Сергей Недоруб Песочные Часы Глава 1
Скачать 4.26 Mb.
|
| Глава 20 Город отчаяния Марк прошел не менее километра, прежде чем понял, что именно показалось ему странным. Местность, по которой он двигался вместе с Орехом и Эльфом, ничем не была похожа на ту Зону, к которой он привык. Обычно он обходил аномалии стороной при их появлении на экране бесшумного детектора, пристегнутого к рукаву, и научился механически отмечать их в сознании, думая при этом о чем-то другом. Большинству сталкеров такая тактика показалась бы самоубийством, но Марк настолько слился с Зоной, что аномалии были для него препятствием не большим, чем ямы в земле или ствол поваленного дерева на пути. Старые проводники нашли бы что сказать о сталкере, получившем годовой опыт выживания за неделю. Только не знали они, что у Марка было времени намного больше. Территория редеющего леса, по которой шел Марк, вообще не была Зоной как таковой. Кропотливо выработанное «чувство Зоны» бездействовало. Марк видел только естественную природу данного климатического пояса, столь привычную его органам чувств на Большой Земле. Радиоактивный фон был в норме – в сталкерской норме, а не общеустановленной. Но, поскольку Заслона больше не существовало, было бы глупо удивляться отсутствию разницы в уровне радиоактивного загрязнения. Конечно, внутри купола должно было фонить не меньше, чем за его пределами, и даже больше. Однако Зоны не чувствовалось. Ни аномалий, ни артефактов не было, равно как и чего-либо неестественного. Марк не сразу подобрал подходящее сравнение – обстановка выглядела так, словно второго взрыва никогда не происходило. Обыкновенная зараженная местность образца 2006-го года, относительно безопасная для экстремального туризма. Сталкеры вышли на автомагистраль и направились в сторону города. Рыжий Лес остался далеко позади и справа, впереди была лишь дорога, по обеим сторонам от которой пролегало непаханое поле. Только сейчас Марк понял, что именно эту картину он и ожидал увидеть. Осознание того, насколько правдивыми оказались его предположения, заполнило сталкера тихим трепетом и восторгом. Борланд шел в хвосте группы. Он молчал, фиксируя все изменения, связанные с экологией местности и поведении команды. Сталкерам начало казаться, что они благополучно вышли из Зоны и скоро встретят первые обитаемые поселки, троллейбусы и работающие заводы. Вид приближающейся Припяти и строения ЧАЭС вдали сбивали с толку, наводили на мысль о чьей-то вселенской ошибке. Когда они миновали дорожный указатель на двух столбах с облупившейся надписью «Припять», у Борланда окончательно сформировался перечень вопросов к Марку, но был явно неподходящий момент для того, чтобы их задавать. Зона, к которой они привыкли, осталась далеко позади, в двух часах ходьбы. Солнце должно было скоро коснуться горизонта, и становилось ясно, что, при самом благополучном раскладе, команда будет вынуждена заночевать в Припяти. Но чувства опасности при этом не возникало – до того бывший атомоград был издали похож на заурядное цивилизованное селение, жители которого просто еще не вернулись с работы. И, по мере того, как сталкеры вступали в город, их охватывало понимание, что никто и никогда в этом месте с работы уже не вернется. Пустоты когда-то густонаселенного пункта начали давить на разум похлеще самых меланхоличных районов Зоны. Первые дома, построенные по новаторскому в свое время принципу треугольной застройки, смотрели на сталкеров пустыми глазницами разбитых окон. Осиротевшая детская площадка выделялась из общей картины красноречивым памятником искренней мечты о светлом будущем. Печальнее скрипящих на ветру, давно несмазанных качелей могли быть только качели безмолвные. Уже невозможно было подсчитать, для скольких детей они стали последним воспоминанием времен беззаботного, но несправедливо короткого детства. Сталкеры пересекли район по диагонали и вышли к улице Курчатова, названной так во имя господствовавшей тогда идеи «мирного атома». Не сговариваясь, они направились в городской центр. Из каждого окна, каждого подвала, каждой опустевшей витрины они ожидали дьявольского хохота. Истлевшая телефонная будка на углу все еще стояла, раздавленная трубка лежала в кабине. Обломки крытой автобусной остановки перемешались с прогнившими досками деревянной скамьи. Потухшие фонари глядели на команду с высоких столбов. Сухие деревья выставили мертвые ветви в пространство. Запертые двери сберегательной кассы не вызывали никакого желания их отпереть, словно отделив сохранившимися окнами остатки рабочей атмосферы от наружной радиации. Побитая облицовочная плитка сохранила указания до ближайшего пожарного шланга, в котором можно было не надеяться найти хоть каплю воды. Здесь же находился продовольственный магазин с разбитыми лампами дневного света над входом. Рядом с ним стоял строительный барак с окнами, закрытыми решеткой в четверть паутинки. Плоская крыша из листового железа проржавела насквозь. Прямо на дороге валялись обломки школьных стульев, ящиков, погнутые каркасы детской колыбели. Высокие темно-красные шпили для различных объявлений и флагов бесплодно сверлили небо. Миновав этот горький музей в гробовом молчании, команда пересекла улицу Леси Украинки и скоро вышла на проспект Ленина, главную улицу города. Центр был уже совсем близко. Огромный герб СССР возвышался на двенадцатиэтажном жилом здании, символизируя столь же огромных масштабов обесцененную идеологию. Сталкеры дошли до главной площади Припяти и остановились, глядя на помещение горсовета, Дом Культуры «Энергетик», белые углы гостиницы «Полесье». Борланд рассматривал все видимые детали Припяти. Сам по себе, город был одним большим артефактом, к которому можно было прикоснуться, но нельзя унести с собой. И правом на владение этим артефактом не обладал никто, самое большее, что можно было с ним сделать, это побывать в нем. И этого заслуживали только те, кто мог сюда добраться. Борланд молчал и смотрел. Он чувствовал, что меняется, что город отчаяния стал наибольшим вызовом в его сумбурной жизни. Ему было больно смотреть на последствия злых шуток высших сил, но он продолжал смотреть, храня в сознании лишь веру, что оно того стоит. – Пятьдесят тысяч человек, – тихо произнес Марк. – Один из девяти атомных городов державы. Один из важнейших транспортных узлов по трем направлениям: судоходное, железнодорожное, автобусное. Огромный скачок в развитии всего за шестнадцать лет существования, из них семь – в статусе города. Цифры, верные с жестокой точностью, довершили впечатление от Припяти, охватившее сталкеров, и стало еще тягостнее. – Всего сто километров до Киева, – сказал Марк и с силой провел ладонями по лицу. Борланд взглянул на затянутое смогом небо. – И три километра до четвертого реактора, – добавил он. Орех обреченно вздохнул. Тихо ступая, Марк направился к кинотеатру «Прометей». Остальные пошли за ним. Команду хватило странное, неприятное и тягучее ощущение, похожее на начальную стадию клаустрофобии. Огромное открытое пространство, давящее сильнее самых злачных подземелий, было чересчур тяжким испытанием. Орех мечтал только об одном – найти подходящую скорлупу, запереться в ней и заснуть на много часов. Пройдя через площадь, команда зашла в здание кинотеатра. Внутри не было ни одной целой плиты или куска стекла. Марк быстро нашел вход в кинозал, и, оказавшись там, вся группа почувствовала себя лучше. Зал был подходящим местом, чтобы перевести дух – достаточно большим, чтобы не чувствовать себя взаперти, и в нужной степени маленьким, чтобы на время скрыться от опустевшего города. Побросав рюкзаки, сталкеры расселись по местам, сохраняя по паре метров индивидуального пространства. Теперь им стало почти уютно. – Я и не знал, что это будет… так, – признался Орех, глядя вниз с потрясением. – Ты прав, – сказал Марк, разглядывая потрепанное белое полотно, служившее экраном. – Одному здесь остаться было бы тяжело. – Шутишь? – подал голос Эльф, разместившийся на третьем ряду. Он махнул головой, убирая от лица волосы, и приготовился закурить, но, с опаской оглядев кинозал, не решился. Впервые за все время в Зоне почувствовав себя неудобно, он так и не осмелился закурить в почти священном для сталкеров месте. – Одному здесь верная смерть, – добавил он, пряча пачку в карман. Марк коротко взглянул на Сенатора. Шаман не подавал никаких признаков активности, хотя сталкер ожидал от него хоть какой-то инициативы. Сенатор просил провести его через Заслон, Марк выполнил его просьбу. Чего же он хочет? Побыть простым наблюдателем? Что ж, его право. Орех казался почти счастливым. Он в Припяти, в пятерке избранных. Ему до конца жизни будет что вспомнить. Марк перевел взгляд на Борланда, который сидел, сцепив пальцы и опустив голову. – Эй, – позвал его Марк, и Борланд посмотрел на него безучастно. Марк позволил себе несколько натянутую улыбку. – Мы дошли, – сказал он. Борланд в ответ даже не изменился в лице. – Наша экспедиция завершена, – сказал Марк, вставая с места. – Мы прошли даже дальше, чем договаривались. Спасибо тебе за все. Я обещал тебе артефакты. Они тут есть, просто их нужно поискать. Я могу показать тебе… – Нет здесь артефактов, – ответил Борланд. – Они есть, просто… – Сядь. Марк повиновался, распознав в голосе Борланда угрожающие ноты. Борланд поднялся. Не поворачивая головы, он прошел к центру зала и сел на деревянный порог. Его мощная фигура на фоне светлого, хоть и потемневшего от времени экрана, смотрелась особо внушительно, придавая сталкеру некий царственный облик. – Здесь нет никаких артефактов, – повторил Борланд. – Если бы ты пожил в Зоне столько, сколько я, то сам научился бы распознавать необходимые условия для возникновения всех неестественных и необъяснимых природных образований, которые принято называть артефактами. Но поговорить я хочу о другом. Он обвел всех взглядом и продолжил. – С тех пор, как стартовала эта экспедиция, – начал Борланд, обращаясь к Марку. – Я постоянно старался понять, что движет тобой. Ты был очень таинственен, Марк. И я терпел это. До поры до времени. – Мы с тобой договорились, – возразил Марк. – И решили, что я не стану выкладывать свои мотивы. – Небольшая поправка. Я решил единолично, что до определенного момента буду терпеть твои секреты. И не более того. Но дальше я терпеть не намерен. – Если ты считаешь, что я планировал кинуть тебя с артефактами, то ты не прав, – сказал Марк. – Ты можешь пойти со мной туда, куда я скажу, в последний раз меня послушаться. И артефактов тебе хватит до конца жизни. – Я передумал, – произнес Борланд, и температура в зале словно упала. – Мне вполне будет достаточно, если ты просто расскажешь, что все это значит. Марк заметил, что напрягся, и расслабился. – Что ты хочешь узнать? – Что я хочу… – Борланд прикрыл глаза на несколько секунд. – Ты в любом случае не желаешь, чтобы я задавал тебе вопросы. Поэтому я пока что не стану. А просто перечислю, что меня интересует. Как знать, вдруг ты захочешь удовлетворить мое любопытство. Борланд сжал голову руками и зажмурился, как от боли. – Ты очень не похож на обычного сталкера, Марк, – сказал он. – В ночь перед выходом, когда я вербовал Технаря и Патрона в команду, я с их помощью и при участии нужных людей узнал о тебе все. Когда ты пришел в Зону, как, что с собой пронес и чем занимался. И, веришь, я так и не смог прийти к определенному выводу. Но в одном я был уверен точно: в твоих действиях была система. Он сделал паузу, которую никто не осмелился прервать. – Противоречий в тебе было до того много, что высказать все детали будет очень трудно, – продолжил Борланд. – Если коротко, то я ломал себе голову над тем, что ты пришел в Зону так, словно вышел из нее. На это указывало все. Снаряжение, уровень знаний, опыт сталкера со стажем. Хотя и со специфическим стажем. Простая сталкерская куртка, в которой даже по Кордону бродить опасно. Хорошие навыки стрельбы, уникальные способы обезвреживания аномалий, полное отсутствие лидерских навыков. Отдельный приз достается хрустальной фляге с концентрированной аномалией внутри в качестве секретного оружия. Все наводило на мысль об опытном сталкере-одиночке, покидающем Зону с беспорядочным набором остатков снаряжения и трофеев. С той существенной разницей, что ты не уходил, а приходил. Взял с собой кучу артефактов, которых нет на Кордоне, и точно нет за пределами Зоны... Конечно, если в мире нет другой Зоны. Сенатор с интересом поднял голову, выставив вперед подбородок. Эльф нервно облизнул губы. – Ты сошел с ума, – покачал головой Марк. – Нигде в мире больше нет другой Зоны. – Может, и нет, – ответил Борланд. – Может, и есть. В любом случае, я не рассчитываю получить от тебя честный ответ. Но я еще не закончил. Согласно полученным сведениям, у тебя с собой было еще кое-что. Весьма заметный предмет, хотя и не уникальный. Не хочешь сказать всем, что это? – К чему весь этот допрос? – спросил Марк, глядя с английской вежливостью. – Тогда я отвечу сам. Ты пришел в Зону с гитарой. Орех чертыхнулся. Он совершенно забыл, что как раз на это ему указывал старый проводник Мифуна в баре. – Я взял ее по глупости, – спокойно ответил Марк. – И разбил ее в первые же два дня. – Эльф, – позвал Борланд. – Ты ничего не хочешь добавить? Длинноволосый сталкер смутился. – А что я, я вообще не при чем… – пробубнил он и отвернулся. – Марк, – обратился Борланд. – Посмотри на меня и скажи, что гитара, которую мы нашли в Рыжем Лесу, не твоя. Марк посмотрел на него. – Не мог бы ты повторить вопрос? – попросил он. Борланд моргнул. – Но перед этим, – продолжил Марк. – Перед этим подумай, что я имею право послать тебя к черту и покинуть вас всех навсегда. Я предлагал тебе артефакты, ты отказался. Наши обязательства друг перед другом снимаются. Экспедиция закончена, и закончена успешно. Если ты намерен и дальше надоедать мне, то я вас покину. И, раз уж мы заговорили об этом… То я в любом случае сделаю это до того, как зайдет Солнце. – Хорошо, – произнес Борланд прежним голосом. – Тогда я пока что снимаю вопрос, а ты посидишь какое-то время. Договорились? Марк не отреагировал. – Таким образом, ты уже в самом начале вызвал достаточно вопросов, чтобы тебя на всякий случай тихо похоронили в аномалии, но народ на юге Зоны вежливый, – сказал Борланд. – И теперь я перехожу к самой экспедиции, точнее, к особенностям ее маршрута. Три точки Зоны. Столько мы, по твоим словам, должны были посетить, чтобы снять Заслон. В первой тебе нужен был листок с документацией. Ты отказался взять его с собой, но милостиво позволил сделать это мне. Вот он. Борланд резким движением вынул из кармана вчетверо сложенный листок бумаги и развернул его. – Узнаешь? – спросил он. Марк не отвечал, настороженно глядя на Борланда. – Я потратил достаточно времени, чтобы изучить все, что тут написано, – продолжал Борланд. – И не нашел там совершенно ничего ценного. Я даже уверен, что ты по памяти не скажешь, что тут написано. И в самом деле, кому может понадобиться обращенное к повару пожелание встретить за ужином мясные тефтели, от руки нацарапанное на пустом бланке путевого листа? Орех широко открыл глаза. Эльф хохотнул. – На координаты схрона, согласитесь, похоже мало, – произнес Борланд, кладя листок рядом с собой. – Дальше мы посетили Темную Долину, в которой лично я потерял достаточно много, во всех отношениях. Меня не было с тобой в лаборатории, но журнал я все же раздобыл. Это случайно не он? С этими словами Борланд вытащил из другого кармана скрученный журнал. Марк закрыл глаза, откинулся на спинку сиденья и сцепил руки на животе. – Этот блокнот еще меньше походит на какие-либо координаты или шифр, – пояснил Борланд. – Хотя там тоже куча разной ерунды. А с третьей лабораторией получилось совсем непонятно. Мы туда не пошли. Тебя удовлетворил подземный отсек в лагере ученых. И знаешь, что мне показалось необычным? То, что он был пуст. Орех тихо присвистнул и покосился на Марка с опаской. – И теперь в воздухе повисает новый вопрос, – сказал Борланд. – Какая связь может быть между наугад выбранной запиской, журналом для заметок и полным отсутствием третьего документа? Борланд по очереди осмотрел каждого из четырех сталкеров. Все сидели неподвижно. – Полагаю, на этот вопрос ты тоже не ответишь, – сказал он, швыряя журнал рядом с листком. – Поэтому отвечу я сам. Связи никакой. Эти бумаженции тебе не нужны. И никогда не были нужны. Марк открыл глаза, глядя на Борланда как на актера на сцене. – Наконец, мы подошли к Заслону, – закончил Борланд. – Где благополучно и выяснилось, что весь предыдущий путь, потеря двух товарищей, физические и моральные лишения, все опасности, которые мы преодолели с таким трудом, были ради того… Борланд перевел дух и, не сдержав эмоций, поднялся на ноги. – Чтобы ты пришел в Рыжий Лес, к своему собственному схрону, и снял Заслон тем способом, о котором знал заранее. Заранее! Борланд пнул ногой по блокноту, заставив его отлететь в сторону, и подошел к Марку. Орех с испугом отстранился. – Пользуясь при этом заранее заготовленной гитарой! – проорал Борланд Марку в лицо. – Ты меня за идиота держишь?! За каким дьяволом тебе понадобилось ползать по подземельям, подставляя всю команду под удар, если для завершения миссии это не было необходимым?! – У нас был договор, – прошипел Марк с тяжелым взглядом. – Я должен снять Заслон, ты должен меня сопровождать. – Да, мать твою! Договор! Договор, все условия которого были выполнены заранее! Я не знаю, какого хрена ты забыл в лабораториях, но, чем бы это ни было, это не имеет отношения к Заслону! А имеет самое прямое отношение к нам! Потому, что Патрон и Технарь погибли на пути к этому! А я и Орех рисковали шкурой, чтобы помочь тебе выполнить, как оказывается, совершенно левое задание! Теперь отвечай мне, что все это, черт бы тебя побрал, значит?! Марк поднялся. Его и Борланда разделял только первый ряд кресел. – Ты хочешь ответ? – спросил он и перелез через кресла. – Ну хорошо. Марк подошел к своему рюкзаку и взял его в руки. – Вот тебе ответ, – сказал он. – Убирайся нахрен с глаз моих. Винтовку свою можешь забрать обратно. Мне она больше не понадобится. Я ухожу. Вздумаешь меня преследовать – пристрелю. Он быстро пошел к дальнему выходу. Борланд быстро догнал его, Марк резко повернулся, выставив рюкзак перед собой, и Борланд схватил его за лямки. – Что? – спросил Марк со злобой. – Остановишь меня? Борланд покачал головой. – Нет, – сказал он, не отпуская рюкзак. – Ты прав. Я не имею оснований тебя задерживать. Но ты же не будешь против, если я посмотрю, что за шмотки ты принес с собой. Так ведь? Он чуть улыбнулся с горечью в глазах. Рванув рюкзак на себя и повернувшись на месте, Борланд выдернул его из рук Марка, который не успел высвободить руки и упал на крайние кресла в двух рядах. Послышался треск ломающегося дерева, Марк с грохотом проломил сиденья под возгласы вскакивающих сталкеров. Борланд вывернул рюкзак и его содержимое попадало на пол кинозала. Зеленый костюм вывалился первым. Следом высыпались две аптечки, три обоймы к G36, несколько банок с едой, разнообразные артефакты. Последним выпал завернутый в белую ткань черный кристалл непонятного происхождения, который от удара покатился по наклонному полу и развернулся. Отмахнувшись от предложившего помощь Ореха, Марк безучастно смотрел на погром своих вещей. Висок болел после падения, но он не подавал виду. – Доволен? – спросил он. Борланд оглядел предметы на полу. Никаких идей у него не возникло. – Вполне, – ответил он и швырнул пустой рюкзак Марку. – Я, пожалуй, пойду покурю, – неуверенно сказал Эльф, протискиваясь между стоявшими неподвижно Марком и Борландом. – Я быстро. Тут, у дверей. Сенатор снова сел в кресло и отвернулся. Орех взял у Марка рюкзак и принялся заново собирать в него вещи. – Знаешь, что, – сказал Марк. – Мы через столько всего прошли. Спасали друг другу жизнь, и не по одному разу. Я уже было решил, что мы стали друзьями. – Да, – подтвердил Борланд. – Мы действительно через многое прошли. Но только когда я буду знать, через что именно, я смогу сказать, сделало ли это нас друзьями. Никто из них больше не проронил ни слова, пока Орех не собрал вещи обратно и не вернул рюкзак Марку. Тот принял его с кивком благодарности. – Прощайте, – коротко сказал он и развернулся, чтобы наткнуться на ствол пистолета. У входа стоял Эльф. – Дай сюда! – прошипел он с такой яростью, что Марк растерялся. Эльф выхватил у него рюкзак и отбежал назад, не опуская пистолета. Только сейчас Борланд и Орех заметили в его руке оружие. – Что ты делаешь? – спросил Марк, медленно поднимая руки. Эльфа словно подменили. Ярость исказила его лицо, безумные глаза сверлили сталкеров с ненавистью фанатика. – Вы все жалкие черви! – кричал он. – Не подходите! Я убью вас всех! – Эй, эй, тише, тише, тише, – произнес Борланд, делая успокаивающие движения. – Все нормально, парень. Ты чего чудишь? Хочешь выбраться отсюда? Мы тебе поможем… – Назад! – крикнул Эльф и выстрелил вверх, отчего Борланд сразу же замер на месте. Длинноволосый сталкер впился глазами в Марка. – Ты… ты! – просвистел он, шумно дыша. – Ты недостоин властвовать им! – Спокойно, – прошептал Марк. – Тут все свои. – Свои?! – взвился Эльф, сорвавшись за визг. – Я никогда не был с вами! Вы, сборище недоумков! Я убью вас всех! – Тише, – медленно проговорил Борланд. – Ах ты, гад. Не зря я тебе морду разукрасил. Не хочешь повторить? Я – очень. – Сила Монолита со мной! – произнес Эльф, широко раскрыв глаза. – Он зовет меня! И я иду к нему! Я иду… – Что? – прошептал Марк. – О нет, – пробормотал Борланд. – Он зовет меня! – фанатично пролепетал Эльф. Пистолет в его руке затрясся. – Так, приготовься, – еле слышно сказал Борланд. – Монолит зовет… У Эльфа закатились глаза и он покачнулся. Борланд и Марк одновременно рванулись на него. Пистолет выплюнул свинцовую смерть. Падая и теряя сознание, Марк успел услышать неразборчивые вопли, которые сопровождало несколько выстрелов. Тьма навалилась на него, и мир исчез. Он пришел в себя, когда кто-то нажал на определенные точки на его лице. Со стоном Марк повернул голову. Пелена, застилавшая зрение, постепенно спадала. – Что случилось? – спросил он, едва услышав собственный голос. – Все хорошо, мой друг, – послышался голос Сенатора, под который хотелось снова заснуть. – Ты легко отделался. Собравшись с силами, Марк сел на полу. Боль пронзила все его тело. Болели грудь и живот, Марк посмотрел на себя и увидел отметины пуль на костюме. – Тебе очень повезло, – сказал Сенатор. Его лицо приобрело свинцовый оттенок. Марк заметил, как странно он держит руку, и побледнел еще больше. – Тебя ранило! – Пуля застряла в кости, – произнес Сенатор с вымученной улыбкой. – Но мне это не доставляет столько боли, сколько доставило бы вам. Я вытащу ее сам, позже. До этого у меня не было времени. – А… Что? – Марк поискал взглядом вокруг себя. Борланд сидел, прислонившись к стене кинозала. Его веки затрепетали. – Он жив, – заверил шаман. – Ему досталось четыре пули, но и костюм у него получше твоего. Врачебной помощи не понадобилось. Марк поднялся на ноги, держась за кресло. – Давно я был без сознания? – спросил он, крутя головой. – Несколько минут. – А где Орех? Сенатор умолк и тоже поднялся. Глядя на выражение его лица, Марк обошел его и заглянул в проход между рядами. Молодой сталкер лежал на спине, зажимая руками рану на животе. Его невидящие глаза уставились в точку на потолке, он часто и шумно дышал. Не чувствуя себя, Марк свалился в кресло рядом с ним. – Орех, – прошептал он и слезы навернулись ему на глаза. – Как это случилось? Ему ответил Сенатор: – Его костюм не такой прочный, как ваши. Ему досталась всего одна пуля. Но она, к сожалению, достигла цели. Я использовал все ваши аптечки и сделал, что мог. Марк снова сполз с кресла, наклонившись над Орехом. Протянул к нему руку и тут же одернул, боясь причинить вред. – Он выживет? – спросил Марк. – Я не всесилен, – ответил шаман, помогая Борланду встать и морщась от боли в ране. – Мне очень жаль, Марк. Ему осталось не более получаса. Марк закрыл лицо руками. Его охватили рыдания. Борланд дернул головой и хрустнул шеей. – Где Эльф? – спросил он сиплым голосом. – Ушел, – ответил Сенатор. – Я не стал преследовать его, нужно было помочь Ореху. Рюкзак Марка он унес с собой. Борланд ничего не ответил, смотря на умирающего сталкера. Только подошел к нему и сел рядом, положив ладонь на горячий лоб юноши. – Ну что, Марк, – произнес он, не оборачиваясь. – Как быть с тем, что случилось? Посмотри на него. Марк ничего не ответил и Борланд повторил громче: – Посмотри на Ореха! Марк отнял руки от заплаканного лица и подчинился. Борланд глядел на него, не высказывая ни осуждения, ни гнева. – Достаточно ли малая это цена для того, чтобы ты и дальше хранил свои секреты в тайне? – спросил он. – Мне ты не хочешь говорить. А ему скажешь? Он имеет право знать? У Марка задрожали губы. – Марк, – сказал Сенатор, садясь в кресло следующего ряда. – Послушай своего друга. Их у тебя не так него осталось. Успокой собственную душу. Расскажи нам все. А я пока займусь ранением. Не нужно мне помогать, я сам. Со звоном шаман выдернул один из своих ножей и приставил его к огнестрельной ране в плече. Марк успокоился и еле заметно закивал. – Да, – сказал он дрогнувшим голосом. – Я расскажу вам все. Вжавшись в кресло, сталкер начал рассказывать. По мере того, как он делился важнейшим этапом своей жизни, силы его прибывали, грудь расправлялась, а голос креп. Сенатор, обрабатывая собственную рану, удивленно поднимал лоб, а Борланд до боли в пальцах сжимал ручки кресла, забыв обо всем на свете и слушая только Марка… |
Похожие:
 | Истоки и современное содержание уголовной политики в области здравоохранения: актуальные вопросы теории и практики | | «Глава администрации муниципального образования» из соглашения исключаются, если подписывает глава администрации муниципального образования,... |
| Такое поручение глава региона дал 19 января на совещании с членами Правительства области |  | Кровь сдается в утренние часы натощак (или в дневные и вечерние часы, спустя 4-5 часов после последнего приема пищи). За 1-2 дня... |
| Часы кварцевые и механические (наручные, карманные, настольные, часы-кулоны), механизмы часовые для механических часов, браслеты,... | | Макрос государственности глава “империя не умирает. Она передается” Глава потенциал русской цивилизации |
| Принципы построения и основные возможности программы «инфин-бухгалтерия» 11 | | В системе правового регулирования несостоятельности (банкротства) участников имущественного оборота центральным нормативным правовым... |
| Краткое содержание дипломной работы: Ведение. Глава Правовое регулирование прав ребенка. Глава 2 Защита прав ребенка в семейных правоотношениях.... | | Вместо эпиграфа. Чтобы их страна была такой же большой, как наша (Говорят дети) |