Расстрельные 30-е годы и профсоюзы
Скачать 6.73 Mb.
|
Чтоб легче был работы груз, Коллективный договор заключит союз. (1921 год) Чуть позже, в 1927 году, Маяковский написал «Рапорт профсоюзов», где были такие строки: Среди лесов бесконечного леса, Где строится страна или ставят заплаты, Мы будем беречь рабочие интересы – Колдоговор, жилье и зарплату. Все то, о чем в стихах говорил Маяковский, все те традиционные формы и направления работы профсоюзов, которые были характерны для 1920-х годов, оказались утраченными к середине 30-х. В том же самом документе – проекте Обращения ВЦСПС к членам профсоюзов, трудящимся – утверждалось: «в условиях социализма профсоюзы признают стачечную борьбу ненужной и вредной для интересов пролетариата». Сформулирована была и главная цель профсоюзов: «укрепление диктатуры пролетариата, усиление экономической мощи пролетарского государства, развитие производительных сил и производительности труда... как основы для улучшения и роста жизненного уровня трудящихся масс». Здесь все перевернуто с ног на голову. Не государство служит человеку, а он сам – винтик государственной машины. Не интересы людей в центре внимания профсоюзов, а интересы диктатуры пролетариата. Огосударствление профсоюзов стало настолько ощутимым и для масс, и для профработников, что выборы, собрания и прочие атрибуты профдемократии потеряли всякий смысл. Трудящиеся перестали видеть в профсоюзах защитников своих интересов. Рабочие и служащие не могли рассчитывать на поддержку профсоюзов, которые сами заявили о том, что защитная функция изжила себя в условиях победы социализма. И вдруг Сталин заявляет, что забота о человеке – главная задача профсоюзов. Было отчего растеряться секретарям ВЦСПС. Поэтому такая острая полемика и возникла в партгруппе президиума ВЦСПС вокруг того, как увязать эту новую задачу с прежним лозунгом «Лицом к производству», который партия официально в своих документах не отменяла. Поэтому несколько раз переписывался текст платформы ВЦСПС к перевыборам ФЗМК и так и не был одобрен и утвержден в ЦК ВКП(б), пока секретари ЦК партии на VI пленуме ВЦСПС в 1937 году не включились в переработку этого документа. Смена сталинской тактики в определении задач профсоюзов была столь неожиданной и быстрой, что профсоюзное руководство не поспевало за партией. На заседании партгруппы ВЦСПС член президиума Романов при обсуждении проекта платформы к выборам задал риторический вопрос: «Идем ли мы в ногу с партией?» И в ответ услышал реплику: «Отстаем, ботинки жмут!» Но, пожалуй, ближе к истине было бы сравнение не с ботинками, а с испанским инквизиторским сапогом, который сжимал все сильнее и сильнее... Сталинская риторика была коварна и лукава: «Многие не хотят идти на профсоюзную работу, считают ее второстепенной или даже третьестепенной. Между тем надо перестроить работу профсоюзов и сделать ее интересной». Сталин ушел в сторону от подлинной причины того, почему люди не хотят идти на профсоюзную работу. По его словам, выходило, что все дело в том, что она неинтересная и виновны в этом сами профсоюзы, их руководящие органы. В высказываниях вождя были тонко и лукаво смещены акценты и выпячены не причины, а следствия кризиса профсоюзов. Между тем в служебных записках в комиссию Политбюро Л. Кагановичу и А. Андрееву, в отчетах о проверке состояния работы профсоюзов, которая проводилась ЦК партии в 1935 году, указывались совсем иные причины бедственного положения профсоюзов, и Сталин не мог не знать о них. Более того, многие факты и формулировки, прозвучавшие в беседе Сталина с руководителями ВЦСПС, как сегодня показывают архивные документы, были взяты дословно из этих служебных записок. Так, в одной из них был сделан вывод: сами профорганизации настолько привыкли к нарушению принципа выборности, что многие профработники просто не понимают значения профдемократии. Эту фразу дословно употребил вождь в беседе с секретарями ВЦСПС. Это свидетельствует о том, что он ознакомился с материалами о проверке профсоюзов, поданными работниками аппарата ЦК ВКП(б). Авторы записок зафиксировали как недовольство рабочих своими профсоюзами, так и упадочное настроение профсоюзных работников, которые должны за все отвечать, а их ругают со всех сторон. Авторы записок честно привели высказывания профработников о том, что большинство своего рабочего времени они тратят на согласование с парткомом своих мероприятий, а партком диктует завкому все до мелочей, что на профсоюзы оказывают давление и местные партийные органы, и хозяйственники. Характерно, что об этом сообщали сами работники аппарата ЦК ВКП(б) – правда, в своих внутренних служебных записках, предназначенных для секретарей ЦК партии. Но издержки партийного руководства профсоюзами, естественно, не стали предметом внимания генсека в разговоре с профсоюзными руководителями. Политика партии сознательно была направлена на то, чтобы обескровить, обезличить профсоюзы, лишить их всякой самостоятельности, хотя на словах утверждалось обратное. Но в тоталитарном государстве слова давно уже стали расходиться с делами. На словах и в официальных партийных и профсоюзных документах говорилось о неуклонном возрастании роли профсоюзов. На деле – профсоюзы переживали глубочайший кризис, падение авторитета в глазах масс. О разочаровании и недовольстве трудящихся профсоюзами – с одной стороны, и о равнодушии профорганов – с другой, свидетельствовало и уменьшение степени охвата трудящихся профчленством нa многих предприятиях страны. В условиях реконструкции народного хозяйства резко возросла численность рабочего класса. На предприятия пришло много новых рабочих и служащих. К началу 2-й пятилетки в рядах профсоюзов числилось 17,5 млн человек, или 78,8% всех рабочих и служащих. Но к середине 1930-х годов этот показатель снизился и не только потому, что быстрыми темпами росла численность рабочего класса, но и оттого, что ослабла организационная работа профсоюзов и уменьшилась их привлекательность в глазах трудящихся. Так, на Щелковском химзаводе в начале 1935 года 26% работающих не являлись членами профсоюза, на Любочанском заводе химпластмассы почти треть работающих (29%) не были охвачены профчленством, на Воскресенском суперфосфатном заводе этот показатель составлял 24%. Примечательно, что среди не вовлеченных в профсоюз имелись рабочие, проработавшие на этих предприятиях полтора и даже два года. Следовательно, времени было достаточно, как для тех, кто хотел вступить в профсоюз, но этого не сделал, так и для завкомов, которые не проявили соответствующей организаторской работы для вовлечения трудящихся в профсоюзные ряды, не показали себя защитниками насущных интересов рабочих и служащих. Более того, имелось немало фактов, когда рабочие сами обращались с просьбой принять их в профсоюз, а их заявления месяцами лежали в профкомах без обсуждения. Так, на Любочанском заводе более 20 заявлений о приеме пролежали свыше двух месяцев, без рассмотрения их завкомом профсоюза. Здесь же профорг Леонов дважды терял заявление рабочего Генералова о приеме в профсоюз, а Генералов работал на предприятии более двух лет. Такое равнодушное, бюрократическое отношение к людям со стороны профсоюзов не вызывало желание у многих новых рабочих вступать в профсоюзные ряды. На предприятиях профсоюза рабочих лесосплавной промышленности центра и юга охват профчленством на 1 января 1934 года составлял 49%. За полтора года этот показатель вырос всего на 5,7%. Из 346 тыс. рабочих только 183 тыс. являлись членами профсоюза, хотя, казалось бы, после разукрупнения и приближения ЦК союзов к местам обслуживания, к низовым организациям можно было бы ожидать большего роста числа членов профсоюза. Среди квалифицированных рабочих (мотористов, трактористов, электриков) охват профчленством составлял 50%. По отдельным участкам показатель численности членов профсоюзов был еще ниже. Так, по Вязовскому лесоучастку лишь 25% работающих состояли в профсоюзе, на Чарусском участке – 44%. О слабости организационно-массовой работы, о равнодушии проф-органов, их безответственности свидетельствовало как их отношение к заявлениям трудящихся, так и к выдаче и хранению профбилетов. И в низовых организациях, и в ЦК союза не было строгого учета профбилетов. Так, Тумский рабочком выдал за год 704 профбилета, в то время как за этот же период число членов профсоюза здесь увеличилось лишь на 300 человек. Хотя в целом число членов профсоюзов из года в год возрастало с расширением производства и ростом численности рабочих и служащих в народном хозяйстве, но степень охвата трудящихся профчленством не всегда и не везде носила поступательный характер. После 1931 года, в результате предоставления преимуществ членам профсоюзов при выплате пособия по временной нетрудоспособности в большем размере, чем несостоящим в профсоюзах, степень охвата трудящихся профчленством значительно возросла. Однако этот процесс замедлился к 1935 году. Кроме того, рост профсоюзных рядов в стране происходил неравномерно. Если степень организованности трудящихся в профсоюзах в начале 2-й пятилетки по стране составляла 74%, то на Дальнем Востоке этот показатель в 193 3 году достигал лишь 69,1%, а в 1934 году – 67,8%. Причиной отставания профорганов Дальневосточного края (ДВК) был ряд факторов. Профорганам сложно было вести работу из-за обширности территории ДВК и ограниченности путей сообщения и средств связи с низовыми организациями. Работа затруднялась также большой текучестью рабочей силы, наличием сезонных отраслей промышленности. Имело значение также и то, что на Дальнем Востоке среди работающих велика была прослойка лиц, не имеющих права быть членами профсоюзов: в 1935 году– 25 113,в1936году –20756 человек. Аналогичные процессы имели место и на Урале. В связи с ускоренной индустриализацией здесь быстро развивалась промышленность и росла численность рабочего класса, но охват профчленством здесь был ниже общесоюзного и составлял в 1933 году – 60%. Несмотря на создание в 1931 году института профгрупп, которые ближе всего стоят к человеку, его потребностям, проблема вовлечения в профсоюзы новых рабочих и служащих в начале 2-й пятилетки являлась весьма злободневной. Наряду с указанными объективными факторами большое, а может быть – и решающее, значение имело ослабление организационно-массовой работы профсоюзов и падение их авторитета в глазах трудящихся. Последнее обстоятельство было прямо связано с умалением защитной функции профсоюзов, повернувшимся лицом к производству и спиной к рабочим. Неслучайно во время прерванной перевыборной кампании 1935 года на многих собраниях люди единодушно оценивали профсоюзную работу как неудовлетворительную. Информация о настроениях рабочих, регулярно поступавшая из ОГПУ (а позже–из НКВД) в ЦК партии и частично попадавшая оттуда в ВЦСПС, свидетельствовала о недовольстве трудящихся профсоюзами, об отсутствии поддержки с их стороны, о формально-бюрократическом отношении к жалобам и предложениям рабочих и служащих. О падении авторитета профсоюзов говорило и то, что они стали главной мишенью для критики в печати и литературе, кинофильмах, карикатурах, на эстраде. Секретарь ВЦСПС Г.Д.Вейнберг с возмущением говорил: «Если нужно писать пьесу, создать "рыжего", то изображают профсоюзного работника, например, в "шляпе"». Образ бюрократа в шляпе неизменно ассоциировался с профсоюзами. Одна из таких карикатур, впрямую адресованная ВЦСПС, появилась осенью 1935 года в сатирическом журнале «Крокодил». Это вызвало возмущение и протест профсоюзного руководства. В постановлении секретариата ВЦСПС от 25 сентября 1935 года в связи с этим говорилось: «Считать возмутительной помещенную в журнале "Крокодил" (№22) политическую карикатуру на ВЦСПС. Такая "критика" приносит прямой вред и дискредитирует профессиональное движение. Просить ЦК ВКП(б) указать редактору на не допустимость помещения таких карикатур». Постановление подписано Шверником. Однако никто не мог дискредитировать профсоюзы больше, чей они сами, – забвением своей первородной функции, превращением в послушный инструмент партии и государства в подстегивании масс к борьбе за высокую производительность труда. Падение авторитета явилось закономерным следствием кризиса профсоюзов, а он в свою очередь был частью кризиса системы пролетарской демократии, которая вступила в противоречие с авторитарным сталинским режимом. И вот уже Ясак отголосок судебных политических процессов в ВЦСПС все чаще начинают приниматься решения в конце 1935 и 1936 годах о снятиях с работы и выводе из состава пленума опытных профсоюзных кадров. Так, в постановлениях секретариата ВЦСПС в 1936 году был освобожден от работы председатель ЦК союза рабочих каменноугольной промышленности Востока И. В. Карасев за сокрытие «своей принадлежности в период учебы в Свердловском университете к троцкистам»; был выведен из состава президиума ЦК союза рабочих металлических изделий Я.М.Пинелис как «двурушник, укрывающий троцкистов»; был выведен из состава кандидатов в члены пленума ВЦСПС В.С.Цибульский и ряд других профработников. Вместо защитников трудящихся, профсоюзы становились частью репрессивного аппарата, послушным винтиком партийно-государственной машины, как того и желал вождь. |
Похожие:
 | Направляем вам ежедневный обзор центральной российской прессы по социальной тематике | | Направляем вам ежедневный обзор центральной российской прессы по социальной тематике |
| Направляем вам ежедневный обзор центральной российской прессы по социальной тематике | | Направляем вам ежедневный обзор центральной российской прессы по социальной тематике |
| Направляем вам ежедневный обзор центральной российской прессы по социальной тематике | | Направляем вам ежедневный обзор центральной российской прессы по социальной тематике |
| Направляем вам ежедневный обзор центральной российской прессы по социальной тематике | | Направляем вам ежедневный обзор центральной российской прессы по социальной тематике |
| Направляем вам ежедневный обзор центральной российской прессы по социальной тематике | | Направляем вам ежедневный обзор центральной российской прессы по социальной тематике |