Скачать 2.2 Mb.
|
| Р А З Н Ы Е Л Ю Д И У меня товарищ есть, Русланом зовут. Хороший человек, но пессимист. А другой товарищ, Болдин фамилия, тот оптимист. Что удивительно – между собой дружат, хотя совершенно разные по характеру. Болдин, например, идёт за пивом – берёт с собой презервативы. «Зачем?» - мрачно спрашивает Руслан. «Вдруг повезёт!» - хохочет в ответ Болдин. А Руслан, когда его очередь идти, вазелин берёт. «Зачем?» - веселиться Болдин. «Вдруг не повезёт…» - бормочет Руслан. Правда, нижнее бельё оба носят дорогое и красивое. Болдин - что б перед девушкой, если всё-таки повезёт, не опозориться, Руслан - что б в морге стыдно не было, если уж совсем не повезёт. Руслан утром просыпается, сразу садится завещание писать. Триста шестьдесят пять завещаний в год пишет, а если год високосный, то и побольше. Начинаются все одинаково: «В связи с боязнью проснуться в заколоченном гробу, прошу меня кремировать…». «А в крематории, в печке, не боишься проснуться?» - смеётся Болдин и за пивом уходит. Возвращается радостный, рассказывает: «У нас весь подъезд в цветах, все лестницы, даже на улице на асфальте розы лежат – свадьба, наверное. Счастливые…» «Какая свадьба» - хмурится Руслан: «Похороны…» И от пива отказывается, сок себе депрессивный наливает, из подавленных ягод. Стакан выпьет и снова бормочет: «Да и свадьба тоже похороны. Любовь хоронят…». Он-то знает, он пять лет женат был. Пять лет его жена оргазмы имитировала, а он удовольствие от её супа. Болдин тоже как-то женился и на своей свадьбе, в ресторане, речь толкнул – мол, моя следующая жена будет ещё красивее. Свадьба на этом и закончилась. Оптимист, что поделаешь… Так и сидят сутками, когда Болдин не на работе. Руслан-то на работу не ходит, смысла нет, всё равно обманут и не заплатят, а Болдин где-то менеджером, как все. С работы приходит, костюм менеджерский снимает и насчёт девчонок намекать начинает. Руслан, конечно, отнекивается, боится вирусов нахватать. «Какие вирусы, старик!» - громыхает Болдин: «Излечимся! А сексом надо заниматься, ты, между прочим, сексу жизнью обязан!» Руслан ещё больше мрачнеет: «Я представляю, какой там был секс, если такая жизнь… И вообще – я дезертировал с сексуального фронта, ещё в прошлом веке». Болдин улыбается и в публичный дом уходит. Он если туда поздно придёт, на него публичные женщины ругаются сильно. Где ты шлялся, кричат, мы уже все больницы обзвонили, ужин остыл, почему от тебя вином несёт, у тебя что, кто-то появился… Руслан тоже на улицу выходит и вокруг дома бродит. Дом же старый, ещё пленные немцы строили, в любой момент обрушиться может, особенно вечером. Жильцы с работы вернутся, а это какая нагрузка на фундамент. Или газ рванёт, алкоголиков-то полно, кто-нибудь точно утечку допустит. Так и бродит, пока свет в окнах гаснуть не начнёт. Руслан на это всегда с тревогой смотрит, думает, что опять электричество отключают, значит, наводнение началось или ураган, надо идти квартиру от мародёров охранять. И к подъезду потихонечку подходит. Тишина, чёрные кошки дорогу ему уступают, неприятностей боятся. Примета у них, у кошек, такая – если Руслан дорогу перешёл, жди беды. А у подъезда уже Болдин стоит, вырвался от публичных женщин наконец. «Жизнь надо прожить так» - говорит: «Что б как пример для воспитания она не годилась». И смеётся, пока Руслан в поисках бандитов и воров озирается. Так и живут в одной коммунальной квартире два разных человека. А ведь ещё недавно всё наоборот было. Руслан слыл оптимистом, в НИИ работал, самолётами Аэрофлота в Сочи летал, деньги в сберегательной кассе хранил, макулатуру на книги обменивал и ждал, когда ему отдельную квартиру выделят, как обещали, что б из этой коммуналки съехать. А Болдин был пессимистом, «Голос Америки» слушал, анекдоты политические рассказывал, работать не очень любил, Солженицына читал и про отдельную квартиру даже не думал. Знал, что так и помрёт в своей комнатушке, несмотря на обещания. Это и есть главное завоевание российской демократии, что такие люди, как Болдин, стали оптимистами, что у них глаза загорелись, что им жить стало лучше, пусть и в коммунальной квартире. Государство, кстати, и не обязано своим гражданам отдельные квартиры предоставлять, оно не для этого было создано, а для чего-то другого, нам неведомого. Зато в телевизоре сорок программ, а не три, как при коммунистах. И в магазинах изобилие. И на работу Болдин при новой власти с удовольствием устроился, и большую пользу Родине приносит, торгуя там чем-то. И заработанных денег ему до конца жизни хватит, если, конечно, он умрёт в течении часа. И таких людей половина населения, если не больше. А таких, как Руслан, не верящих в модернизацию и во всё остальное, тоже половина, ну, может, чуть меньше. Но почему-то, к удивлению и радости правительства, обе эти половины стремительно сокращаются. То ли от оптимизма, то ли от пессимизма, но, скорее всего, от изобилия модернизаций… О М А С Л Е И З В Ё З Д А Х Президент России подписал указ «О недопущении повышения розничных цен на маргарин и сливочное масло». У Рамиза, хозяина магазина «Русское масло», арестовали брата. Зарезал кого-то брат случайно, выкупать надо. Рамиз получил в отделении полиции прайс-лист, удивился ценам и стал продавать маргарин по цене сливочного масла, а само масло ещё дороже. Через месяц брата выпустили, праздник был, гостей много, даже дядя Махмуд из Америки прилетал. Президент России подписал указ «О правовых последствиях за неисполнение указа «О недопущении повышения розничных цен на маргарин и сливочное масло»». Сын Рамиза машину разбил, только купили. Девочек катал, выпили-покурили, в маршрутное такси врезались, бывает, парень молодой, ездить не умеет. Там, в такси, даже умер кто-то. В ГИБДД такой прайс-лист дали, что пришлось цены в два раза повышать и с директором соседнего магазина серьёзно разговаривать, что б он маслом не торговал. Отпустили сына, маршрутное такси виновато оказалось, совсем ездить не умеет. Президент России подписал распоряжение «О безусловном исполнении указа «О недопущении повышения розничных цен на маргарин и сливочное масло»». Рамиз решил сына в институт устроить, что б без дела не шатался. Аттестат купили, экзамены купили, к ректору ходили, прайс-лист брали. Там такой прайс оказался, дешевле каждый месяц по машине разбивать, но институт хороший, «университет» называется. Юристом сын будет, всё помощь за прилавком. Рамиз цены на маргарин и масло ещё немного повысил, сын поступил. Праздника не было, народ масло плохо брать стал, надо рынок соседний закрывать, только цены сбивают. Президент России дал поручение местным органам власти и своим полпредам в федеральных округах отслеживать, каким образом происходит исполнение его указа «О недопущении повышения розничных цен на маргарин и сливочное масло». Рамиз дочь замуж выдавал, стол богатый был, на пятьсот человек, но без масла – дорого. Дядя Махмуд позже из Америки масло привёз, вологодское. Президент России публично выразил своё возмущение тем, как исполняется его указ «О недопущении повышения розничных цен на маргарин и сливочное масло». Рамиз дом за городом построил, для дочери. Издалека дом пачку масла напоминает. Президент России приказал познакомить его с Рамизом, попросил у него 300 грамм масла и подарил свой указ «О недопущении повышения розничных цен на маргарин и сливочное масло». Рамиз удивился, что в России есть президент, который к тому же пишет какие-то указы, но подарок взял, завернул в него килограмм масла и обратно президенту подарил. На прощание Рамиз пообещал президенту научиться читать по-русски, что бы прочитать в подлиннике все его указы и распоряжения по поводу масла. Президент России Рамизу ничего обещать не стал – он боялся, что масло растает и его жена ругать будет, поэтому сразу уехал. Но масло не растаяло, потому что Рамиз, конечно, вместо масла президенту маргарин подсунул. Да и президент России, если честно, Рамизу не свой указ о масле подарил, а атлас звёздного неба. Потому что президент России знает – что бы он ни делал, какие бы указы и распоряжения он бы не подписывал, всё равно человек к звёздам стремится. Подальше от цен, указов, распоряжений и президентов. Ведь там, среди звёзд, ему ничего не нужно. Там, среди звёзд, можно даже без масла жить. На Земле же жили… П Р О Ю Р К У И Л Е О Н И Д А Юрка жил далеко на Севере в покосившейся избе, которая отапливалась дровами. Дрова Юрка брал прямо там же, в избе, отчего она постоянно уменьшалась. Электричества у него не было, зато был телевизор, который Юрка любил смотреть долгими зимними вечерами. Телевизор был похож на трёхлитровую банку и показывал солёные огурцы, ну и по праздникам помидоры. Странно, что передача про помидоры обычно заканчивалась очень быстро и с песнями, а про огурцы шла постоянно, но без звука. Скотины у Юрки не было, даже жены, была раньше собака по кличке Собака, но ушла от такой жизни в тайгу, где и сгинула на болотах. Юрка ходил туда, искал её, звал, но нашёл только два гриба и много ягод, которые продал на станции проезжающим поездам. Вырученные деньги Юрка потратил с толком – купил водки, сигарет, ну и там по мелочи - ещё водки и сигарет. Потом, спрятав покупки под кровать, Юрка налил себе стакан, закурил и вышел на крыльцо. Мимо прошло стадо коров, лето, потом соседка баба Таня и осень. Надо было идти растапливать печку, но Юрка всё не уходил с крыльца. Что-то в его жизни неправильно, думал Юрка, но что? Может, она, его жизнь, уже прошла мимо, как это стадо коров? И после неё тоже остались следы в форме лепёшек? Или, может, всё ещё можно изменить? Мысли уносились в холодное небо, сталкивались там с падающими звёздами и исчезали, Юрка замёрз, зашёл в избу и сел смотреть телевизор с огурцами. А потом он лёг спать. Леонид жил в Москве, в Лондоне и по выходным в Ницце. Работал он хозяином нефти какого-то большого края, названия которого так и не научился выговаривать. Хозяином нефти Леонид стал случайно – пошёл в баню с одним большим человеком, а тому прямо туда позвонили, так, мол, и так, нефть нашли, а чья она, непонятно. Кому отдавать? А в парилке, кроме Леонида, никого. И в предбаннике никого. В комнате отдыха, правда, две массажистки дежурили, но им и так хорошо заплатили, к тому же они иностранки были, из Украины. Большой человек посмотрел на Леонида, выпил и отдал ему эту нефть. Только попросил делиться иногда, ну и денег на всякие нужды государственные давать. Леонид исправно делился и его за это никто не трогал, даже очень серьёзные люди «не-скажу-откуда». А сейчас Леонид лежал на палубе своей яхты, пил дорогое вино, смотрел на звёзды и, если звезда падала, загадывал желание. Мимо прошли «Мисс Мира» и «Мисс Вселенная», острова Французской Полинезии и 15 лет жизни. Леонид допил вино, загадал последнее желание и уснул. Проснулся Леонид далеко на Севере в покосившейся Юркиной избе. А Юрка проснулся на яхте Леонида, в окружении пустых бутылок из-под дорогого вина. Леониду сначала всё очень понравилось – природа, тишина, никаких «Мисс», только холодновато и соседка баба Таня вечно похмелиться просит, говорит, что под кроватью есть. Он даже в сельмаг как-то сходил, хотел купить ей дорогого вина, но вернулся расстроенный. Ну а Юрке тем более всё понравилось, хоть он и не понял ничего. Он в бар с палубы спустился и зажил там вместе с барменом. Жаль только, что бармен по-русски не очень говорил и телевизор у него не огурцы показывал, а какие-то двигающиеся картинки. А огурцов вообще не было, про помидоры Юрка и не спрашивал. Прошло время. Леонид давно стоял на крыльце Юркиной избы и смотрел на небо. Он ждал падающую звезду, но на Севере звёзды падают реже, чем на Юге – боятся упасть в болото, передавить клюкву и утонуть, не принеся никому счастья. А Юрка тоже давно стоял на палубе яхты Леонида и смотрел в никуда. Он ничего не ждал, он просто испугался, что баба Таня нашла его сокровище, спрятанное под кроватью, и похмелилась им. Вокруг был океан, Юрка не понимал, где его изба, как он очутился на этой яхте и как ему добраться домой. А потом к нему подошли «Мисс Мира» и «Мисс Вселенная», стали ругаться, требовать отвезти их в Париж и дать денег за три месяца. Юрка с женщинами был суров и послал их, но не в Париж, а намного ближе. Он с женщинами всегда так разговаривал, без этого на Севере не проживёшь, там бабы непонятливые, сразу всё выпьют. Но «Мисс Мира» оказалась ещё непонятливее и залепила Юрке в ухо, а пока он падал в океан, расцарапала лицо «Мисс Вселенной» и стала звонить какому-то Руслану, что б он забрал её отсюда. Зато далеко на Севере баба Таня не ругалась и денег ни у кого не требовала. Она просто топор взяла и Леонида по голове легонько тюкнула. Потом под кровать залезла и всё оттуда выпила, даже какой-то стеклоочиститель. Очнулся Леонид на своей яхте, недалеко от Марселя. Голова, конечно, немного болела, но Леонид не стал обращать на это внимания. Он расплатился с «Мисс Мира» и «Мисс Вселенной», отправил их в Париж, выучил название своего нефтяного края, отослал бабе Тане на Север ящик французского коньяка и велел капитану яхты поворачивать в сторону России. А Юрка проснулся далеко на Севере, в своей избе. Он вышел во двор, улыбнулся – впервые за много лет! – и пошёл к бабе Тане, делать ей официальное предложение. Баба Таня была с похмелья, поэтому предложение приняла и вовремя подоспевший ящик французского коньяка был выпит всей деревней за двадцать минут под лучок и варёные яйца. А после свадьбы Юрка ушёл в тайгу искать нефть. И нашёл. Прошло много лет. Леонид жил в нефтяном крае в простом доме и работал простым нефтяником. Яхту он давно продал, нефтяной свой край отдал обратно государству, а дома в Ницце и в Лондоне у него купил разбогатевший Юрка. Юрка, кстати, и нефтяной край себе забрал – государству, видно, не пригодилось. На звёздное небо ни Леонид, ни Юрка не засматривались – у Леонида уже давно не было никаких желаний, а Юрке это просто не нужно было, он все свои желания выполнял сразу, без помощи падающих звёзд. Вот только от жены он никак не мог избавиться, от бывшей бабы Тани, которую он, на свою беду, светской львицей сделал. Да она уже и не бабой Таней была, а Танечкой, гламурным лицом страны. Такое вот лицо у страны оказалось, с силиконовыми губами. И однажды прилетел Юрка в свой нефтяной край по каким-то пустяковым делам. Может, зарплату получить. А Леонид зарплату уже получил и, наоборот, улетал куда-то. Скорее всего в отпуск, в Турцию, «три звезды» и «всё включено», больше-то в России отдыхать негде. И чёрт дёрнул Юрку с простым нефтяником пообщаться. Никогда не общался и вдруг захотел. Вышел он из ВИП-зала на улицу, дошёл до общего здания, а там у входа Леонид стоит, курит. Посмотрели они друг на друга… Долго смотрели, прямо глаза в глаза, и только хотели на небо взглянуть, как тут Танечка прибежала с Юркиными охранниками. Такой крик подняла… Юрку в лимузин засунули, Леонида в самолёт проводили без очереди… А с неба как раз две звезды скатились, яркие-яркие. И долго так летели, будто ждали чего-то, но ни Юрка, ни Леонид их уже не видели. Да если б и увидели, что б изменилось? Юрка всё равно свой нефтяной край никому бы не отдал, ни Леониду, ни, тем более, государству, а у Леонида при виде Танечки одно желание появилось, но он быстро одумался. К тому же Танечка эти звёзды тоже увидела и свои желания загадать успела. Так что нефти на её век хватит. И силикона тоже. А счастье… А счастье далеко на Севере осталось, в болотах с клюквой, но никто из них об этом не знает… И, как это часто бывает, никогда не узнает… П Р О Б О Р И С А Е В Г Е Н Ь Е В И Ч А Путин побывал на Байкале, пометил рыбку, посетил оптико-электронный колледж, съездил в музей археологии и в обсерваторию, поговорил со студентами, встретился с тренером по дзюдо и с космонавтами, но кризис не закончился. Тогда он поздравил работников ЖКХ с их праздником, вручил кому-то ордена, проверил олимпийские стройки, покатался на ракетном крейсере, сфотографировался со школьниками, пообщался с учителями и врачами, пообещал увеличить им зарплату… Не помогло, а ведь он и Патриарху по телефону звонил, и Саркози, и Назарбаеву. Ну уж когда он детский дом посетил, кино посмотрел, денег голодающим Африки выделил и на выставку сходил, все решили, что всё, конец кризису. Но стало ещё хуже и за дело взялся Медведев. Он слетал в Данию, вернулся, пообщался по интернету с народом, посетил хлебобулочный комбинат, поговорил с Берлускони, поругался с Лукашенко, провёл двухстороннюю встречу с Обамой, погулял по Киеву и встретился с лидерами думских фракций. Кризис не прошёл и Медведев решил помирить корейцев с корейцами, а евреев с арабами, потом опять с Берлускони поговорил и с Меркель на всякий случай, слетал на Селигер, сходил на футбол, дал ещё денег голодающим Африки и поздравил с днём рождения какого-то артиста. Безрезультатно, и над страной нависла угроза голода. Тогда Медведев пошёл на крайние меры – пересчитал призывников, побывал в детском оздоровительном лагере, покушал там, похвалил поваров, обсудил ценообразование, слетал в Ереван, даже милицию в полицию переименовал, но… Страна медленно сползала в финансовую пропасть. Пришлось звать Бориса Евгеньевича. Борис Евгеньевич приехал – на метро, но с мигалкой - кому-то чего-то вставил, на кого-то наорал, артиста этого, именинника, наконец выгнал, Обаму обозвал нехорошо, праздник работников ЖКХ отменил, деньги у голодающих Африки отобрал и голодающим России раздал, двух чиновников, которых на взятке поймали, велел расстрелять прямо у «Детского мира», с Берлускони разговаривать не стал и работать начал. И экономистов с банкирами из телевизора вытащил и тоже работать заставил. А самых работящих людей страны, депутатов, послал в Брянскую область дорогу строить. Пришлось, правда, им немного бюджетных денег дать, но когда они там, в брянских лесах, эти деньги пилить начнут, может, не все и вернутся. Всё облегчение для России. Кризис ещё пару дней пошатался по стране да и свалил куда-то, чуть ли не в Сомали, его там всё равно не заметят. Тут и Медведев откуда-то вернулся, и Путин с дня рождения какого-то мирового лидера, поблагодарили Бориса Евгеньевича и домой отправили. Опять на метро, но уже без мигалки. И вот едет Борис Евгеньевич куда-то в сторону Зеленограда, думает, как его жена встретит, он же её не предупредил, что уехал на три дня Россию спасать, но тут поезд прямо в туннеле затормозил, двери открылись и люди в штатском из темноты в вагон зашли. Борис Евгеньевич всё понял и навстречу им поднялся. Обступили люди в штатском Бориса Евгеньевича, запричитали - так, мол, и так, слёзно просим вас вернуться, страна горит, всё в дыму, ничего не видно, даже коррупции. Рассказали, что Путин уже и офис Газпрома посетил, и с байкерами покатался, и Шевчука не узнал, но всё, что горело, ещё больше разгорелось. Медведев тоже работает – поддержал высшее образование, потребовал оздоровить экономику и социальную сферу, представителей регионов выслушал, гречку в магазине купил… Всё равно горит. И не только страна – депутаты в Брянской области задыхаться начали! А они ведь даже к строительству дороги не приступили! Делать нечего, вернулся Борис Евгеньевич в Кремль, пожарных вызвал, МЧС, лесников разбудил, кто не в отпуске и тушить потихоньку начали. Кто водичкой, кто песочком, а там и дождики пошли. Неожиданно и Путин из Якутии вернулся, и Медведев со встречи с лидерами религиозных объединений, опять поблагодарили Бориса Евгеньевича, руку пожали и домой отпустили. Намекнули, правда, что в 2018 году надо чемпионат мира по футболу выиграть, а до этого ещё Олимпиада в Сочи, а майя с ацтеками что-то про конец света говорят, и Лукашенко тут ещё, в общем, дел много. Кивнул Борис Евгеньевич и поехал опять в сторону Зеленограда, к жене своей. Но обещал вернуться, если совсем тяжко будет. |