Глава 38. Ретирация
Суворов сидел в своём кабинете, пытаясь собрать воедино разбегавшиеся мысли. Мыслей, в том числе и абсолютно дурацких, вплоть до: «А я ведь обещал детям на эти выходные поездку в Диснейленд», - было много, и далеко не все они были конструктивными. Глубоко порядочный и нравственный, Олег Сергеевич был к тому же и вполне приличным управленцем. Когда-то, в лихие девяностые, Суворов достаточно успешно занимался бизнесом, даже успел сколотить небольшое состояние, но дефолт разорил его. Однако он не сдался, не распустился, а вновь стал нарабатывать утраченные позиции и к началу всеобщего кризиса успел прилично подняться на нефтяных и газовых фьючерсах. Но проклятый неожиданный кризис опять отнял всё, кроме того, Суворов повесил на себя целый ворох кредитов, которые так легко было взять перед кризисом. Это был серьёзный удар, ему было уже за сорок, и он оказался на грани отчаяния. А тут ещё родились двойняшки, Леночка и Анечка, и впору было в петлю лезть от безнадёжности. Но, слава Богу, один из его старых друзей при встрече, можно сказать, абсолютно случайно (как он тогда думал), дал ему диск с видеолекциями о Концепции общественной безопасности.
С первого же просмотра Суворов буквально заболел этим, выпал из жизни почти на полгода, с жадностью поглощая все работы, которые сумел найти, впрочем, это было совсем нетрудно. Потом он начал посещать семинары, записался членом общественного движения сторонников КОБ, стал принимать деятельное участие в подготовке семинаров, благо хорошее базовое образование и накопленный жизненный опыт позволяли делать это с лёгкостью. И попутно начал менять своё отношение к жизни: совершенно бросил пить (а ведь он, стыдно сказать, в последние несколько лет регулярно позволял себе расслабляться с алкоголем), забросил в угол свою вересковую трубку, подтянулся физически, в общем, стал вести здоровую жизнь. И главное - исправил свои отношения с Богом, если это можно было назвать отношениями. До ознакомления с КОБ Суворов считал себя верующим человеком и старался вести себя согласно известному многим принципу: «не делай людям того, чего себе не желаешь». Иногда захаживал в церковь, на Пасху и Рождество отстаивал праздничные службы, даже по святым местам ездил, а вот веры, настоящей, глубокой и искренней, не было. Ему, как и всякому человеку с естественнонаучным образованием, необходимо было доказательство бытия Божия - в теориях, в формулах, и если не в фотографиях, то в данных научных экспериментов. Что-то такое, экспериментальное, он находил только в чудесах Православной церкви. Но и с церковью были непонятки, из-за чего полностью вера не складывалась. Очень мешал догматизм Библейского толка и явное несоответствие и противоречие текстов Евангелий со многими реальностями жизни, ведь Олег Сергеевич всё привык проверять сам, не веря пересказам. А больше всего его мучил вопрос: «Зачем Бог, в образе своего сына, сам себя послал на муки распятия, если люди после этого так и не стали лучше? Наоборот, они, эти люди, совершают всё более мерзкие преступления, грешат, как могут, оправдываясь перед своей совестью (разумеется, те, у кого она есть) тем, что все грехи заочно искупил Христос, а Бог их спишет как долги. Но какова же тогда расплата? И почему Бог всё это терпит?» Но, благодаря Концепции, Суворов получил ответ: распятие Христа привиделось неверующим Богу людям; а самому Богу от людей никогда не было нужно рабской покорности и ханжеского, без совести и понимания, преклонения, нужны ему только ответная любовь и доверие. Бог потому и позволяет происходить всем мерзостям на Земле, что все люди, и хорошие, и плохие, – его творения, и любит он их всех. Только тот, кто по-настоящему захочет раскрыть своё божественное предназначение, сумеет уподобиться Богу, и помогать этого достичь нужно всем окружающим, не деля людей на добрых и злых. «Злых людей нет…».
Через четыре месяца после того, как Суворов занялся освоением КОБ, его старые знакомые предложили ему возглавить компанию по строительству дорог, с хорошими фондами и производством, с заинтересованностью государства. В этой компании Суворов всё выстроил по принципу Генри Форда и Иосифа Сталина: «Кадры решают всё, люди - наше главное богатство». И, конечно же, такой инструмент, как «Достаточно общая теория управления», один из краеугольных камней КОБ, помог добиться в работе компании воистину потрясающих результатов. Однако ни на минуту не оставлял Суворов и общественной деятельности. И тогда его как будто вынесло наверх. Неожиданно для себя он сделался Премьером одной из самых мощных стран мира.
Тем не менее, принимая жёсткие и решительные меры, необходимые при руководстве государством, Суворов всегда искал поддержки у Колышева - тот был могуч и решителен, как целая бронетанковая армия. А сейчас, когда Колышев оказался не рядом, был недоступен, Премьер растерялся - слишком сильным оказалось для него это испытание. Кроме того, очень давило то, что случилось с Президентом. Именно это и не давало настоящей уверенности в своей правоте, поскольку никоим образом не должно было произойти.
«Неужели мы ошиблись? Но где и в чём?» - была основная мысль, вокруг которой и крутились все те незначительные и маловразумительные мыслишки, что ввели Премьера в ступор. Впрочем, кое-что он всё-таки сумел сегодня сделать – заседания Думы, Совета Федерации и Кабинета Министров отложены до завтра. Немало, но явно не достаточно. Это, конечно, временная мера, и оставалось надеяться только на чудо, чтобы на следующий день ситуация повернулась вспять. С другой стороны, биржи ответили паникой, котировки почти всех российских компаний стремительно покатились вниз, и от звонков представителей правительств всех стран не продохнуть. Был организован даже своеобразный колл-центр, но ответ сводился к одному: «Ждите вечера».
- Олег Сергеевич, посмотрите, пожалуйста, телевизор, - вмешался в раздумья испуганный голос референта.
Суворов включил телевизор и обомлел – по трём влиятельным негосударственным каналам, которые контролировались финансовыми группами, нагнеталась истерия на тему «Зачем Колышев подставил президента, и кто за этим стоит» с намёками на его, премьера, участие, а также на роль Андреева, Луцкого и Мамаладзе. Приводились убедительные доказательства, факты, схемы, фотографии. Всплыло и название «Проект Т», правда, пока ещё в неявной форме, но с упоминанием некоего таинственного прибора. В общем, определённые силы перешли в атаку. Где же Колышев, что он медлит?
Раздался вызов спикерфона:
– Олег Сергеевич, к вам командир спецбатальона, полковник Рысаков.
- Впустите, - велел премьер.
Полковник вошёл с видом настолько растерянным и опечаленным, что казалось, не будь он военным человеком и командиром спецбатальона, сейчас бы уже рыдал в голос.
- Товарищ премьер-министр, у меня…- тут полковник на мгновение замешкался, - ужасные новости. Минуту назад на машину, в которой, предположительно, передвигались генерал Варшавский и генерал Колышев, совершено нападение. Их расстреляли из гранатометов, в центре Москвы! – к концу фразы у полковника сдало самообладание, он явно не мог себе представить, чтобы замминистра обороны убили в мирное время в столице родной страны. – Олег Сергеевич, - взял себя в руки Рысаков, - у меня есть приказ, полученный от Варшавского заранее именно на такой случай. Я должен вас срочно эвакуировать, и надо это сделать, пока приказ никто не отменил.
Суворов, всё это время сидевший в онемевшем состоянии, вдруг взорвался:
- Суки! Ублюдки! – со стола полетело на пол всё, до чего мог дотянуться премьер. – Уничтожу! – забил он кулаками по столу, а затем, обессиленный, рухнул в кресло. Несколько минут премьер приходил в себя, но, в результате, сказал деловито и сосредоточенно:
- Вы правы, полковник, сейчас нам нужно отступление. Но не бегство, слышите вы!? – проорал Суворов, обращаясь к не присутствовавшим здесь врагам. - Ладно, полковник, это лирика, - опять опомнился премьер. – Место эвакуации назначено?
- Да, это наша база под Питером. Вылетаем из Жуковского.
- А моя семья? Эти же скоты ни перед чем не остановятся.
- За ними уже выехали, но вы должны их предупредить.
- Полковник, а вы уверены, что генералы погибли? – Суворов вдруг вспомнил, что точных слов о гибели генералов сказано не было.
- Пока сам не увижу трупы и не получу данных опознания, не поверю. Но до тех пор будем выполнять их распоряжения. В самолёте я вручу вам пакет, там… – полковник сбился, – я точно не знаю, что там, но думаю, что инструкции на такой вот случай…
|
