Относящиеся к натурфилософскому периоду его развития (1797 1807 гг.). Исторически это первая работа, в которой Шеллинг выступает как оригинальный мыслитель
Скачать 5.47 Mb.
|
ТРЕТЬЯ ЛЕКЦИЯ О ПЕРВЫХ ПРЕДПОСЫЛКАХ УНИВЕРСИТЕТСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ думаю, что, говоря в предыдущих лекциях об идее Науки, я уже достаточно высказался о высокой цели того, кто себя ей посвящает. Поэтому более кратко я могу изложить необходимые всеобщие требования, предъявляемые к тому, кто избирает эту профессию. Понятие образование как таковое и особенно по отношению к новейшей культуре заключает в себе две стороны. Первая сторона — историческая. И здесь имеет место простое обучение. Неизбежная необходимость при постижении любой науки отдать в добровольный плен свою волю следует из доказанного ранее. Хотя при выполнении этого условия нечто сбивает с пути даже и светлые головы, порождая весьма обычное заблуждение. Ибо, поскольку они чувствуют себя при обучении более напряженно, чем при самой деятельности, и так как деятельность есть более естественное состояние, то всякий род деятельности принимается ими за высшее проявление врожденной способности. Даже если та легкость, которую для них имеет собственное мышление и проектирование, основывается скорее на незнании истинных предметов и задач познания, нежели на действительной полноте творческого стремления. В обучении, даже когда оно ведется посредством живого изложения, нет, по крайней мере, никакого выбора: приходится проходить все — как трудное, так и легкое, интересное и не очень; задания берутся и возникают здесь не произвольно по ассоциации идей или по склонности, но с необходимостью. Лишь игра мыслей, при средней Лекция 3. О первых предпосылках университетского образования живой силе воображения, соединенной с незначительным знанием научных требований, еще позволяет выбирать то, что нравится, и оставлять то, что не нравится или требует напряженного основательного исследования и деятельности собственного мышления. Даже тот, кто по своей природе призван не приниматься за прежде никем не тронутые предметы в новых областях, должен все-таки поупражнять дух в обучении, чтобы когда-нибудь проникнуть в эти сферы. Без этого ему и в созидании самого себя (im Selbstconstruiren) ничего не останется, кроме непостоянства метода и фрагментарности мышления. Проникнуть в науку может лишь тот, кто способен придать науке как таковой форму всеобщности и развить ее до очевидной достоверности, не перескочив ни одного существенного среднего члена и исчерпав Необходимое. Известный популярный тон, принятый в высших науках, когда создается впечатление, что они могут быть делом всякого, даже и самого заурядного понимания, столь распространил робость перед напряжением мышления, что сонливость, не очень выразимая в понятиях, приятная поверхностность и полная удовлетворения пустота стали присущи даже так называемому утонченному образованию, в конце концов ограничив и цель университетского образования до того, что от вина высших наук стали пробовать столь же мало, сколь прилично предложить и даме. Университетам частично принадлежит та честь, что они главным образом сдерживали поток врывающейся в науку неосновательности, который еще более увеличился благодаря новейшей педагогике; но, с другой стороны, как раз пресыщение их скучной, обширной и никаким духом не оживленной основательности и открывало этому потоку основной доступ к науке. Каждая наука, кроме своей собственной, имеет еще и сторону, общую с искусством. Это сторона формы, которая в некоторых науках даже совершенно неотделима от материала. Любое совершенство в искусстве, любое изображение благородного материала в соразмерной форме происходит из ограничения, которое дух полагает самому себе. Совершенная форма достигается только упражнением, и всякое подлинное занятие по своему назначению должно быть направлено более на форму, нежели на материал, [более упражнять формирующий орган, нежели передавать предмет; но и орган на- 29 Ф. В. Й. Шел.шнг. Лекции о методе университетского образования уки — это тоже искусство, которому обучают и который образуется благодаря упражнению.] Имеются преходящие и неустойчивые формы; в качестве особенных это все те формы, в которые облекается дух Науки — лишь различные способы явления во все новых образах возрождающегося и вечно юного Гения. Однако в особенных формах есть всеобщая и абсолютная форма, для которой сами эти формы являются лишь символами; и достоинство искусства этих форм увеличивается в той мере, в какой им удается ее раскрыть. Всякое искусство имеет сторону, достижимую посредством обучения, и робость перед формами и мнимыми их пределами есть робость перед искусством в науке. Не в данной и особенной форме, которой только и можно обучить, а в собственной, саморазвивающейся, воспроизводящей данный материал форме только и завершается само воспринимание. Обучение есть лишь негативное условие, а истинное усвоение знания и проникновение в него невозможны без внутреннего превращения в себе самом. Все правила и предписания обучения можно объединить в одно: учись лишь для того, чтобы создавать себя. Только благодаря этой божественной производительной способности становятся Человеком; без нее — лишь более или менее умно оборудованной машиной. Кто, с тем же самым энтузиазмом, с которым художник из грубой, необработанной массы извлекает образ своей души и собственного вымысла, не выработал образа своей науки до совершенства во всех ее чертах и частях и не довел до совершенного единства с Прообразом, тот не проник в нее вообще. Всякое продуцирование покоится на отношении или взаимопроникновении Всеобщего и Особенного. Постичь основание противоположности всякой особенности по отношению к абсолютности и вместе с тем понять в этой противоположности неделимое действие (Akt) особенности в абсолютности и наоборот составляет тайну произведения (Produktion). Этим путем образуются те высшие точки единства, благодаря которым отделенное (Getrennte) приводится к Идее, и те высшие формулы, в которые разрешается конкретное, — законы, «из небесного эфира рожденные, которые произвела не смертная природа человека»9. Обычное деление на рациональное и историческое познание определяется тем, что первое связано с познанием оснований, а вто- Лекция 3. О первых предпосылках университетского образования рое есть голая наука фактов. На это можно было бы возразить, что и основания опять-таки можно познавать чисто исторически; однако тогда они понимались бы уже не как основания. Науки, наиболее непосредственно служащие применению в жизни, получили общее прозвище хлебных наук (Brotwissenschaften). Однако никакая наука сама по себе не заслуживает такого наименования. Для того, кто относится к философии или математике как к средству, их постижение точно так же окажется простым «хлебным» обучением, как правоведение или медицина — для того, кто не имеет к ним высшего интереса, нежели приносимую ими впоследствии пользу для его внешнего благополучия. Цель всякого «хлебного» обучения (Brotstudium) состоит в том, что знакомятся с одними лишь научными результатами, полностью пренебрегая основаниями, из которых они получены; либо исторически знакомятся также и с этими основаниями, но только для внешней цели (например, чтобы на экзаменах дать надлежащий ответ). На это решиться можно единственно лишь тогда, когда хотят выучиться науке ради одного лишь эмпирического ее употребления, т. е. рассматривая при этом самого себя лишь в качестве средства. И конечно, никто, у кого еще есть искра самоуважения, не может унизиться по отношению к науке настолько, чтобы ценить ее лишь как способ выучки ради эмпирических целей. Необходимые следствия подобного изучения таковы. Во-первых, невозможно правильно усвоить лишь внешне воспринятое знание; следовательно, и применять его будут также ложно, поскольку обладание этим знанием будет основано не на живом органе созерцания, но лишь на памяти. Как часто университеты выпускают из своих стен таких вот «хлебных» ученых, на «отлично» вдолбивших себе всю возможную ученость относительно своего особенного предмета, но совершенно лишенных какого-либо суждения относительно связи особенного со Всеобщим! Живая научность образует орган интеллектуального созерцания, но в этом созерцании Всеобщее и особенное всегда едины. «Хлебный» ученый, напротив, лишен созерцания (anschauunglos), он не может в подходящем случае ничего самостоятельно сконструировать, ничего самостоятельно сопоставить, а поскольку обучение не могло его подготовить ко всем возможным случаям, то знание большей частью его покидает. 31 Ф. В. Й. Ше.ичнг. Лекции о методе университетского образования Другим необходимым следствием является то, что такой ученый совершенно не способен прогрессировать; тем самым он отрекается от основы человеческого характера вообще и истинного ученого в особенности. Он не может идти вперед, ибо истинное развитие происходит не по масштабу прежнего обучения, но исходя лишь из себя самого и абсолютных принципов. В лучшем случае такой ученый схватывает нечто, само по себе бездуховное, какое-нибудь новое хваленое средство, ту или иную пресную теорию, которая только что возникла и поэтому вызывает еще любопытство, или какие-нибудь новые формулы, научные новшества и т. д. Все должно ему явиться как особенность, чтобы быть им воспринято. Ибо научить можно лишь особенному, и в качестве предмета обучения (Gelerntsein) все есть лишь особенное. Поэтому такой ученый — заклятый враг любого подлинного открытия, которое делается во Всеобщем, всякой идее, ибо он ее не понимает, всякой действительной истине, которая нарушает его покой. Если он забывается настолько, что начинает противиться вообще всему истинному, то он ведет себя либо уже знакомым неловким образом, состоящим в осуждении всего нового, исходя из принципов и взглядов, которые, вероятно, еще имели значение прежде, в предшествующем состоянии науки, и прибегает к ним лишь для того, чтобы спорить с большим видимым основанием или даже прикрываясь авторитетом; либо, будучи уязвленным в чувстве своего ничтожества, он берется за оставшиеся ему орудия оскорблений и клеветы, оправдывая свои действия целями самозащиты, ибо и в самом деле каждое новое открытие есть личный вызов ему самому. Успех обучения или, по крайней мере, первого его направления зависит у всех более или менее от способа и уровня школьных образованности и знания, которые приносят с собой в университеты. О первоначальном и нравственном воспитании, которое требуется уже на этой ступени образования, я не говорю ничего, ибо все, что можно сказать об этом, понятно само собой. Что касается так называемых предварительных познаний, этот род знания, приобретенный до академического обучения, можно обозначить не иначе, как сведения (Kenntnisse). Их протяженность имеет, без сомнения, также определенные пределы, переходить которые не следует. Высшими науками нельзя обладать в качестве све- Лекция 3. О первых предпосылках университетского образования дений, поэтому когда абсолютность не достигнута поистине еще ни в одном направлении, неблагоразумно предвосхищать знание, которое по своей природе покоится на Абсолютном и одновременно придает абсолютный характер всякому другому знанию. Да и те науки, материал которых частью составляют сведения, истинная ценность которых может быть постигнута лишь в связи с Целым, не следует преподавать прежде, чем дух не будет посвящен в Целое благодаря высшим наукам. В противном случае следствием будет лишь позднее пренебрежение, а никак не преимущество. Воспитательное усердие последнего времени попыталось частично преобразовать также и начальные школы почти в университеты, но содействовало лишь половинчатости в науке. Вообще необходимо пребывать на имеющейся ступени до тех пор, пока нет уверенного чувства, что на ней укрепился. Лишь немногим, по-видимому, позволено перескакивать ступени; хотя этого, собственно, никогда не бывает. Ньютон в нежном возрасте уже читал «Элементы» Евклида как самостоятельно написанное произведение, подобно тому как другие читают занимательные сочинения. Поэтому он мог от элементарной геометрии перейти непосредственно к высшим исследованиям. Но, как правило, имеет место другая крайность, а именно глубочайшее пренебрежение подготовительными школами. Что безусловно должно быть достигнуто еще до начала университетского образования, так это все относящееся к механической стороне в науках. Частью вообще каждая наука имеет определенный механизм, частью всеобщее устройство (Constitution) наук делает неизбежным для нее стремление к созданию механических вспомогательных средств. Пример первого случая — всеобщие и первые операции при анализе конечного; университетский преподаватель может, пожалуй, развить их научные основы, но он не в состоянии сделать ученика мастером счета. Пример второго случая представляет знание языков, древних и новых, так как только оно и открывает доступ к благороднейшим источникам образования и науки. Сюда относится вообще все то, что можно более или менее охватить памятью, у большинства наиболее ясной в раннем возрасте и которая может быть развита в этот период. 3З- Ф. В. Й. Шы.-шмг. Лекиии о метоле университетского образования Я буду говорить здесь главным образом только о раннем изучении языков, которое обязательно не только как необходимая предварительная ступень всякого научного образования, но имеет и независимую ценность само по себе. Жалкие доводы, приводимые современным искусством воспитания, которое преимущественно оспаривает обучение древним языкам в раннем возрасте, не нуждаются более ни в каком возражении. Они годятся лишь для еще одного доказательства пошлости тех понятий, которые лежат в основании подобного воспитания и усердно приводятся в основном противниками «перегружения» памяти в образовании, согласно неверно понятой цели этого изучения и распространенным представлениям эмпирической психологии. Мнимые опыты, призванные доказать этот перевес памяти школьников, были взяты у некоторых ученых, которые хотя и наполнили себя сведениями всякого рода по вопросам памяти, но тем самым, конечно, не достигли того, в чем отказала им природа. Впрочем, то, что ни великий полководец, ни великий математик или философ или поэт невозможны без объемной и сильной памяти, не приходило им в голову, так как их исследования вовсе не имели в виду образование великих полководцев, математиков, поэтов или философов, но лишь полезных бюргеров и промышленников. Я не знаю иного рода занятий, более подходящего в юном возрасте для упражнения в шутке, остроумии и изобретательности, чем занятие по преимуществу древними языками. Я говорю здесь не о языкознании в абстрактном смысле слова, поскольку наука как непосредственный отпечаток внутреннего типа разума есть предмет научной конструкции. И столь же мало — о филологии, к которой знание языков относится лишь как средство к своей высшей цели. Простой языковед лишь по неверному словоупотреблению называется филологом; настоящий Филолог стоит вместе с Художником и Философом на высших ступенях или, скорее, оба последних в нем соединяются. Его дело представляет собой историческое конструирование произведений искусства и науки, историю которых он должен понять и изложить в живом созерцании. В университетах должны обучать филологии собственно только в этом смысле; университетский преподаватель не должен быть учителем языка. Но возвращаюсь к своему первому утверждению. Лекция 3. О первых предпосылках университетского образования Язык сам по себе и для себя, рассматриваемый лишь грамматически, есть развивающаяся прикладная логика. Всякое научное образование [всякая изобретательная способность] состоит в навыке познавать возможное, тогда как обычное знание, напротив, понимает лишь действительные реальности. Физик, поскольку он познал, что при известных условиях явление поистине возможно, познал также и то, что оно действительно. Изучение языков как истолкование (преимущественно, однако, как исправление текста посредством конъектуры |0) упражняет это познание возможного соответствующим юношескому возрасту способом и может увлечь и в зрелом возрасте еще не исчезнувшее юношеское чувство. В извлечении живого духа из умершей для нас речи состоит непосредственное образование смысла (Sinn), при этом имеет место то же самое отношение, что у исследователя природы к природе. Природа для нас — самый древний автор, оставивший в иероглифах свои письмена, выведенные на колоссальных листах, как говорит Художник у Гёте. Именно тот, кто хочет исследовать природу лишь на эмпирических путях, как будто более всего нуждается в знании ее языка, чтобы понять речь, умершую для него. В высшем филологическом смысле эта речь является истинной. Земля — это книга, составленная из обломков и рапсодий очень разных времен. Каждый минерал есть истинная филологическая проблема. Геология еще ожидает своего Вольфа, который, точно так же как Гомер, исследует Землю и покажет ее состав. Теперь невозможно войти в особенные составляющие университетского образования и одновременно как бы воздвигнуть на первых основаниях все его здание, если не исследовать ответвлений самой науки и не конструировать ее органическое Целое. Согласно этому я должен буду прежде всего представить связь всех наук между собой и ту объективность, которую это внутреннее, органическое единство получило посредством внешней организации университетов. В известной мере такой очерк мог бы занять место общей энциклопедии наук; но так как я буду рассматривать их не просто сами по себе, но всегда в особенном отношении моего изложения, то, конечно, здесь нельзя ожидать системы знаний, строго выведенной из высших принципов. Я не могу здесь, как и вообще в этих лекциях, исчерпать мой предмет. Это достижимо только в действительной 35 Ф. В. Й. Шеллинг. Лекции о методе университетского образования конструкции и демонстрации: я не скажу поэтому о многом, о чем, быть может, следовало бы сказать; но я тем более буду остерегаться сказать что-нибудь такое, о чем не следует говорить, — либо потому, что это само по себе не достойно упоминания, либо потому, что это обусловлено необходимостью настоящего времени и современного состояния наук. |
Похожие:
 | Документ — это материальный объект с закрепленной созданным человеком способом для передачи ее во времени и пространстве.[7] Документ... |  | И снова о любви. Любовь – это как духовка, в которой, словно пирожки, поджариваются наши души. Некоторые покрываются румяной корочкой,... |
| Ндс. Но если бизнесмен использует общую систему налогообложения, выступает в роли налогового агента или выписывает счета-фактуры... | | Если же речь идет об имущественных правах на землю, то объектом таких прав выступает конкретный земельный участок или его часть |
| Америке в начале XX века. Но оказывается, что такая точка зрения исторически недальновидна и навязана западной культурой, так как... | | Есть довольно простой способ. Он называется swot-анализ. Это конечно не панацея и рассматривать его как единственно верный не стоит,... |
| Пфр (по месту регистрации работодателя в качестве плательщика страховых взносов) документ, содержащий относящиеся к отчетному периоду... | | Виды работ: наблюдение над языковым материалом, словарная работа, слово учителя, сообщения учащихся, беседа, работа с раздаточным... |
| Самостоятельная работа – это планируемая работа обучающихся, выполняемая по заданию и при методическом руководстве преподавателя,... | | Самостоятельная работа – это планируемая работа обучающихся, выполняемая по заданию и при методическом руководстве преподавателя,... |