Еловенко В. Мы силы
Скачать 6.05 Mb.
|
3Рома устало вытер рукавом робы лоб. Это просто невозможно вот так – уже третьи сутки орудовать лопатой с четырехчасовыми перерывами на сон. Ладно, он крепкий, а вон, Мишка тот же, уже сдыхает! Да весь взвод уже еле держится. А остальная рота как? Их пригнали из учебной части форта «Красная горка» и поставили задачу: замуровывать входы и выходы из корпусов с реакторными установками. Одно упоминание о радиации повергло молодежь в шок. Это они потом полысеют, да? Станут импотентами… Многие поумирают от лучевой болезни. Да? Вы этого хотите? Заместитель командира роты – старший лейтенант Ханин – внятно объяснил курсантам: «Опасности нет, в реактор никто не идет. Там работают автоматы и спецперсонал. Ваша задача – замешивать со свинцовой пылью специальный водостойкий цемент и организовывать его непрерывный поток». На вопрос: «Все ясно?» – рота, конечно, ответила: «Так точно!» Приступайте… И они приступили. Третьи сутки они разгребали поступающие самосвалами мешки с цементом и в ручных и автоматических бетономешалках перемешивали смеси. Дальше выкладывались на конвейер результаты, и они уже уходили куда-то внутрь здания. На следующий день приехала кавалькада машин специального назначения. На время их работы курсантов отогнали за полкилометра и уложили прямо в чистом поле на отдых. Прошло часов пять, и снова – рота подъем, построиться повзводно в колонну по трое… Кто поспал – тому повезло… На третьи сутки иссяк поток грузовиков с цементом. Они больше не везли его, считая, что для окончания работ доставили достаточно. Теперь под стенами энергоблока работали только черные и темно-синие робы курсантов. Сотрудники АЭС преимущественно покинули станцию. Оставшийся персонал теперь занимался только заливкой внутренних помещений остановленной АЭС. Они почти успели закончить к тому моменту, когда дежурный криком переполошил всех: – Вода! Вода идет! И тогда Рома увидел, что черные ручейки, перевалив через дорожную насыпь, стекают уже к подножию станции. Четыре часа потребовалось, чтобы вода залила все по колено. Ледяная вода. Вода, в которой ноги начинает сводить, нет, не судорогой – болью! Тогда старлей Ханин отдал приказ заканчивать и уходить к недалеким дачам, стоявшим на холме. Но заканчивать – это заканчивать. И рота продолжала выкладывать смеси на конвейер. Рома стоял в тачке, из которой выскребли уже весь цемент, и, опершись на лопату, размышлял, получили они свои дозы или нет. Скорее да, чем нет. Его напарника тошнило. Сам Роман не чувствовал никаких отрицательных симптомов, но сами знаете, от страха у себя даже СПИД найдешь. Мишка бросил лопату и сказал: – Все, пошли. – Куда? – удивился Роман, показывая на остатки смеси в бетономешалке. – Отсюда, – зло проговорил Михаил и спрыгнул с перевернутого ковша, на котором он стоял, уберегаясь от воды. – Командиру скажи! – крикнул Рома уже еле видимому в пелене дождя товарищу. Тот только отмахнулся, широко шагая и вспенивая воду. Роман оглянулся и попытался найти глазами старлея. Ханина не было видно. Ближайшие к Роману курсанты тоже уже побросали лопаты, и кто стоял и ждал команды на отход, а кто уже брел по колено в ледяной жиже вслед за Мишкой. Сквозь дождь Роман услышал крики, передающиеся от человека к человеку: – Приказ командира! Следовать к дороге! Все оставлять здесь. Когда крик дошел до Романа, он исправно передал его дальше и, решившись, прыгнул в воду. Икры застыли мгновенно. Но, превозмогая дрожь, он поплелся к дорожной насыпи, уже скрытой водою. Дождь усиливался. Усиливался и ветер. Придерживая пилотку на голове, Роман взобрался на насыпь к ожидающему его Михаилу. – Ну, пошли? – Сейчас командир подойдет, построимся и пойдем… – сказал Рома. – Ты больной? Чем быстрее доберемся до возвышенности, тем лучше. – Но командир… – Пошел он в жопу, командир… Все, служба окончена! Теперь спасайся, кто может. Не дожидаясь того, что скажет Роман, Михаил пошагал прочь по дороге. Сначала пошел, а уже через метров десять перешел на бег. Роман стоял в нерешительности. То ли бежать за другом, то ли дожидаться, пока подойдет командир, и уже всей ротой двинуться дальше. – Рота, в колонну по трое становись! – команда, поданная командиром первого взвода, вызвала тучи брызг и гневных криков. Занимая свое положение в строю, курсанты нечаянно толкались. Кто-то даже съехал с насыпи и вновь очутился в ледяной воде по середину бедра. – Становись! – повторилась команда. Мимо Романа во главу строящейся колонны прошагал старший лейтенант. Не дождавшись построения, Ханин скомандовал: – Рота! Слушай мою команду! За мной, бегом, марш!! Рота неуклюже двинулась вперед. Сначала шагая, но вскоре переходя на бег. Курсанты, сбиваясь с шага, толкали друг друга, но продолжали упорно бежать вперед, не отставая от своего командира. Утопая по щиколотку в грязной воде, Роман вошел в ритм бега и, устремив взгляд на ноги впередиидущего, отстранился от мира. Недалекие холмы оказались-таки на приличном расстоянии. Роман порядком выдохся, когда начался долгожданный подъем. Он даже не сразу заметил, что в колонну влился и Мишка, так поспешно рванувший вперед.  Подниматься было тяжело. Размокшая земля на склоне холма превратилась в жижу, и ботинки курсантов проскальзывали на ней. Если бы не корни деревьев, подъем бы был абсолютно невыносимым. Шумное дыхание Михаила справа даже перекрывало шум ливня. Миша уже не дышал – хрипел. Роман, не оглядываясь, схватил товарища за рукав и потащил того вперед. Добравшись до вершины, все в изнеможении попадали. Слава богу, добрались… – Смотрите! – закричал кто-то почти визжа. Роман не видел, куда указывает паникующий неизвестный, но он сразу увидел то, от чего ему самому захотелось завизжать: бурная вода неслась по тому месту, где раньше была возвышенность дороги. Буруны, один выше другого, проходили над дорогой и, ударившись о склон холма, отскакивали и неслись дальше. – Вода прибывает! – наперебой закричали курсанты. Кто-то в ужасе пытался отползти подальше, хотя до кипящей пены и грязи было еще далеко. Кто-то просто зачарованно замер и боялся пошевелиться. Некоторые даже не посмотрели, им достаточно было услышать подтверждение своим самым страшным мыслям. – Рота! Повзводно, становись! – закричал, пытаясь заглушить панику, старлей. – Первый взвод, становись! – Второй взвод, становись! – Третий взвод, становись! – Четвертый… – Командирам взводов доложить! – Первый взвод построен! – Второй… Третий… Четвертый… – Командирам взводов занять свои места в строю! Становись! Равняйсь! Смир-р-на! Товарищи курсанты! – охрипший голос командира надрывно обращался ко всем. – Внимание! Слушать меня! Вы сделали великое дело! Вы обезопасили второй энергоблок, и теперь тысячи людей обязаны вам если не жизнью, то здоровьем точно. Такие же, как вы, уже остановили и засыпали другие энергоблоки. Я не знаю, насколько эффективна эта защита. Не нам судить о приказах. Но то, что теперь у населения есть время покинуть территорию, – это правда. Ханин говорил громко, с надрывом. Шумящая вода внизу и дождь, бьющий холодными каплями по одежде, заглушали его охрипший голос. Но каждый в строю все-таки слышал его и про себя радовался тому, что командир говорил уверенно и бодро. – Я хочу сказать вам от себя лично и от командования нашей части огромное спасибо. Внимание! Всему личному составу вверенной мне роты объявляю благодарность! Старлей еще не убрал руку от козырька, а почти сотня глоток рявкнула в ответ: «Служу Отечеству!» – Молодцы! Молодцы, ребята, – голос старлея стал чуть тише, но все равно курсанты слышали его, напрягая слух и вытягивая шеи. – Сейчас вы должны выслушать меня. Он прошелся вдоль строя, всматриваясь в мокрые лица уставших мальчишек. – Слушайте. Мы в окружении. Мы окружены водой. Эта горка – наш последний рубеж. Вода не поднимется на такую высоту, но… Старший лейтенант развернулся и, обращаясь к строю, продолжил: – …вода может встать на несколько дней. Мы отрезаны от мира. У нас нет провизии. У нас нет связи. Нас никто в этот шторм искать не будет! Я хочу, чтобы вы это знали. Вы не маменькины сынки, и, я думаю, паникеров среди вас не найдется. Вы уже совершили подвиг. Вам осталась малость, продержаться до падения воды. Для этого мы сейчас вскроем двери вон тех строений… Он указал рукой за спину строя. – …и закрепимся в них. Слушайте внимательно! Если в доме находятся местные жители, немедленно доложить мне! Я договорюсь о ночлеге. Если нет, занимать здания повзводно. Если не хватает места в доме для взвода, значит, по отделениям. Не разбредаться! Командиры отделений докладывают командирам взводов, в каком здании они закрепились. Командиры взводов после расквартирования – ко мне. Все понятно? И никакого мародерства! Не позорьтесь сами и не позорьте товарищей. К домам! Бегом! Марш! Команду восприняли хаотично и понеслись к дачным домикам кто во что горазд. Никто не окрикнул и не заставил построиться. Еще бы, замерзшие, промокшие, голодные курсанты знали только одно: в домах их ждет крыша и, возможно, еда. Двери ломали нещадно, совершенно не заботясь о том, что это частная собственность. Третий взвод занял большое трехэтажное кирпичное здание. Особняк. Остальные ломились в соседние дома – поменьше. Вышло несколько конфликтов между отделениями, когда в занятии помещений принимали участие разные взводы. Командиры быстро разобрались кто чей, и оставшиеся без крова пошли занимать другие дома. На расквартирование ушел час. Сам Ханин немедленно обошел все взводы и отделения и лично отдал указания курсантам. – Так… Немедленно обыскать дом на предмет съестных припасов. Все найденное складывать в одном месте! Командирам отделений проследить, чтобы собранное перенесли в здание третьего взвода, трехэтажное кирпичное. После этого провиант будет поделен, и командиры отделений раздадут пайки. Все ясно? Приступайте. Ханин вошел в холл особняка и огляделся. Ребята из третьего взвода уже не только разобрались – по отделению на этаж, – но и зажгли камины. – Где дрова взяли? – Господин старший лейтенант, здесь и сложены были, возле печек. – Это камины. – Так точно… возле каминов. – Молодцы. Еду нашли? – Да, господин старший лейтенант. Сложили в комнате позади вас. Там много. – Проводи. Консервы, хлеб, разнообразное печенье, сушки, вода минеральная, три упаковки по шесть бутылей в каждой! – К осаде готовились. Консервов только ящик! – сказал Ханин. – Хорошо, раздай по четыре банки на отделение. Хлеба мало, поэтому треть буханки на отделение. Бутылку минеральной воды на десять человек. Пусть по несколько глотков, но достанется. Воду надо беречь… – Что ее беречь? – насмешливо спросил старшина первой статьи. – Вон ее сколько кругом! – Вот и пей ее. А бойцам выдать по бутылке на десять человек, а пить дождевую воду и приливную запрещаю. И потом, вас же хрен откачаешь, удристаетесь все… Все понятно? – Так точно. – Выполняй. И что еще другие отделения принесут, складывать здесь и не выдавать никому до моего приказа. Ясно? – Так точно! – Поставь дежурного на входе обязательно. – Есть. – Иди. Ханин вышел из комнаты вслед за старшиной и оглядел курсантов. Многие уже стянули с себя мокрую одежду и толкались в одних трусах и ботинках рядом с огнем, просушивая ее. Чей-то гюйс валялся на полу. – Чей гюйс? – громко спросил старлей. – Мой, господин старший лейтенант! – отозвался пацаненок, выскакивая из толчеи возле камина. – Подними и не теряй! – Есть. Старлей поднялся на второй этаж. Здесь отделение подвинуло к огню хозяйский столик и, опрокинув его набок, развесило обмундирование. Увидев командира, народ заволновался и заговорил разом: – Господин старший лейтенант, тут провиант нашли, скажите, когда раздадут? Мы с утра ничего не ели. Да и утром этот сухпаек, как кот насрал… Ханин повернулся к хаму и сказал: – Ты как обращаешься? Курсант стушевался и, вытянувшись, сказал: – Виноват, господин старший лейтенант. Ханин, пройдя мимо провинившегося, обратился к бойцам: – Внимание. Еду уже раздают. Пусть ваш командир отделения спускается вниз и получает пайки у командира взвода. Учтите, там мало. Нам надо продержаться до конца наводнения. Всем ясно? На третьем этаже народ оживленно спорил с командиром отделения. – В чем дело?! – спросил подошедший незаметно Ханин. Разом все стихло, и командир отделения доложил: – Господин старший лейтенант! Отделение заняло третий этаж, производит чистку и сушку обмундирования. Сейчас пошлем человека за провиантом к командиру взвода, – доложил старшина второй статьи Потапов. Ханин выслушал доклад и, обведя взглядом замерших полуголых пацанов, спросил: – О чем спорили? – Разрешите доложить? – смутно знакомая личность выступила вперед и сказала не дожидаясь разрешения: – Уже к вечеру здесь будет мрак. Радиация. Вода размоет еще не схватившуюся смесь и понесет «грязь» в нашу сторону. – Отставить такие разговоры! Здание энергоблока продержится все наводнение, и заливку не размоет. Всем ясно? – Господин старший лейтенант, зачем заливали котел, если здание такое крепкое? И главное, зачем его заливали навсегда? – Этот энергоблок, как и вся станция, представляет собой угрозу, и ее посчитали необходимым деактивировать. Повторяю… Вам все ясно? Отставить разговоры по поводу возможной опасности. Командир, спустись вниз и получи на отделение пайки. Вперед. А тебя как, теоретик, зовут? Курсант смутился и представился: – Курсант Ерофеев, господин старший лейтенант. – Чтобы ты тут народ не смущал, спускаешься вниз и докладываешь командиру взвода о том, что я назначил тебя дежурным по продскладу. Бегом. Можешь не одеваться – там форма ни к чему. Да и тепло уже. Натопили. Вперед! Курсант побежал вслед за своим командиром отделения. Ханин посмотрел, что все устроились, и, спустившись в холл, подозвал к себе командира взвода: – Отбой в десять. Проследишь. Я с командиром первого взвода. Понятно? Первый взвод, а вернее его два отделения, засел в одноэтажном домишке, и, можно сказать, устроились они вполне прилично. Тоже в тепле, да еще чайник поставили на плиту. Газовый баллон, соединенный шлангом с плитой, не внушал доверия, но хотя бы давал возможность чаю попить или даже суп сварить. И опять все почти голые и кругом туман испарений. – Носки и ботинки не снимать! – в шутку скомандовал Ханин. – Задохнемся нахрен… Курсанты, смеясь, приветствовали командира. Мичман Серов, командир первого взвода, приветствовал Ханина поднятой железной кружкой с чаем. – Чай будешь, командир? – спросил он у замерзшего, но не подающего вида старлея. – Ну, коли угощаешь… – Все устроились? – спросил Серов, протягивая кружку с вкусно пахнущим кипятком. – Вроде. Уже питание делят. – Я тут своевольничал. Сказал организовать из консервов НЗ. Слушай, запасливый тут человек жил. У него полпогреба соленостей, варенья, консервов, грибов… Мрак. Он на ядерную войну, не иначе, рассчитывал. – Там, в трехэтажке, тоже ничего запасец… Нам просто повезло. – Да уж, везенья полные штаны, – горько усмехнулся мичман. – Мы на острове, а в километре от нас почти что ядерная субмарина тонет. – Блин, Костя! И ты туда же? – А что, еще кто-то есть, кто такие предположения выдвигает? – усмехнулся Серов. – Да, но он уже в наряд пошел за них, – сказал Ханин, присаживаясь и страдая от холода мокрых налипших форменных брюк. – Командир, ну меня-то ты хрен куда поставишь… – Поставлю. Ночью обход делать будешь. – Легко, – согласился Серов, словно ему что-то предложили, а не уведомили. – Утром я тебя сменю, – сказал Ханин, вытирая мокрое лицо поданной мичманом тряпкой. – Давай. Что про НЗ скажешь? – Отлично. Не верю я, что эти басурманы продовольственный склад не тронут. – Надо посты расставить… За уровнем воды следить. Старший лейтенант посмотрел удивленно на мичмана и сказал: – Слушай, Серов, ты что такое читал недавно? У тебя всегда так… что-нибудь вычитаешь умное и давай внедрять. Без постов перебьемся… Дневальные пусть на склон ходят – проверяют. Мичман пожал плечами и сказал: – Мне-то что… Мичманы и прапорщики не тонут. Ханин ухмыльнулся, зная, с чем себя так самокритично сравнил Серов, и, поставив опустевшую чашку на стол, сказал: – Пробегись посмотри, как твое третье отделение обжилось. Я хоть обсушусь, пока ты там порядок наводить будешь. Мичман встал и вышел в дождь без малейшего протеста. – Командиры отделений, ко мне! – крикнул Ханин, когда дверь за мичманом закрылась. Подбежали двое старшин с оголенным торсом. Ну, хоть портки из уважения надели. – Назначить дневальных на сегодняшнюю ночь. Без разрешения командира взвода дом не покидать. Ты, Кирилл, – обратился Ханин к ближайшему командиру отделения, – отправь кого-нибудь, чтобы пулей облетел все взводы и передал мои указания. Назначить дневальных и вестовых. И никому лишнему на улице не появляться. Далее, чтобы у каждого дневального были свечи на всю ночь. Свечей не тушить и выставить их на окна, ближайшие к дверям. Только пусть мне попробуют пожар устроить… лично зажарю. И пусть берут тряпье из шкафов там всяких. Короче, чтобы на полу не спали. Ясно? Кирилл переварил информацию и кивнул. – Давайте. Надо без эксцессов прожить этот потоп. «Комоды» ушли. Подперев голову кулаками и скинув мокрую фуражку на стол, Ханин сидел на маленькой кухне небольшого дома и думал грустные думы. Хрен с ним с потопом. Но застрять вот так, возле реактора! Надо внимательно следить за народом. Кто первым блевать начнет. Хотя блевота – это уже в их ситуации – смерть. Хоть бы счетчик один выдали. «Нет, не надо нагнетать излишние страхи…» – командир роты, уезжавший вместе со штабом учебной части вглубь, был категоричен и заявку на выдачу оборудования не подписал. Матерясь, Ханин погрузил роту по машинам и повез на объект. Но и здесь он не смог найти ни одного детектора! Их просто изъяли у персонала. А центральное табло показывало меньше, чем было заявлено в Москве, даже после бомбардировки солнечными выбросами. Без комментариев. Ханин четко понимал, как командовать ротой, но ни хрена не знал, что же делать дальше. А связи нет. Со вздохом старлей встал и, с хрустом потянувшись, застонал от удовольствия, разминая уставшую спину. – Кирюха! – Я, господин старший лейтенант! – Уже обежал, что ли? – Так точно! Всем сообщил. – Хорошо. Кипятите воду в больших кастрюлях и несите ее по другим отделениям и взводам. – Так ведь воды-то… и нет… – растерялся командир первого отделения. – А эта откуда? – спросил Ханин, указывая на чайник. Кирилл пожал плечами и сказал: – Здесь была. В чайнике. – А в баке? – Из бочки в ванной. Ханин поднял двумя пальцами горячую крышку чайника и заглянул внутрь. Вода плескалась на самом дне. Вот козел, Серов! Теперь придется искать воду, чтобы напоить роту. Понятно, что начальству в ж…у ребята заглядывать не будут. Но условия, максимально приближенные к боевым, а отсюда как ты – так и к тебе. А один взвод напоить нельзя, в роте все друг на друга смотрят. И отделение нельзя… Вперед за водой. Выйдя к расположившимся в огромной комнате отделениям, Ханин сказал громко: – Так, караси… Хотя какие вы караси… Так, рыбы без названия. – Раздались тихие смешки. – Чаю хотите? Че, правда хотите? Я надеялся, что вы гордо откажетесь… Нет? Ну, хрен с вами, ищите воду. Открывайте краны, только тазы подставьте. Может, что и стечет. Эй, вы все в ванну не поместитесь. Стоять, сказал. Так, ты, ты и ты. Чухайте снова в подвал, ищите компоты, соки, всю эту лабуду, короче. Поднимайте наверх. Ки-рюха! – «Комод» снова подошел ближе. – Возьми пару ребят, и тихо, только чтобы это в бедствие не переросло, принесите ведро дождевой воды. Под сток поставьте. Наберите и принесите. – Так ведь пить нельзя ее. – Поэтому и говорю – тихо. Притащите, ставьте на плиту и кипятите. Вскипит, сразу, дураки, не выключайте воду. Чуть позже. Пусть остынет, и посмотри, что на поверхность всплывет. – Что всплывет? Ханин раздраженно махнул рукой и сказал: – Хрен с ним… меня позовите, я посмотрю. Я в комнате за кухней. Понятно? Молодец. Потом всех на поиски чая и сахара. Если эта вода не пригодится, у нас есть еще что вскипятить. Уже обращаясь ко всем остальным, Ханин сказал: – Так… Я вижу, все поели уже? Молодцы. Всем, кто не занят, отдыхать и не мешать тем, кто работает. Ясно? И не храпеть, рыбы… меня разбудите. Под чуть слышные смешки Ханин пошел в комнату. Главное – не переборщить в распущенности. Главное, чтобы они не забылись. Главное, чтобы он остался для них командиром. Иначе быть беде. Пойдут другие дома рушить. Сбегут на подручных средствах. Утонут к чертям. Если командир становится классным парнем – он перестает быть командиром. Старая, избитая истина. Но нельзя строить этих детей после стресса, что они пережили. После того как трое суток они срастались с лопатой. Нельзя. Ханин не мог не подбадривать их своими, иногда плоскими, шутками. Потому что депрессия еще хуже. А депрессия окружающего залитого дождем мира вообще непобедима. Значит, пусть лучше прикалываются и веселятся. Пусть спят и отдыхают. Не могут спать и отдыхать? Ханин найдет им занятия. Надо будет, пойдут дома обкапывать, на всякий пожарный. Главное, чтобы все настроения в роте были подконтрольны. Он хотел было завалиться на кровать, но в последний момент заметил на ней неровность и понял, что под одеялом, укрывшись с головой, кто-то спит. Осторожно, чтобы не разбудить, Ханин приподнял край одеяла и посмотрел на бритую башку наглого курсанта из взвода Серова. То ли изумление может передаваться мысленно, то ли еще что, но курсант открыл глаза и, увидев мутными глазами командира, вскочил и выпалил еле шевеля губами: – Виноват, господин стший ленант! – Ты чего, воин, завалился без команды отбой?.. – изобразил изумление Ханин. – Плохо себя чувствовал… – А… А сейчас как? – ехидно спросил Ханин. – Спасибо, хорошо. – Как зовут? Имя? – Михаил Хамейлянин, господин старший лейтенант. – Забирай одеяло и иди ищи себе место. Койкой я с вами делиться, засранцы, не собираюсь. Все, вали отсюда, курсант Хамейлянин. Благодарный, непонятно за что курсант схватил одеяло в охапку и выбежал из комнаты. Ханин брезгливо провел рукой по простыне. Сухая. Хотя какого черта?! Он сам промокший до нитки. Ну, не раздеваться же… Он все же разделся, позаимствовав у неизвестного хозяина тренировочные брюки и футболку. Форму он вынес к бойцам и развесил ее, подвинув висевшие по сторонам рядом с печкой на веревке робы курсантов. Курсанты, молча улыбаясь, оценили его прикид – синие обтягивающие штаны и канареечного цвета футболку. Пусть только что-нибудь вякнут. Ханин сообщил, что тогда оденет их в найденные в том же шкафу женские причиндалы. Вот пусть потом вся рота и ржет. Кровать возмущенно скрипнула, а Ханин блаженно улыбнулся. Как мало нужно воину для счастья. Он, честно, не собирался спать, еще надо было и с мичманом переговорить… Так получилось… |
Похожие:
 | Заказчиком иностранной рабочей силы, получением разрешений на привлечение и использование иностранной рабочей силы, разрешений на... |  | Кузнецов, Д. В. Использование военной силы во внешней политике сша: учебное пособие / Д. В. Кузнецов. – Благовещенск: Изд-во бгпу,... |
| В родовых муках возникла она, как единственный выход из исторической ловушки, в которую была загнана Россия. На миг она открыла народу... | | К. Каутского "Движущие силы и перспективы русской революции"”, статья “Избирательная |
| Статья 12. Условия и пределы применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия | | Шесть универсальных принципов, вытекающих из теории эволюции путем естественного отбора |
| ... | | Ответственность по договору банковского счета при наличии обстоятельств непреодолимой силы (форс-мажора) 25 |
| Прошу предоставить академический отпуск по состоянию здоровья (семейным обстоятельствам: указывается конкретная причина; призывом... | | Кто это идет от Едома, в червленых ризах от Восора, столько величественный в Своей одежде, выступающий в полноте силы Своей? «Я —... |