Еловенко В. Мы силы
Скачать 6.05 Mb.
|
5Денис брел по колено в воде по скрытому под мутным потоком тротуару. Он уже не единожды спотыкался и падал. Это не сделало его более мокрым, дождь и так уже намочил Дениса более чем достаточно. Простой переход от своего дома до особняка Марковых теперь занимал у него вместо десяти минут целый час. И ладно, если бы он один раз прогулялся до него. Так ведь нет – Марков Семен Викторович любитель был погонять молодого человека в ненастную погоду. С самого утра Денис так и не вылезал из воды. Сначала Семен Викторович послал его в больницу – сообщить, чтобы прислали врача для его простудившейся жены. Затем Денис должен был проведать старшего сына Маркова. А это ни много ни мало через полгорода пештовать. Денис проклял все, пока добрался до Максима. Хорошо, что тридцатилетний сын Семена Викторовича был более гуманным, чем его отец. Усадил, подсушил возле пылающего камина, напоил чаем, а перед самым уходом его жена накормила Дениса супом. Зря. На теплый сытый живот Денис еще больше стал страдать от этой чудовищной погоды. Именно сытость сделала его более невнимательным к тому, через что он идет. Он часто падал не в силах удержать равновесие. Его лицо уже побелело от холода, а губы приобрели странный лиловый оттенок. Промерзшие со сжавшейся от воды кожей пальцы почти не слушались его. Он пытался и дышать на них, и прятать в карманах тяжелой, намокшей куртки. Все тщетно. Они практически не сгибались. По дороге к особняку он заскочил в дом, где жил сам до смерти мамы. Она работала экономкой у богатой семьи Марковых, и после ее скоропостижной смерти от отека легких Семен Викторович решил, что он должен взять под свой контроль дальнейшую судьбу пятнадцатилетнего Дениса. По ходатайству в мэрию мальчика не отправили в приют и даже разрешили жить без официальной опеки. Неофициальным опекуном был сам Семен Викторович. В принципе, Денис был только за. В большом доме Марковых ему нравилось. И он часто оставался ночевать под его крышей, с разрешения, естественно, хозяина. Чтобы мальчик не болтался без дела после школы или во время выходных, Семен Викторович поручал новой экономке использовать Дениса в несложной работе, как-то: сходить в магазин или привезти с рынка картофель или сахар, которые обычно покупались огромными мешками. Также в обязанности Дениса входило выполнение поручений самого Семена Викторовича и кормление его многочисленных питомцев. В доме Марковых был целый зоопарк, в котором можно было найти и попугаев пород двадцати, и лемуров, контрабандно привезенных из Африки, и даже длиннющего удава, что вечно спал в своем аквариуме. И если большинство обитателей зоопарка, включая различных грызунов, кормились фруктами и овощами, то вот удава кормили живыми кроликами и щенками, что рождались от двух здоровенных ньюфаундлендов. Процесс кормления питона еще ни разу не прошел у Дениса без проблем. Если сначала его открыто рвало, то после, перед тем как кормить удава, а это было не так часто, он несколько часов просто ничего не ел, и все симптомы тошноты переходили в сильнейшую головную боль и изжогу. Денис ненавидел удава. А удав ненавидел Дениса. Так тому казалось, когда он смотрел на прикрытые прозрачной кожицей глаза змеи. Страшные глаза. Смотрящие на тебя даже когда они закрыты. Такие же глаза были и у отца Семена Викторовича – глубокого старика, что жил в дальней комнате на первом этаже особняка. Тот тоже не любил мальчика и единственное, за что хвалил, так это за то, что Денис никогда не забывал покупать для него на рынке соленую рыбу, которую экономка всегда «забывала» брать для вредного старика. Рыба. Он, Денис, сам сейчас как рыба. Даже хуже. Рыба хоть не мерзнет. Или мерзнет? Неважно. Главное, что вода для нее – родная стихия, а вот для Дениса – божье наказание. Дверь в подъезд была снесена с петель, и даже с улицы было видно, что вода доходит практически до середины ступеней, ведущих на первый этаж. Денис поднялся на площадку и постоял там чуть-чуть, наблюдая, как под ним мгновенно образовывается водопад, катящийся по скалам ступенек. Джинсы, намокшие и не чувствовавшиеся в воде, теперь отвратительно прилипли к ногам и довольно сильно мешали при ходьбе. На втором этаже Денис непослушными, посиневшими от холода руками вставил ключ в замок и вошел в маленькую квартиру. Прошел в комнату и сразу увидел портрет мамы на телевизоре. Такой, какой она была лет пять назад. Еще не старой и без обезображивающих ее лицо морщин. Это за последние три года она состарилась. Это последний год нервной работы в семье Марковых ее доконал. Она умерла быстро. За два дня потухла, а на третий просто не смогла вздохнуть. На похороны денег дали Марковы. Они же и присутствовали на похоронах. Они же не пустили никого на них. Только семья нанимателя и сын наемной экономки. Она их устраивала, и они честно жалели, что потеряли такого полезного и недорогого работника. «Что ж, мальчика в дом. Не в приют же отдавать, и пусть работает, как и его мама работала. Только ему даже и денег давать не придется, ведь он же у нас питается…» Денис прошел в комнату, где обычно спал до наводнения. Разобранная мятая постель. Плеер на подушке. Когда отключили свет, радио стало единственным источником информации. Он лежал на постели и слушал, слушал, слушал, пока не засыпал. Про Питер, про Голландию, про Черноморское побережье. Про Дальний Восток, на котором все было еще плачевнее, чем у Дениса в Пскове. Там к приливам добавились страшнейшие шторма, каковых ранее ни один старожил не видел. На Японию обрушились волны цунами. Сотни городков были просто смыты в океан. Так что обыкновенный циклон, вернее, чуть страшнее обыкновенного, и небольшой потоп были сказкой по сравнению с тем, что творилось в остальном мире. Единственной, откуда не поступали сведения о разрушениях и потопах, была Австралия. А в остальных местах везде творился водяной хаос. Но наверняка в Австралии было все не намного лучше. Молодой человек вернулся в зал и достал из платяного шкафа большую сумку, с которой когда-то ездил на экскурсию в Москву. «Спорт», – красочно гласила надпись на ней. «Водный спорт», – написал бы Денис, если бы хотел сделать надпись более актуальной. Из того же шкафа он достал пару свитеров и теплых носков. Старые потертые джинсы тоже были изъяты и уложены на дно сумки. Семен Викторович сказал брать больше теплых вещей и сменного белья. Господи, как же ему хотелось переодеться в теплое и стащить с себя мерзкую, промокшую и пропитанную грязью одежду. И пусть потом он снова ее намочит, лишь бы пять минут почувствовать себя в тепле. Но нельзя – в особняке ждут его возвращения. Они даже еще не знают, что доктор не придет. Больницу просто подмыло, и она обрушилась, похоронив под собой и персонал, и тех, кто в ней оказался по различным причинам. Денис вздрогнул от воспоминания о перебитой руке, торчавшей из-под куска плиты. Там уже работали спасатели – мокрые и злые, они-то и отогнали мальчика подальше, сказав, чтобы он шел домой. Идиоты. Если это старинное мощное строение рухнуло, то уж панельные пятиэтажки двадцатипятилетней давности и подавно обрушатся. Сквозь шум дождя отовсюду доносились плач и крик. Денис и сам не мог там долго оставаться. Сумку он забил вещами полностью. Даже старые кроссовки захватил. Последней он уложил в сумку завернутую в полиэтилен фотографию матери. Из квартиры он вышел бодро, готовый к очередному трудному переходу вброд до особняка. Только вот вся его решимость разом исчезла, когда он спустился на первый этаж и посмотрел на колышущуюся водную массу перед собой. А в подъезд, ко всему прочему, еще и ветер холодный задувал. Денис продрог заново, и ему стоило больших трудов сделать первый шаг и опустить в ледяную муть свои уже расклеивающиеся туфли. Нога погрузилась и исчезла, ступив на скрытую в воде ступеньку. Задержав дыхание, как перед нырком, он сделал еще один шаг. Скоро он снова был по пояс в воде, держа на плечах ставшую драгоценной сумку. Выйдя из подъезда с сумкой на плече, он сразу почувствовал на себе как усилились дождь и ветер. Капли буквально молотили по еще сухой сумке, создавая прямо над ухом невообразимый шум. Вдвойне неприятно, что, кроме той воды, что лилась на голову Денису, с сумки ему стекал целый ручеек прямо за шиворот. Мерзко. Осторожно, чтобы не споткнуться, перебирая ногами, Денис двинулся в узкий проход между двумя пятиэтажками, что грозно стенами возвышались над ним. В проходе, кроме самой воды, препятствием ему стал неизвестно откуда принесенный и скопившийся здесь мусор. По этой пробке можно было выбраться из воды и постоять на ней немного. Скорее всего, это просто снесло мусорные баки и водой проволокло аж досюда. Так оно и было. Денис чуть не упал, когда под ним проломился ржавый бок перевернутого бака. Осторожно переведя дыхание, Денис выбрался из завала и снова погрузился в воду. Больше всего Денис боялся ям. Он мог спокойно нырнуть и выбраться, но вот сумка и ее содержимое будут на долгое время потеряны. А так хочется добраться до дома Марковых и там, переодевшись, присесть к камину. Хотя могут и не дать присесть. Он ведь так и не нашел доктора в разрушенной больнице. Семен Викторович вполне может послать его на поиски в детскую поликлинику, а это вообще у черта на рогах. Нет, о здоровье его жены нельзя не заботиться. Простуда, Денис убедился на очень горьком примере, штука очень плохая. Татьяна Сергеевна очень мнительная женщина, но в этот раз у нее и впрямь что-то серьезное. Целыми днями этот жуткий насморк, головные боли, чихает, исторгая из своего носика толстые тянущиеся сопли. Жутковато. И противно. Как и сама Татьяна Сергеевна. Денис замер, проходя мимо детского садика. К сетке забора потоком прибило тело девочки лет десяти. Ее посиневшие ноги были вытянуты из-под почерневшего платьица, а руки были вовсе не видны под водой. Хорошо, что она была лицом вниз, иначе эта картина была бы еще страшнее для Дениса. Увидеть широко распахнутый рот и глаза… На всю жизнь запомнить это лицо… это просто ужас. Течение уже собиралось перевернуть тельце, и молодой человек благоразумно отвернулся и побрел дальше, стараясь внимательно высматривать торчащий из воды мусор. Чтобы хоть как-то отвлечься от ужаса, вызванного потопом, он стал вспоминать прошлое лето, когда мама еще была жива и веселье практически не покидало его. Переходный период? Чушь. Он просто жил, и мама никогда не мешала ему. У них не было скандалов. Переходный период придумали взрослые, которые не хотят терять контроль над детьми. Они ужесточают правила. А подростки просто идут наперекор. И это логично. Ибо бунтарский дух во всех нас живет и здравствует. Мать не придумывала новых правил. Все было так же, как и пять лет назад. Ограничения только в помощи по дому. Не могла она со всем управиться. А Денис не мог просто сказать «не хочу» и все. Равноправие и понимание. Не было у него проблем с мамой. И у мамы не было проблем с ним. А вот теперь он вообще уже ни для кого не проблема. Грустно. Особняк, стоящий на пригорке, обтекаемый потоками дождевой воды, вырисовался из пелены дождя и порадовал продрогшего Дениса ярко освещенными окнами. У Семена Викторовича даже собственный дизель-генератор был. И будущее тепло, как бы авансом, закралось под промокшую куртку. Денис ускорил шаг и, потеряв осторожность, снова упал. Но, слава богу, сумка в вытянутой руке даже не коснулась воды. Чем ближе к дому подходил Денис, тем меньше становился уровень воды. Он уже по щиколотку брел в потоке и не боялся очередного падения. Подойдя вплотную, он заметил возле входа группу людей, жмущихся друг к другу под козырьком входа. Нет, это не хозяин дома с домочадцами встречал Дениса – это были совершенно незнакомые молодому человеку мужчины и женщины, остервенело кутающиеся в свою промокшую насквозь одежду. Денису стало страшно даже подходить к этим озлобленным лицам. Он остановился и замер. Один из торчащих на входе пнул ногой стальную дверь и прокричал: – Откройте! Впустите хотя бы женщин! Ему не открыли, а если что и ответили из-за закрытых дверей, то Денис этого не услышал. – Сволочи! – в сердцах крикнул мужчина. – Ублюдки! Денис все понял. Эти люди искали прибежища, и ярко освещенные окна особняка стали для них лампочкой-манком для мотыльков. Они явно здесь уже давно стоят и молят, просят, ругаются, чтобы их пустили обсохнуть. Денис осторожно двинулся в обход дома к черному входу. Он надеялся, что его не заметили с крыльца. Нет, Семен Викторович не альтруист и незнакомых людей в дом не пустит. В этом Денис был уверен на все сто. Хотя бы его пустил… А то в страхе, что могут ворваться другие, он мог приказать не отпирать для мальчика дверь. А прислуге-то что? Денис осторожно постучал в дверь черного хода. К его удивлению, из-за нее сразу донесся голос: кто? – Это я… Денис, – ответил мальчик, оглядываясь по сторонам. – Там кто-то еще стоит рядом? – Не-а. Никого. Люди только на парадном крыльце стоят. Приглушенный и почти неслышный из-за дождя голос сказал: – Сейчас, я из бойницы посмотрю и открою. Весь периметр первого этажа был усеян узкими застекленными окнами, прозванными прислугой «бойницами». На первом этаже находились только две огромные жилые комнаты. В одной из них обитал отец хозяина дома, а вторая была для водителя. Там же на первом этаже был гараж, сауна с маленьким бассейном, кухня, столовая и собственно зоопарк. С таким ненавистным Денису удавом. Наконец засов щелкнул, и мощная, двойная, вылитая из стали дверь тяжело отворилась. Денис уже хотел было нырнуть внутрь, но был встречен двумя стволами охотничьего ружья в грудь. Водитель Семена Викторовича чуть убрал стволы в сторону и сказал: – Бегом, дверь закрывай! Денис бросил сумку на пол и, поднатужившись, запер дверь. Водитель убрал ружье и похлопал Дениса по плечу. – Извини. Мы тут все на нервах, там, уроды, чуть на штурм не пошли. Представляешь, на балкон попытался залезть. Денис подхватил сумку и направился за Аркадием, так звали механика-водителя, а заодно и моториста дизель-генератора в одном лице. – Ну, Семен Викторович и сказал подать ток на периметр. Крика-то сколько было. Иди к нему, я пока тебе сауну разогрею. Давай бегом. Денис кивнул и поднялся в гостиную на второй этаж. Семен Викторович сидел перед телевизором и смотрел польский канал, принимаемый со спутника. Рядом у его ног развалились обе черные туши ньюфаундлендов. Кофе дымился на столике справа от локтя хозяина дома, наполняя комнату божественным ароматом. Только сваренный. Только поданный. И наверняка без сахара. На песке приготовленный… Денис сглотнул слюну. Семен Викторович повернулся и посмотрел на мальчика: – Деня, не стой столбом. Я уже знаю, что больница разрушена. Давай переодевайся. Или сначала в сауну. Пусть тебе Аркаша нагреет ее. Потом подходи, будем вместе телевизор смотреть. В мире просто ужас что творится. Давай. И пусть Ирина тебя накормит. На вот, в сауну возьми. Денис не видел, но оказалось, что Семен Викторович сидит в кресле с бутылкой коньяка и полным стаканом в руках. Крепко мужик прочувствовал тему, раз за спиртное взялся в эту минуту. – А как же врач Татьяне Серге… – Да пошла она, – грубо ответил Семен Викторович. – Вечно у нее то колет, то свербит. То месячные, то понос. Я с ней тридцать лет живу, так что знаю, о чем говорю. Чтобы из-за нее ты с пневмонией свалился? Нахрен. Пусть народными средствами лечится. Коньяк и лимоны. И ты иди лечись, вот тебе стакан. Лимоны на кухне по дороге возьмешь. Иди лечись, грейся и возвращайся. Денис, который очень хотел чихнуть и терпел, с благодарностью взял стакан и, только выйдя из комнаты, отвел душу. Ну, вот теперь куртку стирать. Хотя ее все равно, как минимум, полоскать надо. На кухне сидели молодая кухарка Ирина и Поля, тридцатилетняя старая дева, которая стирала в доме Семена Викторовича. Увидев Дениса, она поднялась с пригретой табуретки и стала раздевать мальчика прямо на кухне. Ему было объявлено, чтобы он не стеснялся и быстрее снимал одежду. Ирина смеялась, глядя на то, как он краснеет, оставшись в одних трусах. Поля ушла, и кормилица, как ее в шутку прозвали хозяева, спросила: – Кушать будешь сейчас или после сауны? – После, замерз я жутко. – Ну, иди. Кожа приняла на себя раскаленный воздух сауны как открытое пламя. Не сразу, но достаточно быстро Денис стал задыхаться. Он выскочил из «жарильни» и минуту переводил дух. Для бодрости он выпил без закуски стакан конька и скривился, пряча выступившие слезы. Закусывать было нечем, и он просто беспомощно глотал воздух. Наконец, отдышавшись, он снова забрался в еще более нагревшуюся комнатку и там уже из последних сил сидел и терпел жар. Покрывшись десятью потами, с наконец покрасневшей кожей он вышел и выключил обогреватель сауны. В бассейн он не стал нырять. Там наверняка холодно, а он только прогрелся. Вымылся под теплым душем и вытерся насухо полотенцем, что висело тут же в кабинке чуть выше, чтобы не задевала вода. Мокрая сумка, принесенная в предбанник, была быстро выпотрошена, и среди промокшего за переход белья он отыскал чистое и сухое. Наверх он поднялся уже более или менее в живом состоянии. – Поел? – Не-а. – Ирина! – громогласно крикнул Семен Викторович. – Принеси сюда для Деньки поесть. Супа там, и второго тоже. И коньяку еще. С лимонами! Витамин С будем потреблять. Устроился Деня за маленьким столиком перед экраном. Ирина быстро принесла поднос, хотя она обычно не разносила приготовленное. Вика, молодая девушка, занималась у Марковых сервировкой столов и подачей блюд. – Ира, там Вика что делает? – спросил Семен Викторович. Ирина сказала негромко: – Домой побежала. Своих проведать. Марков неодобрительно хмыкнул, но промолчал. Денис ел долго, растягивая каждый глоток и каждый кусок. Наевшись от пуза, он собрал тарелки и спустил их на кухню. – Наелся? – спросила Ирина. – Спасибочки, – улыбнулся Денис. – Ну, иди. На вот, еще коньяка захвати, а то чует мое сердце, что не последняя эта бутылка, затребованная хозяином. Наверху уже кроме Маркова сидел еще и водитель Аркадий. Они вместе смотрели телевизор, а Семен Викторович переводил с французского: – Затоплению подверглись районы вплоть до Тулузы. Население срочно эвакуируется в горы на границе с Испанией. Блин, это же какой уровень воды там? Это что они собираются показать? Какой, на фиг, прогноз погоды? Семен Викторович переключил с французов на немцев. Но и тут – катастрофа за катастрофой. – А русский есть канал? – спросил Денис из-за спины. – Есть, только они там все пи…т. Говорят, мол, все круто, жертв не так уж и много. Всего что-то около сотни. Да у нас по Пскову больше бомжей перетонуло. Вон в Германии: только на Варнемунде более трех тысяч местных и отдыхающих. Росток утонул, как и мы. Но хочешь, давай послушаем – картинка поганая. Он переключил канал, и Денис услышал русский язык: – Итак, сейчас мы можем ответственно заявить, что МЧС со своей задачей справилось и будет справляться в дальнейшем. Другие министерства аналогично делают все возможное, а зачастую и невозможное, чтобы спасти людей и имущество. – Проявилась картинка: на фоне хмурого неба Москвы снующие вертолеты. – Вот, вы видите, что в совершенно невозможных условиях работают транспортные вертолеты, перебрасывающие людей из Валдайского края сюда, в Подмосковье. К сожалению, спасатели вынуждены прекратить подобные операции ввиду полного отсутствия видимости над самим Осташковом и в округе. Мы сейчас возьмем интервью у только что прибывших спасенных людей. Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, как вы оцениваете работу спасателей? Незнакомый голос ответил достаточно бодро: – Вы знаете, небывалое ощущение полета на вертолете. Я вот сколько работал в Смольном, часто выезжал на проблемные участки. Но вот на вертолете прокатился впервые. Очень, очень оперативно. Нас подобрали сразу, как мы добрались до Валдайской возвышенности. Наша техника пошла дальше, а вот мы по делам государственной важности были немедленно вывезены сюда. Очень рад за подготовку наших летчиков. И конечно, очень рад за себя и свою семью. Мы здесь с женой и дочерью… – Спасибо вам большое, что смогли дать нам комментарии после такого тяжелого перелета. – Вот суки… – только и сказал Аркадий. – Да ну, брось… – отмахнулся от его реплики Семен Викторович. – Он совершенно прав. Если есть возможность спастись – надо спасаться. И семью вывозить. Да и при том… я бы, например, в этих палаточных городках точно бы не остался жить. – А куда бы подались? Если кругом вода, куда идти? Семен Викторович усмехнулся и, выпив залпом стакан коньяка, на выдохе сказал: – В воду. – Не понял? – В воду бы пошел. Лодку бы взял или отобрал. Хавки побольше – и вперед. Можно даже компанию взять с собой, только не много. Чтобы не все время жрали. – А… Не дослушав реплику водителя, Семен Викторович сказал разомлевшему Денису: – Деня. Видел вон тех у дверей? Денис кивнул. Семен Викторович не видел кивка, но продолжил: – Вот они, вместо того чтобы идти дальше и искать себе место, будут здесь все время торчать. Спорим? Они прижались к двери, как дворняги, и ничего не хотят делать… только подачки и жалости ждут. Думают, что их просто обязаны впустить. Они забывают, что им никто ничем не обязан. А все их там выкрики, мол, гады, сволочи, и так далее – это от бессилия оторваться от моей двери. Они думают, что раз они пострадали, то теперь им все должны помогать. Кретины. Это все равно что милостыню просить, да еще требовать… и нелепо и мерзко. Они вполне могут подняться выше на холм и найти там убежище. Так нет, им, понимаете ли, мокнуть неохота. А впусти я их, так они через пять минут еды попросят. А еще через десять в мою ванну своих грязных женщин запихнут. И не дай бог им что против сказать, они еще и обидятся – как же так, такую малость попросили. В пи…у. Я уж лучше без них в своем доме помру. Денис переварил информацию и не смог возразить. Всякие понятия как гуманизм и прочее у Семена Викторовича просто не котировались. А говорить глупости о людской благодарности не хотелось. Однако Аркадий возразил насчет слова «помру». – Чего ты меня успокаиваешь, Аркаша? Ты не понимаешь иностранных языков, а между прочим, шведы провели исследования и получили данные о том, что вода не спадет. Она просто не успеет. Дальше общий паводок будет. Льды тают все быстрее и быстрее. – Так, а что делать? – Накинуться простыней и медленно ползти на кладбище. А почему медленно? Чтобы паники не создавать. – Этот анекдот Денис знал. Он был, правда, про ядерную войну, но чем сейчас не глобальная война с природой. Хотя нет, война – это когда противники воюют. А тут человечество просто избивают. – Так вот, я не знаю, что делать в этом случае. Нет, я, конечно, знаю, что надо искать возвышенности и на них располагаться. Но, во-первых, никто не знает, на какую высоту поднимется вода, а во-вторых, не мы одни будем эти возвышенности искать. А это значит, что концентрация людей на таких островах будет неимоверная. Со всеми вытекающими последствиями. Пока Семен Викторович наливал себе коньяк, Денис задумался и вслух ляпнул: – Какими? Семен Викторович, не оборачиваясь, ответил: – Самое простое – это неустроенность. Неустроенность опустит моральный уровень. Драки, дележ куска хлеба, за женщин драки… Как продолжение – приход к власти самого сильного. Будь то командир вооруженного отряда или просто самый жестокий человечек. Это породит новую концепцию закона. Вернее, очень старую. Будут устраняться недовольные. Далее – самое интересное. В случае если вода не опустится, а даже если и опустится, все равно наступит голод. Это породит такую веселую вещь, как каннибализм. Теперь недовольных будут не только убивать, но и есть. И это будут делать все. Чтобы никто в стороне не остался. А потом будет еще веселее. Горстка каннибалов, выращивающих непонятно на чем свое человеческое стадо. Весело? – Оборжешься… – усмехнулся Аркадий. – Неужели так оно и будет? – спросил Денис. На этот раз Семен Викторович повернулся к мальчику и сказал грустно: – Будет еще хуже. Боюсь, если эти вот внизу получат подкрепление, то нас попытаются взять штурмом уже сегодня. И что они с нами сделают, я не знаю. Господин Бехтерев писал в своих работах, что вот таким, как им, достаточно дать лидера и идею. Идея у них и так есть: «все по справедливости». И тепло, и еду. Но справедливость закончится, когда они ворвутся сюда. Они захотят высшей справедливости – наказания для тех, кто их так долго держал снаружи. И нас с тобой в лучшем случае выкинут на улицу в надежде, что мы будем просить пустить нас обратно, в худшем – нас убьют, а наших женщин… И кстати, их женщины будут еще в этом помогать. Улавливаешь суть? Мы уже сейчас делимся на своих и чужих. А дальше будет хуже. Это только начало. И упаси тебя Господь, если дрогнет твоя рука, когда ты будешь стрелять в них. Второго выстрела не будет. Тебя порвут на месте. Денис не верил в то, что говорил Семен Викторович, но убежденность в его глазах поколебала это неверие. Денис опустил взгляд, и Семен Викторович тоже отвернулся и снова уставился в телевизор. Показывали фотографии полярных шапок из космоса. На тех же фотографиях пунктиром показали их предыдущие границы. Половина. Половина или чуть больше осталось от прежних ледовых полей. – Успокойтесь, – сказал Семен Викторович. – Это предположение ученых, где остановится таяние. Сейчас еще и десятой части нет. О! Это карта предполагаемого затопления. Женский голосок на немецком визгливо сообщал, что карты пугают даже вполне хладнокровных людей. Семен Викторович открыто рассмеялся: – Кого они могут напугать? Только того, кто смотрит. А таких немного. Так, стоп-кадр. Смотрите. Это наша часть страны. Круто! Валдайский остров! Точно – Валдайский остров, соседствующий со Среднерусским архипелагом. О-бал-деть. Восторг Семен Викторович не скрывал, чем несказанно озадачивал как Аркадия, так и Дениса. Снизу раздались громкие удары в дверь. Крики слышны не были, но в том, что они звучат, никто не сомневался. – Спустись посмотри, – сказал Семен Викторович Аркадию. – Хорошо… – Аркадий поднялся и спустился вниз. Стуки усилились. Озабоченный Семен Викторович поднялся и пошел в свой кабинет. Вернулся он с двумя пистолетами. Денис только в фильмах видел револьверы и поэтому все ручное оружие называл пистолетами. – На, возьми… – протянул хозяин один из них Денису. – Пользоваться умеешь? Понятно. Смотри, я все сделал. Теперь ты можешь стрелять. Направляешь ствол в цель и плавно… Повторяю, плавно жмешь на курок. Не надо понтов. Не бери двумя руками. Просто направил и жми. Смотри, я снимаю с предохранителя. Ты берешь пистолет, но палец в скобу не просовываешь. Вот так, держи. Увижу, что по-другому держишь – отберу. Если что, стреляй первым. Кто первый встал, того и тапки. Сиди здесь, я к жене пошел… |
Похожие:
 | Заказчиком иностранной рабочей силы, получением разрешений на привлечение и использование иностранной рабочей силы, разрешений на... |  | Кузнецов, Д. В. Использование военной силы во внешней политике сша: учебное пособие / Д. В. Кузнецов. – Благовещенск: Изд-во бгпу,... |
| В родовых муках возникла она, как единственный выход из исторической ловушки, в которую была загнана Россия. На миг она открыла народу... | | К. Каутского "Движущие силы и перспективы русской революции"”, статья “Избирательная |
| Статья 12. Условия и пределы применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия | | Шесть универсальных принципов, вытекающих из теории эволюции путем естественного отбора |
| ... | | Ответственность по договору банковского счета при наличии обстоятельств непреодолимой силы (форс-мажора) 25 |
| Прошу предоставить академический отпуск по состоянию здоровья (семейным обстоятельствам: указывается конкретная причина; призывом... | | Кто это идет от Едома, в червленых ризах от Восора, столько величественный в Своей одежде, выступающий в полноте силы Своей? «Я —... |