2.2 Соблюдение дисциплины и законности в органах внутренних дел УССР
Создание правоохранительных органов новой формации происходило в непростых условиях. В соответствии с марксистской теорией большевиков, после победы пролетарской революции в ходе слома старой государственной машины в первую очередь должны были быть ликвидированы постоянная армия и полиция, а их функции переданы вооруженному народу. Народный комиссариат внутренних дел (НКВД), образованный в 1917г., испытал поэтому на себе все изменения во взглядах политиков на сущность правоохранительной деятельности. Созданный вначале по образцу старого министерства внутренних дел, аппарат НКВД впоследствии неоднократно реформировался, что далеко не всегда приводило к улучшению работы его подразделений на местах. Дискуссия в Центральном исполнительном комитете 1924 г. вообще ставила на повестку дня целесообразность существования НКВД, предлагая расформирование «лишнего» силового ведомства и передачу его функций Народному комиссариату юстиции и Главному политическому управлению. Положительным моментом целой серии реорганизаций можно назвать существенное сужение функций НКВД, в результате чего вопросы статистики, медицинского и ветеринарного надзора, дела печати были переданы другим ведомствам.
В 1917–1918 гг. перед вновь сформированными органами внутренних дел стояла непростая задача – укомплектовать милицию кадрами, способными выполнять функции защиты правопорядка и при этом избежать привлечения бывших полицейских сотрудников и специалистов. Последнее обстоятельство диктовалось как обостренным неприятием советского правительства к дореволюционным полицейским органам, так и саботажем полицейских чиновников распоряжений советских учреждений.
Руководству НКВД предстояло решать и вопросы столь наболевшего характера, как снятие завесы секретности в деятельности правоохранительных органов, привлечение прессы к освещению работы милиции, ликвидация препятствий для судебного преследования сотрудников органов внутренних дел в случае необходимости со стороны рядовых граждан.
Нормативно-правовая база, доставшаяся в наследие от царской полиции, нуждалась в реформировании на принципиально новых началах. С этим было связано и решение вопроса статуса милиции в новом государстве, ее взаимоотношений с другими государственными структурами.
Предстояло также решать и менее глобальные, но существен ные задачи профессионального обучения сотрудников, их матери аль ного обеспечения, профилактики служебных правонарушений, которые в условиях Гражданской войны и военной интервенции крайне усугубились.
Задача комплектования милиции была решена путем широкого призыва в милицию всех желающих из числа рабочих и крестьян. Относясь к представителям остальных сословий как к потенциальным врагам Советской власти, руководство НКВД строго следило за тем, чтобы количество выходцев из буржуазного класса не превышало в среднем 11–12% от всего личного состава. Вместо привлечения «старых специалистов» стала проводиться линия на их выявление и увольнение из милиции. В результате общее число служащих бывшей полиции оказалось ничтожно малым. В уголовном розыске Крыма, например, в 1922 г. из 78 сотрудников только 1 человек ранее работал в полиции.142 Для состояния внутренней дисциплины такой метод кадрового комплектования явился ошеломляющим ударом. Первоначальная численность милиции в 1919–1920 гг. достигала 200 тыс. чел., причем милиционеры всех видов службы являли собой в громад ном большинстве «толпу людей, совершенно недисциплиниро ванную, необученную, без стоящего на должной высоте командного соста ва».143
По данным 1923 г. (уже после предпринятых мер по качествен ному улучшению личного состава) среди 12 тыс. сотрудников мили ции Украины насчитывалось всего 56 чел. с высшим и 1084 чел. со средним образованием, остальные же имели низшее образование, а 252 чел. были вовсе неграмотны. Даже к 1930 г. в составе харьковской (тогда столичной) милиции только 2 чел. имели высшее образование, тогда как основная масса (96,6%) сотрудников была с низшим и домашним образованием.144 На протяжении первых лет существования Советского государства практически руководители всех рангов отмечали слабость личного состава милиции, его малоопытность и даже склонность к преступлениям. Это сопровождалось и такими негативными чертами, как слабая строевая, специально-админи стративная и профессиональная подготовка сотрудников, очень смутное понятие у многих из них о военной и служебной дисциплине.
Ближайшим результатом подобной кадровой политики явился наибольший за всю историю существования отечественных органов правопорядка всплеск служебной преступности, достигшей катастрофических размеров. Судить о том, насколько велика была степень распространенности правонарушений среди сотрудников милиции того времени, мы можем из отрывочных данных, сохранившихся в архивах.
В Полтавской губернии, например, в мае 1920 г. было зарегистрировано 53 преступления, совершенных местными жителями и 33 преступления, совершенных милиционерами, т.е. служебная преступность губернской милиции составляла 60% от общеуголовной! Среди основных преступлений в Полтавской губмилиции за 1920 г. доминировали: превышение власти (35%), взяточничество (18%), грабежи (9%) и убийства (6%). В Харьковской губернии по состоянию на 28 ноября 1921 г. было зарегистрировано 390 случаев преступлений со стороны сотрудников милиции, из которых преобладали невыполнение приказов и манкирование службой (66,4%), «упуск арестованных» (10,5%), пьянство (6,9%).145 На протяжении 1921–1922 гг. в украинской милиции насчитывались десятки случаев дезертирства, мародерства, перехода на сторону банд как отдельных милиционеров, так и небольших милицейских отрядов.
Во время специального опроса, проведенного начальником милиции Украинской республики К. Федоровым в марте 1922 г., ни один из председателей губисполкомов не мог поручиться за то, что местная милиция благонадежна и не повернет оружие против Советской власти. Только благодаря экстренным и жестким мерам, проведенным в короткий срок, удалось стабилизировать, а затем и постепенно снизить уровень правонарушений в милиции. Руководство НКВД активно работало над тем, чтобы для населения Украины того времени слова «милиция» и «преступность» вновь не стали синонимами. Так, за период с 1 октября 1921 г. по 1 апреля 1922 г. преступность среди сотрудников украинской милиции выражалась уже более умеренной цифрой – всего в 454 преступления.146
Категорический отказ органов рабоче-крестьянской милиции наследовать достижения, достигнутые царской полицией, по существу отбросил организацию защиты правопорядка молодой Советской державы на нулевую отметку. Кадровая политика в органах внутренних дел устанавливалась методом проб и ошибок, часто подменяясь анархистско-волевыми решениями. Относительно состояния служебной дисциплины и законности отголоски столь радикального подхода к решению проблемы комплектования милицейских подразделений прослеживались еще на протяжении значительного периода в виде низкого общеобразовательного уровня личного состава, отрицания того положительного, что имелось в опыте бывшей полиции, отсутствия профессиональной этики.
Одним из решающих факторов, который позволил сохранить новые органы внутренних дел как управляемую силу и систему явилась ориентация на военную модель в управлении подразделе ниями НКВД. Дисциплина в милиции декретом Совета Народных Комиссаров (СНК) «О советской рабоче-крестьянской милиции» 1919 г. сразу была определена как воинская, основанная на уставах и наставлениях, принятых в Красной Армии. В том же году была объявлена милитаризация милиции, при которой 1/3 милиционеров и 1/5 командного состава постоянно находились в действующей армии для участия в совместных боевых действиях. В случае же необходимости к участию в боевых действиях привлекались все подразделения милиции, находящиеся в данном районе.147 Закрепление такой модели произошло чуть позже – в 1920 г., когда декретом ВЦИК милиции республики была придана структура военно-строевых частей особого назначения. Впрочем, воинская дисциплина в милиции остается обязательным пунктом и тогда, когда милиция определялась уже просто как административно-исполнительный орган (Постановление СНК СССР «Поло жение о рабоче-крестьянской милиции» 1931 г.).
Такой шаг позволил решить несколько проблем, связанных с укреплением законности в правоохранительной деятельности. Во-первых, подразделения милиции сразу же были переведены на фронтовой паек, обеспечены по мере возможности обмундированием и вооружением, что на первоначальном этапе позволило сгладить кризис управления, вызванный слабым материальным обеспечением милиционеров. Во-вторых, кадровый состав милиции начал активно укрепляться красноармейцами, к которым были предъявлены достаточно высокие требования. Кандидат на службу в милицию из числа красноармейцев должен был быть не моложе 28 лет, грамотен и иметь 6 месяцев пребывания на фронте. К этому добавлялись требования относительно его социального происхождения и предыдущей трудовой деятельности. В-третьих, руководящий состав милиции укреплялся политработниками, которые осуществляли и функции внутреннего контроля за состоянием дисциплины в правоохранительных органах.
Первоначальные результаты военизации как личным составом, так и руководством оценивались положительно – у милиционеров проснулся интерес к службе, появилось чувство долга и ответственность, общность интересов и внутренняя спайка. Милиция заняла свое, подобающее ей место в системе государственных органов, начала пользоваться уважением среди населения. Оставшись, однако, в течение последующих десятилетий в качестве базовой, военная модель органов внутренних дел перестала играть свою первоначальную положительную роль. На протяжении всего советского периода эта модель исключала необходимость таких очевидных преобразований, как реформирование милиции в профессиональную полицию, возможность разделения подразделений на государственные и муниципальные, что существенно тормозило созданию новых концепций развития правоохра нительных органов.
В профилактике служебных правонарушений определяющую роль сыграла и разработка нормативной базы, регулировавшей деятельность сотрудников милиции. За допущенные преступления и проступки виновные наказывались в дисциплинарном порядке и несли ответственность по суду, которая устанавливалась на одинаковых основаниях со всеми гражданами. Интересно, что согласно первоначальным документам, сотрудники милиции обязаны были нести более высокую по степени меру наказания за совершенное преступление.148 В последующих нормативных актах это положение было аннулировано.
Декретом ВЦИК 1920 г. впервые закреплялись демократичные условия для обжалования гражданами действий милиции. Возбуждение уголовного преследования теперь за действия и упущения сотрудников милиции производились на общих основаниях путем подачи соответствующего заявления в народный суд или в революционный военный трибунал. Правда, компетенция судов и трибуналов в рассмотрении таких уголовных дел была определена только к 1932 г. постановлением Наркомата юстиции УССР «О подсудности дел работников милиции». В нем было разъяснено, что лица оперативно-строевого и административно-хозяйственного состава милиции по делам о воинских преступлениях, о должностных преступлениях (предусмотренных соответствующими статьями Уголовного кодекса) и о государственных преступлениях (контрреволюционные и особо опасные для Союза ССР преступления против порядка управления) должны быть подсудны военным трибуналам, а по делам об иных преступлениях – общим судам.
«Правилами прохождения службы…» 1923 г. устанавливались перечень и градация дисциплинарных мер, которые могли быть применены в отношении личного состава:
1) замечание, предостережение словесное или в приказе;
2) выговор словесный в предписании или в приказе;
3) неувольнение из казарменного помещения во внеслужебное время, не свыше двух недель. Этому наказанию могли подвергаться лишь те служащие, которые по закону, уставам или распоряжениям начальников обязаны были жить в казармах;
4) лишение права на повышение по службе, а также на получение наград и отличий на службе на время от 4 до 8 месяцев;
5) арест до 30 суток;
6) смещение на следующую низшую должность.149
Данные меры носили явный отпечаток аналогичных наставлений дореволюционного периода, поэтому в новом Положении о рабоче-крестьянской милиции от 25 мая 1931 г. их перечень был преобразован в более близкую для нас форму, которая включала: а) замечание; б) выговор; в) строгий выговор; г) воспрещение отлучки из места расположения строевой части или учебного заведения милиции на срок до одного месяца; д) назначение вне очереди на службу до 3 нарядов; е) арест до 20 суток; ж) смещение на низшую должность; з) увольнение со службы. Были оговорены также права начальников различных уровней при наложении дисциплинарных взысканий на провинившихся подчиненных.150
Для укрепления дисциплины важную роль играли и положительные стимулы, поощрявшие сотрудников за образцово выдающееся выполнение служебных обязанностей, проявление самоотверженности, героизма и иные особые заслуги. К 1931 г. сформировался перечень поощрений, применяемый к работникам оперативно-строевого и административно-хозяйственного состава милиции, включавший в себя благодарность, объявляемую в приказе, дополнительный очередной отпуск, денежную награду и, что особенно примечательно – награждение орденами Союза ССР и союзных республик.
Правовое регулирование служебной дисциплины в органах внутренних дел вполне закономерно отражало государственную политику по отношению к правоохранительным структурам. Это можно заметить при изучении положений о милиции различных периодов. Служба в милиции, например, объявлялась добровольной, но каждый поступивший на нее обязан был прослужить не менее одного года в соответствии с Положением о рабоче-крестьянской милиции 1920 г. с возможностью последующего добровольного продления. В 1923 г. в нормативных документах появилось положение, которое предусматривало гарантирование выполнения милиционерами обязательного срока службы. Так, за самовольное оставление места службы до истечения годичного срока с целью уклонения от нее, служащие милиции и розыска подлежали нести ответственность как за побег, применительно к соответствующим статьям Уголовного кодекса в соответствии с Правилами прохождения службы в Рабоче-крестьянской красной милиции и уголовном розыске. Несколько позже, в 1931 г., срок обязательной службы при сохранении добровольности вступления в милицию был увеличен до двух лет, при этом уголовная ответственность за попытку оставить службу ранее оговоренного срока была сохранена. Статус сотрудников милиции также был неоднозначен. Впервые он был обозначен в 1923 г. как статус лиц, состоящих на государственной службе, но ответственность сотрудников милиции предусматривала двойную юрисдикцию – военных трибуналов и общих судов, о чем упоминалось ранее. Попытки создания в милиции профсоюзов либо вхождения милиционеров по роду их службы в профессиональные союзы сотрудников советских учреждений также не были разрешены. Причиной этого было отношение государства к подразделениям милиции – такое же, как к воинским подразделениям, в которых существование таких организаций не могло быть.
Состояние дисциплины и законности в подразделениях милиции контролировалось посредством «внешних» и «внутренних» инстанций. К первым относились органы прокуратуры и суда, а также Главное политическое управление (ГПУ–ОГПУ) и органы местного самоуправления, осуществлявшие контрольно-ревизионные функции. В 20-х гг. к этому перечню присоединяются общественные организации и средства массовой информации, сыгравшие заметную роль во время проведения чисток рядов милиции и показательных судебных процессов.
В качестве «внутренних» контролирующих органов стали выступать основные подотделы НКВД, в круг служебных задач которых было вменено проведение надзора за состоянием дисциплины в рядах милиции. В соответствии с Положением о Народном комиссариате внутренних дел 1924 г. таких подотделов было три: подотдел милиции, подотдел розыска и подотдел политинспекции. На подотдел милиции возлагалось наблюдение, контроль и руководство местными органами милиции по вопросам постовой службы, правил дисциплины и внутреннего распорядка в органах милиции, а также назначение, смещение и учет состава милиции в установленном порядке. В функции подотдела уголовного розыска входило непосредственное производство (по заданиям НКВД) разработок и дознаний о преступлениях по должности, совершаемых местными сотрудниками милиции и уголовного розыска. Наконец, политинспекция являлась органом, собиравшим информационный материал о политическом состоянии органов милиции и розыска и наблюдавшим за «работоспособностью политработников».
Говоря о контроле за состоянием дисциплины, мы не можем обойти стороной и такой специфический феномен советского периода, как проведение периодических чисток в рядах милиции. Не обладая качественным личным составом и полным контролем за положением дел на местах, руководство НКВД в первые годы Советской власти вынуждено было предпринимать кампании по массовой проверке и увольнению своих сотрудников для временной стабилизации дисциплины. Первой крупной чисткой в украинской милиции стала кампания 1921 г. Руководство НКВД объясняло целесообразность данного мероприятия тем, что в ряды милиции проник «темный элемент, шкурники, взяточники, спе кулянты, уголовные и даже политические преступники, своими действиями не только тормозящие дело воссоздания милиции, но и дискредитирующие таковую». Исключению из милиции поэтому подлежали:
а) все дезертиры, покинувшие фронт и незаконно проникшие в органы милиции;
б) провокаторы, сотрудники старой царской политической полиции (охранки), проникшие разными способами в милицию;
в) политические преступники, выступавшие и организовавшие контрреволюционные выступления против Советской власти;
г) лица, лишенные по суду прав и не восстановленные в таковых;
д) лица, эксплуатирующие чужой труд и пристроившиеся в милиции в личных целях;
е) лица, занимавшие при старом режиме высокие административные посты;
ж) лица, непригодные к службе по чисто техническим или строевым причинам.151
После этого последовала Всеукраинская чистка милиции 1923 г., совмещенная с радикальным сокращением штатов в силу финансовых затруднений советского государства. В результате численность личного состава сократилась с 189 тыс. чел. (октябрь 1921 г.) до 12881 чел., т.е. более, чем в 10 раз. Причиной столь решительных мер послужил также разгул служебной преступности в органах внутренних дел, могущий поставить под угрозу само существование советского режима. Благодаря резкому сокращению своей численности милиция стала более управляемой, однако говорить об улучшении ее работоспособности не приходилось ввиду почти полного отсутствия профессионализма и опыта. Тем более, что в «очищенной» милиции 11210 чел. (87% личного состава) являлись переведенными для ее «укрепления» красноармейцами.
Эффект этой своеобразной «охоты на ведьм» был настолько заразительным, что на Украине чистка милиции далеко вышла за первоначально поставленные пределы. На местах она не ограничивалась проверкой документов, а являлась своеобразным «публичным судом трудящихся над ими же созданной милицией». В крупнейших городах Украины (Харькове, Киеве, Одессе) в процесс чистки были вовлечены тысячи рабочих, которые по 5–7 часов в день разбирали и активно оценивали отдельных работников милиции. В итоге из общего числа милиционеров (12881 чел.) было исключено еще 2733 чел., т.е. 19%. Категории исключенных составляют длинный перечень, приведенный в докладе начальника милиции УССР, в котором можно найти и такие сомнительные формулировки, как «карьерист», «примазавшийся», «шкурник», «малолетний».152
В дальнейшем проведение чисток закрепилось в практике управления органами внутренних дел как метод поддержания и укрепления служебной дисциплины. В 1929–1930 гг., например, было «вычищено» еще около 15% личного состава.153 Как инструментарий кадровой работы был принят и метод направления (партийные мобилизации, выдвиженчество) в милицию различных категорий граждан и служащих, который не всегда себя оправдывал. В различные периоды своего существования милиция «укреплялась» рабочими, крестьянами, красноармейцами, политработниками и чекистами, при этом нередкими были попытки откомандировать в милицию сотрудников, имеющих плохие аттестации, скомпрометировавших себя, неработоспособных, больных и т.д.
Среди правонарушений, существовавших в то время в органах внутренних дел, наибольшее распространение получили взяточничество, грубость по отношению к гражданам, незаконные методы проведения обысков, арестов и допросов. Именно против них и были направлены основные усилия руководства НКВД, причем взяточничество являлось основным «бичом» не только милиции, но и всех государственных органов. Причинами тому были несовершенство системы государственного управления, НЭП, усугублявшаяся в милиции материальная необеспеченность ее сотрудников. Так, в инструкции 1923 г. по борьбе со взяточничеством отмечалось, что в милиции наиболее поражены взяточничеством аппараты снабжения; паспортные столы; районы, обслуживающие базары; участковые; столы, группирующие материалы с наложенными административными взысканиями. В работе оперативного состава и следователей наблюдались пережитки «военного коммунизма», когда цель оправдывала средства, а вседозволен ность была нормой в борьбе с преступностью. Многочисленные указания руководителей подразделений касаются необходимости внимательного, предупредительного и вежливого отношения к гражданам, изжитию в поведении сотрудников грубости, чванства и кичливости.
Для минимизации указанных негативных явлений был предпринят, помимо чисток, ряд мероприятий общего характера. В первую очередь, внимание было обращено на самое больное место – материальное положение в органах милиции, которое действительно было удручающим. Так, за один только 1922 г. задолженность государства по милиции составляла 500 млрд. руб. Были губернии, где милиционеры и сотрудники не получали жалованья по 7 месяцев. Отсутствие денег ставило местные управления милиции не только в безвыходное, но иногда и в недопустимо унизительное положение. Кременчугская губернская милиция, например, получив от главного управления обмундирование, в течение трех суток не могла выкупить вагона с ним и сделала это лишь тогда, когда заняла у частного лица 100 миллионов рублей, дав обязательство отработать их. Ряд милицейских подразделений по той же причине был вынужден брать на себя разгрузку барж с дровами.
Оклады сотрудников существенно отличались в каждой отдельно взятой губернии, и разница между минимальным и максимальным окладом милиционеров по Украине достигала пятикратной величины. При этом, однако, даже в самой «щедрой» столичной Харьковской губернии сотрудники милиции были одной из низкооплачиваемых категорий советских служащих. В июне 1923 г. зарплата милиционера составляла 521 руб. в месяц. Они получали еще паек стоимостью 5 руб. 50 коп. В то же время гражданский сторож ежемесячно получал 1040 руб., а рядовой пожарный – 1919 руб. и паек стоимостью 12 руб. При такой диспропорции в оплате даже проведенная Всеукраинская чистка органов милиции не смогла сдержать широкого распространения взяточничества среди личного состава и текучести кадров, достигшей в масштабе Украины 72%.154
Руководство страны понимало, что при всей скудности ресурсов нельзя ставить «армию внутреннего порядка» в такое унизитель ное положение и потому повышение заработной платы оставалось одним из наиболее насущных вопросов, от решения которого зависело состояние служебной дисциплины в дальнейшем. После образования СССР и введения твердой внутренней валюты заработная плата сотрудников милиции стала постепенно увеличиваться. В 1924 г. был установлен минимум зарплаты для начальников районной милиции в 40 руб., а в течение 1925–1926 гг. была увеличена зарплата младших милиционеров с 24 руб. 50 коп. до 28 руб. и агентов розыска с 32 руб. 20 коп. до 45 руб. Размер денежных доходов читатели могут оценить по уровню покупательной способности рубля на харьковском розничном рынке по состоянию на 1.05.1926 г. В то время мука ржаная стоила 10 коп., мука пшеничная – 29 коп., мясо 1 сорта – 80 коп., масло подсолнечное – 60 коп., картофель – 5 коп., сахар-песок – 62 коп., соль – 5 коп. (все цены приведены за 1 кг). За кусок мыла платили в то время 17 коп., а за десяток спичек – 15 коп. Желающим обновить свой гардероб метр ситца обходился в 40 коп., метр сукна – от 4 до 85 коп. За пару юфтевых сапог приходилось платить от 12 до 22 руб.155
С 1931 г. для работников оперативно-строевого и административно-хозяйственного состава милиции были установлены периоди ческие прибавки к заработной плате за выслугу лет в следующих размерах: за 3 года непрерывной службы в милиции – 10%, за 6 лет – 20%, за 9 лет – 30% и за 12 лет – 50% от основного оклада по занимаемой в данный момент долж ности. При исчислении прибавки к заработной плате за выслугу лет для лиц, окончивших учебные заведения милиции, время обучения в них принималось в расчет в двойном размере.
Параллельно шло создание основ профессиональной этики сотрудников милиции, призванной воплотить в себе моральные требования общества к правоохранительной деятельности нового государства. В документах того периода подчеркивалось, что «милиция своим образцовым служением интересам трудящихся на почве строгой и справедливой пролетарской законности должна доказать, что она не похожа на царскую полицию, в среде которой процветало взяточничество, беззаконие и своеволие, а также полное отсутствие уважения к личности человека. У населения понятие о милиционере, как о страже его личной и имущественной безопасности, должно быть обязательно связано только с честностью, справедливостью, законностью, вежливостью и прочими лучшими качествами безупречных людей».156 Этические нормы, правда, достаточно долгое время оставались второстепенной категорией, о чем свидетельствуют многочисленные приказы и распоряжения, требующие изменить отношение к гражданам, прекратить использование грубых методов работы, «повернуться лицом к населению».157
Недостаточная регулятивная роль этических норм отчасти объяснялась и тем, что они излагались в виде отдельных приказов, инструкций и распоряжений. К 1931 г. обозначилась тенденция включать ряд требований к морально-психологическим качествам сотрудников в положения о прохождении службы и в уставы, что позволило закрепить их как формальные требования к профессиональной пригодности и компетенции личного состава.
Формированию надлежащей дисциплины в подразделениях было призвано развитие системы профессиональной подготовки, которая вплоть до 1924 г. находилась в зачаточном состоянии. С этой целью была создана Всеукраинская школа командного состава милиции и розыска, где проводилась подготовка по двум направлениям работы: специально-милицейской и розыскной. Состав курсантов формировался исключительно из лиц командного состава со стажем работы не менее одного года, при этом половина направляемых на обучение курсантов должны были быть членами компартии. Выпускники со своими теоретическими знаниями были вполне готовы к практической работе. Для ликвидации милицейской безграмотности на местах были организованы учебные команды, готовящие в первую очередь милиционеров для сельских районов. Занятия в них проводились по программе, утвержденной центральными органами милиции, а снабжение библиотечками по вопросам правовой и специальной подготовки также шло в централизованном порядке.
Результатом проведенных мероприятий явилось снижение к началу 30-х гг. количества дисциплинарных взысканий как в абсолютных цифрах, так и в процентном отношении. Из всего количества заведенных в отношении сотрудников милиции дел значительная доля приходилась на должностные преступления, которые в большинстве своем «из-за незначительности» заканчивались наложением дисциплинарных взысканий.
Создание и постепенное реформирование органов внутренних дел в период с 1917 г. по 1936 г. в основном способствовало решению большинства проблем, имевших место в деятельности дореволюционной полиции. Тем не менее, служебная дисциплина сотрудников милиции также имела ощутимые недостатки по причине их неопределенного правового статуса, слабого уровня профессиональной и общеобразовательной подготовки, нерешенности вопросов материально-бытового обеспечения. При проведении политики по дальнейшей централизации деятельности органов внутренних дел это оборачивалось отсутствием интереса личного состава к порученному делу, несамостоятельностью и инертностью при выполнении своих профессиональных обязанностей.
В рассмотренный период были заложены принципиальные организационно-правовые компоненты, детерминирующие дальнейшее развитие советской милиции на всем протяжении ее существования. Последующее развитие политико-воспитательного аппарата, проведение периодических кампаний по очистке кадрового состава, структуризация отдельных ведомств и служб органов внутренних дел не привели к качественному изменению роли милиции в обществе, из-за чего отмеченные отрицательные тенденции по-прежнему выступали в роли криминологических детерминант служебной преступности.
Вторая мировая война как один из наиболее критических периодов советского государства лишь обострила очерченные проблемы. За годы войны милиция потеряла многих своих лучших сотрудников, из-за чего повсеместно присутствовал значительный некомплект личного состава. Наружные посты милиции в целом по СССР перекрывались только на 74%.158 Послевоенные годы характеризуются крупным всплеском роста правонарушений среди сотрудников правоохранительных органов, когда в докладе отдела кадров МВД УССР за 1947 г. фигурировало 5903 сотрудника, наказанных в течение прошедшего года.159 Из них 1172 человека было предано суду и 4731 человек был привлечен к дисциплинарной ответственности. Распределение по видам правонарушений выглядело следующим образом (табл. 7):
Таблица 7
Структура правонарушений среди сотрудников ОВД УССР
Вид правонарушения |
Предано
суду
(чел.)
|
Привлечено к дисциплинарной ответствен ности (чел.)
| Контрреволюционные преступления |
8
|
0
|
Нарушения советской законности
|
227
|
477
|
Мародерство и ограбление
|
82
|
0
|
Взяточничество
|
143
|
163
|
Дезертирство
|
107
|
0
|
Утрата оружия
|
34
|
139
|
Халатное отношение к службе
|
51
|
835
|
Хулиганство, пьянство, моральное разложение
|
0
|
729
|
Злоупотребление служебным положением
|
0
|
881
|
Присвоение вещественных доказательств
|
108
|
73
|
Нарушение постовой, конвойной и караульной службы
|
112
|
689
|
Прочие проступки
|
300
|
745
| |
