О россии
Скачать 6.43 Mb.
|
IV. Народ Христа. Из лекции 2 ноября 1918 г. в Дорнахе. GA 185 — Три модификации Импульса Христа в Европе. ...Для того, чтобы рассматривать то, что нам теперь надлежит рассмотреть, я должен обратить ваше внимание прежде всего на то, что я показал вам два потока внутри развития человечества. Я не знаю, все ли из тех, кто здесь сидит, столь точно вслушивались в мои формулировки в ходе этих рассмотрений, чтобы уже заметить то, что я сегодня хочу особенно выделить, чтобы в последующих рассмотрениях не возникало недоразумений. В отношении эволюции, развития послеатлантического человечества я подчеркнул прежде всего одно. Я обратил внимание на то, что человечество послеатлантического периода становится, если так можно сказать, все моложе и моложе. Это значит, что в первой эпохе этого послеатлантического периода, в так называемой древнеиндийской эпохе, люди в телесном отношении оставались способными к развитию до пятидесятилетнего возраста, что, следовательно, они проходили стадии развития вплоть до пятидесятых годов жизни; затем, в древнеперсидской эпохе, — до менее преклонного возраста, и египетско-халдейской эпохе — опять-таки до менее преклонного возраста. Затем, в греко-латинской эпохе человечество подошло к эпохе, когда оно было способно к развитию в возрасте от 28 до 35 лет. И теперь мы находимся в той эпохе, когда человечество остается способным к развитию до 27-28 лет; именно теперь, — что я часто подчеркивал, — мы находимся в эпохе, когда люди благодаря тому, что им дает мир, остаются способными к развитию только до 27 года их жизни. То, что может давать им возможность дальнейшего развития, они должны извлекать из спиритуальных импульсов. Затем появится человечество, которое будет оставаться способным к развитию даже лишь до возраста от 14 до 21 года. Это будет шестая послеатлантическая эпоха. И так будет продолжаться дальше. Человечество, становясь старше, будет в этом смысле становиться все моложе и моложе. Это одна эволюция. Но надо особенно иметь в виду, — как сказано, я не знаю, все ли вы это заметили, — что эта очерченная мной эволюция касается всего человечества. Следовательно, эту эволюцию проходит человечество, Так что мы можем сказать: в отношении этой, — я назову ее первой эволюцией, — в отношении этой первой эволюции человечество находится в фазе, лежащей между 28 и 21 годами. Но это те годы, когда приходит к особенному развитию душа ощущающая. Значит, ныне мм находимся в эпохе развития, когда все человечество особенно развертывает душу ощущающую. Это одна эволюция. Но я рассказывал вам и о другой эволюции. Эта другая эволюция состоит в том, что в первой послеатлантической эпохе, древнеиндийской, человечество прошло через то время, когда отдельный человек развивался посредством эфирного тела; во второй послеатлантической эпохе, древнеперсидской, отдельный человек развивался посредством тела ощущений, в египетско-халдейской эпохе отдельный человек развивался посредством души ощущающей, в греко-латинской эпохе — посредством души рассудка, или характера, а в нынешней эпохе от дельный человек развивается посредством души сознательной. Это, следовательно, вторая эволюция. Третий эволюционный поток, который следовало бы принимать во внимание, это тот, который я тоже часто упоминал, который являет отдельные народные элементы в их развитии на земле. Относительно этого я вам излагал, что отдельный народ, например, итальянский, развивается так, что то, что совершается через этот народ, особенно стимулирует душу ощущающую; французский народ развивается так, что особенно стимулируется душа рассудка, или характера; англоязычные народы развивают то, что особенно стимулирует душу сознательную, и так далее. Это третья эволюция. Вы видите, эти вещи пронизывают друг друга, и относительно нашего особого периода я не могу выдвигать какое-нибудь одно отдельное положение. Первая эволюция — все человечество приводит в развитие душу ощущающую. Вторая эволюция — в составе человечества отдельный человек приводит в развитие душу сознательную. Третья эволюция — эволюция народов. Однако эти три эволюции пересекаются в каждом человеке, вторгаются в душу каждого человека. Да, мои дорогие друзья, мировой порядок поистине не так прост! Если вам хочется, чтобы мировой порядок для вас выражался в самых простых мыслях, то вам надо быть либо профессором, либо испанским королем. Ибо надо лишь вспомнить рассказ об испанском короле, который, когда ему излагали не -много менее сложный мировой порядок, нежели тот, что здесь имеется и виду, сказал, что если бы Бог ему предоставил устраивать мир, то он устроил бы его не так сложно, а намного проще. И некоторые учебники или также иная популярная литература все снова и снова преследуют тот принцип, что истина должна быть простой. — Этот принцип преследуется, конечно же, не по каким-либо реальным основаниям, а исключительно из удобства, я бы сказал, из общечеловеческой лени. Одними схемами, которыми все можно зарегистрировать, в отношении действительности поистине ничего нельзя добиться. И те скользкие, я бы даже сказал, скользкие, как угорь, понятия, которые сегодня особенно в ходу в официальных науках, они, я бы снова сказал, удалены от истинной действительности, — если воспользоваться астрономическим выражением, — на световые годы. То же, что включается в совокупную эволюцию человечества как частичная эволюция, надо обдумывать, если хочешь понять, что же, собственно, разыгрывается в душах людей этого пятого послеатлантического периода. Ибо оно разыгрывается медленно и постепенно. И мы будем вынуждены, если хотим бросить взгляд на религиозную эволюцию этого периода, постоянно как бы на втором плане держать эту троякую эволюцию человечества. Ведь и на самом деле около того момента, где берет начало пятая послеатлантическая эпоха, в глубокое, вздымающее много волн движение наряду со многим другим приходит и религиозная жизнь цивилизованного человечества; это движение сегодня отнюдь не окончено, но оно должно быть понято в его глубинах, если люди на самом деле хотят достичь пользования душой сознательной. Ибо только, как я сказал вчера, придя к пониманию происходящего, люди станут способными принимать действительное участие в дальнейшей эволюции человечества на Земле. У начала XV столетия религиозные импульсы цивилизованного человечества приходят поистине во взбудораженное состояние. Рассмотрим их прежде всего в Европе, ибо увидев их там, мы получим картину, я бы сказал, всего земного круга. То, что тогда взбудоражилось, подготавливалось давно; более или менее это подготавливалось с X и даже уже с IX века европейской и переднеазиатской духовной жизни. И подготовка эта происходила благодаря тому, что в цивилизованном мире совершенно особым образом совершалось дальнейшее действие Импульса Христа. Мы уже знаем, что Импульс Христа продолжает действовать во времени. Однако абстрактным положением о продолжающемся действии этого Импульса Христа сказано, собственно, очень и очень мало. Необходимо видеть, как этот Христов Импульс дифференцируется, каким образом он затем по-разному модифицируется или, лучше сказать, в своей дифференциации метаморфизируется. Когда рассматриваешь, как связано то, что тогда, в начале XV века стало приходить в движение и что и сегодня глубоко-глубоко продолжает действовать в людях, — часто бессознательно, без того, чтобы они об этом имели понятие, — как связано оно с современными катастрофическими событиями, видишь, что эта связь существует благо даря тому, что с IX-X века в одной области цивилизованного мира создавалась возможность возникновения настоящего народа Христа, того народа, который получил особую внутреннюю склонность к внесению Христова Откровения в грядущие века. Когда об этом времени говорят, что тогда в ходе мировых событий в порядке подготовки более поздних времен был создан народ, особенно подходящий к тому, чтобы стать народом Христа, то это говорят в самом прямом смысле. Это произошло благодаря тому, что уже в IX веке продолжающееся действие Импульса Христа в Европе как бы дифференцировалось, и эта дифференциация Импульса Христа выразилась в том, что души оказались способными давать вливаться в себя Импульсу Христа непосредственно в его откровении и что эта часть, этот род дифференциации Импульса Христа был отодвинут на восток Европы. То, что тогда было осуществлено при патриархе Фотии, при папе Николае I, — было оттеснением на европейский Восток особенно интенсивно действовавшего Импульса Христа. Вы знаете, что тогда это привело к знаменитому спору о том, надо ли мыслить Духа Святого исходящим от Отца и от Сына, или его надо мыслить иначе. Но я не хочу останавливаться на догматических спорах; я хочу остановиться на том, что продолжает действовать. Итак, возникла та дифференциация, та метаморфоза Импульса Христа, которая характеризуется именно тем, что населявшие эту область европейского Востока люди держали свои души открытыми для постоянного втекания в них Импульса Христа, для непрестанного присутствия в них дыхания Христа. Дело дошло именно до того, что эта особая метаморфоза была оттеснена на Восток, и благодаря этому русский народ в самом широком смысле слова стал в европейской цивилизации народом Христа. Знать это особенно важно в настоящее время. Только не говорите, что по отношению к нынешним событиям такая истина выглядит странно. Говоря так, вы бы только недооценивали то первейшее положение спиритуальной мудрости, что внешние события часто прямо-таки парадоксальным образом противоречат внутренней истине совершающихся событий. Дело вовсе не в том, что события в том или ином месте в мире внешне противоречат внутренней истине происходящего; дело в том, чтобы понимать, какие внутренние процессы являются настоящими духовными реальностями. А эти подлинные духовные реальности таковы, что если мы здесь [рисунок]* представим себе Европу, то уже с IX века над Востоком разливается волна, приведшая к возникновению там народа Христа. * В дорнахском издании GA 185, 1962 г., рисунок не воспроизведен. — Прим. перев. Что, собственно, подразумевается, когда говорится, что там возник народ Христа? Под этим подразумевается, — а ведь вы можете все это проверить с помощью внешней истории с ее симптомами, и тогда вы увидите, — если будете иметь в виду внутренние процессы, а не внешние, часто прямо-таки противоречащие действительности факты, — вы увидите, что это совершенно верно; ведь во введении к сегодняшней лекции я сказал, что именно я хочу поставить перед душевным оком, — под этим подразумевается, что на востоке Европы была создана территория, где постоянно жили люди, непосредственно связанные с Импульсом Христа, такие люди, в чьи души некоторым образом непрерывно, капля за каплей вливался Импульс Христа. Христос там непрерывно присутствует в качестве пропитывающей мышление этого народа, чувствование этого народа внутренней ауры. Наверное, нельзя найти более сильное внешнее доказательство, — которое, однако, является непосредственным доказательством, — того, что я только что сказал, чем такая личность, как Соловьев, величайший философ русского народа новейшего времени. Почитайте его и почувствуйте, как, несмотря на все те черты Соловьева, о которых я говорил с других точек зрения, в него непосредственно втекает то, что можно было бы назвать инспирацией Христа; как инспирация Христа действует в его душе настолько сильно, что даже все устройство внешней социальной жизни человека он мыслит так, как будто Христос является царем, незримый Христос является царем социального сообщества людей; как будто все проникнуто Христом, как будто всякий поступок, совершаемый человеком, совершается, собственно, благодаря тому, что Христов Импульс действует вплоть до самых мускулов. Чистейший, прекраснейший представитель народа Христа — философ Соловьев. Так с тех пор текла русская эволюция до нынешнего дня, до настоящего часа. Именно зная, что русский народ — это народ Христа, можно будет понять, как мы увидим позже, даже и теперешнюю его эволюцию, тот облик, который она теперь приняла. Такова одна метаморфоза, подготовившая народ Христа; таков Импульс Христа в одной его дифференциации. Во второй дифференциации Импульс Христа развился так, чти Рим, отодвинувший подлинную, непрерывно действующую мета морфозу Импульса Христа на восток, преобразил духовное господство Христа в мирское господство церкви. Рим декретировал, что все, связанное с Христом, было делом одноразового откровения в начале нашего летоисчисления, — одноразового откровения, и откровение это передано церкви, а церковь должна внешним образом нести это откровение дальше. — Тем самым откровение Христа сделалось вопросом мирской власти, попало под церковное управление, церковное господство. Это важно учитывать. Этим было вызвано не менее, как то, что часть Импульса Христа была [из него] вырвана. Полноценны и Импульс Христа находится у народа Христа, который распространяет его действие так, что Импульс Христа на самом деле продолжает действовать в непосредственном настоящем. Римская церковь сломил;! это продолжающееся действие, сконцентрировала Импульс Христа на начале нашего летоисчисления, а все более позднее возложила па традицию или письменное предание, так что теперь все это должно продолжаться под управлением церкви. Из-за этого у тех народов, на которые римская церковь распространила свое влияние, Импульс Христа был некоторым образом низведен из спиритуальных высей, в которых он все-таки всегда оставался на Востоке, и вовлечен в политические махинации, в ту смесь политики и церкви, которую я вам уже описывал с иных точек зрения как характерную для Средневековья. В России же, несмотря на то, что царя называли папой русской церкви, такого смешения, как мы увидим позже, в действительности не существовало, оно существовало лишь внешне, в кажущихся фактах. Здесь как раз скрыта важная тайна европейского развития. Настоящее смешение вопросов реальной власти и церковного управления шло из Рима. Это смешение вопросов политической власти с вопросами церковного управления в отношении Импульса Христа достигло в силу внутренних реалий исторической эволюции известного кризиса как раз в момент начала пятого послеатлантического периода. Ведь из того, что мы рассматривали на этих днях, мы знаем, что этот пятый послеатлантический период является периодом души сознательной, что там приобретает особое значение личность, что личность хочет найти опору в себе самой. Из-за этого особенно трудно было разобраться и с вопросом о личности самого Христа Иисуса в то время, когда занималась заря этого стремления личности опереться на самое себя. До XV века средневековье имело свои догматы о связи Божественно-духовного в Христе с человечески-физическим. Эти догматы, конечно, принимали различные формы. Но такого глубокого волнения, поднятого внутренними душевными битвами, ранее в отношении этого вопроса не возникало; оно возникло в тех областях, на которые до сих пор простиралась власть римского католицизма, когда личность захотела постичь в себе самое себя и поэтому захотела потребовать и объяснения относительно личности Христа Иисуса. В сущности, вокруг этого вопроса вращался весь спор уже во времена Гуса, Виклифа, спор Лютера, Цвингли, Кальвина, спор, который затем вели перекрещенцы, который вели, например, Каспар Швенкфельд, Себастьян Франк и многие другие. Этот спор шел постоянно вокруг того, каким образом Божественно-духовная природа Христа связана с человечески-мирской природой Иисуса. Все вращалось вокруг этого вопроса. Это наделало много шума. Поднялось много сомнений относительно того эволюционного потока, в котором был приглушен всегда продолжающий действовать Импульс Христа, приглушен так, будто он должен был существовать лишь в начале нашего летоисчисления, а затем продолжаться только благодаря управлению со стороны церкви. Так что можно сказать: все то, что подверглось влиянию Рима, стало народом церкви. Были основаны имевшие определенное значение церкви, секты и так далее. Не говорите, что в России тоже основывались секты. — Именно такими понятиями искажают всю картину действительности, применяя там и сям одно и то же слово к тому, что в одной области является чем-то совершенно иным, нежели в другой. Кто изучит русское сек-танство, увидит, что в действительности оно не имеет ни малейшего сходства с тем, чем народ сект был во всех тех областях, на которые некогда имела влияние римско-католическая церковь. Дело не в том, чтобы называть вещи одинаковыми именами, а в том, что пульсирует в них как фактор реальности. Протест, поднимавшийся по причинам, которые я уже приводил и которые я теперь снова привел, протест против централизованной, суггестивно воздействующей на подсознание римско-католической церкви отличает как раз жизнь и стремления людей при начале XV столетия. И опять-таки, как контрудар по этому натиску личности, мы видим нечто иное. Мы видим, как на помощь римскому церковному началу приходит то, что стало иезуитизмом, который в своем изначальном значении, — хоть сегодня обо всем этом, простите за резкость, болтают много вздора, а об иезуитизме говорят везде, — был возможен только в римско-католической церкви. Ибо на чем он покоится? По сути, иезуитизм покоится на следующем. Если у самого народа Христа откровение Импульса Христа остается, я бы сказал, в сверхчувственных облаках, не доходя до физически-чувственного мира, — и Соловьев хочет как бы поднять мирское царство в царство Божие, но не хочет низводить царство Божие в царство мирское, то иезуитизм покоится именно на том, что царство Божие низводится в царство мирское, а души импульсируются так, чтобы царство Божие действовало в пределах физического плана, подобно законам этого физического плана. Следовательно, иезуитизм преследует царство мирской власти и хочет устроить его так, чтобы оно выглядело царством, — но мирским царством! — Христа. Он хочет достигнуть этого, прежде всего препарируя своих приверженцев, приверженцев самого иезуитского ордена так, как если бы они составляли военное, солдатское сообщество. Отдельный иезуит чувствует себя духовным солдатом, а Христа он чувствует не духовным Христом, который оказывает влияние на мир духовными средствами, а чувствует, — и все в своих мыслях, в своих ощущениях должен направлять так, чтобы чувствовать, — Христа мирским царем, которому он служит, как солдат служит своему генералиссимусу. Конечно, из-за того, что здесь имеют дело с духовным началом, церковные учреждения становятся чем-то иным, нежели в мирском военном устройстве, тем не менее именно в духовное устройство вводится строго военное устройство. Все должно быть устроено так, чтобы истинный христианин был солдатом генералиссимуса Иисуса. Ведь в существенном, — если мы с другой точки зрения охарактеризуем вещи, которые я некогда уже излагал в Карлсруэ, — это и есть цель тех упражнений, которые каждый иезуит делает, чтобы развить ту необычайную силу, которая долгое время была заключена именно в ордене иезуитов и которая в своих упадочных проявлениях будет продолжать сказываться в той эпохе хаоса, в которую мы вступаем. Превратить самого иезуита прежде всего в солдата генералиссимуса Иисуса Христа — вот что имеют целью все медитации, предписанные Игнатием Лойолой и преданно соблюдаемые иезуитами. (Далее текстуально приводятся предписания Лойолы членам основанного им ордена относительно упражнений, которым они должны ежедневно предаваться. Упражнения носят образный характер и содержат представления о Христе как о «земном царе», о его битве с Люцифером, о «знамени Христа».) ...То, к чему все это сводится, — это, собственно, как я вам говорил, мирское царство, которое и организовано должно быть как мирское царство, но представляться должно так, будто это войско Христа Иисуса. Это учение иезуитов есть только самое последовательное, наилучшее, необычайно хорошо организованное выявление того, на что я указал как на второе течение — импульс народа церкви. Импульс народа церкви состоит, следовательно, в том, что одноразовое откровение, данное в Иерусалиме, должно низводиться до мирского царства. Ибо все упражнения сводятся к тому, что делающий упражнения, в конечном счете, сам как солдат становится под знамя Христа, что он чувствует себя настоящим солдатом Христа. Это ведь и было то, что в откровении особого рода открылось Игнатию Лойоле, который сначала, будучи солдатом, совершал всевозможные поступки, а затем, после своего ранения, на больничной койке был проведен, — я не хочу говорить, какой силой, — через медитации таким образом, что все, жившее в нем прежде как солдатский импульс, преобразовалось в его душе в импульс Христова солдата, Иисусова солдата. Это один из интереснейших феноменов мировой истории, то, что явно храбрый солдат получает ранение и через медитации получает перечеканенным в духовного солдата то, чем он был как солдат. Вполне понятно, что там, где Импульс Христа действовал, будучи лишен продолжающегося действия, какое он имел в самом народе Христа, произошедшее с Лойолой должно было быть самым внешним выражением Импульса Христа. Но можно спросить, не существует ли и иного, противоположного выражения того, что содержится в иезуитизме? — Но тогда на территории, занимаемой народом церкви, должно было бы возникнуть еще что-то. Из всех этих различных реакций на церковь — лютеранства, цвинглианства, кальвинизма, швенкфельдизма и так далее, из всего этого атомизированного хаоса должно было выйти что-то, полностью противоположное иезуитизму, что-то, стремящееся вырваться из этого церковно-народного элемента в той же мере, в какой иезуитизм стремится все глубже в него погружаться. Иезуитизм хочет превратить Импульс Христа в чисто мирское господство, хочет как бы основать земное государство, которое будет управляться так, как можно управлять, сделав себя солдатом генералиссимуса Христа. Что могло бы составить противоположность этому? Противоположным было бы не переносить вниз то, что находится вверху, а пытаться поднимать вверх то, что находится внизу. У самого народа Христа это стремление существует наподобие природного задатка, что нашло выражение у Соловьева, хотя зачастую невнятное. В области же собственно народа церкви существует нечто, диаметрально противоположное иезуитизму, нечто, что вовсе не хочет иметь что-либо спиритуальное во внешних властных отношениях непосредственно, что хочет, чтобы Импульс Христа всегда действовал в душах, и только на окольном пути через души — во внешнем мире. Такой импульс, правда, мог бы, — поскольку со временем многое настраивается таким образом, — выступить в народе церкви, но он хотел бы всегда вести эволюцию так, чтобы спиритуальный Импульс Христа действовал только в душах, чтобы он оставался словно эзотерическим, хотя и в лучшем, благороднейшем смысле. В то время как иезуитизм хочет все обратить в мирское царство, это мировое течение всегда рассматривало бы всякое мирское царство лишь как то, что в крайнем случае должно существовать на физическом плане, но что соединяет людей, чтобы они в своих душах могли подниматься в высшие миры. Этой диаметральной противоположностью, тем, что полярно противостоит иезуитизму, является гетеанизм. Гетеанизм хочет прямо противоположного тому, чего хочет иезуитизм, и вы поймете гетеанизм, снова, с иной точки зрения, рассмотрев его в этой полярной противоположности к иезуитизму. Отсюда вечная вражда, в которой иезуитизм клялся и все больше будет клясться в отношении гетеанизма. Они не могут сосуществовать друг с другом. Одно хорошо разбирается в другом. Иезуитизм хорошо разбирается в Гете, иезуитский патер Баумгартнер написал лучшую книгу о Гете, — разумеется, с иезуитских позиций. Все, что написали о Гете разные немецкие профессора или англичанин Льюис, — все это чистейший дилетантизм в сравнении с тем, что написал в своих трех томах о Гете иезуитский патер Баумгартнер, ибо он знал, почему он пишет. Все, что он видит у Гете, обостряет видение противников Гете. Он пишет не как немецкий профессор с буржуазным пониманием средней руки или даже как англичанин Льюис, описывающий человека, родившегося, правда, во Франкфурте в 1749 году, прошедшего через все то, что и Гете, но не являющегося Гете. Иезуит же Баумгартнер описывает с помощью всего того, что влилось в его волю из его медитаций. И так нечто, что должно развернуться в будущем, гетеанизм смыкается в этом пункте с чем-то, что также непосредственно примыкает к моменту, приходящемуся на XV столетие и вместе с Реформацией ведущему к иезуитизму. Третье я опишу завтра. Сегодня же я описал вам народ Христа и парод церкви, а третье, что включается сюда, и затем их взаимодействие, я опишу завтра, чтобы подойти к внутреннему представлению о религиозном развитии по его симптомам в Новое время. |
Похожие:
 | Приказ фмс россии n 1, Минздравсоцразвития России n 4, Минтранса России n 1, Госкомрыболовства России n 2 от 11. 01. 2008 |  | Вниидад) Росархива, Департаментом информатизации Центрального Банка России, Акционерным обществом "Финтех", Вычислительным центром... |
| Требования к студентам: приступая к изучению курса Личные и имущественные права детей и их защита, студент должен знать гражданское... | | Требования к студентам: приступая к изучению курса Личные и имущественные права детей и их защита, студент должен знать гражданское... |
| Рди 12-450(88)-02), утвержденными постановлением Госгортехнадзора России от 9 сентября 2002 г. №55) | | Одним из важнейших направлений своей деятельности – создание в России народного представительства, парламента – определили создаваемые... |
| России, федеральные законодательные акты, нормативные документы Банка России, иные открытые источники. Кроме того, значительная часть... | | Требования к студентам: приступая к изучению курса Имущественные отношения супругов, студент должен знать гражданское право России,... |
| Конкурс) проводится Федеральным агентством по делам национальностей России (фадн россии) и Издательским домом «Аргументы и Факты»... | | Перечень нормативных правовых актов умвд россии по Оренбургской области, регулирующих оперативно – служебную деятельность, сведения... |