Российская Федерация Сегодня, 15.11.2015, Леонид ЛЕВИЦКИЙ, Накопительный лабиринт Юрьев год у будущих пенсионеров затянулся на три обычных. Еще в 2014-м они должны были сделать выбор между страховой и накопительной пенсиями, между государственным пенсионным фондом (ПФР) и негосударственными (НПФ). Потом добавили на обдумывание еще 2015-й. А сейчас, как сообщают СМИ, по инициативе Минфина на него отводится еще и 2016-й или даже все грядущее пятилетие.
И тяжеловесы впереди
Как заявил руководитель одного из НПФ, с нами уже 27 миллионов человек (участников накопительного пенсионного страхования), и добавим к ним еще не менее 15 миллионов. Эта цель объясняет крайне агрессивную кампанию по ловле душ. Она небескорыстна. За каждым новым привлеченным автоматически и надолго идут большие деньги. Решение Правительства о моратории на перечисление НПФ накопительной части пенсии (она остается в ПФР и зачисляется на персональные счета тех, за кого работодатель заплатил взносы), естественно, добавило страсти и огня в публичную дискуссию. Правительство сразу же было обвинено в третьей конфискации (это самое мягкое обвинение) народных пенсий. Борьба за будущие взносы россиян переросла в борьбу за 2,5 триллиона уже собранных рублей, за сохранностью самого института НПФ. Ее лозунги - общее благо: достаток ветеранов, создание надежного источника инвестиций, источника длинных денег для экономики.
Практически во всех развитых странах понятие «накопительная» воспринимается как пенсия, формирующаяся из добровольных взносов как дополнительная к обязательной. Взносы «добровольцев» аккумулируются в пенсионных фондах как частных, так и государственных. Владельцы накапливающихся взносов, а это в большинстве своем достаточно финансово и экономически грамотные люди, следят за деятельностью фондов. Она определяется строгими правовыми нормами. Тем не менее нередки и неудачи, вплоть до банкротства - от рисков не застрахована ни одна рыночная структура.
В России добровольное пенсионное страхование начало развиваться в середине 90-х. Быстро росло количество НПФ, сформировалось и неплохое правовое поле. Но бедность большинства населения ограничивала потенциал добровольного страхования. Оно не смогло выдержать конкуренции с обязательным страхованием, которое начало внедряться с 2003 года и которое сегодня обернулось большой проблемой для пенсионной системы, власти, общества. Но прежде всего для десятков миллионов будущих пенсионеров. Тон в борьбе за сохранение обязательных пенсионных накоплений задают «тяжеловесы» во главе с экс-министром финансов Алексеем Кудриным. В основном те, кто и определял идеологию и содержание пенсионной реформы 2002 года.
Технологи и технологии
Реформа, обусловившая расщепление взносов на страховые и накопительные, известна как «зурабовская». Это, конечно, преувеличение. Кто-то провел руководителя страховой компании «МАКС» в Кремль, в советники президента Ельцина по социальным вопросам. Позже, в мае 1999 года, при правительстве Сергея Степашина Зурабов возглавил Пенсионный фонд -богатую, профицитную структуру. С завершением реформы от профицита ничего не осталось. Но с этим столкнулись уже преемники Зурабова - весной 2004 года его назначили министром нового, точнее, реорганизованного Министерства здравоохранения и социального развития. Беды ПФР, как и монетизацию льгот, напрямую связывают с Зурабовым. Сам он скромно оценивает свою деятельность. Я - технолог, как-то пояснил Зурабов, мне дали задание. Я выполнил. Судя по дальнейшей карьере, выполнил успешно: из министра стал советником президента Дмитрия Медведева, затем послом на Украине. Общественная же оценка реформы-2002 с годами, с осознанием ее последствий, становилась все более отрицательной. Но ее принципиальные ошибки: крайне уравнительный характер (фактически не учитывались при назначении пенсии стаж и заработок ветерана и введение обязательной накопительной части пенсии) повторились и при новой пенсионной реформе, в полную силу заработавшей в этом году. Бюджет ПФР продолжает отдавать шесть процентов страховых взносов на накопительную пенсию
Мораторий на 2014, 2015, 2016 годы - это «пластырь», наложенный на главную пробоину в пенсионном бюджете. Все взносы, поступившие в него, пойдут в страховую пенсию и будут проиндексированы по закону. Соответственно уменьшаются и трансферты из федерального бюджета. Правительство обещает вернуть замороженные средства, как только экономика, а вместе с ней и федеральный бюджет пойдут на поправку. Это компромисс. Компромисс, от которого выигрывают или в худшем случае не проигрывают будущие пенсионеры. Но он не устраивает ни сторонников, ни оппонентов обязательных накопительных взносов. Их мнения прямо противоположны.
Алексей Кудрин: «Частичный демонтаж накопительной части пенсии крайне опасен. Он ведет к существенному сокращению пенсионных гарантий, сокращению инвестиционного ресурса, разрушает целый институт. И совсем непонятна логика заморозить накопления на год. Если бюджету нужны деньги, проще взять их на рынке».
Антон Силуанов почти извинился за последний мораторий: «Надеюсь, что это мы делаем в последний раз».
Эльвира Набиуллина уверена: «Накопительная часть пенсии создает долгосрочную устойчивость всей пенсионной системы».
Вячеслав Барсуков, экономист-аналитик: «Пенсионные накопления частного банковского сектора создаются из средств федерального бюджета, которые только для приличия пропускаются через бюджеты ПФР, как бы в порядке заботы о благосостоянии пенсионеров... Государство не просто накачивает банковский сектор бесплатными бюджетными средствами, но еще дарит доходы от их инвестирования».
Хорошо там, где нас нет
Обязательная накопительная система рекомендована Всемирным банком для развивающихся стран — и всюду провалилась.
И теоретически, и на модельных исследованиях, тем более практически, -эта система неэффективна. Оксана Дмитриева - один из самых активных и политических, и научных оппонентов — идеологов обязательной накопительной системы. Сохраняю запись ее дискуссии с министром труда (2001 год) Александром Починком, настойчивым и горячим инициатором обязательного накопительного страхования.
Читаю давнюю стенограмму дискуссии и поражаюсь противоположности стилей, манеры общения собеседников. Один, точнее одна, прагматично-конкретно анализирует законопроект будущей реформы-2002, обрекающий ее на неудачу. Второй - чисто пропагандистски убеждает в оригинальности, новаторстве, достоинствах проекта, вобравшего в себя опыт лучших западных пенсионных систем. Вместо доказательства эмоциональные ссылки на цивилизованные страны.
Неловко писать об этом: Александра Починка уже нет, но подобные технологии обсуждения и сегодня наиболее используемые. Вот образец подобных аргументов: «Весь мир живет с накопительными пенсиями, другого пути просто нет, иначе пенсионная система быстро рухнет. Вы этого хотите?»
Запугивают напрасно. Сошлюсь на статистику Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР): средний коэффициент замещения государственной пенсии в ОЭСР -67,6 процента. С учетом добровольной корпоративной и персональной накопительной пенсии - 77 процентов. Вот так живет не весь мир, разумеется, а наиболее развитая его часть. В России коэффициент замещения около 35 процентов.
Следовательно, чтобы подняться до 67,6 процента, следует активно развивать солидарную систему. Хорошо бы одновременно развивать и добровольную накопительную, но не по карману. Именно поэтому НПФ настойчиво добиваются сохранения обязательных накопительных отчислений. Как доказывает в исследовании «Усложнить, чтобы запутать» Вячеслав Барсуков, накопительные системы противопоказаны странам со стагнирующей экономикой, высокой инфляцией, нестабильной финансовой системой. Навязанная Всемирным банком обязательная накопительная модель на поверку оказалась способом концентрации средств крупнейшими банковскими холдингами. И после «мастер-класса» в Чили, много лет проводимого воспитанниками Чикагского университета, начался откат от обязаловки.
Первой от нее отказалась Аргентина (еще в 2002 году, когда мы только начинали зурабовскую реформу). В 2010 году Венгрия: сразу же 97 процентов участников системы вышли из нее - не захотели или не смогли компенсировать страховые взносы своими личными. Скорее всего, у нас повторился бы венгерский прецедент - обязаловка не переросла бы в добровольность.
Чем же закончилась либеральная пенсионная революция в Чили? После падения режима Пиночета начались проблемы с бюджетом. Правительство прекратило компенсации пенсионных средств, изымаемых в частные фонды. Большинство ветеранов оказались за чертой бедности. Пришлось спешно вводить две социальные пенсии (для разных групп населения), чтобы спасти людей от «накопительной» нищеты. Такие добавки получают около 70 процентов пожилых людей. И, тем не менее, большинство из них не могут уйти на отдых в положенные 65 лет. Средний возраст выхода чилийцев на пенсию - 69 лет. То есть они вынуждены трудиться едва ли не до последних дней жизни. Но в России по-прежнему Чили ставят в пример как страну, сумевшую с помощью пенсионной реформы оздоровить бюджет.
Спасут ли нас НПФ и обязательные пенсионные накопления? Даже министры по-разному отвечают на эти вопросы. Профессор НИУ ВШЭ Александр Абрамов вполне законно спрашивает: «Как выбрать человеку (страховую или накопительную пенсию), если даже в Правительстве нет согласия?»
И, тем не менее, сам Абрамов подсказывает: накопительную. И ссылается на один их канадских пенсионных фондов для учителей, который обеспечивает им ветеранскую «зарплату» до 50 тысяч канадских долларов в год. Причем 78 процентов этих тысяч принесли дивиденды на пенсионные накопления. Комментарий профессора предельно прост: вот так могут работать фонды, если им не мешать. И сочувственно добавляет: «Сильно сомневаюсь, что старость наших учителей, врачей, инженеров, рабочих будет богатой и достойной».
К сожалению, еще долго не будет. Канада - страна с развитой конкурентоспособной экономикой. С одной из лучших пенсионных систем, сочетающей и распределительные, и накопительные модели. С эффективным прогрессивным налогообложением - предельная ставка доходит до 53 процентов дохода. И законопослушным населением, выплачивающим такие налоги.
Как рубль скрутить в копейку
Пенсионный фонд, даже самый лучший, - лишь зеркало, отражающее уровень экономики и жизни в целом... Никакие сверхгениальные схемы не заменят разумное управление страной. Как можно говорить о благополучной старости россиян, если за четверть века снизились и коэффициент замещения, и, что еще важнее, покупательная способность пенсии. И снизилась очень существенно - более чем на 20 процентов. Вряд ли даже самые радикальные монетаристы-реформаторы не сознают, что люди едят не купюры, а картошку, хлеб, молоко, рыбу, мясо. Вся беда как раз в том, что у пенсионеров и дефицит бюджетов, и обесценивание самих бюджетов. Помогут ли им НПФ, у которых вдруг обнаружилось столько защитников? Все наоборот - пока ветераны выручают НПФ. Их пенсии, и тут не поспоришь, урезаются ради накопительной части - не напрямую, разумеется, а через паутину всевозможных схем-расчетов. Но Боливар двоих не вынесет. И потому с него потихоньку «ссаживают» сегодняшних ветеранов. Но и будущих Боливар не доставит в счастливые благополучные времена.
Недавно в издательстве «Наука» вышла монография «Пенсионные системы и пенсионные реформы». Ее автор-составитель доктор экономических наук О. Дмитриева. Это серьезный труд для серьезных специалистов. Что я извлек из него для себя? Убедительные доказательства неэффективности обязательных пенсионных накоплений. От них страдают все - нынешние пенсионеры, работодатели, бизнес, бюджеты федеральный и ПФР, будущие пенсионеры. За 8 лет среднегодовая пенсионная доходность в ВЭБ составила
6,5 процента, у НПФ - 5 (это расчеты ПФР), у управляющих компаний - 8 при среднегодовой инфляции 10,1 процента. По экспертным расчетам, к выходу на пенсию покупательная способность рубля снизится до 10-15 копеек. Инфляция неизбежно возьмет свой оброк. Страховые же взносы все это время будут индексироваться (так, во всяком случае, предусмотрено законом) в соответствии с ней. Поэтому утверждение о том, что накопительная пенсия обеспечит будущее нынешних работников, - не больше чем миф. Как и попытки представить накопления источником длинных денег. Они скорее сокращают инвестиции, чем увеличивают. ПФР ежегодно отчисляет из страховых взносов более 400 миллиардов рублей НПФ. Фонды покупают на эти деньги государственные ценные бумаги. То есть фактически отдают государству деньги в долг под проценты. Но чтобы закрыть образовавшийся в ПФР дефицит на выплату пенсий, федеральный бюджет перечисляет ему взятые в долг деньги. Образуется парадоксальный финансовый кругооборот: ПФР ->? НПФ ->- федеральный бюджет ->- ПФР Гораздо проще и дешевле было бы отдать инвестиционные средства или кредиты напрямую финансовым посредникам под проценты. Об этом же говорится и в исследовании МВФ. По его заключению преимущества накопительной пенсии над распределительной сильно мифолизированы. В частности, государству выгоднее вкладывать средства, чем даром отдавать их пенсионным фондам. Поэтому многие эксперты и предлагают решить эту проблему не мораториями, а отказаться от обязательной накопительной системы.
|
