг не покидаешь - трава мешает... Собственно, таких результатов от эксперимента никто не ждал.
По словам нашего проводника, один из несработавших зарядов остался под островком в центре озера. Это «официальная» и безопасная версия, не вызывающая ни нареканий, ни беспокойства. После подземных взрывов спрессованная толща земли навеки похоронила этот заряд. Извлечь его да и просто найти эту бомбу невозможно. Тем более на объекте есть более доступные заряды. Их Владимир Балибасов обнаружил... собирая грибы для замера радиоактивности.
- Покажете? - хором выдыхаем мы.
- Покажу. Знаю точно про две шахты с зарядами. Может, еще найдется?
Мы быстро бросаем еду и кружки в рюкзак. Проводник берет азимут от островка - точно на северо-восток. Шахты с бомбами располагались по цепочке, доходящей до края огромного торфяного болота. Первый десяток зарядов должен был снести под корень песчаную гриву-водораздел, а дальше болото само бы расступилось перед водами Печоры, устремившейся в Каму. Не вышло.
Заминированные огородики
Мы бредем по светлому сосновому бору - место для эксперимента было подобрано со вкусом. В отличие от пустынных берегов «ядерного» озера здесь мы на каждом шагу натыкаемся на следы буйного человеческого гения. Столбы с фарфоровыми изоляторами, сожженные машины и прицепы, какое-то непонятное электрооборудование и километры ржавой колючей проволоки. Первая находка: в распадке торчит ржавая башенка с окошками, вместо крыши у нее броневая плита толщиной сантиметров двадцать. На боку башенки еле читаемая надпись, сделанная 35 лет назад масляной краской: «Ядерный взрыв № 9». Заглядываем в окошко - шахта затоплена ржавой водой. Цепляем на стометровый шнур тяжеленную обойму от подшипника и начинаем отсчитывать метры - 20, 30, 60, 100... Шнур кончается. Шахта пуста. «Заряженная» шахта должна быть забучена бетоном и гравием как минимум наполовину. Тогда взрыв будет, как говорят специалисты, экскавационным, то есть с выбросом грунта. В противном случае все уйдет в воздух, как в Хиросиме или Нагасаки.
Сворачиваем шнур, сразу ставший осклизлым от застоялой ржавой воды, меряем его на всякий случай дозиметром - чисто и идем за проводником по пологому песчаному склону.
- Тьфу, блин, - падает один из нас, зацепившись за колючую проволоку. И тут перед нами, поросшая мхом и ржой, всплывает картина грандиозного проекта «Тайга».
Остатки склада цемента - три десятка мешков застыли в причудливых формах. Чуть дальше, за периметром, - куски бетономешалки. Фундамент караульного помещения и остатки грибка, под которым почти двадцать лет, сменяясь, стояли часовые. Куча графита: по слухам, его добавляли в бетон, чтобы сделать вредоносные выбросы менее опасными, и наконец - она!
В первые секунды нас от разочарования даже прошиб пот - проделать путь в несколько тысяч километров, чтобы увидеть неказистый стальной грибок, засыпанный гравием...
Достаем дозиметр и начинаем измерять фон возле шахты - 30 микрорентген в час, высоковато, учитывая, что вокруг фон минимальный - от 5 до 9 мкР/час. Шахта торчит своей ржавой шляпой из кучки гравия, от нее в разные стороны смотрят два толстенных отвода под электрокабели. Их на всякий случай аккуратно заварили с торцов, чтобы никакой безумец не смог подключить питание к кабелям.
- А под «шляпой» и стоит заряд, - буднично пожимает плечами Владимир Балибасов. - Я в конце 90-х отсылал официальные запросы во всевозможные инстанции. В местной прессе публиковал несколько статей - хоть бы кто опровергнул. Запросы посылал. Молчат все. Тишина. Хотя, если бы шахты были бы пусты, уверен, редакции получили бы грозные бумаги из силовых министерств с требованием опровержения.
Здоровенной железной кружкой, кусками досок и просто руками мы разгребаем засыпку из гравия, чтобы «грибок» шахты лучше смотрелся на снимке. Вдруг полведра камней с шорохом уходят вниз, в образовавшуюся щель. Через 6 секунд до нас доносится глухой стук. Приехали, это каменная пробка шахты.
Снова разворачиваем нашу капроновую веревку. Груз опустился лишь на 50 метров, уткнувшись во что-то твердое.
- Это бетон, - предположил Балибасов. - Все 120-метровые шахты были намертво «забучены». Сначала слой гравия, потом графита, за ним цемент.
Сфотографировав шахту, бродим по сосновому бору. Странно и дико встретить в глухой тайге цепь бетонных осветительных столбов. Через 200 метров мы выходим на вторую площадку - атомный огородик, как мы их прозвали. Опять идеально ровный квадрат площадью метров 100, колючка по периметру, фундамент караулки, остатки каких-то подсобных помещений. Каждая шахта была сугубо автономным сооружением, и у каждой шахты была своя охрана. Здесь атомный грибок еле торчит из короба с гравием. Через 170 метров (по нашему спутниковому навигатору) - третий и последний атомный объект. В голове не укладывается увиденное. Корреспонденты «КП» с потаенной надеждой спрашивают нашего проводника:
- Владимир Петрович, а может, шахты-то пустые? Может, сняли бомбы военные, уходя?
Наш не по годам бодрый 70-летний (!) проводник смотрит на нас с нескрываемой жалостью:
- Парни, вы видели, как военные в начале 90-х годов уходили с объектов? Где-то даже знамя части забыли. Здесь котлованы были бы на месте этих бомб - их же нужно как-то извлечь? И это не так сложно, я у горных инженеров интересовался. А отсюда просто ушли. Просто проснулись утром, сели на грузовики и уехали с объекта, бросив все, в том числе и эти законсервированные шахты.
Рухнула страна, рухнула эпоха, жалеть было нечего, бояться некого, а о терроризме тогда даже и не слышали...
Об этом мы думали, 10 часов поднимаясь на моторке по речке Березовке до поселка Якша. И от мыслей о том, что в глухой тайге на глубине 120 метров лежат никому не нужные ядерные заряды, морозило больше, чем от обрушившегося вдруг с раскисшего неба проливного дождя. А такие ли они ненужные в условиях современных угроз?
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
Анатолий ТАСКАЕВ, директор Института биологии Коми: Никто до сих пор не знает: почему прекратили эксперимент?
- Первый раз сотрудники института появились на «ядерном» озере в 1981 году. Мы попытались наладить отношения с охраной объекта, чтобы нас допускали туда для регулярных исследований, но ничего не вышло. Уже были сигналы из Троицко-Печорского района о появлении лосей-альбиносов. К слову, в 1990 году сотрудники Печоро-Илычского заповедника зафиксировали 45 таких особей, потом их поголовье пошло на спад. Наши биологи зафиксировали на правом берегу озера пятна радиоактивного заражения очень высокого уровня - до полутора рентген в час. Был произведен отлов мышевидных, но анализы ничего страшного, из ряда вон выходящего не показали. Повторюсь, места эти малопосещаемые, и, несмотря на наличие пятен с достаточно высоким фоном, большой угрозы для человека объект вроде бы не представляет. Трансплутониевые элементы в воде - на фоновом уровне, содержание цезия 137 и 134 - такое же. Почти 30 лет идет активная миграция радиоактивных элементов через растения, смывы воды. И вот в чем опасность этого размывания радиоактивного пятна. Есть такая гипотеза, имеющая подтверждения, - «гипотеза малых доз». При низком уровне облучения организм просто не включает свои защитные механизмы. При относительно высоких дозах защитные механизмы, наоборот, работают исправно.
Кстати, мы до сих пор не обладаем официальной информацией: почему вдруг прекратили эксперимент? По имеющимся у нас данным, не сработал один из зарядов, о чем свидетельствует островок в центре озера. Дальнейшие взрывы не были произведены, о чем также свидетельствуют затампонированные шахты.
ЗВОНОК ВЗРЫВОТЕХНИКУ
Дмитрий ВЛАСОВ, лауреат Государственной премии, доктор технических наук, специалист по физике взрыва: Раз шахты оставили, значит, так надо
- Очень сомнительно, что в этих шахтах остались ядерные заряды. Практически невозможно. В то время, да и сейчас, велся строгий учет численности и передвижения подобных вещей. Ни один заряд гражданского или иного назначения не мог быть забыт.
- Если бы их доставали, следы бы остались?
- Конечно, есть много технологий, специальные агрегаты, которые должны все разрыть...
- А зачем все шахты наглухо запаяны?
- Ну, может, в целях безопасности, там же охотники ходят. А может, думали, что еще вернутся к этому эксперименту. В любом случае, раз запаяли, значит, так надо. Меня, к сожалению, на этом месте не было, поэтому что-то конкретное сказать сложно.
ОТ АВТОРОВ
Уважаемые читатели! На объекте «тайга» мы не нашли следов извлечения ядерных зарядов, поэтому предполагаем, что они все еще находятся в шахтах. Мы приглашаем к диалогу всех, кто имел хоть какое-то отношение к этому эксперименту. Может быть, вы участвовали в разработке проекта, или доставляли в тайгу грузы, или просто охраняли непонятно что. Ждем ваших электронных писем на адреса: alexkots@kp.ru, steshin@kp.ru
споры о коррупции
Глобальная коррупция Запад нашел новый рычаг внешнеполитического контроля
Проблема коррупции может стать одной из важнейших международных политических проблем в ближайшем будущем. На петербургском саммите G8 по инициативе президента Буша было принято заявление (которое, кстати, почти не обсуждалось в России) о "борьбе с коррупцией на высоком уровне". "Масштабная коррупция среди руководящих работников высокого уровня в исполнительной, законодательной и судебной ветвях власти может оказывать разрушительное влияние на демократию, принципы верховенства закона и социально-экономическое развитие",— говорится в нем. В заявлении также содержался призыв к руководству международных банков представить к сентябрю 2006 года развернутую стратегию борьбы с коррупцией.
На проходящем сейчас в Сингапуре саммите Всемирного банка (ВБ) и Международного валютного фонда эта стратегия оказалась в центре обсуждения. Тот факт, что во многих развивающихся странах кредиты ВБ растрачиваются и разворовываются, давно обсуждается и активно используется критиками международных финансовых институтов как в странах, получающих их помощь, так и в США. В 2004 году американский сенатор Ричард Лугар заявил, что около 25% всех валютных займов ВБ были израсходованы не по назначению.
В июне прошлого года главой ВБ стал Пол Вулфовиц, неоконсерватор из администрации Буша, заявивший, что искоренение взяточничества и растрат станет его основной задачей. В начале 2006 года Пол Вулфовиц заморозил предоставление кредитов странам, где, по мнению ВБ, широко распространена коррупция, качество госуправления низкое и реформы идут недостаточными темпами. В их число попали Конго, Чад, Индия, Кения, Бангладеш, Узбекистан, Йемен и Аргентина. Это решение вызвало волну критики как в самих этих странах, так и со стороны доноров ВБ.
"Ловушка бедности"
Получается, говорят противники подхода Вулфовица, что беднейшие народы "наказаны" дважды — своим собственным правительством, неэффективно управляющим страной, и еще Всемирным банком, лишившим их даже тех малых средств, которые доходили до них. Подобная практика, кроме того, расходится с принципами помощи бедным в ООН. Суть ооновской концепции в том, что беднейшие страны находятся в "ловушке бедности": они вынуждены тратить все свои доходы на неотложные нужды. На развитие экономики, улучшение институтов, избавление от коррупции и т. д. не остается денег. В помощи международных организаций нуждаются страны бедные, с плохими госинститутами, а коррупция почти неизбежный спутник бедности и плохого управления. Кредиты необходимы, в частности, для улучшения качества экономических институтов, без чего победить коррупцию невозможно.
Кроме того, ВБ был обвинен в волюнтаризме. Так, кенийский министр финансов Амос Кимунья заявил, что ВБ остановил помощь Кении, поскольку власти недостаточно преуспели в борьбе с коррупцией, но не объяснил, что нужно сделать, чтобы получить кредит. Действительно, проблема критериев коррумпированности стоит достаточно остро. Хотя рейтинги коррумпированности и качества госуправления подсчитывают многие международные организации, в том числе и ВБ, многие экономисты сходятся на том, что проблема коррупции "не квантитативна" — высчитать уровень коррупции нельзя.
Качество и количество
Научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин считает, что "формализовать представления о стране в виде набора показателей, а потом по ним принимать решение нереально и неправильно". По его мнению, коррупция — качественная проблема, а истоки ее прежде всего не в бедности страны, а в авторитарном режиме. Бедность, как и коррупция, следствие авторитарного правления. Ректор РЭШ Сергей Гуриев полагает, что хотя измерение коррупции не совсем точная процедура, но все же можно выбрать несколько вполне объективных критериев. Хотя окончательное решение, конечно, будет приниматься не только на основе формальных показателей, но степень субъективности будет ограничена.
"Коррупцией часто называют те институты, которые действуют в бедных или 'плохих' странах (где низкий уровень ВВП на душу населения, высокая младенческая смертность, низкий уровень образования). Эти институты действительно неэффективны, но природа у них бывает очень разной, а в устах сотрудников Мирового банка коррупция — это просто все, что отличается от 'хороших' и привычных институтов преимущественно англосаксонской системы",— рассуждает профессор РЭШ Константин Сонин.
Бывший президентский советник по экономике Андрей Илларионов и вовсе считает, что дилемма, обсуждаемая ВБ, надуманна. "Кредиты международных финансовых организаций не способствуют экономическому росту и улучшению качества институтов",— уверен он. "Вторая ложная идея заключается в том, что эти кредиты можно обусловить. Какими условиями их ни сопровождай, они просто не будут выполнены". В результате обычно получается так, отмечает господин Илларионов, что страна, которая соответствует таким требованиям, не нуждается в кредитах международных организаций, а нуждаются те, что их требованиям не соответствуют. Вопрос не в наличии/отсутствии коррупции, а в размерах — а это зона субъективных оценок.
Глобальная коррупция
Однако помимо "технического" у проблемы, безусловно, есть и политический уровень. Включившийся в полемику о коррупции российский министр финансов Алексей Кудрин высказался в том духе, что "невольное вмешательство в политический процесс, даже если оно осуществляется под лозунгом поддержки тех или иных противников коррупции" может привести к "нарастанию отчуждения между банком" и его клиентами. Иными словами, он сказал, что коррупция — внутреннее дело государства.
Действительно, антикоррупционные требования оказываются своего рода "политическим рычагом". Пол Вулфовиц, отступив несколько от позиции полного прекращения сотрудничества с коррупционными странами, так сформулировал в Сингапуре задачи ВБ: "Даже в самых сложных условиях мы должны продолжать поиск реформаторов и оказывать им поддержку как в правительственных структурах, так и в рамках гражданского общества, включая парламенты, судебную систему и средства массовой информации, для того чтобы улучшить положение беднейших слоев населения".
В условиях когда принципы "вашингтонского консенсуса" (то есть представления об универсальности "правильных" экономических институтов) подвергаются почти всеобщему сомнению, проблема коррупции оказывается едва ли не последним рубежом, позволяющим контролировать внутренние процессы в бедных и развивающихся странах и добиваться их относительной открытости.
Более того, распад СССР и укрепление на мировой экономической арене большого количества государств с "плохими" институтами делает проблему коррупции для Запада критически острой. Экономически активные и уже совсем не бедные латиноамериканские, азиатские страны, страны СНГ и страны-нефтеэкспортеры часто не просто заражены коррупцией. Коррупция здесь становится основой политэкономической системы. И экспорт коррупции и коррупционных капиталов из этих стран в страны Запада, возможно, пока идет более успешно, нежели экспорт западной демократии в эти страны.
http://www.profile.ru/items/?item=18263
|
