Наталья Афанасьевна Цветкова Раскрытие безграничных возможностей, или Сюрприз от предков. Уникальная технология
Скачать 2.19 Mb.
|
Дорога к ловушке. В заложниках этого невидимого, но мощного капкана оказываются те, кто стал объектом жесткого давления в семье. Стереотип насилия неизбежно формируется в семьях, где наказания, физические и моральные, являются естественной формой воспитания, сознательно выбранной родителями в качестве единственно действенной, на их взгляд. Ребенок, выросший в такой атмосфере, воспринимает окружающий мир как источник скрытой угрозы, которая может дать знать о себе в любой момент, если отступить от установленных сверху правил. А правила для него установлены весьма категоричные, и ценности доказаны ему с позиции силы. Во взрослой жизни у такого человека даже намек на угрозу со стороны тех, от кого он зависим, порождает страх. Этот безотчетный, прочно усвоенный страх перед так называемыми авторитетами – людьми, достигшими положения, власти и материальных благ, не позволяет человеку эффективно взаимодействовать с ними с пользой для себя. Ожидание удара приводит к тому, что он подсознательно стремится сократить контакты с руководством, но при этом очень хочет отыграться на нижестоящих – как бы отомстить более слабым за этот свой страх перед сильными, за свое неумение продвинуться выше по служебной лестнице или стать счастливым в личной сфере. Такое поведение вполне предсказуемо. Оно – следствие того, что, будучи ребенком, человек не мог адекватно отвечать на давление со стороны взрослых, дать им достойный отпор. Он был вынужден выработать в себе реакцию покорности. Какие родители воспитывают тиранов? Во-первых, те, в подсознании которых заложен стереотип подавления и насилия, поскольку в истории их рода наблюдаются эпизоды тюремных заключений, репрессий или иных жестких (а порою жестоких) форм подавления личности. Эти эпизоды сформировали в предках жизненные установки и ожидания, впоследствии сильно изменившие жизнь их потомков. Передаваемые через поколения, эти установки плюс эмоциональные реакции страха, неадекватности и несправедливости сформировали у некоторых представителей семьи родительское поведение под девизом: «Выбросить розги – испортить ребенка». Во-вторых, родители, в супружеской паре которых один партнер – преследователь, а второй – жертва. В отпрысках такой «гармоничной» пары парадоксальным образом уживаются установки обоих родителей: от преследователя («я могу наказывать») и от жертвы («я притягиваю к себе людей, ограничивающих меня»). Вот почему со стороны многим кажется, что реакции тирана непредсказуемы и противоречивы. Фактор риска . Казалось бы, если нашего мини-танка ничего не беспокоит и его власть над людьми – то единственное, что служит ему источником удовольствия, то разговоры про риски продвижения для такого человека – пустые нотации. Не более того. Ведь танк меньше всего обеспокен тем, что люди чувствуют после столкновения с ним. Такой назидательный стиль общения кажется ему естественным и потому вполне безобидным. Нередко такие люди уверены, что эмоциональные встряски просто необходимы окружающим. Они держат их в тонусе и закаляют от более значительных потрясений – по аналогии с формулой воспитания, усвоенной ими с детства. В глубине души они чувствуют себя тренерами чужой воли. Но жизнь такова, что в отрицательном поле этих подавляющих натур гибнет все живое. Эти люди своим поведением вынуждают сильных сотрудников и сильных партнеров уходить от них. В силу своего плохо скрываемого желания доминировать и неумения внимательно слушать и слышать человека, настраиваясь на него, им весьма сложно наладить полноценный живой контакт с вышестоящим начальством, равно как и со своими «подчиненными». Заложнику этой ловушки только кажется, что он – король положения, определяющий правила игры для своих подданных. На самом деле это король без королевства, так как его власть держится на страхе, а потому иллюзорна. Как известно, короля играет свита, а свита из ущербных и неуверенных – плохая поддержка для короля. У такого короля весьма скромное королевство: во многом потому, что он массу времени и средств тратит на то, чтобы народ безмолвствовал. Ну а способные, амбициозные личности, благодаря которым он в силах удержаться на занятой высоте, рядом с ним долго не задерживаются. По той причине, что быстро понимают: голый король за раздражением скрывает свое бессилие и профессиональную несостоятельность. Если король-тиран не занимает высшую ступеньку в иерархии компании, а является менеджером среднего звена и имеет над собой руководство, то это руководство рано или поздно, но заметит чехарду кадров в его подразделении. И это станет для него основным фактором риска, поскольку руководство любой компании стремится к стабильности кадров на всех уровнях. От увольнения тирана может не спасти даже его такое замечательное качество, как крайне высокая ответственность и довольно хорошее знание своего дела. Про таких людей за глаза говорят, что они – «сложные люди». Их проблема в том, что они очень долгое время могут пребывать в уверенности, что их манипуляции на чужих слабостях позволят им никогда не потерять свое место под солнцем. Но даже в семье от таких людей в конечном итоге отворачиваются близкие, не выдерживая высокого напряжения, постоянного создаваемого тираном – провокатором конфликтов. Стиль поведения таких людей в чем-то напоминает повадки скорпионов: смертельно жаля других, они убивают в конечном счете самих себя. Носителей стереотипа подавления сложно выносить долго из-за их постоянной доминирующей властности. Они не отличаются снисходительностью. Даже их верные жертвы при удобном случае уходят от них без сожаления. В итоге заложники этой ловушки оказываются в полном одиночестве, не понимая, как это случилось: ведь от них столько и столькие зависели. Неумолимый закон единой функциональной ячейки со стопроцентной вероятностью обеспечивает этот неминуемый финал для тех, кто не умеет контролировать свое властолюбие, свое желание всегда и во всем руководить процессом. Если, конечно, человек вовремя не поймет, что такая модель поведения опасна прежде всего для него самого. Подушка безопасности. У этих людей есть все шансы продвинуться, причем стремительно, как ракета. Но только если они смогут спокойно и здраво признать себя заложником этой ловушки и решить, что им нужно перестать воспринимать окружающих как безвольные фигуры в своей собственной игре. За счет чего человек – заложник ловушки № 3 может сформировать в себе искренний интерес к сотрудничеству с окружающими, а не к их подавлению и насилию? Конечно, за счет того, что «сменит фильтры», сквозь которые наблюдает за окружающими, с пессимистичных черно-серых на оптимистичные – если уж не розовые, то хотя бы просто прозрачные. Проще говоря, за счет того, что с присущей ему проницательностью и точностью начнет в каждом встреченном человеке выделять не его минусы, а его плюсы. Причем не впадая в крайности и не выдавая желаемое за действительное. Плюсы надо уметь находить для того, чтобы понимать, почему тот или иной человек достоин того, чтобы его не подавляли, не указывали на место, а выслушивали его мнение. Этот новый взгляд на окружающих – первый шаг к выходу из ловушки. Второй шаг обычно дается труднее, он требует сознательных усилий со стороны носителя стереотипа подавления. Этот второй шаг для него – как прыжок в неизведанное: необходимо, несмотря на внутреннее сопротивление и страх потерять контроль, дать возможность окружающим стать не подчиненными, а союзниками. Необходимо позволить им самостоятельно решать, как действовать в той или иной рабочей ситуации. Эксперимент совершенно безопасный, так как, действуя таким образом, можно гораздо эффективнее внушить то самое чувство ответственности, которое тиран привычно пытается возбудить через чувство страха или вины по отношению к нему. Третий шаг: было бы странно ждать, что такая эмоциональная личность, как носитель стереотипа подавления и насилия, вдруг станет тихой овечкой, которая тише воды, ниже травы сидит в углу. Но тем не менее, если он действительно хочет выйти из этой ловушки, потому что не хочет, чтобы от него отвернулись друзья и люди, которыми он дорожит, ему совершенно необходимо сдерживать приступы гнева, во что бы то ни стало следить за тоном и интонацией, отслеживая нотки властности и агрессии. Иначе дистанция между ним и окружающими (при всем уважении к его заслугам) будет неизбежно увеличиваться. Обратный отсчет. Открыто спорить с носителем этого стереотипа, доказывая абсурдность его обвинений, неэффективно. Во-первых, потому, что он примет желание прояснить ситуацию за явный признак неуважения к нему как лидеру. С его точки зрения – это бунт, а вступать с ним на тропу войны иррационально: такие люди в «праведном гневе» абсолютно не восприимчивы к здравой логике. Во-вторых, даже если ваша речь будет верхом дипломатического совершенства, этот ход не принесет ваш ожидаемого выигрыша, если вы сделаете его сразу после того, как танк предъявил к вам необоснованные претензии, ожидая оправданий. Такие люди плохо слышат любые аргументы, пока мечут гром и молнии. Но когда танк уже выстрелил в вас карающей тирадой, то, возможно, он и услышит ваши разумные доводы. Правда, только если к тому моменту вы еще сможете сохранить хладнокровие и говорить ровно, спокойно и обязательно мягко. Все дело в том, что носители этого стереотипа страх окружающих перед ними приравнивают к признанию их личного авторитета. Независимо от того, мнимый это страх или нет. Кому-то эти правила – прежде чем вступить в бой, выжди паузу и сохраняй спокойствие – не покажутся очень сложными. Особенно тому, кто и сам плохо управляется со своими эмоциями, а потому предпочитает загонять их так глубоко, что на поверхности остается только молчание. Эти молчуны в присутствии начальника-тирана мысленно надевают на себя белый халат и начинают вести себя с таким легковоспламеняющимся индивидом, как врач с буйным больным – немногословно и невозмутимо, демонстрируя спокойствие и безмятежность. То есть таким образом, чтобы не вызвать у него новый приступ гнева. Надо отметить, что эта тактика энергосбережения, увы, далеко не всегда приводит к тому, что танк застывает на месте. Не встречая ожидаемого неповиновения в виде аргументированного отпора, он просто сбавляет ход. Со временем в поведении людей, которым кажется, что они смогли выработать иммунитет против человека высокого напряжения, появляются нотки подчеркнутой услужливости раздражительному боссу, который, как плохая пиротехника, может взорваться в любой момент. И здесь их подстерегает такая опасность: мнимая поначалу услужливость с течением времени становится привычной. Так что человек незаметно для себя утрачивает нормальную способность предъявлять и отстаивать свои интересы. А не имея возможности удовлетворять свои собственные потребности и интересы, человек постепенно теряет свою индивидуальность. Словом, потери несут даже те, кто сумел приспособиться к жизни с танком: они постоянно вынуждены терять внутреннюю энергию, задыхаясь от волны осуждений. Кроме того, под гнетом танка люди деградируют, а не продвигаются, так как он создает нервозную атмосферу, в которой разрушается понятие союзничества и взаимной поддержки. Сотрудники начинают медленно, но верно срывать эмоции друг на друге, чтобы снять напряжение перед новой бурей «великого и ужасного» босса. Кроме того, танк, как мы уже говорили, побаивается вышестоящего начальства и при случае не защищает своих подчиненных, а загораживается ими, как стеной. Носитель этой ловушки – удачная мишень для внимательного бизнес-конкурента. Разоружить его довольно просто: достаточно переманить его сотрудников из числа тех, кто еще не окончательно задавлен комплексами, но уже ищет аварийный выход. Для «охотника за головами» такие сотрудники представляют собой вполне удобный вариант: для них даже не требуется вдвое увеличивать сумму в контракте на работу в новой компании. От такого босса, внушающего трепет, страх и тоскливое чувство вины, люди согласятся уйти фактически на те же деньги за одну лишь возможность забыть о ежедневной публичной пытке. СТОП-КАДР ИЗ ЛИЧНОГО ДЕЛА Заложник ловушки № 3 Имя: Кира Возраст: 24 года Сфера деятельности: издательское дело «В это сложно поверить: всего за шесть месяцев в профессиональном плане я скатилась до почти нулевой отметки. Не могу взять в толк, как такое могло случиться со мной: мне стало почти неинтересно то, что безумно нравилось последние пять лет». Эти откровения немного эпатажная с виду девушка Кира бросила мне прямо с порога, причем с интонацией человека, у которого минуту назад угнали машину, а он, вот досада, забыл, как ему ходить пешком. Профессиональная планка, известное дело, сама по себе не падает вдруг и сразу. И мы с Кирой попытались вырулить на дорогу из темного леса, куда она, как выяснилось, въехала не по доброй воле. Поначалу мне показалось, что проблема Киры, как и многих молодых амбициозных специалистов, кроется в том, что она с самого своего старта так завысила планку и скорость продвижения к ней, что сейчас просто не выдерживает накала, устала и потому впадает в уныние. Такое случается. Но оказалось, что у девушки, пришедшей ко мне на консультацию, случай иной. Еще на последних курсах полиграфического института Кира начала совмещать теорию с практикой. С ее способностями «попасть в яблочко» – найти единственно верные в каждом случае детали книги, усиливающие содержание, она была нарасхват. Ее креативность приносила прибыль издательствам, где она стажировалась. Ничего удивительного, что издательства предлагали Кире сотрудничество, а после получения диплома – контракт с возможностями продвижения. Кира была редкой породы: у нее был нюх на то, какую литературу и как красиво и выгодно нужно подать определенному сегменту читателей. Не без ее помощи книги, давно вышедшие в тираж, переиздавались и находили спрос. За пять лет учебы она, активная и заводная, завела немало знакомств с иллюстраторами, техническими редакторами, карикатуристами, литературными редакторами. Словом, знала, кто чем дышит и кто сколько стоит в том мире, где она стала своей. Было у нее и еще одно счастливое обстоятельство: она действительно получала удовольствие от выбранного дела, а потому имела все шансы на успех в издательском бизнесе. Если бы не один существенный фактор риска – человеческий. Своим первым местом постоянной работы Кира выбрала солидное издательство с многолетней историей, солидными традициями и прекрасной репутацией. И пришла туда с распахнутым навстречу будущим победам сердцем. Трудности возникли в образе ее непосредственной начальницы Татьяны Яковлевны. Кира жила с уверенностью, что начальство, как и родителей, не выбирают. Просто надо искать компромиссы, и успех не заставит себя ждать. Надо показать руководителю, что она очень перспективная и у нее есть много своих идей. Не зря же ее рекомендовали сюда, в один из старейших издательских домов Москвы. Правда, на скромную должность менеджера спецпроектов, но Киру это только раззадоривало. При первом знакомстве начальница произвела на нее впечатление дельного, уверенного в себе человека, разве что слегка надменного. Из тех, кто любит держать дистанцию с сотрудниками. Кира и себя без ложной скромности считала дельной и не сомневалась: два таких человека вместе поднимут волны в этом консервативном подразделении. Волны действительно вскоре поднялись. Но, к ее удивлению, вовсе не те, что она ожидала: не волны творчества от общения с многоликими авторами – интересными и разными, а волна раздражения со стороны босса и волна удивления с ее, Кириной, стороны. Но обо всем по порядку. За любимое дело на новом месте Кира взялась с энтузиазмом. Чтобы не тратить время зря, сразу же составила план работы, где изложила свое видение оформления новой книжной серии. Вполне довольная собой, она тут же решила обсудить свои идеи с боссом. Татьяна Яковлевна, занимавшая кресло начальника отдела без малого десять лет, скривила губы в полуулыбке, когда новоиспеченная менеджер с азартом в голосе принялась делиться с ней умными мыслями. Дослушав бойкого воробышка (как она окрестила про себя новую сотрудницу) до конца, она выдержала почти мхатовскую паузу, окатила Киру ледяным взглядом и лишь тогда выдала свое резюме услышанному: «Ты, видимо, еще не поняла, куда попала: здесь не полигон для испытаний! Не надо прыгать выше головы. Все уже придумано до тебя. Сейчас требуется только одно – исполнительность и четкое выполнение заданий. Все. Можешь пока идти». Кира даже не нашла что сказать и молча вышла: с такой реакцией на свои предложения она столкнулась впервые. Может, ее просто не поняли и надо все как следует объяснить, судорожно размышляла она, прокручивая в голове свои слова и начальницы. Особенно про «голову, выше которой не надо прыгать». «Наверное, намекала на свою голову», – усмехнулась Кира. Но вернуться, чтобы уточнить, права ли она, она почему-то не посмела, слишком много металла послышалось ей в тоне шефини. В итоге новая сотрудница, совсем недавно окрыленная большими перспективами, спикировала, как подбитый из рогатки птенец, обратно на свое место. Коллеги встретили новенькую дежурным для них вопросом: «Ну и в каком ОНА сегодня настроении?» Кира с удивлением узнала, что от настроения Татьяны Яковлевны зависело спокойствие ее сотрудников. Неподражаемые интонации босса были невидимым флюгером, по которому определяли направление ветра и прочие погодные условия в микромире: будет ли сегодня буря, гроза, а может, повезет и выглянет солнце? За глаза ЕЕ называли по-разному: кто-то почти благоговейно железной леди, другие с плохо скрываемой досадой стопроцентной стервой. Сходились в одном: когда кто-либо входил в ее кабинет, возникало странное ощущение, будто тебя сажают на электрический стул. Даже если шефиня благодушно улыбалась, разговоры с ней люди старались свести к минимуму: из серии «да», «нет», «не знаю». Нет, она редко повышала голос. Но пренебрежение, которым она сбивала с ног объект своего неудовольствия, становилось мучительной пыткой. Человек, обескураженный тем, как изощренно его унизили, пытался вернуть равновесие любым способом, иногда даже язвительными шутками в адрес более удачливых коллег. Неудивительно, что под «чутким» руководством Татьяны Яковлевны удерживались немногие: «Здесь год за два», – дразнили новичков опытные сотрудники, которые гордились, что они смогли адаптироваться под крутой нрав босса. Наблюдательная Кира, сознательно притормозившая свойственную ей активность, заметила, что выживали здесь отнюдь не матерые профессионалы, а неуверенные в себе флегматики, вжившиеся в спасительный образ униженных со скорбным взглядом, как будто говорящим: «С меня нечего взять, я такой, как есть». Таких Татьяна Яковлевна не убивала презрением и язвительными замечаниями, лишь слегка журила, как ручных зверюшек. Они были нужны ей хотя бы для того, что при случае именно на них можно было указать вышестоящему начальству, как на типичных неудачников, тормозящих большие проекты. Сама она избегала высоких кабинетов, как щитом закрывалась от них важными встречами с клиентами, умело поддерживая иллюзию, что все VIP-персоны у нее на коротком поводке. Удары она обычно отрабатывала на тех, кто, по ее мнению, возомнил себя профессионалом, знающим, как и что надо делать, а также лично знакомым с этими самыми VIP-персонами не понаслышке, а по общим проектам. Ее откровенно задевали желающие менять правила, мотивируя это свежим решением. Только она имела право принимать решение, как, что и каким образом менять, а другие должны были говорить, когда их спрашивали. Поэтому здесь и не фонтанировали идеями. Более того, страшно боялись уточнить, как делать то задание, что положили им на стол. По той причине, что босс не любила обсуждать детали проекта, хотя от частностей зависел результат. «Зачем вы вообще мне нужны, если не можете сами сообразить, как это нужно делать?» – раздраженно бросала она тем, кто пытался узнать ее мнение относительно подобранного варианта оформления того или иного заказа. Но если заказчик оставался недоволен, то она не забывала бросить сотруднику свою короную фразу: «Если не можете сделать элементарные вещи, то так и скажите, я найду тех, кто сможет справиться». Подавленные нелестными отзывами, сотрудники начинали сомневаться в том, что они созданы для такой сложной работы и вообще способны на что-то большее в этой области. Одни срывались с места, чтобы прийти в себя и вернуть себе право голоса, другие покорно оставались, уверовав в слова шефа, что в другом месте им давно бы снизили зарплату. При любом раскладе едкие замечания в адрес сотрудников, ставшие здесь нормой общения, выкорчевывали, как сорняк, столь полезное для продвижения качество, как честолюбие. Кира, наученная горьким опытом своих коллег, выполняла трафаретные задания начальницы без комментариев и лишних вопросов. Претенциозная шефиня не трогала ее, обходила стороной, как заповедное растение. Так что моя клиентка через месяц скучной, но вполне спокойной размеренной работы даже решила, что эта безопасная дистанция – награда за смирность. Она подумала, что, возможно, не все так плохо и по окончании испытательного срока ее баллы возрастут и она наконец-то получит возможность реализовать хоть что-то из своих предложений. Мысль о том, что ей все-таки дадут заняться делом, а не беспросветным копированием нафталинных издательских идей, ее не покидала. Она всегда знала, ради чего пошла учиться в полиграфический, а потом получала рекомендации. Явно не для того, чтобы прозябать в атмосфере послушных донельзя менеджеров, которым нет дела до качества их проектов. Но настал день, когда она убедилась: ее коллеги не случайно говорят, что для Татьяны Яковлевны единственным в мире существом, с которым она общается по-человечески, является ее овчарка. Даже мужу повезло меньше: ему она не давала спуску. Совершенно неожиданно Кира стала свидетелем судьбоносного для нее разговора. Как-то она зашла передать в директорскую приемную на подпись несколько договоров с заказчиками и вдруг услышала голос Татьяны Яковлевны. Беспечная секретарша не закрыла дверь в кабинет директора, и, прислушавшись, Кира поняла: разговор явно касался ее персоны. «Николай Сергеевич, эта новенькая девочка Кира – неплохой исполнитель, но не более того. За все время я не услышала от нее ни одной оригинальной идеи. У нее нет даже своего взгляда, мне всему приходится ее учить, сами понимаете. Одни амбиции без профессиональной хватки. Не возражаю, заключайте с ней контракт, но пока она еще себя не показала, хотя, насколько я поняла, считает, будто она в теме: папку предложений с собой носит. Юношеский максимализм. С места в карьер. Знаю я таких», – тоном утомленного мастера лениво вынесла она приговор очередной темной для нее лошадке. Этот случайно подслушанный разговор обесточил Киру, заряженную мыслью о творчестве в одном из престижных издательств. Вердикт был предательски убийственным, как выстрел в спину, но она поверила каждому слову: тем, кто взлетел на должную высоту, казалось ей, виднее, есть ли у нее перспектива. Кира стояла в курилке и думала: вот и грош цена лестным рекомендациям на ее счет со стороны знакомых из издательств. Обратно в свой кабинет она шла как в полусне, будто ее обокрали, вынесли самое ценное – мечту стать самым успешным издателем, работать с теми, кто тоже любит свое дело. В таком взвинченном состоянии она и приехала ко мне. «И все-таки хорошо, что контракт продлили, – делилась со мной Кира, – ведь ничего другого делать я не умею, мне нравилось возиться с оформлением книжек, я не знала, что особых данных, с точки зрения людей опытных, у меня нет. Наверное, мне надо какое-то хобби найти, чтобы снова стало интересно жить, если все мои идеи все равно никому не нужны». На консультации Кира смогла разобраться в своей ситуации и понять, что ставить крест на своей мечте только потому, что на ее пути встретился человек-танк, не стоит. Она увидела, что им не по пути, и ушла в другое издательство, где ее креативность оценили. |
Похожие:
 | Что противопоставить его возражениям? Исчерпывающая технология работы с любыми возражениями уникальная рецептура переговорного фехтования... | | В одной из Петрозаводских школ разработана уникальная технология изъятия денег из родительских кошельков. Описанию этого передового... |
 | Эцп сертификата или одного из его предков не верна. Один из сертификатов цепочки (от текущего до корня) был повреждён | | Открытое акционерное общество «Научно-производственное предприятие «Буревестник», именуемое в дальнейшем Покупатель, в лице генерального... |
| | Эта книга – сюрприз: до момента появления этой книги Александр Адамский даже не подозревал о ее появлении на свет. И тем, кто был... | |
| Технология технология разноуровневого обучения, технология контекстуального обучения | | «Объять необъятное» («Есть ли на свете человек, который может объять необъятное?); «Если хочешь быть счастливым, будь им»; «От малых... |
| Об особенностях рынка труда и о том, как в районе реализуются государственные программы содействия занятости населения, в интервью... | | Использование одновременно нескольких продуктов или функциональных возможностей 23 |