3 2015 «а льтернативы»
Скачать 3.04 Mb.
|
2. Из интервью Э. Карделя газете «Дело» 30 апреля, 1–2 мая 1974 года Конфликт со Сталиным вновь «реабилитировал» самоуправление и демократические формы, которые возникли в нашей революции. Исключительно возросшие экономические и другие трудности, которые явились следствием практически полной экономической блокады Югославии, создали и объективную необходимость большой самоуправленческой инициативы наших трудящихся масс. Так поддержка, которую тогда наши рабочие оказывали политике Союза коммунистов12, все больше перерастала в разные формы самоуправляющейся инициативы на наших фабриках. Этот факт – без оглядки на теоретические и идейные предпосылки нашей социалистической революции и без оглядки на нашу практику во время народно-освободительной войны – сам по себе указывал дальнейший путь нашей революции в смысле социалистического самоуправления13. Первыми акциями в этом смысле были, прежде всего, политические акции Союза коммунистов на фабриках. Так в наших трудовых организациях уже в течение 1949 года появились первые рабочие советы или подобные им организации. Но первое принципиальное решение о систематическом развитии самоуправленческих форм социалистических производственных отношений было принято, насколько я помню, весной или в начале лета 1949 года, на встрече, которую мы с товарищем Тито провели в Сплите. На основе имевшегося к тому времени опыта, который мы анализировали и который в основном был весьма позитивен, и на основе побуждения товарища Тито, который этим самоуправленческим устремлениям оказал полную поддержку, мы тогда решили, что нужно подготовить целостную акцию по самоуправленческому преобразованию всего общественного управления общественными производственными средствами. Но уже тогда мы столкнулись с большими препятствиями, частично из-за объективных экономических трудностей, а также из-за сознательного или бессознательного сопротивления уже в значительной степени бюрократизированной производственной техноструктуры в нашем обществе. Поэтому было необходимо более решительно вовлечь руководство Союза коммунистов и союзное правительство в столкновение с этим сопротивлением. Это было сделано соответствующим первым формальным государственным актом, который подписали Борис Кидрич как председатель Хозяйственного Совета правительства и Джуро Салай как председатель профсоюзов14. Насколько помню, уже при формулировании этого документа мы дискутировали и о необходимости все эти отношения урегулировать законом, но решили, что делать это преждевременно, что сначала нужно на практике приобрести дополнительный опыт. Поэтому первый закон о самоуправлении был разработан и принят несколько позднее. Kardelj E. Borba za priznanje i nezavisnost nove Jugoslavije. Sećanja. – Beograd-Ljubljana: Radnička štampa-Državna založba Slovenije, 1980. S. 234-235. 3. Милован Джилас15 Власть (из воспоминаний) 1981–1983 годы …Мы отставали в идеологическом размежевании, идеологическом обособлении от Советского Союза и его «социализма». Это в наибольшей мере уже тогда [в 1949 г.] замечали Кардель, Бакарич16, Кидрич, Милентие Попович17 и я – конечно, каждый на свой лад. Тито тогда ещё стеснялся идеологического сведения счетов с Советским Союзом. Более того, сопротивлялся этому. Когда мы с Карделем убеждали его перед нашим отъездом на сессию ООН в Нью-Йорк в 1949 году18, что необходимо начать более глубокую, идеологическую критику советской системы, ибо в противном случае наше сопротивление станет непонятным и приведёт к путанице и разброду в партии, он заметил: «Нам было бы трудно справиться с ними – они знают всевозможные цитаты». Я ему возразил: «Ну и мы знаем цитаты, и мы можем найти…» Тито согласился, а позднее включился в идеологическое сведение счетов с советской системой в своей простой и сжатой манере. Мучаясь, ища ответы, почему советские вожди так поступают с нами и с другими партиями в коммунистических странах, ни я, ни другие «партийные теоретики» не могли удовлетвориться «вульгарными» и «буржуазными» объяснениями, что все это вызвано отсталостью русских и диктаторской, тоталитарной природой советской системы. Милентие Попович в одной статье для «Коммуниста», которую я помогал ему редактировать, хотя основные идеи и структура принадлежали ему, открыл, что отношения между социалистическими государствами не могут быть равноправными, пока они существуют как государства и пока отношения между ними основаны на товарно-денежном обмене. Милентие это живо наблюдал на практике, поскольку был министром внешней торговли, а эта торговля была в основном ориентирована на Восточную Европу. Эту статью Милентие перепечатали в «Борбе»19, и она имела огромное отрезвляющее значение для мыслящих верхов партии. А я обращался к Ленину, погружался в него, конечно, все ещё веря в верность его учения. Как Милентие открыл неизбежность несправедливости в экономических отношениях между социалистическими государствами, так и я открыл, что Ленин предвидел и конфликты, и гегемонизм [в отношениях] между социалистическими государствами, «пока» они будут существовать как государства, как власть. Моим первоначальным намерением было извлечь из Ленина цитаты об отношениях между социалистическими государствами. Но при упорядочивании цитат по темам вышла, так сказать, сама собой, приличных размеров статья, которую из «Коммуниста» перепечатали в «Борбе» 5–12 сентября 1949 года. (…) Достаточно мельком взглянуть на предвыборные речи вождей (особенно Тито, Пьяде20, Кидрича и других) в начале 1950 года21, чтобы понять и обнаружить, что в руководстве в той или иной степени господствовала атмосфера не только разрыва с советским государством, но и пересмотра своих форм и методов… В противном случае была бы невозможна моя предвыборная речь перед студентами 18 марта 1950 года (я умышленно составил ее для данной среды так, чтобы она выглядела максимально научно и сложно), в которой я заявил, что в Советском Союзе государственная монополия на производство превратилась в государственную монополию на общество, и что мы, наша партия, и есть то самое гегелевское отрицание советской системы. Процесс демократизации был совсем непростой, путь мы проделали нелёгкий, не всем хватило должной отваги. Даже тот же «переломный» Третий пленум22 не прошёл без демонстрации своей бюрократической и «сталинистской» стороны: «Все силы – на укрепление существующих трудовых кооперативов» (то есть колхозов), – писалось в решениях этого пленума по экономике23. Эта несогласованность, эта двойственность практики и взглядов наблюдалась и в экономике, а не только в теоретических вопросах. В то время как в сельском хозяйстве настаивали на коллективизации, в промышленности и торговле уже предпринимались первые, но коренные шаги по децентрализации и укреплению свободного рынка. Наиболее решительным и проникновенным носителем этих тенденций был Кидрич, который при этом располагал невероятной трудовой энергией. Возможно даже больше чем я в вопросах идеологии, Кидрич в этом пользовался поддержкой Карделя, на котором и дальше лежала наибольшая часть ответственности за функционирование государственного и социального механизма. К Кидричу меня притягивал не столько интерес к экономике, сколько его живое критическое мышление, во многом родственное моему. Происходящее в стране пробуждало и укрепляло интерес к экономике, но ни тогда, ни сейчас у меня не было глубокого, конкретного понимания экономических движений, да и нет у меня для этого нужной подготовки; я смотрел и смотрю на экономические отношения как на один, возможно наиболее важный, аспект человеческих отношений, и этим вызван мой интерес к ней. Из этого, вероятно, берут начало и некоторые из моих полезных инициатив – незначительных для экономики, но полезных для разрушения ленинистского догматизма в экономике. Кидрич был постоянно занят, но с радостью соглашался, если я «прерывал» его работу. Однажды зимним вечером, в 1949-м или 1950 году, я завернул к нему в Плановую комиссию, и в разговоре он похвастался, что каждый день получает отчёты о выполнении плана со всех югославских фабрик, магазинов и строек: «Это даже русским не удалось – у них есть только месячные отчёты. – И добавил: – Два грузовика отчётов каждый день». «Да кто это читает?» – спросил я его. «Есть товарищи, отвечающие за это». – «Постой, а сколько их? Сколько людей нужно для этого? И достаточно ли они профессиональны? И что предпринимается, если кто-нибудь однажды работал неэффективно?» Кидрич, уже нерешительно, начал мне объяснять. Я удалился, а через несколько дней он позвонил мне: «Знаешь, этот ежедневный сбор отчётов со всех предприятий – чистейшая бюрократическая глупость. Бесплодное занятие: два-три служащих, которые за это отвечают, не успевают просмотреть и сотой доли материала». Признание этой плановой бессмыслицы было поводом, хотя и не единственным, чтобы Кидрич изменил всю систему планирования: вместо детального и мелочного планирования – планирование «экономических пропорций». Кидрич обладал живым умом и обширной эрудицией, даже в технических науках. А если уяснял себе какой-то вопрос, какую-то цель, то осуществлял ее со страстной, необузданной энергией, не замечая и забывая «второстепенное» – сходство в этом, возможно, нас также сближало. Эта особенность, плохая для государственных деятелей в мирное время, для революционеров (а мы все ещё действовали в революционных условиях) может быть ценной и решающей: это свойство Кидрича, его ум и энергия, заложили основы, на которых югославская система покоится по сей день. А так как Кидрич был еще и остроумным, интеллектуальным циником, то при принятии очередного «свободно-рыночного» решения мог заметить: «Отлично, ещё одна “капиталистическая” мера!» В конце 1949 и в начале 1950 года теоретическая мысль наших верхов не только порвала со Сталиным, но и быстро двигалась дальше – от Ленина к Марксу. Кардель подчёркивал: «Цитатами можно доказать всё». И далее: «Невозможно полностью отделить Ленина от Сталина: в конце концов, Сталин берет начало от Ленина». В этом своём движении к Марксу мы в своих критических размышлениях больше всего останавливались на ленинском типе партии – как источнике и средстве не только победы, но и «отклонения» после взятия власти. Ибо принимая Марксову теорию об отмирании государства (тем твёрже, чем решительнее мы порывали со сталинистскими формами), мы увидели, что отмирания государства нет и не может быть без изменения роли партии. Но в этой сфере, в проблемах партии, движение шло медленнее всего и продвинулось меньше всего: здесь оно всегда упиралось в прочную крепостную стену консервативных, закостенелых функционеров и уже сформировавшийся слой партийной бюрократии. Я заново начал прорабатывать «Капитал» Маркса с намерением открыть изначальную истину, то есть «несоответствие и заблуждение» Сталина, но также и Ленина. С этим изучением Маркса слился мой «социальный» интерес к экономике. Не последнюю роль в моих размышлениях играли оживлённые дискуссии с Кидричем и Карделем, а также бюрократическая безысходность, с которой боролась наша экономика. При чтении второго тома «Капитала», особенно мест, относящихся к будущей «ассоциации непосредственных производителей» как форме перехода к коммунизму, мне пришла в голову мысль, что весь наш экономический механизм нужно упростить таким образом, чтобы все управление передать тем, кто работает на предприятиях, а государство обеспечивало бы себе только налог. <…> Однажды дождливым днём в конце весны, сидя вместе с Карделем и Кудричем в остановившемся перед моим домом автомобиле, я изложил им эту идею. Оба посчитали ее преждевременной. Но через несколько дней у Карделя была встреча с профсоюзными функционерами, которые среди прочих вопросов внесли предложение об упразднении рабочих советов – они существовали ещё до этого, но как анемичная, совещательная форма24. Кардель этому воспротивился, подчёркивая, что эти советы наоборот нужно было бы укрепить. В это время Кидрич звонит мне: «Знаешь, эта твоя идея – ее сейчас можно было бы реализовать». А Кардель соединяет эту идею с рабочими советами. Начинается дискуссия – оформляется самоуправление, в чем Карделю принадлежит решающая, креативно-практическая роль. <…> Мы верили, что наконец открыли истинный, окончательный путь к отмиранию государства, то есть к бесклассовому обществу. Сначала Тито, когда мы изложили ему этот вопрос в министерской ложе Скупщины, был против: «Наши рабочие до этого ещё не дозрели». Но мы с Карделем не отступали, ибо работа над законодательным оформлением уже продвигалась. Тито походил туда-сюда, а потом неожиданно воскликнул: «Да это же Марксово – заводы рабочим!» Тито, вообще говоря, в этих теоретических дискуссиях стоял несколько в стороне: из-за занятости, из-за иерархической приподнятости, а также из-за нетеоретического мышления. Кардель и прочие придавали исключительное, переломное и историческое значение Основному закону об управлении (то есть самоуправлении). Тито согласился и с этим, и, выступая с докладом в Скупщине 26 июля 1950 года, подчеркнул, что это можно было сделать и раньше, если бы мы больше применяли марксизм-ленинизм к нашим условиям и меньше руководствовались устаревшими советскими рецептами. Đilas M. Vlast. – London: Naša reč, 1983. S. 202, 203, 210–212. Đilas M. Vlast i pobuna. Memoari. – Zagreb: Europress holding, Novi Liber, 2009. S. 284–286, 294–-297. 4. Э. Кардель О народной демократии в Югославии. По поводу нового закона о народных комитетах (отрывки) май 1949 года Ещё одна необходимая существенная характеристика нашей народной демократии, то есть демократического централизма, которую нужно специально выделить и без которой демократический централизм более не демократический, а становится бюрократическим, вредным централизмом, это именно принцип самоуправления народа25. <…> Социалистическая демократия, народная власть… неизбежно должна опираться на народное самоуправление на всех ступенях механизма государственной власти26. <…> Народное самоуправление – это важный элемент сущности социалистической демократии, элемент без которого нет свободного полёта творческой энергии народа. Товарищ Тито обоснованно назвал местное самоуправление народа «движущей силой развития всех творческих сил нашего народа». Одновременно самоуправление нужно понимать как форму для максимально возможного вклада трудового народа в определённых административно-территориальных единицах в общие усилия народа и всего государства по социалистическому строительству. Однако было бы ошибочно думать, что принцип самоуправления относится только к таким органам власти, как народные комитеты27. Нет, мы должны этот принцип все больше развивать повсюду, в каждой организационной единице нашей общественной жизни. Его элементы мы должны развивать и на предприятиях, и в учреждениях – всюду, где инициатива масс может способствовать большим и лучшим результатам. <…> Однако самоуправление будет пустой фразой, если нет постоянного, все более широкого и непосредственного привлечения народных масс к управлению государством на всех ступенях его управляющего аппарата. <…> На многих наших фабриках, например, там, где инициативный и толковый директор понял, что его успех зависит от усилий и инициативы рабочих, спонтанно начала развиваться ещё одна новая форма самоуправления народа и участия трудящихся в управлении государством. Это постоянные консультации директора – по всем вопросам управления предприятием – с группами лучших рабочих. Рабочие и служащие через такие спонтанные советы вместе с директором (не нарушая принцип личной ответственности директора) участвуют в управлении фабрикой, вносят свои критические замечания и ставят свои конкретные предложения. Эту неразвитую спонтанную форму нужно ещё больше развить, превратить в постоянную форму непосредственного сотрудничества рабочих в управлении нашими предприятиями. Такие и подобные формы участия трудящихся в управлении государством – это большой шаг вперёд в развитии нашей социалистической демократии, и они действительно внедряют в практику принцип непосредственного участия производителей в управлении экономикой, который выдвинули Маркс и Энгельс. <...> Эту форму нашей народной демократии нужно развивать не только вширь, но и по вертикальной линии, в том смысле, что и высшие органы экономического управления будут привлечены к непосредственному сотрудничеству с рабочими-производителями. <…> Вопрос активного участия масс в народной власти, конечно, не только вопрос формального права каждого гражданина участвовать во власти, в управлении государством, и не только вопрос активной помощи граждан нашей страны народной власти, чтобы она как можно лучше могла исполнять свои задачи, но и вопрос – и даже, прежде всего вопрос – воспитания наших поколений в духе социалистических отношений между людьми и изживания остатков капитализма в головах людей (…). Компетенцию отдельных органов власти мы не считаем постоянной, неизменной. Мы проводим курс на постоянное приближение народной власти к народным массам <…>. Чем больше будет самостоятельности и инициативы снизу, тем качественнее и профессиональнее будут наши руководящие органы. Такая линия нашего государственного строительства полностью отвечает той перспективе, которую Маркс и Энгельс указали для развития социалистической государственности. По Энгельсу, авторитет государства в будущем, то есть при социализме, сведётся к «тем границам, которые неизбежно предпишут условия производства». <…> Этим ясно даётся линия развития социалистического государства в смысле постоянного укрепления самостоятельности тех основных организационных единиц государства, которые ближе всего к народу, даётся четкая линия ограничения вмешательства государства, как целого, теми размерами, которые определяются социалистическими производственными отношениями и потребностями руководства социалистической экономикой. <…> Несомненно, что социалистическая система развивается в том смысле, что оперативные функции будут все более рассредоточиваться и все больше переходить на ближайшие к массам органы, а централизоваться и совершенствоваться – система планирования, учёта, контроля и организационного и политического инструктажа, как главных средств общего руководства из центра. Что имеет силу для отдельных органов власти, то имеет силу и для принципа руководства в экономике и администрации. Непосредственный руководитель должен быть административно самостоятельным и иметь возможность, чтобы и он сам и подчинённые ему кадры, а также трудовой коллектив могли развивать всестороннюю инициативу. Центральный аппарат руководства должен осуществлять текущий учёт его работы и выполнения плана, чтобы контролировать его работу и вмешиваться, то есть помогать, когда учёт и контроль покажут, что это необходимо как в интересах преодоления ошибок и слабостей, так и с целью улучшения работы вообще. Нужно укреплять личную ответственность, но не только в одном направлении. Руководитель должен персонально отвечать за свою работу как перед высшим руководством, так и перед теми, от чьего имени он руководит на определённом предприятии, в учреждении и т. д. И здесь доходит до бюрократического искажения принципа личной ответственности, которое заключается в стремлении упразднить контроль руководителя снизу. Если бы мы пошли этим путём, то укрепили бы бюрократизм и сдерживали возможность широкого развития массовой инициативы. Это, в сущности, был бы бюрократическо-административный способ руководства, который бы сильно затормозил развитие социализма. Именно поэтому рабочие советы, о которых я ранее говорил, имеют очень большое значение для дальнейшего усовершенствования социалистического метода управления экономикой. Думаю, что и этому вопросу в других социалистических странах не уделяется достаточного внимания, и очень часто санкционируется именно бюрократическая линия в отношении метода руководства28. Кардељ Е. О народној демократији у Југославији. Поводом новог закона о народним одборима. – Београд: Култура, 1949. С. 66, 72–78. |
Похожие:
 | Ежеквартальный теоретический и общественно-политический журнал, целью которого является установление диалога между учеными и активистами,... | | Правительства Ростовской области от 06. 11. 2014 №730, от 05. 02. 2015 №66, от 12. 02. 2015 №90, от 02. 03. 2015 №133, от 12. 08.... |
 | П, от 24. 04. 2015 №357-П, от 08. 10. 2015 №960-П, от 29. 10. 2015 №с 1038-П, от 22. 12. 2015 №1225-П, от 15. 03. 2016 №183-П | | Российской Федерации, органов местного самоуправления, других органов, организаций, наделенных федеральным законом отдельными государственными... |
| Санкт-Петербургского регионального центра по ценообразованию в строительстве от 12. 11. 2015 n 2015-11и | | Письмом Рособрнадзора от 09. 02. 2015 года №02-36 направлена для использования в работе доработанная редакция Правил заполнения бланков... |
| Просим вас до 30. 11. 2015 года поставить партию холодильников согласно заявки №116 от 20. 11. 2015. Оплату по договору №165 от 10.... | | Данилова Г. Ю., Корнеева В. А., Уколова С. М., при участии судьи-докладчика Рассомагиной Н. Л |
| Мбоу асекеевская сош; 05. 02. 2015 года в мбоу яковлевская сош; 06. 02. 2015 года в мбоу заглядинская сош; 11. 02. 2015 года в мбоу... | | Актуальные проблемы труда и капитала: коллективная монография / под ред. М. Р. Богатыревой. – Прага: Vedecko vydavatelske centrum... |