Благотворительность в зеркале сми 1
Скачать 1.85 Mb.
|
| Есть над чем задуматься Не глядите косо на варягов Зачем нам нужна иноземная благотворительность Владимир Ермолин, «Московская благотворительная газета», №6 (026), с. 4 В первой декаде ноября в России побывала миссия норвежской благотворительной организации «HJELP TIL RUSSLAND» («Помощь России»). Норвежцы во главе с руководителем фонда г-ном Стейнаром Харила посетили адреса своей благотворительности в Выборгском и Гатчинском районах Ленинградской области. Окормление гуманитаркой? Что это за адреса? Детский дом «Агапе» и санаторий «Сосновый мыс», поселки Советский и Приморский, где нуждающимся семьям оказывается финансовая и материальная помощь на постоянной основе, дом престарелых в Тайцах, детская деревня «Весеннее солнце», коттеджный поселок на 24 семьи под Гатчиной, реабилитационный центр для алко- и наркозависимых в поселке Котлы. Все эти объекты построены и последние пять-шесть лет поддерживаются и развиваются на норвежские кроны. Т.е. речь идет не о разовых подарках, чем зачастую является гуманитарная помощь из-за рубежа, а о существенном влиянии на гуманизацию жизни россиян. Столь глубокую и масштабную филантропию практикуют редкие фонды отечественного происхождения. Казалось бы, г-ну Харила и его коллегам надо только «спасибо» сказать. А вот у администрации Выборгского района иное отношение к варягам благотворительности. Кое-кого смущает то обстоятельство, что миссионерство норвежцев имеет религиозный оттенок. Например, свой нынешний визит фонд начал с богослужения под крышей лютеранского храма Петра и Павла, где вместе с гостями присутствовали представители местного Общества инвалидов (ему, кстати, норвежцы подарили автобус). Помимо финансовой поддержки собора Петра и Павла «Помощь России» ведет строительство баптистской церкви в Выборге. Словом, пытается не только куском хлеба поддержать нуждающихся, но и духовным словом. Благотворительность окормлением – это уже, согласимся, несколько иное дело, чем бескорыстная поддержка. И смущение властей понять можно, хотя формально в такого рода действиях иностранных миссионеров ничего предосудительного с точки зрения законов РФ нет. Не носила бы эта деятельность экстремистский характер, не шла бы только в разрез с Уголовным кодексом. «Не носит», «не идет в разрез» – это определенно утверждают правоохранительные органы Выборга и Гатчины, бдительно присматривающие за каждым шагом норвежских доброхотов. Дарите? Платите! Ну, а на нет и суда нет. Чинить препоны «Помощи России», вроде бы, не стоит. Но чинят. Например, выше упомянутый детский дом «Агапе», полностью построенный на добровольные пожертвования граждан Норвегии шесть лет назад, до сих пор не получил «прописки» в России – он не зарегистрирован в системе соцобеспечения. Местные власти находят все новые и новые причины, чтобы не признавать этот объект своим. Почему? Так сразу и не ответить на этот вопрос. Сам дом, безусловно, для российской действительности – сказка. Полсотни детей живут здесь в комфортабельных условиях – двухкомнатные квартирки (именно квартирки, а не комнаты), с отдельными санузлами, ванными, душевыми, мебель из натуральной древесины, не в каждой пятизвездочной гостинице такую встретишь, спортзал, облагороженная территория вокруг. Фонд оказывает «Агапе» постоянное внимание, старается откликаться на всего текущие нужды детдома. И, к слову сказать, никогда здесь не проводились мероприятия религиозного характера, не ощущается никакого давления по духовной части. И все-таки дар норвежцев выдерживается на своеобразном карантине уже шестой год, как нечто зачумленное, представляющее угрозу кристально чистому выборгскому соцобеспечению. Или другой эпизод. Гостей не пустили в ортопедо-туберкулезную больницу, здание которой ремонтируется и оборудуется за счет фонда. Отговорка явно придумана на ходу – как раз сегодня установлен, мол, некий режим в связи с опасностью инфекционных заболеваний. Это косвенный знак неудовольствия от появления заграничных благотворителей. А были и более красноречивые знаки. Выборжцам до сих пор памятен случай, когда администрация родного района отказалась принять в дар от фонда шесть коттеджей на сумму 10 млн крон. Соседи, Гатчинский район, тут же отвергнутый дар с благодарностью приняли. По этому поводу г-н Стейнар Харила высказался так: «Мы верим, что благоразумие восторжествует, и у нас появится возможность обсуждать предлагаемый нами подход к решению судьбы сирот с выборгскими властями. Но это только в том случае, если руководство района перестанет требовать от нас, чтобы мы платили за то, что дарим». Сказано несколько туманно, и потому требуется небольшое отступление. Этим летом, когда сгорели десятки населенных пунктов, разразился скандал: собранная по всей стране помощь в ряде пострадавших районов оказалась на свалке. Местные администрации сочли нормальным свалить вещи, в большинстве своем, к слову сказать, еще неношеные, с магазинными товарными знаками, в ближайшие овраги. Потом должностные лица оправдывались – руки не дошли, закрутились и пр. На деле понятно – личной заинтересованности не было. Без ответа остался сакраментальный для российского чиновника вопрос: «А что лично я с этого иметь буду?». Водители, доставившие грузы в пострадавшие районы, эту версию полностью подтверждают – начальники отказывались принимать груз, пока дарители не оплатят работу грузчиков, хранение на складских помещениях и, вообще, «не подмажут». Вот на эту «национальную особенность» российского чиновничества, похоже, и наткнулись норвежские миссионеры. Логика-то простая: если им, норвежцам, это зачем-то надо, то пусть платят за реализацию своих желаний. Не трудно предположить, как широко бы расплылись в гостеприимных улыбках столоначальники, сообщи им норвежцы, что привезли благотворительную программу «Каждому чиновнику – по коттеджу». О вреде положительного примера Думается, кроме неудовлетворенного личного интереса, есть в данной истории и другая мотивация. Оазис «иноземного» благополучия посреди региональной российской действительности – штука крайне раздражающая. А ведь каждый объект норвежцев на территории района – это яркий пример: вот как можно строить, создавать, обеспечивать. Разве рядом с такими благотворителями можно спокойно жить и трудиться? Определенной категории руководителей – ни в коем случае. А еще рядом с такой «иноземщиной» некомфортно работается тем отечественным благотворительным организациям, что привыкли распределять пожертвования, как делил украденные деньги Паниковский из неувядаемого «Золотого теленка» И. Ильфа и Е. Петрова. Участь Козлевича, получавшего после подобного дележа крохи, понятно, отводится тем, кто действительно нуждается в помощи. «Ах, Гатчина, излюбленное место» Вот и получается, что иностранная филантропия порой выполняет функцию санитара нашего благотворительного леса. Громко, конечно, сказано. Ни фальшивые благотворители, ни, тем более, коррумпированные чиновники норвежским миссионерам не по зубам. Впрочем, как и другим представителям иностранных фондов, работающих в России. Но общее представление о том, как можно эффективно творить добро, они дают. Эта демонстрация дорогого стоит. Кроме того, оптимизм внушает то простое обстоятельство, что рядом с Выборгским районом есть Гатчинский. Здесь, напомним, иностранным благотворителям были рады. И будущее, хотим верить, за гатчинцами. ДОБРОВОЛЕЦ В ЗАКОНЕ Активисты волонтерства опасаются административного контроля Сапармурад Корабельников, волонтер «Московская благотворительная газета», № 6 (026), с. 5 Посмотрел в Интернете интересный разговор, который вела Светлана Сорокина со своими гостями о волонтерстве в России. В его ходе затронули вопрос, нужен ли отечественному добровольчеству свой закон. Ирина Ясина, журналист, экономист, активный пропагандист волонтерства, ответила на этот вопрос однозначно: «Нет». Ее поддержала Елизавета Глинка, знаменитая «доктор Лиза». Обе они полагают, что волонтерству вообще чужда какая бы то ни было спущенная сверху регламентация. С ними не все согласились. Не соглашусь и я. Убежденные в том, что волонтерству подобно «ветру и орлу, и сердцу девы нет закона», впадают в опасное заблуждение. И я не об изустных нравственных правилах и требованиях, возникающих время от времени произвольно и в самых разных редакциях. Я о вполне земном – о правовом акте, оформленном именно как Закон. Да, человек, совершающий доброе дело по движению души, должен быть максимально освобожден от всякого рода формальностей. Мне, например, совсем не кажется удачной идея с введением «волонтерской книжки», куда вносятся все благие поступки ее хозяина. Какое уж тут добровольчество, когда тебя влечет не сердечный позыв, а азарт как можно быстрее и полнее заполнить книжку, выбиться в первачи, получить право поехать на сочинскую Олимпиаду или хотя бы получить велосипед. Однако, если Закон учтет существование такого явления как волонтерство, пропишет его в контексте существующего законодательства, то что тут плохого? Юноша или девушка, вступающие на поприще добровольчества, не должны подвергаться риску административного, а то, не дай Бог, и уголовного преследования. А сегодня такое вполне возможно. Все отдано на откуп правоохранительным органам. Захотят они и волонтер, продающий свои поделки на улице, чтобы на вырученные деньги купить опекаемой им бабушке новый чайник, окажется под следствием. Или милые девушки, регулярно приезжающие на Белорусский вокзал с горячими супами для бомжей, могут сойти и за гражданок, занимающихся незаконной деятельностью в сфере питания. Да и сама Ирина Ясина позднее согласилась, что ее студентки, продающие сокурсникам собственного изготовления пирожки, чтобы пустить выручку на цели волонтерства, ходят по краю. Кто же их защитит помимо Закона? Все правильно, мы ведем речь не о товарно-денежных отношениях, а о простом человеческом участии в судьбе нуждающихся. Но иногда в обороте этих высоких отношений оказываются и товар, и деньги. Так почему бы не устранить недоразумение с милицией заранее, прибегнув к общепринятой правовой форме? И разве не возникают на практике случаи, когда прописанный в Законе правовой статус волонтера скорее полезен, чем вреден? Никто же не призывает прихлопнуть живое дело добровольчества уставом, субординацией и униформой (впрочем, простите, забыл – что-то в этом роде в прошлом году предлагали активисты движения «Наши»). Но именно специально оговоренные, а не размазанные по всему законодательству условия существования волонтерства в правовом поле страны совершенно необходимы. Не говоря уже о статусе добровольцев, занятых в подразделениях МЧС, где есть угроза здоровью, а, значит, нужна страховка, фиксация льгот и пр. О чем и упоминалось участниками «круглого стола», который вела Светлана Сорокина. Хотел бы подчеркнуть, что позиция Ирины Ясиной и Елизаветы Глинки мне понятна. Их опасения не на пустом месте растут. Попытки накинуть узду на любую «незарегистрированную» инициативу, несанкционированное движение, какими бы добрыми намерениями оно не отличалось, были, есть и будут. Волонтерство тем более соблазнительный объект для администрирования, что в последние годы оно начинает увлекать все больше и больше молодежи. Но с участием общественности, самих волонтеров разработанный Закон пойдет только на пользу добровольчеству. При желании в нем можно черным по белому прописать: добровольчество в России – дело совести и души, администрированию не подлежит. |
Похожие:
 | Владимир Ермолин. Налог на милосердие? Зачем бюджету обирать благотворительность? | | Уоррен Баффет, выделивший нуждающимся более трех миллиардов долларов. А всего американские богатеи пожертвовали в прошлом году на... |
| ... | | При поддержке компании «Панавто», в Podium Concept Store в рамках Vogue Fashion’s Night Out состоялся благотворительный коктейль |
| Дня Великой Победы это далеко не полный перечень мероприятий, которые филармония традиционно организует уже многие годы | | «Возрождение культурного наследия» при участии многочисленных организаций, а также руководителей Республики Крым состоялось открытие... |
| Передавать забытые пассажирами в метро вещи нуждающимся семьям. С таким предложением выступили столичные парламентарии. Депутат муниципального... | | В москве состоялась научно-практическая конференция с международным участием "Лейкозы и лимфомы. Терапия и фундаментальные исследования".... |
| Свой первый юбилей пять лет благотворительной деятельности отметил в преддверии Дня защиты детей фонд «Расправь крылья!». Среди друзей... | | Для облегчения финансового бремени благотворительных организаций государством был разработан проект по «увеличению поддержки социально... |