Мозговой В. И Правовой статус имен собственных и языковая норма их передачи. / В. И. Мозговой // Funkcje nazw własnych w kulturze i komunikacji. - Poznań : Instytut Naukowo-Wydawniczy „Maiuscula”, 2015. – С. 415-427.
Владимир Мозговой
mowi48@mail.ru
ПРАВОВОЙ СТАТУС ИМЕН СОБСТВЕННЫХ И ЯЗЫКОВАЯ НОРМА ИХ ПЕРЕДАЧИ
Резюме. В статье подвергаются сомнению “неправовые” методики передачи онимной лексики, из-за чего владельцы имен “теряют” свою собственность: Елена (русск.) – Олена (укр.), г. Николаев (русск.) – м. Миколаїв (укр.), Григорий (русск. имя отца) – Григорович (укр. отчество сына, но тогда отец Григор, а не Григорий?), г. Горловка (русск.) – м. Горлівка (укр.), г. Перемышль (русск.) – Przemyśl (польск.) и наоборот. Авторы подобных методик ссылаются в таких случаях на традицию речевого употребления. Однако разговорно-поэтическую “стихию” не следует отождествлять с официальным контекстом. В разговорном или художественном стилях номинации обретают свою плоть в вариантах личностного восприятия, расширяя первичную коннотацию за счет неограниченных фантазий конкретного “автора”: Василий может именоваться и Базилио, и Васька, и Васёк, и Базыль. Но в правовом пространстве они не могут зависеть от языковой “прихоти” конкретных коммуникантов и должны опираться на обязательные для них нормы презентации: или Василий, или Базилио, или Базыль. Актуальным в связи с этим является принцип сохранения права собственника на первичное или исторически сложившееся имя, межъязыковые манипуляции с которым не должны искажать информацию об объекте номинации: русск. Елена – укр. Єлена; русск. Николаев – укр. фамилия Ніколаєв, но город Ніколаїв; русск. Григорій – укр. отчество Григорійович; русск. Василий – укр. Василій; русск. г. Горловка – укр. Горловка; польск. Przemyśl – русск. Пшемысль и т.п.
Ключевые слова: имя собственное и право, языковая норма, ономастическая норма, фононим, графоним, морфоним.
Информация об авторе: Мозговой Владимир Иванович – профессор кафедры менеджмента и хозяйственного права Донецкого национального технического университета, кандидат филологических наук (доктор философии). Автор более 200-т научных работ по национально-языковой политике, ономастике и ономастической норме, методике преподавания русского и украинского языков, государственному управлению, истории и краеведению, в частности, учебников и монографий “Ділова українська мова в державному управлінні” (2005) ”Українська мова у професійному спілкуванні” (2005, 2006, 2008, 2010), , “Юз і Юзівка” (в соавторстве, 2000), “Там, где было Дикое поле. Очерки истории Донецкого края” (в соавторстве, 2001), “Донеччина. Долаючи час і простір” (в соавторстве, 2009), “Донбасс с высоты свободного полета” (2003) и др. В 1981 р. защитил диссертацию на тему: “Освоение иноязычной топонимии в русском языке XVII в. (на материале “Вестей-Курантов”)”. Победитель конкурсов «Лучший профессор Донецкого национального технического университета» (2007) и «Лучший преподаватель украинского языка высшего учебного заведения Украины» (2010).
Основной текст.
Проблема передачи имен собственных (СИ) в близкородственных языках – одна из наиболее актуальных в современной ономастике (Мозговой 2011: 14-18). Это связано прежде всего с кажущейся “понятностью” языковой структуры контактных онимных единиц, долгое время сосуществующих в едином онимном пространстве (в частности, русско-украинском, украинско-польском, польско-литовском, белорусско-русском и т.п) и неумелыми попытками презентовать их в близкородственных языках. “Считается, что имена собственные “переводятся” как бы сами собой… Результатом подобного формального подхода являются многочисленные ошибки… в использовании иноязычных имён и названий… Хотя ономастика… не была лишена внимания лингвистов, ими мало исследовался вопрос о закономерностях межъязыкового переноса лексических знаков этой категории» [Ермолович 2001: 3]. Не случайно в современных условиях национального самоутверждения качественно новых государственных образований накапливающиеся проблемы национальной идентификации субъектов номинации из языковых переросли в глобальносоциальные, обнажив правовую природу их происхождения. К постижению этой истины, к сожалению, оказались не готовыми нынешние авторы методик передачи онимной лексики, изложенных в справочниках, словарях, пособиях и учебниках (Янко 1978, Ермоленко 1996: 637-705, Рыкова 1997, Український правопис 2005: 105-125, Креч 2006: 33-35).
Во-первых, они в большей степени опирались на “отшлифованные” годами языковые способы передачи звуков и морфем, не учитывающих универсальность их правовой сущности в проприальном окружении (Горпинич, Антонюк 1998). .
Во-вторых, языковому анализу подвергались, как правило, наиболее известные категории онимов (употребительные имена, названия стран, столиц, гор, океанов, рек, значительных исторических событий и т.п), хотя в реальном онимном пространстве б`ольшую социальную нагрузку испытывали не они, а микротопонимы (названия улиц, площадей, проспектов, сел и поселков) и антропонимы (личные имена, патронимы, фамилии), затрагивающие судьбу практически каждого юридического лица (Мозговой 2008: 89-92).
В-третьих, поскольку именем собственным интересовались чаще всего филологи и политики, первые видели в нем слово с его языковой структурой, этимологией, значением и художественными коннотациями (Отин 1999), а вторые – средство воздействия на общественное сознание путем языковых манипуляций (Мозговой 2009: 170-177). В результате взгляды ученых на предназначение онимов в традиционном бытовом и художественном пространстве покрывали вуалью их правовую жизнь (Калинкин 1999), а взгляды политиков заставляли “подстраивать” СИ под идеологические потребности временщиков путем переименования “неудобных”объектов номинации или перевода на другой язык с целью заглушить или уничтожить собственную историю и ее резонансное звучание в национальной культуре (Мозговой 2013: 207-214).
И, наконец, в-четвертых, гораздо легче оказалось описывать формы передачи иностранных имен собственных (Гиляревский 1978: 239), не имеющих объяснимого информативного смысла и нуждающихся лишь в трактовке графем и звуков (Ермолович 2001: 200), нежели объяснять, как обозначать в официальных документах другой национальной общности русские имена и названия Елена, Василий, Александр, Никитовка, Пикин, Точеный, Никольское, Николаев, Рабочие Городки, Северск, Советское, Заречное, Беспалов, Горловка, Южный, Красное, ул. Лермонтова, площадь Октябрьской революции, ул. Кирова, пр. Ленина и подобные им, массово встречающихся на всем постсоветском пространстве, в частности, Украины.
Проще всего оказалось переименовать их указами высших административных органов, не считаясь с историческим прошлым и нынешними пользователями имен: вул. Лермонтова – вул. Генерала Дудаєва (Львов), вул. Кірова – вул. Михайла Грушевського (Киев), пр-т Леніна – пр-т Волі (Луцк), площа Жовтневої революції – майдан Незалежності. К чему это привело показал Майдан. При переименовании он изначально стал задумыватья не как площадь (укр. площа Жовтневої революції), а как место народного вече (укр. майдан Незалежності), а может быть, и как орган стихийного. но кем-то управляемого бунта, постепенно узаконив себя в этом статусе упрощенной формой Майдан (с прописной буквы).
Не менее простыми, но абсолютно “беззаконными” следует считать способы, пытающиеся придать русским формам СИ украинское звучание или украинизированную графику:
1. Способ перевода: Никитовка (основатель – Никита) – Микитівка (основатель – Микита; правильно: Нікітівка), Никольское (от названия Никольская церковь) – Микільське (от Миколи; правильно: Нікольське), Николаев (в честь российского императора Николая І) – Миколаїв (основатель – украинец Микола), Рабочие Городки (русский поселок в Макеевке) – Робітничі містечки (поселки с украинскими рабочими; правильно: Робочі Городки), Советское (название, не имеющее смысла, связанного с Советской властью) – Радянське (поселок, на территории которого функционирует Советская власть; правильно: Совєтське), Заречное (русское поселение в Крыму, имеющее косвенное отношение к реке) – Зарічне (украинское поселение со значеним “годовое”), поселок Южный (русское название, лишь косвенно связанное с югом) – Південний (украинское название, имеющее отношение к сторона света; правильно: селище Южне), Красное (русск. “красивое”) – Червоне (связанное с красным цветом или с большевиками);
2. Способ межъязыковой эквивалентности: Елена – Олена (правильно:), Василий – Василь (правильно: Василій), Александр – Олександр, Пикин – Пикин, Точ`еный – Т`очений, Северск – Сіверськ, Беспалов – Безпалов, Горловка – Горлівка. Между тем, подобные “манипуляции” полностью разрушают право собственника на национальную идентификации, поэтому правильными следует считать украинские формы Єлена, Василій, Александр, Пікін, Точ`оний, Сєверськ, Беспалов, Горловка. Иначе русские Елены, Василии, Александры и Беспаловы превратятся в украинцев, Северск в древний Сиверск, Горловка исчезнет с карты как город, основанный Горловым, род донских козаков, вооруженных пиками, буде связан с украинским понятием “пика” (русск. “морда”), а фамилии Точ`оний и Т`очений будут идентифицировать представителей разных родовых династий.
Таким образом, сколько бы мы ни описывали конкретные случаи “перевода” СИ с одного языка на другой и ни абсолютизировали принципы транскрипции, транслитерации или практической транскрипции, они не в состоянии обеспечить универсальность подходов к проприальной лексике и привести к выработке единых норм ее функционирования во все более расширяющемся межъязыковом и межкультурном пространстве.
Принципиальность такого взгляда состоит в критике искаженного понимания сущности СИ, максимально обнажающегося в русско-украинской проприальной культуре. Она проявляется в двух случаях:
– либо в преувеличенном внимании к языковой составляющей имени, из-за чего легко “спутать” онимную лексику с нарицательной (К`оваль – Ков`аль – ков`аль, П`ески – П`іски – піск`и (правильно: П`єски); Снежн`ое – Сн`іжне – сн`ежное место (правильно: Сніжн`е), Укра`ина – Укр`аїна – окр`аїна, Ф`ащевка – Фащ`овка – что-типа “плащевка” (правильно: Ф`ащевка), Ласточкино Гнездо – Ластівчине гніздо – ластівчине гніздо (правильно: Ласточкине Гнєздо); пос. Красный Молочник – Червоний молочар – червоний молочар (т.е. “молочник с красным лицом”; правильно: Красний “красивый” Молочник), “смешивая” ее различные разряды (отчество и фамилию: Мих`айлович – Михайл`ович, Ив`анов – Ив`анов; имя и фамилию: Бор’ис – Б’орис и т.п.);
– либо в стремлении подчинить СИ политическим “вкусам” очередной политической “элиты”, которая наносит смертельный удар по социально-правовой основе любой номинации (Мариуполь – Жданов – Мариуполь, Анна – Ганна, Луганск – Ворошиловград – Луганск – Ворошиловград – Луганск, Николай – Микола, Юзовка – Сталино – Донецк, Елизаветград – Зиновьевск – Кирово – Кировоград).
Парадоксальность такой ситуации объясняется тем, что имя собственное (СИ), являясь частью лексической системы языка (имея корень, суффикс, грамматическое значение рода, числа и т.п.) или речевого общения (Сл`авянск и Слав`янск; Саша, Сашенька и Сашко или даже Алекс), в функциональном отношении становится главным средством индивидуализации конкретного объекта (Сл`авянск в России, Слав`янск в Украине; Александр – русский, Алехандро – испанец, Олександр – украинец), которое в официальном контексте переносит его в правовую плоскость и превращает в важнейший атрибут права (Александр Иванов в русском языке и Александр Іванов в украинском; Олександр Васько в украинском и Олександр Васько в русском языках; Алехандро Морейро Лассо и в испанском, и в русском, и в украинском языках; Сл`авянск в России, но Слав`янск в Украине (и, соответственно, в украинском языке Сл`авянськ в России, но Слов’`янськ в Украине). Абсолютизация любого из этих подходов, описывающих механизмы образования проприальной лексики в языке и речи, или недооценка правовой сущности СИ административно-политическими структурами, стремящимися “разглядеть” в его семантико-языковой форме “полезность” или “опасность” для общества, приводят к переименованиям (или переводам на грани переименования), неправильной фиксации онима в документах и искажает его смысл вплоть до уничтожения собственного имени как такового (Сл`авянск и в России, и в Украине; укр. Олександр и для русского, и для украинца; русск. г. Николаев – укр. м. Миколаїв, Мариуполь – Жданов – Мариуполь). Последнее обстоятельство актуализирует практическую проблему передачи СИ в документах и побуждает научную общественность к разработке оригинальных подходов к семантике, что влияет на разработку теории и практики их функционирования в языке и речи.
Двойственная природа СИ (с одной стороны, это элемент лексической системы языка, а с другой, – средство идентификации конкретного собственника в разных языковых культурах) предполагает перенести акцент в интерпретации онимного пространства на его правовую составляющую. Ведь с юридической точки зрения любая онимная единица является важнейшим атрибутом общественно-правовой деятельности человека и формальные изменения в ней допустимы только в пределах сохранения правовой информации о собственнике имени. Иными словами, уровень возможного перевода для СИ в отличие от имен нарицательных (НИ), где перевод является обязательным для передачи лексического значения слова, определяется степенью его зависимости от передачи адресной и / или информационно-смысловой функции, сосредоточенной в онимной характеристике субъекта (объекта) номинации.
Дихотомия “лексическое значение – адресно-информационный смысл” становится главным критерием разграничения НИ и СИ, обуславливающим иерархию подходов к употреблению прописной и строчной букв (Золотые ворота – “древние ворота в Киеве”, но Золотые Ворота – “станция метро”, в названии которого все составляющие утратили лексическое значение) и пределы возможного перевода их компонентов на украинский язык, например:
Дом ученых – Будинок учених, Московский Дом ученых – Московський Будинок учених;
Большой театр – Великий театр, Малый театр – Малий театр, Макеевский театр юного зрителя – Макіївський театр юного глядача;
гора Высокая – гора Висока, Красная Горка (нас. пункт) – Красна Горка, Ладожское озеро – Ладозьке озеро – Ладозьке Озеро (нас. пункт);
кинотеатр «Звездочка» – кінотеатр “Звьоздочка”, орден Красной Звезды – орден Червоної Зірки, журнал “Огонек” – журнал “Огоньок”;
Министерство образования и науки – Міністерство освіти і науки, Третьи международные Севастопольские Кирилло-Мефодиевские чтения – Треті міжнародні Севастопольські Кирило-Мефодіївські читання;
Донецкий облисполком – Донецький облвиконком (одно юридическое лицо), Облисполком Донецкого областного сонета – Облвиконком Донецької обласної ради (два юридических лица);
президент компании «Рошен» – президент компанії «Рошен», президент Грузии (в обычном общении) – президент Грузії, Президент Грузии (в официальном дипломатическом протоколе) – Президент Грузії, Президент (Украины) – Президент;
Донецкое Головное управление по защите прав потребителей – Донецьке Головне управління із захисту прав споживачів;
председатель Московского городского сонета – голова Московської міської ради, Голова Конституционного Суда Украины – Голова Конституційного Суду Украіни;
День Победы – День Перемоги (но: автомобіль «Побєда»);
Донецкий национальный університет – Донецький національний університет, Национальная академия наук Украины – Національна академія наук України;
Булонский лес – Булонський ліс, Чешский Лес (горы) – Чеський Ліс.
Сложной представляется и ситуация, связанная со стремлением к “переводу” прозрачных компонентов онимов в близкородственных языках (русск. Набережные Челны, Красная Поляна, Первомайское, ул. Октябрьская, ул. Красноармейская – укр. Набережні Човни, Червона Поляна, Першотравневе, вул. Жовтнева, вул. Червоноармійська), к эквивалентной замене одних национальных имен другими (русск. Вячеслав – укр. В’ячеслав, укр. Дяченко – русск. Дьяченко) или к полному игнорированию перевода как такового (русск. ул. Независимости – укр. вул. Нєзавісімості). Однако серьезный анализ этих фактов доказывает их несостояельность с точки зрения права – перевод имени собственного в юридическом контексте возможен только при необходимости передать другому пользователю общеполезную или историческую информацию, сосредоточенную в различных разрядах онимной лексики:
– в названиях книг, кинофильмов, статей и т.п., которые информируют о теме произведения: “Герой нашого времени” М. Лермонтова – “Герой нашого часу” (но: телепрограма “Врємя”, газета “Таймс”), “Звездные войны” – “Зоряні війни” (но: кинотеатр “Звездочка” – “Звьоздочка”, а не “Зірочка”), сказка «Золушка» – “Попелюшка” (но: дитячий садочок “Золушка”, если первичная форма русская по происхождению);
– в названиях национальных праздников, событий, явлений, организаций, наград, административно-географических объектов и политических учреждений, связанных с межъязыковой социальной или деловой информацией (при этом вторично-переносные названия-“бренды” не переводятся и могут браться в кавычки, утрачивая способность к словоизменению): 8 Марта – 8 Березня; орден Победы – орден Перемоги (но: автомобіль «Побєда», автомобіля “Побєда”); Великая Отечественная война – Велика Вітчизняна війна; страны Большой семерки – країни Великої Сімки; Большой каньон – Великий каньйон; GreatBrit – Великобритания – Велика Британія (в переводном компоненте информация об империи); Великая Октябрьская социалистическая революція – Велика Жовтнева соціалістична революція (но: ул. Октябрьская – вул. Октябрьска); Красное море – Червоне море; Красная Армия – Червона Армія (но: ул. Красноармейская – Красноармійська); г. Углегорск – м. Вуглегорськ (в переводном компоненте – информация, связанная с “вугіллям”, но: фамилия Углегорський, не имеющая отношение к “вугіллю”); Открытое акционерное общество «Донецкая угольно-энергетическая компанія» – Відкрите акціонерне товариство «Донецька вугільно-енергетична компанія», Відкритого акціонерного товариства “Донецька вугільно-енергетична компанія”; Дальний Восток – Далекий Схід (но: Владивосток); Южные авиалинии – Південні авіалінії (но: Южносахалінськ); Северный Ледовитый океан – Північний Льодовитий океан (но: Сєвероморськ) и т. п.
– в символических “памятниках”, связанных с названими улиц, проспектов, площадей, вокзалов и т.п. (в их структуре в этих случаях присутствует дата или к ним можно добавить слово “имени”): Северный автовокзал – Північний автовокзал (значимая для всех информация о направлении движения автобусов, но: зупинка «Сєверний Автовокзал»); ул. (имени) 8 Сентября – вул. 8 Вересня, пр-т (имени) Шахтостроителей – пр-т Шахтобудівельників; пл. (имени) Независимости – пл. Незалежності; ул. (имени) 250-летия Донбасса – вул. 250-річчя Донбасу, ул. (имени) Советской Армии – вул. Радянської Армії (но: вул. Совєтська) и т. п.
Официально-деловая практика передачи СИ в требует выработки обязательных правил их функционирования для всех категорий граждан, включенных в государственно-национальную парадигму имущественной, производственно-административной и духовно-политической деятельности. Аксиомой для теории функционирования СИ в официальной сфере должны стать следующие постулаты:
1. Социально закрепленный статус неприкосновенности собственного имени и обязательность норм его официальной передачи;
2. Отмена права чиновников на эквивалентный перевод имен и переименование объектов номинации без социально-правового и научного обоснования.
3. Запрет на межъязыковую вариативность СИ, разрушающую идентификацию собственника имени.
При этом главным основанием для разработки правовой концепции происхождения онимной лексики может стать постулат о том, что при ее языковой передаче следует сохранять право первичного или ныне действующего собственника на имя. Такой взгляд на природу СИ не только отменяет эквивалентную вариативность (Анна – Ганна, Николай – Микола), перевод онимной лексики (Никитовка – Микитівка, Никольское – Микільське, Приятное Свидание – Приємне Побачення, Речное – Річкове или Річне) или переименование объектов номинации без согласия собственников (Луганск – Ворошиловград – Луганск, Мариуполь – Жданов – Мариуполь), но и не допускает изменение формы при невозможности определения первичного собственника. Если собственниками имен являются, например, Владимир, Николай, Елена, Вячеслав, Михаил, Александр, Никита, то сберечь их право на имя в украинской проприальной культуре могут только формы Владимир, Ніколай, Єлена, Вячеслав, Михаїл, Александр,Нікіта (а не Володимир, Микола, Олена, В’ячеслав, Михайло, Олександр, Микита). Если «первичным собственником» топонима Николаев является русский император Николай І, значит, эту информацию в «украинском исполнении» может передать только вариант Ніколаїв (при этом замена суффикса -ев на -їв не “вредит” собственнику в отличие от переводной формы Миколаїв), а первично русские географические названия Приятное Свидание, Речное должны максимально точно передать заложенный в них смысл и информацию в украинском произносительном контексте – Приятне Свидання, Рєчне.
Согласно такой методики юридически правильными следует считать украинские варианты Ніколайович от Ніколай и Миколович от Микола; Горловка от Горлов и Київ от Кий; Внуково (Россия), но Єнакієве (Украина) и Єнакієвська рада от Єнакієв (а не Єнакіївська); Святогірськ от «Святі Гори», Тернопіль от славянского “поле”, но Константинополь (а не Костянтинопіль) от греческого полис в честь императора Константина. Ею можно пренебречь только при утрате информации о первичном собственнике и распространении в мировой культуре значимой для нее другой информации (например, Севастополь “легендарный, героический, город русской славы”, а не Ахтиар – татарское село со значеним “белый родник”, о котором забыли). C этой точки зрения, исторически справедливым для нынешнего ойконима Волгоград было бы сохранение формы Сталинград, значимой для всего мирового сообщпства (вспомните о Сталинградской битве), а не первичного варианта Царицин.
В родственных проприальных культурах возможностей для формальных изменений может быть гораздо больше, нежели в неконтактных языках, чем это может показаться на первый взгляд. Это обусловлено почти стопроцентной понятностью графики, особенностей произношения и структурно-морфологических характеристик. Вот почему велик соблазн Горловку и Одессу обозвать Горлівкою и Одесою, Дмитрия и Евгения – Дмитром и Євгеном, фамилии Пономарев, Антонов и Ковалев фиксировать в украинском звучании как Пономарів, Вінтонів и Ковалів (или наоборот), а русские варианты названия оставить в украинском написании без изменения (Мукачево,Сімферополь, Кацівелі), как и антропонимы Івановна, Бережной, Юр’євна,Мірослав,Владімір и т. п.
Между тем определение уровня возможных фонетико-графических и морфологических изменений в структуре онимной лексики должно зависеть от адекватности передачи её адресной и / или информативной функций, сосредоточенных в фононимах (), (Борис – Борис) (акцентонимах), графонимах и морфонимах – наименьших функциональных межъязыковых единицах проприальной лексики для различения правовой информации, заложенной в структуре СИ (Мозговой 2010: 102-104). Иначе попытки приспособить русские варианты названий и имен к «родному» языку (абсолютизация языковых явлений) программирует правовую некомпетентность, а жестче – разрушение объектов номинации и правовой беспредел в отношении прав человека, например:
1. Первично русское название города Углегорск, переданное в украинской официальной традиции вариантом Вуглегірськ (правильно: Вуглегорськ), демонстрирует непонимание различий на уровне произношения в родственных языках, не затрагивающих смысл поименованного объекта, и фонетико-морфонимных изменений, разрушающих информацию о городе – произношение [е] как «э», добавление протетического [в] и мягкость в суффиксе -ськ- подчеркивают информацию о славянском происхождении онима, связанного с углем, а вот замена корня -гор- на -гір- под влиянием якобы «фонетического чередования» превращает город в гору. С этой точки зрения и ул. Горная в Донбассе должна звучать как Гірнича, а в Карпатах – как Гірська (а не Горна чи Гірна);
2. Паспортные казусы с превращением Александра в Олександра (и наоборот) и официальная трансформация города Одесса (от греч. одессос «путь, дорога») в украинский официальный вариант Одеса. который опирается якобы на фонетическую «традицию», на самом деле свидетельствуют о непонимании сути графонимных изменений, искажающихпервичных собственников имени (правильно в украинском языке Александр и Одесса).
3. Административно-юридическая передача географических названий, образованных первично от русских фамилий, при замене морфонимов -ов-, -ев- на -ів-, -їв- уничтожает первичного собственника (поэтому правильно не Ворошилівський район, а Ворошиловський от Ворошилов, Єнакієве от Єнакієв и, конечно, Горловка от Горлов), тогда как в названиях, образованных от русских имен, такие фонетические изменения вполне логичны: Авдіївка от Авдій, город Ніколаїв от имени русского императора Ніколай (а не Ніколаєв или Миколаїв от поэтического цар Микола). Точно так же от установления смысла морфонимов -поль- // -піль- зависит информация о первичном собственнике и возможность / невозможность их варьирования в русско-украинском контексте (Севастополь, Мариуполь, Константинополь – Севастополь, Маріуполь, Константинополь – “полисы”, связанные с греческой культурой, но Тернополь – Тернопіль, Доброполье – Добропілля – названия, связанные со славянским “полем”);
4. При сохранении финали -о в украинских географических названиях от притяжательных прилагательных (Мукачево, Корольово) населенные пункты Закарпатья “передаються” России. На самом деле морфонимом (суффиксом) -о идентифицируется русская национальная собственность (Домодєдово, Внуково), морфонимом (окончанием) -е – украинская (Дебальцеве, Ханжонкове, Мукачеве, Рівне, Корольове), а их словоизменение отличается от склонения фамилий: укр. поїхав до Єнакієва – к кому-то в гости, но поїхав до Єнакієвого – в город (ср.: русск. Киров, Пушкин – Кировым, Пушкиным – фамилии, но Киров, Пушкино – под Кировом, под Пушкином – географические названия; к Пушкину – к писателю, но к Пушкино – к населенному пункту). Таким же образом при воспроизведении в украинском языке форм типа Кравец и Лифшиц следует помнить о фононимах [ц] – [ц’], идентифицирующих славянских – неславянских собственников (русск. Швец – укр. Швець, Швеця, Швецю; русск. Кролевец – укр. Кролевець, Кролевця, Кролевцю; русск. Паляница – укр. Паляниця, Паляниці, Паляницю; но русск. Клаузевиц – укр. Клаузевіц, Клаузевіца, Клаузевіцу; русск. Кац – укр. Кац, Каца, Кацу).
Итак, нормы официального написания или перевода онимной лексики на стыке языков и культур действуют лишь настолько, насколько они не противоречат правовому статусу имени. Адекватность фиксации СИ в родственных или общих проприальных культурах в большинстве случаев зависит не столько от особенностей произношения, сколько от точной передачи правовых отношений, сосредоточенных в информационно-смысловых элементах собственного имени: графонимах (Кратт, а не Крат – фамилия немецкого происхождения; русск. Алексей – укр. Алексэй, а не Олексій), фононимах (русск. Алексей – укр. Алексэй, а не Олексій, русск. Лазаренок – укр.. Лазарьонок, а не Лазаренок) акцентонимах (русск. Иван`ов – болг. Ив`анов, отчество Алекс`андрович фамилия Александр`ович) и морфонимах (русск. Комарово – укр. Комарово, город в России, русск. Курахово – укр. Курахове, город в Украине).
Литература
1. Гиляревский, Р. С. Иностранные имена в русском тексте / Р. С. Гиляревский, Б. А. Старостин – М. : Международные отношения, 1978. – 239 с.
2. Горпинич В. А. Українські власні назви в російській мові (правила перекладу, словотвору, словозміни, правопису) : Навчальний посібник. / В. О. Горпинич, Т. Р. Антонюк – Дніпропетровськ : ДДУ – 1998. – 136 с.
3. Ермоленко С. Я. Новий російсько-український словник-довідник : бл. 65 000 слів / С. Я. Єрмоленко, К. В. Ленець, Л. О. Пустовіт. – К. : Довіра, 1996. – 797 с.
4. Ермолович Д. И. Имена собственные на стыке языков и культур / Д. И. Ермолович – М. : Р.Валент, 2001. – 200 с.
5. Калинкин В. М. Поэтика онима. / В. М. Калинкин // Донецк : Юго-Восток, 1999. – 408 с.
6. Креч Т. В. Словарь транслитерации русских и украинских имён / Т. В. Креч. – Симферополь : Межвуз. центр «Крым», 2006. – С. 33-35.
7. Мозговой В. И. Макропроблеми двомовної мікротопонімії. З досвіду роботи над мікротопонімією Донецька. / В. І. Мозговий // Культура народов Причерноморья. Научн. Журн. №.142. Т.2. – Симферополь : Межвуз. Центр “Крым”, 2008. – С. 89-92.
8. Мозговой В. И. Мовні проблеми європейського вибору України / Мозговий В. І. // Збірник наукових статей учасників навчально.-практичного семінару «Роз’яснення основних норм Закону України “Про засади запобігання та протидії корупції: правозастановчі та організаційні аспекти” – Донецьк: ДонНТУ, 2009. – С. 170-177.
9. Мозговой В. И. Фононіми, морфоніми, графоніми, або методика передачі власних назв засобами спорідненої мови / В. І. Мозговий // Функциональная лингвистика : сборник научных работ / Крымский республиканский институт последипломного образования; научный редактор А. Н. Рудяков – Симферополь, 2010. – Том № 2. – С. 102–104.
10. Мозговой В. И. Проблемы передачи правового статуса имени собственного в близкородственных языках / Materialy VII Międzynarodowej Naukowi-praktycznej konferencji “Perspektywiczne opracowania są Nauką i technikami – 2011” Volume 34. Filologiczne nauki : Przemyśl : Nauka і studia. – 2011. – 112 str. – С 14 – 18.
11. Мозговой В. И. Когда и как «переводить» имена собственные. / В. И. Мозговой // Вісник Донецького національного університетту. Серія Б. Гуманітарні науки. - № 1-2, 2013. – С. 207-214.
12. Отин Е. С. Словарь коннотативных собственных имен. / Е. С. Отин. – Донецк : Юго-Восток, 1999. – 410 с.
13. Рыкова З. Г. Русско-украинский словарь / З. Г. Рыкова, Н. В. Щегольковская. – Харьков : РИП «Оригинал», 1997. – 250 с.
14. Український правопис / НАН України, Інститут мовознавства ім. О. О. Потебні; Інститут української мови. – К. : Наукова думка, 2005. – 240 с.
15. Янко М. Т. Топонімічний словник-довідник Української РСР. У 3-х т. / М. Г. Янко. – К. :Наукова думка, 1978. |
