Утверждено
постановлением президиума
Свердловского областного суда
16 июля 2014 года
С П Р А В К А
по результатам обобщения судебной практики рассмотрения гражданских дел, касающихся условий содержания (отбывания наказания) в следственных изоляторах и исправительных учреждениях
I. Общие сведения
Судебной коллегией по административным делам в соответствии с планом работы Свердловского областного суда на I квартал 2014 года проведено обобщение судебной практики рассмотрения гражданских дел, касающихся условий содержания (отбывания наказания) в следственных изоляторах (далее - СИЗО) и исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы Российской Федерации.
Обобщение проведено по результатам анализа решений и апелляционных определений, принятых судами области по делам указанной категории в 2010-2013 годах, а также представленных ими статистических сведений.
Предметом исследования являлась практика реализации судами правовых позиций Европейского Суда по правам человека при рассмотрении данной категории дел.
Исследуемая тема представляется актуальной, поскольку вопросы, связанные с нарушением в российских пенитенциарных учреждениях законных прав и интересов лиц, содержащихся под стражей и осужденных к лишению свободы, неоднократно являлись предметом рассмотрения Европейского Суда по правам человека (далее – Европейский Суд, ЕСПЧ), в том числе и применительно к соответствующим учреждениям Свердловской области.
22 мая 2012 года Европейским судом было вынесено Постановление по обращению гражданина Идалова, заявления (жалобы) которого на ненадлежащие условия содержания под стражей и этапирования, чрезмерную длительность содержания под стражей и судебного разбирательства до этого рассматривались судами Свердловской области. По результатам разбирательства в ЕСПЧ в пользу заявителя с Российской Федерации было присуждено 7 150 евро в качестве компенсации морального вреда за допущенное нарушение ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод
(далее – Конвенция), запрещающей пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание.
В Постановлении по делу «Дмитрий Рожин против Российской Федерации» от 23 октября 2012 года Европейский Суд указал на нарушения ст. 3 Конвенции, выразившиеся в ненадлежащих условиях содержания заявителя в следственном изоляторе и неоказании ему адекватной медицинской помощи. Действия администрации СИЗО и исправительного учреждения Рожин до своего обращения в ЕСПЧ, так же как Идалов, оспаривал в судах Свердловской области. Одним из районных судов г. Екатеринбурга его требования, заявленные в порядке гл. 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), были частично удовлетворены. Однако разбирательство по предъявленному Рожиным в районном суде г. Екатеринбурга иску о возмещении вреда, причиненного администрацией упомянутых выше учреждений, окончилось для него безрезультатно, поскольку в удовлетворении исковых требований было отказано.
Аналогичные постановления выносились Европейским Судом и по обращениям других заявителей, содержащихся под стражей и отбывающих наказание в виде лишения свободы в учреждениях уголовно-исполнительной системы Российской Федерации: от 10 июня 2010 года по делу «Захаркин против Российской Федерации», от 10 июня 2010 года по делу «Мухутдинов против Российской Федерации», от 13 марта 2012 года по делу «Борисов против Российской Федерации», от 24 апреля 2012 года по делу «Соловьевы против Российской Федерации», от 27 ноября 2012 года по делу «Куликов против Российской Федерации». Во всех перечисленных постановлениях Европейский суд признал условия содержания заключенных в следственных изоляторах бесчеловечными, противоречащими ст. 3 Конвенции, взыскав с Российской Федерации крупные денежные суммы в качестве компенсации морального вреда.
В негативном свете отмечено это учреждение и в Постановлении от 10 февраля 2011 года по делу «Преминины против Российской Федерации» Один из заявителей жаловался на избиение его сокамерниками, а также систематическое жестокое обращение со стороны «надзирателей». ЕСПЧ констатировал, что нарушение ст. 3 Конвенции в данном случае заключается в невозможности государственных органов исполнить свое позитивное обязательство по защите физической и психологической неприкосновенности, а также здоровья заявителя в следственном изоляторе; в невозможности провести эффективное расследование по поводу жестокого обращения с ним со стороны сокамерников и «надзирателей». В результате ЕСПЧ взыскал с Российской Федерации в пользу заявителя 40 000 евро.
Актуальность и остроту исследуемой проблемы подтверждает и Доклад Уполномоченного по правам человека в Свердловской области о деятельности в 2013 году. Согласно изложенным в нем данным доля жалоб от лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы, на нарушение их прав в исправительных учреждениях и других местах лишения свободы составляет 9,43% от общего количества поступивших к Уполномоченному жалоб.
По данным аналогичного Доклада Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2013 год, каждая шестая поступившая к нему жалоба на нарушение личных прав касалась условий содержания в следственных изоляторах и исправительных учреждениях.
По представленным сведениям, в период 2010-2013 годов судами области было рассмотрено 256 гражданских дел, связанных с нарушением законных прав и интересов лиц, содержащихся под стражей и осужденных к лишению свободы, ненадлежащими условиями их содержания и отбывания наказания (таблица прилагается). Количество дел по заявлениям (жалобам) в порядке гл. 25 ГПК РФ на решения, действия и бездействие администраций следственных изоляторов и исправительных учреждений (202) почти в 4 раза превысило количество дел, рассмотренных в порядке искового производства по искам тех же лиц о возмещении вреда, причиненного указанными нарушениями (54).
Анализ данных свидетельствует о том, что наблюдается тенденция к росту общего числа дел этой категории. Так, если в 2010 году в порядке гл. 25 ГПК РФ было рассмотрено 25 жалоб, то в 2012 – 85, в 2013 - 51. В порядке искового производства в 2010 году рассмотрено 10 дел, а в 2013 – 26.
За исследуемый период наибольшее количество дел поступило и окончено производством в Камышловском городском суде (123 дела), Серовском районном суде (43 дела) и Верх-Исетском районном суде г. Екатеринбурга (32 дела), что, очевидно, объясняется расположением на территории их юрисдикции большого количества пенитенциарных учреждений.
Значительная часть заявлений (исков) по результатам судебного разбирательства признана обоснованной. В порядке гл. 25 ГПК РФ заявленные требования удовлетворены по 24,7% дел, а в порядке искового производства – по 44% дел. По сведениям статистической отчетности (форма № S07), только за 2013 год в пользу лиц, содержащихся под стражей и отбывающих наказание в местах лишения свободы, в возмещение причиненного им ненадлежащими условиями содержания вреда взыскано 842 000 рублей. В среднем по одному делу присуждается около 70 000 рублей, что в отдельных случаях несколько меньше размера сумм, присуждаемых Европейским Судом по правам человека, но в целом соответствует его прецедентной практике.
Процент рассмотрения дел с нарушением установленных ГПК РФ сроков достаточно высок. По делам, рассмотренным в порядке искового производства, он составляет 5,5% дел. Хуже обстоит ситуация с делами, рассмотренными в порядке гл. 25 ГПК РФ, по которым указанное количество составляет 20,2% дел, что объясняется сокращенным (в течение 10 дней) сроком рассмотрения соответствующих заявлений, установленным действующим процессуальным законодательством.
Показатели качества рассмотрения дел характеризуются следующим образом: по делам искового производства - 82,8% (без изменения в части основных требований судом второй инстанции оставлено 24 из 29 обжалованных решений); по делам, рассмотренным в порядке гл. 25 ГПК РФ, – 91,6% (правильными по существу признаны 80 из 87 обжалованных решений). Вместе с тем судьями допускались достаточно грубые ошибки, повлекшие в целях их исправления необходимость вмешательства судебной коллегии.
По фактам выявленных нарушений прав и законных интересов лиц, содержащихся под стражей и в местах лишения свободы, судами Свердловской области за исследуемый период было вынесено три частных определения: Белоярским районным судом в адрес начальника ГУВД Свердловской области в связи с неудовлетворительным техническим состоянием помещения ИВС; Туринским районным судом в адрес начальника ОМВД России по Туринскому району в связи с аналогичной проблемой в местном ИВС и несоблюдением прав содержащихся в нем лиц на ежедневную прогулку; судебной коллегией по гражданским делам Свердловского областного суда в адрес ГУФСИН России по Свердловской области и Нижнетагильского прокурора по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях по поводу необоснованного применения к осужденной спецсредств (наручников).
Как показало изучение судебной практики, при рассмотрении дел данной категории судами применяется целый ряд нормативных актов, регламентирующих права и обязанности лиц, содержащихся под стражей и осужденных к лишению свободы, должностных лиц и органов уголовно-исполнительной системы, иных органов, исполняющих аналогичные функции, а также условия и порядок содержания под стражей и отбывания наказания в местах лишения свободы.
Основополагающими нормами здесь являются ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 года) и корреспондирующая ей ст. 21 Конституции Российской Федерации. Последняя провозглашает, что достоинство личности охраняется государством, ничто не может быть основанием для его умаления, никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.
В развитие указанных норм были приняты и другие правовые акты, в частности Минимальные стандартные правила обращения с заключенными, утвержденные Конгрессом Организации Объединенных Наций по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями 30 августа 1955 года (г. Женева), носящие рекомендательный характер.
Условия содержания лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы, также регламентируются Уголовно-исполнительным кодексом Российской Федерации (далее - УИК РФ). Федеральным законом от 15 июля 1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» определены условия содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых, находящихся в следственных изоляторах и изоляторах временного содержания. Закон Российской Федерации от 21 июля 1993 года № 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» закрепляет основы деятельности учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы и составляющих единую уголовно-исполнительную систему.
Нормы указанных федеральных законов детально регламентируются рядом подзаконных правовых актов: Правилами внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы (утв. Приказом Минюста РФ от 14 октября 2005 года № 189); Правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений (утв. Приказом Минюста РФ от 3 ноября 2005 года № 205); Правилами внутреннего распорядка изоляторов временного содержания (утв. Приказом МВД РФ от 22 ноября 2005 года № 950); Положением о следственном изоляторе уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации (утв. Приказом Минюста РФ от 25 ноября 1999 года № 20); Инструкцией по проектированию исправительных и специализированных учреждений уголовно-исполнительной системы (утв. Приказом Минюста РФ от 2 июля 2003 года № 130-ДСП); Инструкцией по организации государственного санитарно-эпидемиологического надзора за банно-прачечным обеспечением осужденных (утв. Приказом Минюста РФ от 8 ноября 2001 года № 18/29-395); Приказом Минздравсоцразвития РФ № 640 и Минюста РФ № 190 от 17 октября 2005 года «О порядке организации медицинской помощи лицам, отбывающим наказание в местах лишения свободы и заключенным под стражу» и др.
Кроме того, судьями учитываются правовые позиции Европейского Суда по правам человека, изложенные в его постановлениях по конкретным делам: «Мамедова против Российской Федерации», «Ананьев и другие против России», «Кудла против Польши», «Лебита против Италии» и др. В этих постановлениях ЕСПЧ определил такое понятие как «унижающее достоинство обращение с человеком», ввел понятия «пытки», «жестокое обращение», «минимальный уровень жестокости», отсутствующие в российском законодательстве.
II. Общие вопросы и особенности судебного разбирательства
Действующий ГПК РФ устанавливает разный порядок судебного разбирательства исковых дел и дел, возникающих из публичных правоотношений. Правила рассмотрения и разрешения последних имеют целый ряд особенностей по вопросам подсудности, судебной проверки и судебной дискреции, распределения бремени доказывания, роли суда в получении и исследовании доказательств, установлении фактических обстоятельств, сроков обращения с заявлением в суд и его разрешения, возможности принятия по делу заочного решения. В настоящее время, несмотря на определенную взаимосвязь таких дел (тождественность подлежащих выяснению обстоятельств), их не следует объединять для совместного рассмотрения по аналогии закона (ч. 4 ст. 1, ст. 151 ГПК РФ). Однако иное правовое регулирование, возможно, будет введено законодателем, если будет принят проект Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, допускающий в некоторых случаях такое объединение при рассмотрении административных дел.
Вместе с тем, когда судом правильно установлены все обстоятельства, имеющие значение для дела, и само оно правильно разрешено, нарушение процессуального порядка его рассмотрения не может являться основанием для отмены принятого судом решения.
Кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 17 мая 2011 года было оставлено без изменения решение районного суда об отказе в удовлетворении иска Ш. к исправительному учреждению о признании незаконными действий прокурора по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях и должностных лиц названного выше исправительного учреждения, а также о возмещении причиненного вреда. Основанием для принятия такого решения послужили недоказанность фактов нарушения прав заявителя и пропуск им предусмотренного ст. 256 ГПК РФ трехмесячного срока обращения в суд.
С учетом особенностей правового и фактического положения лиц, обращающихся за судебной защитой по данной категории дел, следует внимательно относиться к вопросам, подлежащим разрешению на стадии принятия их заявлений. Изучение показало, что судьями не всегда правильно применяются положения ст. ст. 131-136 ГПК РФ, допускается необоснованная волокита.
Согласно статистическим сведениям судебной коллегией по гражданским делам Свердловского областного суда в 2010 году незаконными признано 35% всех обжалованных определений о возвращении заявлений, об отказе в их принятии и оставлении без движения, в 2011 году – 42%, в 2012 году - 27%, в 2013 году - 25%.
Определением судьи городского суда от 4 декабря 2012 года было оставлено без движения как не соответствующее ст. ст. 131, 132 ГПК РФ заявление В. об оспаривании действий (бездействия) администрации исправительной колонии. В качестве недостатков, которые заявителю предложено устранить указано на отсутствие в числе ответчиков (заинтересованных лиц) начальника колонии Д. и сведений о его месте жительства, на необходимость конкретизации требований заявителя, непредставление доказательств, подтверждающих эти требования. Отменяя данное определение, судебная коллегия исходила из того, что перечень содержащихся в законе (ст. ст. 131,132 ГПК РФ) требований, предъявляемых к исковому заявлению (заявлению в суд), является исчерпывающим, а указанные судьей недостатки не относятся к обстоятельствам, с которыми гражданское процессуальное законодательство связывает возможность оставления искового заявления без движения.
Часто при вынесении определений об оставлении искового заявления (заявления) без движения в порядке ст. 136 ГПК РФ судьи не учитывают особенности положения обращающихся за судебной защитой по данной категории дел лиц, специфику получения и отправления ими почтовой корреспонденции, устанавливая явно неразумный срок для устранения имеющихся недостатков.
Например, исковое заявление осужденного К., отбывающего наказание в Нижегородской области, о взыскании компенсации морального вреда со следственного изолятора было оставлено без движения определением судьи одного из районных судов г. Екатеринбурга от 24 августа 2012 года. Срок для устранения недостатков установлен до 24 сентября 2012 года. Определением от 26 сентября 2012 года исковое заявление возвращено К. в порядке ч. 2 ст. 136 ГПК РФ в связи с невыполнением указаний судьи. Однако первоначальное определение было вручено К. лишь 21 сентября 2012 года, а 25 сентября 2012 года К. направил в адрес суда заявление о продлении процессуального срока для исправления недостатков, которое судьей рассмотрено не было.
18 декабря 2012 года судебная коллегия, рассмотрев частную жалобу К., отменила определение о возвращении искового заявления, отметив, что оно вынесено без учета нахождения истца в местах лишения свободы, территориальной удаленности места отбывания им наказания, времени, необходимого для доставки корреспонденции в другой регион России, а также особенностей исправительной колонии как режимного объекта с установленными процедурами и порядками, которые обязательны для осужденного и на которые он повлиять не может.
Имели место случаи, когда заявители лишались возможности устранения указанных судом недостатков в установленный им срок из-за несвоевременного направления судебных определений.
П. обратился в районный суд г. Екатеринбурга с заявлением к следственному изолятору, ГУФСИН России по Свердловской области, Свердловской прокуратуре по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях, прокуратуре Свердловской области, УФК России по Свердловской области об оспаривании действий (бездействия) и о взыскании компенсации морального вреда. Определением судьи от 18 февраля 2013 года заявление П. оставлено без движения в порядке ст. 136 ГПК РФ и заявителю предложено в срок до 20 марта 2013 года уточнить его требования. Определением от 25 марта 2013 года заявление возвращено ввиду неисполнения указаний судьи. Вместе с тем при рассмотрении частной жалобы П. судом апелляционной инстанции было установлено, что определение судьи об оставлении заявления без движения фактически было получено заявителем только 16 апреля 2014, то есть по истечении установленного судом срока. Данное обстоятельство повлекло отмену обжалуемого определения.
Еще одним примером необоснованного возвращения заявления в порядке ч. 2 ст. 136 ГПК РФ является дело по заявлению М. об оспаривании действий должностных лиц исправительной колонии.
Определением районного суда от 24 августа 2012 года заявление М. было возвращено заявителю в связи с неустранением указанных судьей недостатков. Суд второй инстанции не согласился с таким выводом, сочтя его немотивированным, поскольку обжалуемое определение не содержало необходимой правовой оценки своевременно представленного М. в целях устранения недостатков нового заявления и приложенных к нему документов.
Допускаются судьями нарушения закона и при разрешении ходатайств заявителей-осужденных об освобождении их от уплаты государственной пошлины. Данные ходатайства часто или вообще не разрешаются судьями, или в их удовлетворении необоснованно отказывается.
Осужденный Н. обратился в суд с иском к одной из исправительных колоний Свердловской области и Министерству финансов Российской Федерации об оспаривании действий (бездействия) должностного лица и о взыскании компенсации морального вреда. В исковом заявлении Н. также просил освободить его от уплаты государственной пошлины ввиду отсутствия у него денежных средств на лицевом счете.
Определением судьи одного из судов г. Нижнего Тагила от 6 мая 2011 года исковое заявление Н. оставлено без движения.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 19 июля 2011 года данное определение отменено, исковое заявление Н. направлено в суд для повторного разрешения вопроса о его принятии.
Одним из оснований для отмены определения являлось то, что судом не был мотивирован отказ в удовлетворении ходатайства Н. об освобождении его от уплаты государственной пошлины. Оставляя без удовлетворения указанное ходатайство, судья сослался на то, что Н. не относится к категории лиц, которые в соответствии с Налоговым кодексом Российской Федерации освобождаются от уплаты государственной пошлины. Определение судьи не содержало каких-либо суждений относительно доводов истца об отсутствии у него денежных средств, что исключало возможность проверки судебной коллегией законности соответствующих выводов суда первой инстанции о необходимости уплаты истцом государственной пошлины при подаче его искового заявления. В резолютивной части определения вообще не имелось сведений о разрешении судом ходатайства истца об освобождении его от уплаты государственной пошлины.
Правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации по данному вопросу выражена в Определении от 13 июня 2006 года № 272-О «По жалобам граждан Евдокимова Дениса Викторовича, Мирошникова Максима Эдуардовича и Резанова Артема Сергеевича на нарушение их конституционных прав положениями статьи 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации и статьи 89 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации». Проанализировав названные нормы и дав им конституционное истолкование, Конституционный Суд Российской Федерации указал на возможность освобождения лиц, содержащихся в местах лишения свободы, от уплаты государственной пошлины при подаче заявлений в суд в целях реализации ими права на судебную защиту, если иное уменьшение размера государственной пошлины, предоставление отсрочки (рассрочки) ее уплаты не обеспечивают беспрепятственный доступ к правосудию. Само по себе нахождение в местах лишения свободы не свидетельствует о том, что лицо не имеет возможности уплатить государственную пошлину в необходимом размере. Для подтверждения отсутствия такой возможности заявителем в суд должны быть представлены доказательства отсутствия у него денежных средств в необходимом размере, например справка об отсутствии денежных средств на его лицевом счете. В случае представления таких данных судом может быть принято решение об освобождении лица от уплаты государственной пошлины.
Исходя из данной правовой позиции п. 2 ст. 333.20 Налогового кодекса Российской Федерации в соответствии Федеральным законом от 29 ноября 2012 года № 205-ФЗ был изложен в новой редакции.
Имеются случаи ошибочного толкования судьями положений п. 10 ч. 1 ст. 91 ГПК РФ и, как следствие, незаконного оставления искового заявления (заявления) без движения.
Р. обратился в суд с иском, в котором просил признать условия его содержания под стражей в камере следственного изолятора бесчеловечными и унижающими достоинство, несовместимыми с требованиями ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод; взыскать с Министерства финансов Российской Федерации компенсацию морального вреда.
Определением судьи районного суда г. Екатеринбурга от 30 ноября 2012 года данное исковое заявление было оставлено без движения, а истцу было предложено в назначенный ему срок исправить выявленные недостатки - представить документ, подтверждающий уплату государственной пошлины в сумме 200 рублей. Разрешая вопрос о принятии искового заявления Р. к своему производству, судья исходил из того, что истцом заявлены два самостоятельных требования неимущественного и имущественного характера, за каждое из которых в соответствии с подп. 3 п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации подлежит уплата государственная пошлина в размере 200 рублей.
Определение было отменено по частной жалобе Р. Судебная коллегия указала, что его требование о признании условий содержания под стражей недопустимыми, бесчеловечными и унижающими достоинство по существу является основанием иска о компенсации морального вреда, а не самостоятельным материально-правовым требованием. Вывод судьи о необходимости уплаты истцом государственной пошлины за два исковых требования основан на ошибочном толковании норм процессуального права.
Ошибки и откровенная волокита допускаются судьями и на последующих стадиях судебного разбирательства, в том числе при разрешении вопросов, связанных с принятием апелляционных и частных жалоб, которые в ряде случаев необоснованно возвращаются подавшим их лицам.
О. было обжаловано определение судьи одного из районных судов г. Екатеринбурга о возвращении его заявления о признании незаконными действий должностных лиц Управления по конвоированию ГУФСИН России по Свердловской области. Поданная заявителем частная жалоба, к которой было приложено письменное ходатайство о восстановлении срока на ее подачу, также была возвращена, а в восстановлении процессуального срока отказано.
Судебная коллегия не согласилась с выводом суда первой инстанции о неуважительности причин пропуска данного срока, поскольку из представленных материалов следовало, что копия обжалуемого определения поступила в исправительную колонию, в которой отбывал наказание заявитель, в предпоследний день срока для обжалования. Даже если он получил копию определения в тот же день, оставшегося срока было явно недостаточно для подготовки и подачи частной жалобы с учетом специфики получения и направления почтовой корреспонденции заявителем, который может осуществлять такие действия только через администрацию учреждения.
Следует также учитывать некоторые особенности подсудности при подаче заявлений в порядке гл. 25 ГПК РФ. Они установлены правилами ч. 2 ст. 254 ГПК РФ, которыми допускается, что заявление об оспаривании решения, действия (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего может быть подано гражданином в суд по месту его жительства или по месту нахождения органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего, решение, действие (бездействие) которых оспариваются.
Согласно положениям ст. 2 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 года № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» учреждение уголовно-исполнительной системы, исполняющее наказание в виде лишения свободы или принудительных работ, является не местом жительства гражданина, а местом его пребывания. Вместе с тем часто лица, осужденные к наказанию в виде лишения свободы, а также содержащиеся под стражей, обращаются со своими заявлениями по месту своего нахождения, в том числе оспаривая действия администрации исправительного учреждения или следственного изолятора, где они содержались ранее.
К., отбывая наказание в исправительном учреждении обратился в районный суд г. Нижнего Тагила с заявлением об оспаривании действий (бездействия) начальника исправительного учреждения, расположенного в г. Екатеринбурге. Судья принял правильное процессуальное решение о возвращении К. его заявления в связи с неподсудностью на основании п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ. Судебная коллегия согласилась с выводами судьи, отклонив как ошибочный довод частной жалобы о том, что местом жительства заявителя является место, где он отбывает наказание по приговору суда.
При рассмотрении исковых заявлений данной категории важным является вопрос определения надлежащего ответчика. При его разрешении необходимо иметь в виду следующее.
В соответствии со ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.
Согласно положениям ст. 1071 ГК РФ в случаях, когда в соответствии с названым Кодексом или другими законами причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если в соответствии с п. 3 ст. 125 указанного Кодекса эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина.
В соответствии с п. 3 ст. 125 ГК РФ в случаях и в порядке, предусмотренных федеральными законами, указами Президента Российской Федерации и постановлениями Правительства Российской Федерации, нормативными актами субъектов Российской Федерации и муниципальных образований, по их специальному поручению от их имени могут выступать государственные органы, органы местного самоуправления, а также юридические лица и граждане.
В силу ст. 9 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года № 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» финансовое обеспечение функционирования уголовно-исполнительной системы, прав, социальных гарантий ее сотрудникам в соответствии с указанным Законом и федеральными законами является расходным обязательством Российской Федерации. В соответствии со ст. ст. 8 и 9 Федерального закона от 15 июля 1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» финансирование следственных изоляторов и изоляторов временного содержания также осуществляется за счет средств федерального бюджета.
Вред, причиненный незаконными действиями (бездействием) администрации следственных изоляторов, изоляторов временного содержания и исправительных учреждений, должен возмещаться Министерством финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации.
Государство принимает на себя ответственность за вред, причиненный в результате лишь тех незаконных действий (бездействия) государственных органов и должностных лиц, которые связаны с осуществлением ими служебных функций, властных полномочий. В тех случаях, когда вред причиняется действиями (бездействием), не связанными с осуществлением властных полномочий (функций), гражданско-правовая ответственность за причинение вреда наступает на общих основаниях в соответствии со ст. ст. 1064, 1068, 1079, 1080 - 1083 ГК РФ или нормами трудового права (законодательства о государственной и муниципальной службе).
Для наступления гражданско-правовой ответственности государства за деликтные действия (бездействие) государственных органов и их должностных лиц должно быть установлено, что должностное лицо причинило вред физическому или юридическому лицу при исполнении своих служебных обязанностей. Иными словами, необходимо отграничивать случаи причинения вреда при осуществлении должностным лицом властной (административной) деятельности от вреда, наносимого частной, неслужебной деятельностью тех же органов и должностных лиц (государственных служащих).
Это уточнение в полной мере относится к искам, предъявляемым в связи с ненадлежащими условиями содержания (отбывания наказания) в следственных изоляторах и исправительных учреждениях.
Как показывает обобщение судебной практики, судьями нередко допускаются ошибки при определении надлежащего ответчика по делам указанной категории.
Решением районного суда г. Екатеринбурга от 18 мая 2012 года были удовлетворены исковые требования Т.: со следственного изолятора в пользу истца взыскана компенсация морального вреда в размере 2 000 рублей в связи с неправомерным отказом в предоставлении ему свидания с родственниками. Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда, согласившись с выводом районного суда о наличии оснований для присуждения компенсации морального вреда, указала, что судом первой инстанции неверно определено лицо, с которого подлежит взысканию данная сумма. Решение суда было отменено, и вынесено новое решение о взыскании компенсации морального вреда с Министерства финансов Российской Федерации за счет ее казны.
По находившемуся в производстве одного из районных судов г. Нижнего Тагила иску К. к исправительной колонии о взыскании компенсации морального вреда судья в порядке подготовки дела к судебному разбирательству привлек к участию в нем в качестве третьего лица Министерство финансов Российской Федерации. Истцу, исходя из принципа осуществления правосудия на основе состязательности и равноправия сторон, было разъяснено его право на замену ненадлежащего ответчика в порядке ст. 41 ГПК РФ, но К. этим правом не воспользовался.
Поскольку суд, не ограничившись констатацией того, что ответчик является ненадлежащим, при вынесении решения от 25 августа 2013 года об отказе в иске вошел также в оценку юридически значимых обстоятельств, судебная коллегия отменила данное решение, приняв новое - о частичном удовлетворении требований истца. Министерство финансов Российской Федерации при рассмотрении дела судом второй (апелляционной) инстанции было привлечено к участию в деле в качестве соответчика.
Однако в том случае, если Министерство финансов Российской Федерации как заинтересованное лицо не привлекалось бы к участию в деле и судом не устанавливались бы создающие преюдицию факты, оснований для ревизии решения суда первой инстанции не имелось бы.
Постановленное в сходной ситуации тем же судом решение от 12 ноября 2013 года по иску М. о взыскании с исправительной колонии компенсации морального вреда было оставлено судебной коллегией без изменения. В данном случае районный суд, отказывая в удовлетворении требований М., ограничился констатацией того, что указанное истцом в качестве ответчика исправительное учреждение является государственным учреждением и в случае противоправных виновных действий его должностных лиц причиненный гражданину вред возмещается за счет казны Российской Федерации, которую представляет в судах соответствующий финансовый орган. Поскольку Министерство финансов Российской Федерации в качестве ответчика по делу не привлекалось, М. о привлечении данного ответчика не заявлял, вне зависимости от доводов истца и представленных доказательств, в иске следовало отказать.
По вопросам обеспечения участия лиц, находящихся в местах содержания под стражей или в местах отбывания лишения свободы, в судебном разбирательстве, а также их извещения о времени и месте судебного заседания позиция Верховного Суда Российской Федерации за последнее время претерпела существенные изменения.
Ключевые разъяснения были даны им в Обзоре законодательства и судебной практики за четвертый квартал 2006 года.
В частности, Верховным Судом Российской Федерации разъяснялось, что действующее в Российской Федерации законодательство не предоставляет лицам, отбывающим наказание в исправительных учреждениях, право на личное участие в разбирательстве судами их гражданских дел, а положения ст. 77.1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее - УИК РФ) об этапировании осужденных из мест лишения свободы в следственные изоляторы для участия в судебных разбирательствах по уголовным делам к гражданским процессуальным отношениям неприменимы.
Судьям в стадии подготовки дела к судебному разбирательству и суду в стадии разбирательства гражданского дела, по которому лицо, участвующее в деле, находится в исправительных учреждениях, предписывалось обеспечивать этому лицу возможность реализации его прав, учитывать специфику сложившейся по делу ситуации. Указывалось, что в этих целях лицу, находящемуся в исправительных учреждениях, должно быть направлено письмо с разъяснением его прав, в том числе права на ведение дела через представителя, и обязанностей; ему должно быть заблаговременно обеспечено вручение копии искового заявления (если оно является ответчиком или третьим лицом) и других документов, включая копии судебных постановлений, предоставлено время, достаточное - с учетом его положения - для заключения соглашения с представителем, подготовки и направления в суд обоснования своей позиции по делу, представления доказательств в подтверждение своих требований или возражений, а также для реализации других процессуальных прав. Отмечалось также, что при необходимости судья (суд) может в соответствии со ст. 62 ГПК РФ поручить суду по месту отбывания указанным лицом наказания опросить его по обстоятельствам дела, вручить документы или совершить иные процессуальные действия, необходимые для рассмотрения и разрешения дела.
Данная позиция была поддержана и Конституционным Судом Российской Федерации в Определении от 21 февраля 2008 года № 94-О-О и др.
Однако затем под влиянием правовых позиций ЕСПЧ он изменил свое мнение. В Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 19 мая 2009 года
№ 576-О-П впервые было указано на то, что суд не может быть лишен полномочия признать необходимым личное участие осужденного в судебном заседании по гражданскому делу, чтобы непосредственно заслушать его показания и обеспечить тем самым соблюдение вытекающих из Конституции Российской Федерации и Конвенции о защите прав человека и основных свобод требований, необходимых для вынесения правосудного, то есть законного, обоснованного и справедливого решения по делу. Указано также, что положения ст. 77.1 УИК РФ не регламентируют уголовно-процессуальные и гражданские процессуальные отношения, а соответственно, и вопросы участия осужденных, отбывающих наказание, в судебных заседаниях. Следовательно, данная статья не исключает принятие судом решения об обязательности участия осужденного к лишению свободы в качестве стороны в судопроизводстве по гражданскому делу в тех случаях, когда, по мнению суда, это необходимо для защиты прав личности и достижения целей правосудия.
В настоящее время п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года № 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» прямо закреплено, что исходя из положений п. 1 ст. 6 упомянутой выше Конвенции в толковании Европейского Суда лишенное свободы лицо вправе участвовать в судебном разбирательстве по гражданскому делу.
В развитие этих положений п.13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года № 22 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об административном надзоре» предусмотрено, что лицо, отбывающее наказание в исправительном учреждении, на основании ч. 4 ст. 1 ГПК РФ и ч. 2 ст. 77.1 УИК РФ может быть переведено в следственный изолятор для участия в судебном заседании по делу об административном надзоре с использованием видеоконференц-связи.
Последнее разъяснение справедливо и для иных категорий гражданских дел, требующих личного участия лиц, находящихся в местах содержания под стражей или в местах отбывания лишения свободы, в судебном разбирательстве.
Механизм реализации права на участие в судебном заседании путем использования систем видеоконференц-связи был прописан Федеральным законом от 26 апреля 2013 года № 66-ФЗ, которым были внесены изменения в ГПК РФ, в частности введена специальная ст. 155.1.
Вопрос обеспечения личного участия российского гражданина, отбывающего наказание в местах лишения свободы, при рассмотрении гражданского дела являлся предметом недавнего рассмотрения Европейского Суда по правам человека (Постановление от 2 октября 2012 года по делу «Борткевич против России»). Заявитель жаловался, что суды Российской Федерации не обеспечили его участие в судебном заседании по гражданскому делу по его иску к исправительному учреждению о возмещении вреда как при рассмотрении дела по первой инстанции, так и при кассационном рассмотрении. Его финансовое положении не давало ему возможности оплатить услуги представителя. ЕСПЧ признал нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции, поскольку, отказав заявителю в возможности участвовать в судебном заседании и делать заявления по его гражданскому делу, которые в значительной степени основывались на его личном опыте, и не рассмотрев альтернативные варианты заслушивания заявителя лично, суды лишили его возможности эффективно изложить свои доводы. В качестве альтернативных вариантов ЕСПЧ назвал, в частности, выездное заседание в колонии.
Таким образом, необеспечение участия лиц, содержащихся под стражей или в местах лишения свободы (а в случаях исследования обстоятельств, связанных с их «личным опытом» (непосредственным восприятием значимых фактов), – и их личного участия), в судебном разбирательстве по гражданскому делу является нарушением международно-правовых норм и права на судебную защиту, влекущим в соответствии с действующим российским гражданским процессуальным законодательством (ст. 330 ГПК РФ и др.) безусловную отмену судебных постановлений.
Как показало изучение дел, такие грубые нарушения допускаются судами области.
Кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 21 января 2010 года было отменено решение одного из судов области, которым Я. было отказано в удовлетворении его требований об оспаривании действий исполняющего обязанности начальника исправительной колонии при применении к заявителю дисциплинарного взыскания. Основанием для отмены явилось неизвещение заявителя Я. о времени и месте судебного заседания суда первой инстанции.
Аналогичное нарушение было допущено районном судом г. Екатеринбурга при рассмотрении дела по иску М. к ГУФСИН России по Свердловской области, следственному изолятору и Министерству финансов Российской Федерации о возмещении морального вреда, причиненного в связи с ненадлежащими условиями содержания. Отменяя решение суда первой инстанции от 11 февраля 2013 года, судебная коллегия указала, что оно постановлено по результатам судебного заседания, в котором истец не участвовал, тогда как сведений, подтверждающих надлежащее извещение М. о времени и месте судебного заседания, материалы дела не содержат.
|
