Ганс Рюш Большой медицинский обман
Скачать 3.49 Mb.
|
Великобритания Среди надежных союзников британского вивисекционного истеблишмента уже давно находится большинство старых антививисекционных обществ. Порой бывает трудно сказать, в чем тут дело — в умысле или в некомпетентности их руководства, да и вряд ли это имеет значение. Результат все равно получается один и тот же. Великобритания, которая всегда была родиной гуманистических инициатив, не имеет себе равных и по лицемерию. Полного обновления западной индустриализированной медицины нельзя достичь без законодательного запрета всех опытов на животных. Контроль лишь способствует продолжению и расширению нынешнего обмана. Более 100 лет «строгого» контроля привели к плачевным результатам. Ибо кто собирается контролировать инспекторов? «Строгий» контроль впервые ввели в 1876 году в Англии. То был внешне очень подробный Закон против жестокости к животным (Cruelty Against Animals Act). Он действует и поныне и стремится к тому, чтобы сократить опыты на животных в Британии до абсолютного минимума и избавлять животных от всяких страданий через анестезию и своевременную эвтаназию. Когда этот закон вступил в силу, во всей стране проводилось примерно по 300–800 опытов на животных в год. С тех пор их число ежегодно возрастало и достигло на момент написания книги 5,5 миллионов. Великобритания выделяется из общей массы только тем, что это единственная страна, где количество и виды опытов на животных должны быть обнародованы. Согласно официальным данным Министерства внутренних дел, в последние годы примерно 86% опытов проводились без какой-либо анестезии, и лишь в 3% случаев животных до пробуждения подвергали эвтаназии. И еще не факт, что наркоз был адекватным. Лорд Даудинг (Dowding) сообщал в Палате лордов о выявленных случаях, когда экспериментаторы при серьезных вмешательствах, таких как вырезание глаз кошкам, вместо того, чтобы вводить животных в глубокий наркоз, давали им успокоительное вроде диала. В настоящее время на всю Британию приходится только 14 инспекторов, которые подчиняются Министерству внутренних дел (а оно, в свою очередь зависит от химической промышленности), и у которых скорее всего нет ни времени, ни желания неожиданно появляться в лабораториях, как того требует закон. Они сидят за столом и выдают сертифицированным вивисекторам, коих насчитывается 18 тысяч, требуемые разрешения на миллионы экспериментов, которые якобы необходимы для блага все более страждущего населения Англии. Британское вивисекционистское лобби, которое называет себя Обществом в защиту исследований (Research Defense Society), имеет офис в дорогом лондонском бизнес-центре. Его цели четко обозначены в анкете для вступающих: «“Общество в защиту исследований”, основанное членом Королевского общества хирургов в январе 1908 года, существует для того, чтобы прояснять факты, связанные с экспериментами на животных, условиями и правилами проведения экспериментов на живых животных в Соединенном Королевстве; подчеркивать важность таких экспериментов для благополучия людей и животных и указывать на уже существующие достижения, которые уже спасли здоровье и жизнь бесчисленному количеству людей и животных, предотвратили их страдания; защищать ученых, занимающихся медицинскими, биологическими и ветеринарными науками от нападок антививисекционистов; помогать научным работникам с подачей заявлений в министерство внутренних дел и получением нужных разрешений и сертификатов… Общество может также устроить лекции, которые будут читать от его лица его известные участники… Все члены получают бесплатно журнал Общества, Conquest, и другие публикации». Некоторые участники RDS — разводчики лабораторных животных. Его президент, граф Холзбери (The Earl of Halsbery), более 20 лет продвигает вивисекцию в парламенте. Этот английский аристократ не видит ничего плохого в тесте Драйза, в ходе которого ежегодно десяткам тысяч животным удерживают глаз открытым с помощью металлических прищепок, чтобы разрушить его такими жизненно необходимыми товарами как предметы красоты; конечно, результаты оказываются привычно-ненадежными. Холзбери — один из немногих парламентариев, кого пускают в лаборатории, потому он имеет привилегию получать информацию от животных напрямую, аки святой Франциск Ассизский. Когда 21 июня 1979 года в Палате лордов проводились дебаты о страданиях лабораторных животных, он проявил недюжинное чувство юмора: «Что касается курящих собак, я сходил в Олдерли-Эдж, где эти собаки используются, и поговорил с собаками. То был лучший способ узнать, насколько они возражают против привычки, которая доставляет такое удовольствие людям». Далее он заявил, что большинство собак, используемых в опытах с курением, «прыгали от радости по утрам в понедельник, когда приходил их воспитатель и возобновлял курительные упражнения». Британскому лобби удалось гораздо лучше, чем их американским коллегам, установить дружественные или, по меньшей мере, нейтральные отношения с некоторыми ведущими антививисекционными обществами и склонить их к смягчению политики. Нижеследующее письмо от Стивена Вайна (Stephen Vine), главного инспектора Министерства внутренних дел, может стать откровением для тех, кто ничего не знает о дружеских отношениях между инспекторами и вивисекционным истеблишментом (только вот почему такие открытия делает иностранец, а не член какого-нибудь британского антививисекционного общества?). То письмо от 22 октября 1969 года было напечатано в официальной канцелярии (Home Office, Romney House, Marsham Street, London S.W.1) и адресовалось одному из самых активных вивисекторов Англии, профессору А.Д. Макдональду, доктору медицины. Отправили его по адресу Общества в защиту исследований: Research Defence Society, 11, Chandos Street, Cavendish Square, London W.1. Вот его полный текст: «Уважаемый профессор Макдональд (Macdonald)! Я очень признателен Вам за замечательный вчерашний ужин в зоопарке и хотел бы через Вас поблагодарить Общество в защиту исследований за то, что меня пригласили. Также я был бы признателен, если бы мы с Вами могли как-нибудь встретиться приватной обстановке и обсудить пару вопросов, и я буду Вам благодарен, если Вы сможете встретиться со мной на ланч в ближайшем будущем в день, удобный для нас обоих. Всего хорошего Подпись Стивен Вайн» В этом письме есть добавление, написанное от руки: «P.S. Прилагаю отрывок из моего письма, написанного кембриджскому профессору Янгу (вивисектору — Г.Р.), где речь идет о наших новостях относительно препарированных животных. Надеюсь, это поможет!» Официально дружеские отношения между главным инспектором Министерства внутренних дел, который, как предполагалось, должен заниматься защитой животных, и вивисекционным истеблишментом были рассекречены, когда несколько лет спустя Стивен Вайн покинул должность инспектора в связи с достижением пенсионного возраста и сразу же стал активным членом… вивисекционного лобби — Общества в защиту исследований! Как известно, могущественное Королевское общество по предотвращению жестокости к животным (Royal Society for Prevention of Cruelty to Animals – RSPCA), находящееся под патронажем королевы, играет в Англии ту же роль, что и «швейцарская зоозащита» на своей территории: оно заботится об интересах индустрии, разводчиках лабораторных животных и о Синдикате. Оно заинтересовано не в том, чтобы донести мысль о ненадежности опытов на животных, а, наоборот, в том, чтобы убедить в их неизбежности. Несколько лет назад психолог Ричард Райдер (Richard Ryder), вивисектор с большим стажем, проводивший опыты прежде всего на обезьянах, вдруг внял призывам защитников животных, отказался от своей деятельности и написал книгу «Жертвы науки» (Victims of Science), где он очень образно описывает жестокость экспериментов, но нигде не указывает на колоссальный вред этого неправильного метода исследования. То есть, он четко следует указаниям Синдиката, который, в свою очередь, разрешает только критику этического аспекта, но ни в коем случае не медицинского. Райдер придерживается их и в бесчисленных лекциях, с которыми ездит по всей стране. Королевское общество по предотвращению жестокости к животным, псевдозоозащитная организация, в целом выступающая против опытов на животных, но на данный момент одобряющая их, в том числе в своей официальной позиции (Statement of Policies), предложила этому «антививисекционисту» должность президента, и он сразу согласился (сейчас он ушел с этого поста, но продолжает быть «консультантом» Общества по вопросам опытов на животных). В случае с RSPCA речь идет даже не об инфильтрации, а об открытом участии в вивисекционном синдикате. И это еще опаснее Общества в защиту исследований: ведь Королевское Общество говорит своим членам, что мы против всех опытов на животных, но пока что они необходимы для науки. Франция В 1979 году французское лобби, которое называет себя Ассоциацией за медицинские исследования (Association pour la Recherche Médicale) выдвинуло новаторскую идею — избрать своим президентом и рупором знаменитого шоумена, Ива Монтана (Yves Montand). Очевидно, оно решило, что отсутствие у знаменитого певца и актера каких-либо знаний о медицине не столь уж важно, ведь вивисекторы точно так же ничего не знают о медицине, а широкие массы не станут беспокоиться по этому поводу благодаря промывке мозгов и безынициативности. Для Синдиката было важно то, что актерский талант Монтана снискал ему множество поклонников — таким достижением не мог похвастаться ни один ученый. А поскольку его назначение совпало по времени с его возвратом на сцену и на экран, французская пресса жаждала взять у него интервью и спросить, почему он согласился стать президентом той ассоциации. В интервью для популярного иллюстрированного еженедельника Paris Match Монтан заявил о вивисекции следующее: «Это “жестокость”, которую нам надо сохранить». Некоторые инакомыслящие писали письма Монтану лично и в журнал, вызывая на публичные дебаты нашего героя и любого вивисектора, которого он захочет привести с собой. Вызов тот напечатан не был, и Монтан его не принял. США В США лицом вивисекционного синдиката и неофициальным лобби прибыльной транснациональной корпорации Charles River Breeding Laboratories, Inc. (США, Франция, Англия, Италия, Япония, Германия) стало Национальное Общество медицинских исследований (National Society for Medical Research), основанное в 1946 году. Оно безо всяких зазрений совести избрало для себя следующую руководящую идею: «Способствовать тому, чтобы общество понимало принципы и гуманистические цели биомедицинских исследований». На самом деле, Национальное общество медицинских исследований представляет собой полновесное пропагандистское Министерство вивисекции, которое, однако, замаскировалось под научную и гуманитарную организацию. Неудивительно, что его офис находится по адресу Washington D.C., 1029 Vermont Avenue NW — это в двух шагах от Капитолийского Холма. И лоббистам вивисекционного комбината даже не надо брать такси, чтобы отправиться в гости к своим сенаторам и конгрессменам, нагрузившись кейсами с «зеленью». Неудивительно, что в одном только 1977 году братство вивисекторов получило от американского правительства 8 миллиарда долларов налогоплательщиков, которые пошли на финансирование опытов на животных. В Национальное общество медицинских исследований входят Национальные институты здравоохранения (National Institutes of Health), Национальный научный фонд (National Science Foundation), Ведомство по делам ветеранов (Veterans Administration), армия, военно-морской флот и военно-воздушные силы США, а также другие организации, массово использующие животных. В Америке вивисекция считается серьезным бизнесом, и тут никому бы и в голову не пришло назначить, как во Франции, главой лобби актера, пусть даже самого известного. Президентом Национального общества медицинских исследований всегда является какой-то влиятельный биолог или хирург с подвешенным языком, способный авторитетно рассуждать о социальных функциях опытов на животных и поддерживать связь «научного» общества со СМИ и народом. В Америке, как и в прочих странах, он всего лишь выполняет роль яркого символа и управляет Синдикатом в той же мере, в какой позолоченная русалка на носу старого корабля рулила судном. Поскольку он является практикующим хирургом и занимается деланием денег, у него нет времени и знаний для управления гигантским синдикатом, в который чаще всего тайно вливается много крови. Одним из президентов, а в дальнейшем секретарей Общества был доктор Кларенс Деннис (Clarence Dennis), который также управлял жерновами вивисекции в Ветеранском госпитале Нордпорта (Northport Veterans Hospital). На самом деле, Синдикатом управляют практичные специалисты из профсоюзов, и общественности их имена остаются неизвестны. Они определяют основную линию партии, выбирают авторов для написания речей и пресс-релизов, нанимают пиарщиков и влиятельных лоббистов. Ими часто становятся старшие партнеры из крупных законодательных корпораций, члены которых заседают в сенате или в Палате представителей. Следовательно, они знают, как проще всего взобраться на Капитолийский холм. По большому счету, Национальное Общество медицинских исследований — неплохой специалист по политическим играм и следит за своим политическим имиджем. Ни одно из многочисленных писем от разгневанных граждан не остается без ответов, которые обычно бывают написаны копирайтерами. Вот выдержка из длинного письма Общества за 30 июня 1978 года. Его отправили в ответ медсестре из Карлайла, штат Пенсильвания, а свою подпись под ним поставил Турман С. Графтон (Thurman S. Grafton), исполнительный директор Национального Общества медицинских исследований: «Общий тон Вашего письма свидетельствует о том, что Вы незнакомы с условиями и практиками сегодняшних биомедицинских исследовательских лабораторий. Кажется, у Вас сформировалось такое отношение вследствие лживой пропаганды антививисекционистов, которые самым отвратительным образом роются по материалам 30–70-летней давности в поисках ужасных примеров. Мне очень трудно понять, как человек, получивший медицинскую специальность, может смотреть на биомедицинские исследования как на “многомиллионный бизнес” и не понимать, что единственная их цель — благополучие человека. Я как молодой отец четверых детей был счастлив, когда, благодаря опытам на обезьянах, а потом работе с культурой клеток, полученных из почек обезьяны, доктора Солк и Сейбин создали вакцины, и в результате наша страна почти забыла про детский паралич». До чего убедительно. Особенно когда хороший ветеринар забывает упомянуть, что полиомиелит практически исчез к тому времени, когда начали впервые использовать вакцину Солка, что ее потом признали опасной и заменили на вакцину Сейбина, что сейбиновкая вакцина в свою очередь оказалась канцерогенной, и что причиной канцерогенности были почки обезьяны, использовавшиеся для ее получения и содержащие вирус SV-40, безвредный для обезьяны, но чужеродный и потому смертельно опасный для человека. И именно поэтому доктор Леонард Хейфлик (Leonard Hayflick), бывший профессор микробиологии в Университете Стэнфорда (Stanford University, Калифорния) разработал другую вакцину, на человеческих тканях, которые получают от абортированного плода. Вакцина эта оказалась безвредной, но медицинские власти Америки одобрили ее лишь спустя годы, ведь она подвергала опасности вивисекционистские догмы. В «Убийстве невинных» можно прочитать подробности, в том числе о некоторых публикациях доктора Хейфлика, о статьях в Time, Newsweek и в медицинских журналах. Нью-йоркская организация «Объединенные действия за животных» (United Action for Animals) добавляет следующую информацию про Национальное общество медицинских исследований. Изначально оно продавало крыс корпорации Charles River и лабораторные товары других производителей. Но затем, чтобы сосредоточить внимание на политических действиях и восхвалении «экспериментальных моделей», оно основало отдельную компанию — Американскую Ассоциацию за науку с лабораторными животными (American Association for Laboratory Animal Science). В нее входит множество ветеринаров, и она продвигает разведение, покупку и использование лабораторных животных, а также опыты на животных в школах и вузах. Одним из нее многочисленных членов является Taconic Farms, которая продает препарированных лабораторных животных — некоторым из них сделали до 17 хирургических операций, в том числе удаляли глазное яблоко. Совет Европы В Страсбурге, в Совете Европы парламентарии стран, входящих в Общий рынок (European Economic Community), должны были провести слушание новой конвенции в защиту животных, которую разработало RSPCA совместно с Обществом в защиту исследований. Цель этой новой конвенции якобы заключалась в защите подопытных животных, но на самом деле она законодательно закрепляла возможность широко практиковать вивисекцию. Документ этот по утверждениям предназначался для блага животных, но разрешал все, даже то, что ранее было формально запрещено, например, многократное выполнение хирургических операций на одном и том же животном. Цели вивисекторов не ограничивались никак. Из конвенции следовало, что с болью и страданиями животных надо смириться. RSPСA, которая официально одобряет опыты на животных, не могла отстаивать защиту животных в Евросовете от своего имени, и у них возникла идея поручить эту роль новой псевдозоозащитной организации, основанной ими же, и чтобы ею управляли их же члены комитета (среди них — много разных вивисекторов). Так в марте 1980 года в Брюсселе была официально зарегистрирована Еврогруппа за благополучие животных (Eurogroup for Animal Welfare). Почему в Брюсселе? С одной стороны, чтобы не создавалось впечатление, что опять это британская организация, с другой — чтобы быть поближе к Страсбургу. Еврогруппа На слушаниях в Страсбурге участников этой Еврогруппы представили как выразителей интересов животных, выступающих от лица парламентов разных европейских стран. В результате, в Совете Европы состоялись мнимые дебаты между ложными защитниками животных, которые приводили исключительно соображения этики, и вивисекторами, преимущественно британскими, которые тоже приводили этические документы, а еще вступались за «людей» и «наших детей», то есть, за этику более высокого порядка, и в очередной раз распространяли лживую информацию, против которой не смел возразить ни один эксперт. Ведь единственно официально приглашенной командой экспертов оказалась Еврогруппа! «Экспертную команду» в Еврогруппе возглавляла биолог Джудит Хампсон (Judith Hampson), член RSPCA — последняя назначила ее Главным уполномоченным по опытам на животных. Сама Джудит раньше работала в лабораториях. А из статьи, опубликованной в 1981 году, в осеннем номере журнала RSPCA, видно, какую защитницу животных Королевское Общество отправило в Евросовет. Джудит Хампсон пишет, среди прочего, следующее: «Разумеется, с этической точки зрения совершенно неприемлемо причинять боль невинному существу из каких бы то ни было соображений. В пользу данной точки зрения можно привести очень серьезные философские аргументы, не говоря уж о вопросе прав животных. Но к чему это нас приведет? Мы живем не в Утопии, и, к сожалению, человеческими поступками в большей мере руководят соображения целесообразности, а не этика. Мы живем в реальном мире, а в реальном мире существует факт, который нам может нравиться или не нравится, и который заключается в том, что опыты на животных уже дали медицинской науке очень многое и в будущем принесут пользу. Из сказанного не следует, что они оправданы этически или что все опыты важны и незаменимы. Я просто констатирую факт. Когда кто-то пытается прятать голову в песок и делать вид, что это не так, либо же недооценивает значимость достижений в области медицины и физиологии, или же утверждает, что исследования можно проводить иными способами, такой человек вовсе не помогает делу» (выделения здесь сделала сама Джудит Хампсон). Нетрудно понять, почему RSPCA назначила эту даму в Евросоюз для защиты интересов вивисекторов, а не животных. Именно этим она и занималась в ходе слушаний 8–9 декабря 1982 года. Конвенцию тогда не приняли исключительно благодаря итальянской делегации, в которую входили выдающиеся специалисты в области медицины, ветеринарии и юриспруденции — они привели научные аргументы. Как известно, этические аргументы не имеют значения, когда речь идет о предположительном выборе между животным и человеком. В августе 1984 года решения об этой конвенции принято еще не было. Быстрого принятия конвенции в декабре 1982 года, как надеялась британская делегация, удалось избежать только благодаря решительному протесту итальянской делегации. Все входящие в ее состав парламентарии, врачи, ветеринары, юристы, руководители зоозащитных организаций высказывались против нее, и это немногое количество голосов сыграло решающую роль. В ходе более поздних слушаний к итальянцам, выступавшим против конвенции, примкнули еще делегаты от Германии и некоторых других стран. Стоит упомянуть еще вот о чем. Шведские парламентарии на вопрос, почему они голосовали за конвенцию, ответили, что шведская зоозащита рекомендовала им это сделать ради интересов животных. Ричард Райдер, бывший вивисектор, участвовал в слушаниях предположительно как защитник животных, но приводил только этические аргументы — в лучших традициях Синдиката. То же самое касается госпожи Денизы Пастернак (Denise Pasternak), президента Швейцарской лиги за отмену вивисекции (Schweize Liga für die Abschaffung der Vivisektion). В Страсбурге выяснилось, что она состояла возглавляемом доктором Джудит Хампсон в «экспертном комитете» Еврогруппы, хотя Швейцария не входила в Общий рынок и, стало быть, официально не могла участвовать в Еврогруппе. То есть, мадам Пастернак вошла в «экспертную комиссию» своевольно. Каким образом она могла выступать в качестве «эксперта», оставалось загадкой для всех, кто присутствовал на ее выступлении. А когда в Швейцарии Дениза представляла оппозицию сторонникам вивисекции, и те опровергали ее псевдонаучные аргументы, она отказывалась отвечать на их возражения под предлогом того, что не обладает достаточной компетентностью. Ничем не отличалось и поведение доктора Кальмара (Jacque Kalmar), которого вновь избрали вице-президентом французской лиги и всемирной коалиции за отмену вивисекции, и которому дали много времени на выступление. Организаторы точно знали, что он, как и Ричард Райдер с мадам Пастернак, не скажет ничего опасного для фармацевтического синдиката, что он ограничится общими фразами и не упомянет ни одну из многочисленных фармацевтических трагедий, связанных с принципиально неверным методом тестирования на животных. И они не ошиблись. Вивисекционный бизнес Несколько лет назад один из наиболее известных американских врачей доктор медицины А.В. Аллен (A.V. Allen), написал статью под названием «Вивисекция это бизнес» (Vivisection is a Business). Вполне логично, что ее удалось напечататься только в The National, журнале чикагского Национального антививисекционного общества (National Anti-Vivisection Society). Тем не менее, доктор А. В. Аллен был признанным авторитетом в мире медицины — выпускник Чикагского Университета медицины и хирургии (Chicago College of Medicine and Surgery), профессор офтальмологии в Последипломной медицинской школе штата Иллинойс (Illinois Post Graduate Medical School), член Американской медицинской ассоциации (American Medical Association), член Чикагского медицинского общества (Chicago Medical Society), член Национального конференс-борда врачей в промышленности (National Conference Board of Physicians in Industry), в течение многих лет главный хирург Компании им. Эдисона (Commonwealth Edison Company). То, что человек такого уровня не мог более широко заявить о своих антививисекционных взглядах, свидетельствует о том, какая цензура идет со стороны вивисекционных организаций. Вот выдержки из его блестящей статьи: «Кажется, очень мало кто понимает, что вивисекция — это бизнес. И им начинают заниматься по той же причине, что и в случае с любым другим бизнесом: чтобы делать деньги и продвигать свои собственные интересы. Их бизнес становится привлекательным не только из-за зарплат директоров лабораторий и стоимости тестирования разных продуктов. Дело тут еще в огласке: саморекламе в газетах и журналах, выступлениях по радио. Без такой публичности, идущей напрямую от вивисекционных экспериментов, многие известные вивисекторы так и остались бы посредственными единицами, получающими среднюю зарплату. Вивисекторы, прикрываясь исследованиями, создали в наших учебных заведениях дорогостоящие лаборатории, животные там испытывают адские муки, чтобы несколько человек смогли выставить себя «крупными учеными». Руководители бизнеса знают, что это жульничество, но многие люди, находящиеся в их подчинении, искренне верят, что выполняют роль второстепенных элементов в научной машине и помогают науке… Пожалуй, самый лучший способ проткнуть вивисекционный шар — это рассказать людям о некоторых частых трюках вивисекторов и разоблачить их практики, с помощью которых они из года в год дурачат общественность. Один из самых распространенных приемов заключается в размещении пресс-релизов в СМИ. Обычно релизы вдохновенно повествуют нам о том, что вивисекция “почти разгадала” тайну какой-то болезни, или что “благодаря опытам на животных”, мы находимся на пороге “чудесного открытия”. Только вот проверка обычно показывает, что это “великое открытие” уже известно много лет. Возьмем, к примеру, историю, которая с завидной регулярностью появляется в СМИ в том или ином виде. Выглядит она примерно так: “Доктор такой-то считает, что стенокардию надо лечить при помощи хирургической операции. Данный метод лечения был открыт в лаборатории Бланк и испробован на собаках. Доктор такой-то — профессор чего-то там в заборостроительном университете”. Вот вам технология этой коварной системы рекламирования. Она означает раскрутку вивисектора, рекламу заведения, поддержку вивисекции и смерть собаки. Давайте посмотрим, как читатель отреагирует на эту тайную рекламу. Если у него туберкулез, рак, язва, ангина, повышенное давление или простуда (все эти болезни недавно фигурировали в новостях), то скажет: “Слава доктору такому-то. Слава заборостроительному университету. Конечно, я поддерживаю использование собак в экспериментах”. Такие заявления — бальзам на душу страдальцам. Но, увы и ах, лечение никогда не будет найдено. Другая форма обмана состоит в частом появлении статей, восхваляющих вивисекцию и утверждающих, что практически все медицинские достижения связаны с опытами на животных. Я бы признал за учеными право использовать этот аргумент, если бы в нем была хоть толика правды. Но почти все такие статьи изобилуют недоказанными утверждениями, типа «если бы не вивисекция, миллионы младенцев умирали бы ежегодно». Это полнейшая чушь, и подобные заявления может опровергнуть всякий, кто потрудится проверить факты. Если использовать такую же логику, то можно дойти до следующих утверждений: “Для тестирования армейских одеял в них завернули 20 собак, а потом поместили в холодильник, чтобы посмотреть, замерзнут ли они. Следовательно, без экспериментов на животных наши парни замерзли бы насмерть”. Вот одно из недавних заявлений вивисектора: “Если бы не вивисекция, у нас бы не было пенициллина и сульфонамидов”. Когда им напоминают, что сульфонамиды открыл химик, а пенициллин — биолог, работая с микроскопом, они заявляют: “Но использование и дозировка все равно определены на животных”. Чтобы понять, какова доля правды в сих словах, я лично изучил резюме всех статей о пенициллине, опубликованных со времени открытия этого лекарства, и что обнаружил? В девяти статьях из десяти речь шла о людях. Если расположить их в хронологическом порядке, то окажется, что почти все, испытанное на собаках, ранее получено в ходе работы с людьми. Так кто же определил дозировки пенициллина и показания к его применению? То были врачи, работающие в больницах, занимающиеся практикой. Им помог опыт вкупе с рассуждениями. Так что эта честь не может достаться какой-либо малой группе специалистов, а уж вивисекторам — тем более». Эфир с «патриархом» вивисекции 3 мая 1978 года мне представилась возможность дискутировать на американском радио с «патриархом» вивисекции собственной персоной — с тогдашним президентом Национального Общества медицинских исследований доктором Кларенсом Денисом (Clarence Dennis), кардиохирургом, руководителем медицинских исследований (вивисекции) в Ветеранском госпитале г. Нортпорт. Встреча состоялась на передаче, которую вел Шерри Генри (Sherrye Henry), и которая шла по нью-йоркскому радио WOR. Я хотел задать доктору Кларенсу Деннису вопрос об опытах «по изучению половой жизни кошек», которые в течение многих лет идут в Нью-Йоркском музее естественной истории (New York Museum of Natural History). Они все еще продолжались, когда я написал о них в «Убийстве невинных», но прекратились, когда стали достоянием общественности, благодаря оплаченным рекламным объявлениям в New York Times и последовавшим за ними массовым демонстрациям. После демонстраций от некоторых спонсоров раздались угрозы прекратить поддержку либо переписать завещания, в результате, директор музея Роберт Гуле (Robert Goelet) отменил те эксперименты. Тем не менее, они продолжались примерно в 30 других американских лабораториях, в том числе в Ветеранском госпитале Нортпорта. Эксперименты в Нью-йоркском музее стали достоянием общественности, когда Генри Спира (Henry Spira), школьный учитель, смог получить заявления, которые музей должен был заполнять ежегодно для получения грантов от Национального института здравоохранения детей и развития человека (National Institute of Child’s Health and Human Development) — очередной «гуманитарной» организации, возникшей благодаря щедрости Рокфеллера. Спира смог получить эти документы, благодаря обращению к малоизвестному в то время Акту о свободе информации (Freedom of Information Act). На него можно ссылаться, когда речь идет об общественных средствах, как в настоящем случае. «Руководителем исследования» в тех заявлениях значился некий доктор философии Лестер Б. Аронсон (Lester B. Aronson), руководитель отдела поведенческих исследований. Из года в год эта команда получала гранты на исследования, а руководитель должен был описать их в бланке заявления. Как указывалось в одном из них, котам, «имеющим опыт половой жизни», и трехмесячным котятам наносили разные увечья, в том числе удаляли оба глазных яблока, хирургическим путем лишали слуха и обоняния, кастрировали, повреждали мозг, рассекали позвоночник и т. д. Очевидно, целью всех этих манипуляций было выявление того, как они могут влиять на будущую половую жизнь жертвы. Очевидно, с целью привнести некое разнообразие (ведь в заявке не была указана цель этого конкретного эксперимента) исследовательская команда запланировала также некоторые «терминальные» опыты — на жаргоне экспериментаторов это значит «до смерти». Кошкам требовалось пройти через многое, прежде чем наступала избавительница-смерть. Животных зажимали на металлическом штативе, головы им фиксировали в «стереотаксическом устройстве» с двумя стальными стержнями, глубоко проникавшими в глазную впадину, откуда глазные яблоки удалили. Для предотвращения каких-либо движений им в полном сознании, сдавливали зажимами барабанные перепонки; а затем хирургическим путем обнажали пенисный нерв, прикрепляли его к электроду из серебряной проволоки с крючком на конце и наносили электрические удары, пока животное не умирало. С Аронсоном работала некая Мадлен Купер (Madeline Cooper), которая, по собственным же признаниям, всегда интересовалась половой жизнью кошек и специализировалась в этом направлении. В заявлениях Аронсона указывалось, среди прочего, на необходимость «звукоустойчивого помещения» и специальных переносках для агрессивных животных. Бюллетень Национального общества медицинских исследований за октябрь 1977 года называет «отвратительными» демонстрации у входа в музей и рекламные объявления, требующие прекращения экспериментов. А теперь настало время услышать из уст «патриарха» вивисекции официальное объяснение, для чего проводились те опыты. Вопрос: «Доктор Деннис, Вы можете объяснить нам смысл тех опытов с кошками? Их протоколы лежат сейчас перед нами». Ответ: «Вы понимаете, что изнасилования — это серьезная проблема, и вы знаете, что в половой жизни развиваются аномалии, ведущие к насилию. Я думаю, что они пытались понять через работу с кошками, чей мозг в каких-то отношениях сравним с человеческим — я знаю, я знаю, он не такой сложный, но во многих отношениях и в данном случае это так — и, я думаю, они проводили исследования с этой целью. Вот над чем они работают много лет» (точная запись ответа доктора Денниса, опущены только паузы и смущенные «гм» и «э-э-э»). Позже выяснилось, что во время нашей дискуссии в лаборатории, которую возглавлял доктор Кларенс Деннис, проходили точно такие же эксперименты. Не знаю, была ли связь между нашим эфиром и тем фактом, что после него доктора Денниса сняли с должности президента Национального общества медицинских исследований. Обычно его главы остаются на этом почетном месте до достижения предельного возраста, а зачастую и еще дольше, но доктору Деннису было еще далеко до этого. В любом случае, синдикат решил избрать другого «патриарха». |
Похожие:
 | Вакцина против кори, свинки и краснухи и большой обман в средствах массовой информации | | Переводчик Анна Кюрегян, редакторы Инна Агаева, Екатерина Каллистова, Яна Аладьева |
| «Великий обман» — это прекрасно изложенная, научно обоснованная, богатая фактами и примерами, драматическая история борьбы за истину.... | | Бэрсс. 541 Большой Эл раскрывает свои секреты. /Подготовлено к печати Цветов И. М. М. 1999. 48 с.(Библиотека начинающего предпринимателя... |
 | Утверждено приказом Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации от 03. 07. 2012 №12н | | Утверждено приказом Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации от 03. 07. 2012 №12н (ред от 07. 09. 2015) |
| Акционерное общество Межрегиональный негосударственный пенсионный фонд «большой» (ао мнпф «большой») | | Акционерное общество Межрегиональный негосударственный пенсионный фонд «большой» (ао мнпф «большой») |
| Гоу салаватское медицинское училище преобразовано в гоу спо мз рб салаватский медицинский колледж. На основании распоряжения Правительства... | | Пять человек будут судить в Калужской области за обман дольщиком на 180 млн руб гп 26 |