Ученые записки Выпуск 3
Скачать 3.92 Mb.
|
Библиография
VI. Теоретико-методологические исследования Аванесов С.С., д. ф. н., профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Западно-Сибирского филиала Российской академии правосудия Философский анализ источника религии: теория страха Многочисленные и разнообразные философские способы интерпретации источника религии (объекта религиозного отношения) можно сгруппировать по трём основным типам гипотез. Это а) политическая, б) натуралистическая и в) антропологическая гипотезы. Каждый из этих типов основан на некотором базовом принципе интерпретации объекта религиозного отношения; так, для политической гипотезы характерно стремление истолковать этот объект в качестве политически мотивированной выдумки, натуралистическая гипотеза называет в качестве подлинного объекта религии природу, антропологическая гипотеза стремится обнаружить такой объект, условно говоря, в самом человеке. Названные принципы могут раскрываться в нескольких основных вариантах, поэтому каждый из указанных типов гипотез включает в себя некоторое число видов религиоведческих теорий, полагающих в свою основу эти варианты. Видами политической гипотезы являются теория обмана [1] и теория эвгемеризма; видами натуралистической гипотезы являются теория страха, когнитивная теория и теория адаптации; виды антропологической гипотезы суть социологическая, психологическая и философско-антропологическая теории. Содержание натуралистической гипотезы во всех её вариантах заключается в таком теоретическом положении, согласно которому источником религии (объектом религиозного отношения человека) является природа в самом широком смысле: как внешняя среда, как сумма естественных условий существования. В рамках этой гипотезы проблема подлинного начала религии решается, как правило, через рассмотрение вопроса о её историческом начале (такой же подход реализован и в рамках политической гипотезы). Вопрос же о возникновении религии здесь выясняется через отношение человека к природе. Это отношение может быть трактовано либо как страх перед природой (негативно-аффективное отношение), либо как познавательное усилие сознания, направленное на природу как свой объект (когнитивное отношение), либо как спонтанное, непосредственное приспособление к природному окружению, не связанное с каким-то особым страхом перед ним и помимо всяких попыток логически его осмыслить (адаптивное отношение). В зависимости от того, какой вид отношения к природе полагается в качестве принципа, объясняющего возникновение религии, все теории, которые можно отнести к разряду «натуралистических», разделяются на три вида. Это, соответственно, теории страха, когнитивные теории и теории адаптации. Во всех этих теориях в качестве объекта религиозного отношения полагается природа, а мотивом, побуждающим человека вступить в религиозное («неадекватное») отношение к ней, признаётся бессилие человека перед окружающей и подавляющей его естественной средой. Натуралистическая гипотеза в целом, в отличие от политической, не объявляет религию следствием массового обмана или результатом интриги заинтересованных лиц (что и позволяет признать эту гипотезу менее вульгарной и фантастической); она ориентирует на поиск реального источника религии. Этим реальным источником оказывается, согласно натуралистической гипотезе, именно та реальность, которая находится вне человека, вне человеческого (социального) мира и даже противостоит этому миру как «естественная» внешняя сила. Положение о том, что источником религии (объектом религиозного отношения) является природа, выступающая в качестве такого источника на основании негативно-аффективного отношения к ней человека, составляет основное содержание так называемой теории страха. Согласно этой теории, религия является результатом страха человека перед природными силами, извне воздействующими на него и приобретающими в его глазах облик сверхъестественных существ, угрожающих (а иногда и покровительствующих) людям. О том, что именно ужас перед естественными явлениями внешнего мира привёл древних людей к поклонению этим явлениям под видом богов или демонов, говорил ещё Демокрит (460361 гг. до н.э.): «Древние люди, наблюдая небесные явления, как, например, гром и молнию, перуны и соединения звёзд, затмения солнца и луны, были поражены ужасом, полагая, что боги суть виновники этих явлений» (Секст Эмпирик. Против физиков I 24) [2. 1. С. 247]. Того же мнения придерживались римские эпикурейцы Лукреций (ок. 9955 гг. до н.э.) и Петроний (ум. в 64 г.); последнему принадлежит знаменитая фраза о том, что primos deos fecit timor («страх создал первых богов»). Лукиан Самосатский (II в.) утверждал, что человеческая жизнь «находится во власти двух величайших владык – надежды и страха» (аффекты страха и надежды позже объединяли Спиноза и Юм); боящийся и надеющийся человек испытывает жгучее желание узнать будущее и обращается к гаданиям и жертвам. «Благодаря надежде и страху, пишет Лукиан, этим двум тиранам, люди постоянно идут в святилища и, стремясь узнать будущее, приносят гекатомбы и жертвуют кирпичи из золота» [3. С. 120]. На этой же точке зрения стоит известный философ Нового времени Барух (Бенедикт) Спиноза (16321677). Он был выходцем из амстердамского еврейского гетто и получил первоначальное образование на основе Талмуда, изучив затем и каббалу; в зрелом возрасте он отошёл от иудаизма на позицию рационального пантеизма. После многочисленных диспутов с раввинами 27 июля 1656 года в амстердамской синагоге Спиноза был отлучён от общины и предан проклятию: «Будь проклят он днём и будь проклят он ночью, будь проклят, когда ложится спать, и будь проклят, когда встаёт, будь проклят, когда выходит, и будь проклят, когда входит» [4. С. 58]. Среди тех, кто оказал влияние на формирование философской позиции Спинозы, могут быть названы Моисей Маймонид, Марсилио Фичино, Джордано Бруно, Томас Гоббс и, конечно, Рене Декарт. Главная идея Спинозы состоит в том, что Бог как объект религиозного отношения есть природа (Deus sive natura); религия, господствующая в культуре (Спиноза называет её «суеверием»), есть отношение к природе на основании прежде всего страха и других связанных с ним аффектов; истинная же (должная) религия есть интеллектуальное познание Бога вплоть до полного отождествления с Ним. Согласно Спинозе, Бог и природный мир «субстанциально идентичны» [4. С. 60]; субстанция есть причина самой себя (causa sui). Понятия Бога и природы для Спинозы тождественны. Природа, согласно Спинозе, есть «вечное единство»; она «существует сама через себя, бесконечна, всемогуща и т.д.»; всё существующее «заключено» в природе [5. С. 59]. Пантеизм Спинозы является «акосмическим» (мир есть лишь «атрибут» или «продукт» божества) [4. С. 60]. Мир в его подлинной сущности (то есть в его божественности) вполне статичен; это неспособное к развитию «вечное бытие», которое может быть познано и описано сугубо математически. При этом всё «содержание мира» следует с вечной необходимостью из сущности Бога по образцу логического отношения «основание-следствие» [4. С. 63]. То вечное и бесконечное существо, которое именуется «Богом или природой», действует по той же необходимости, по которой оно существует [6. С. 493]. При рассмотрении эмпирического мира Спиноза выступает как один из наиболее радикальных представителей тотального детерминизма; выдвигая механистическое истолкование причинности (отождествляя её с необходимостью), Спиноза оказывается на позиции механистического фатализма: природный мир, в который включён и человек, представляет собой математическую систему и может быть до конца познан «геометрическим способом». Поэтому даже этика превращается у Спинозы в натурфилософское учение о субстанции и её модусах. Своё представление о начале религии Спиноза излагает в «Богословско-политическом трактате» (1670). Если бы люди, пишет он, имели возможность во всех своих делах поступать по заранее определённому плану, учитывающему естественные законы, никакое «суеверие» не могло бы овладеть ими. Однако люди часто оказываются в затруднительном положении, желая достичь «сомнительных благ фортуны», и потому находятся «в жалком колебании между надеждою и страхом», испытывая склонность «верить чему угодно» [7. С. 30]. Дух человека легко приходит в смятение, когда он, даже от воздействия самой незначительной причины, взволнован страхом; «ведь люди, находясь в страхе, если замечают какой-нибудь случай, напоминающий им о каком-либо прежнем благе или зле, думают, что он предвещает или счастливый, или дурной исход, и поэтому называют его благоприятным или неблагоприятным предзнаменованием» [7. С. 30–31]. Люди, охваченные страхом перед природными явлениями, «создают бесконечное множество выдумок и толкуют природу столь удивительно, как будто и она заодно с ними безумствует» [7. С. 31]. Суеверные люди, согласно мнению Спинозы, обращаются к помощи Бога (богов) именно тогда, когда они находятся в опасности и не могут сами себе помочь; «страх заставляет людей безумствовать»; так и возникает историческая религия – «бред воображения, сны, детский вздор» [7. С. 31]. Итак, «страх есть причина, благодаря которой суеверие возникает, сохраняется и поддерживается» [7. С. 31]. Суеверие (как Спиноза именует историческую религию) «порождается не разумом, но только аффектом, и притом самым сильным», каковым и является страх; поддерживается же это суеверие «только надеждою, ненавистью, гневом и хитростью» [7. С. 33]. Люди подвержены «суеверию» лишь до тех пор, считает Спиноза, «пока продолжается страх» [7. С. 32]. Это суеверие «разнообразно и непостоянно» [7. С. 32], выражаясь в различных исторических формах и во всех случаях прикрываясь «громким именем религии» [7. С. 33], которого эти суеверия недостойны. К сожалению, пишет Спиноза, «избавить толпу от суеверия так же невозможно, как и от страха» [7. С. 42]. Настоящая же религия, не имеющая в своём основании никакого страха, но целиком опирающаяся на рациональное постижение природы (то есть субстанции, то есть Бога), есть удел немногих мудрецов; такая подлинная религия не имеет ничего общего с традиционной (исторической) религией, как подлинная философия, основанная на «свободном разуме», не имеет ничего общего с теологией, опирающейся на Священное Писание [7. С. 39]. Детальное исследование аффектов (страстей человеческой души) Спиноза осуществляет в своей книге «Этика» (издана в 1677 г.). В этом сочинении он хочет показать, в чём должна заключаться правильная жизнь человека, если исходить из его собственной (естественной или, что то же самое, божественной) природы. Многие, в том числе и ключевые, аффекты имеют отношение к объяснению исторической религии, которая, по мнению Спинозы, основана именно на смятении души. Аффект, называемый также «страстью души», есть «смутная идея», в которой душа утверждает большую или меньшую, чем прежде, силу существования своего тела или какой-либо его части (то есть оказывается в состоянии перехода от большего удовольствия к меньшему или наоборот) и которой сама душа определяется к мышлению одного преимущественно перед другим (то есть оказывается охваченной желанием) [6. С. 490–491]. Именно аффекты желания, удовольствия и неудовольствия Спиноза считает основными [6. С. 457, 490]. Как следует из определений аффектов, «самую сущность» человека составляет желание, поскольку эта сущность в её настоящем состоянии оказывается побуждаемой к какому-либо действию (как правило к такому, которое направлено на её сохранение). Желание Спиноза определяет как «влечение, соединённое с его сознанием» [6. С. 477–478]. Удовольствие есть переход человека от меньшего совершенства к большему; неудовольствие, наоборот, есть переход от большего совершенства к меньшему [6. С. 478]. Переход кого-либо к большему или меньшему совершенству означает, что его «способность к действию», сообразному с его природой (а для души сообразность с природой есть её способность к мышлению [6. С. 475]), увеличивается или уменьшается [6. С. 495]. Речь идёт именно о переходе, а не о состоянии; поэтому удовольствие не является самим совершенством. Совершенством, как считает Спиноза, человек обладает без всяких аффектов [6. С. 478]. Через указанные базовые аффекты Спиноза определяет все остальные. Среди этих аффектов наибольшее отношение к определению религии имеют надежда и страх. Надежда, согласно Спинозе, есть «непостоянное удовольствие, возникающее из идеи будущей или прошедшей вещи, в исходе которой мы до некоторой степени сомневаемся»; страх – это «непостоянное неудовольствие, возникшее из идеи будущей или прошедшей вещи, в исходе которой мы до некоторой степени сомневаемся». Таким образом, страх и надежда связаны друг с другом, являются двумя сторонами одного и того же аффективного состояния: «нет ни надежды без страха, ни страха без надежды». Надеющийся боится, что его надежда не осуществится, а боящийся надеется, что причина его страха окажется ложной [6. С. 481]. Если же в указанных аффектах исчезает такой элемент, как сомнение, то надежда оборачивается уверенностью, а страх отчаянием [6. С. 481–482]. Аффекты страха и надежды, пишет Спиноза, ни в каком смысле не могут положительно оцениваться, ибо эти аффекты неизбежно (по определению) сопряжены с неудовольствием [6. С. 532]. Они «указывают на недостаток познания и бессилие души»; даже уверенность и радость, представляющие собой аффекты удовольствия, предполагают, что им предшествует неудовольствие в виде страха и надежды [6. С. 533]. Что касается познания добра и зла, то оно связано, по Спинозе, с теми же базовыми аффектами удовольствия и неудовольствия, поскольку человек может их осознать [6. С. 502]; разумный же человек, поскольку он свободен от аффектов, «не имеет никакого понятия о зле, а следовательно, также и о добре (ибо понятия добра и зла соотносительны)» [6. С. 548]. Люди, не руководствующиеся разумом, делают добро лишь для того, чтобы избежать зла; они в такой своей деятельности руководимы только страхом [6. С. 545]. Сострадание «дурно и бесполезно», поскольку связано с аффектом неудовольствия (страдания) и отражает незнание сострадающим человеком действительных (необходимых) причин происходящего [6. С. 533–534]; такой человек, который «обладает правильным знанием того, что всё вытекает из необходимости божественной природы и совершается по вечным законам», не будет никому сострадать, но, напротив, будет стремиться «поступать хорошо и получать удовольствие» [6. С. 534]. Смирение и раскаяние также порицаются Спинозой как аффекты, выражающие бессилие и неудовольствие [6. С. 536]; однако они, как и страх с надеждой, приносят и некоторую пользу, сдерживая деструктивные стремления необразованной, не живущей «по руководству разума» толпы [6. С. 537]. Тело и его аффекты, по Спинозе, ведут к заблуждениям разума относительно истины, связывают и ограничивают божественный разум в человеке [4. С. 64]. Метод освобождения от аффектов есть познание всего происходящего в его вечной необходимости, в качестве звена всей мировой взаимосвязи [4. С. 67]. «Мир, успокоение, тишина, блаженство раскрывают свои источники в нас, когда мы всё, что существует и происходит, соотносим с Богом и рассматриваем как звено его вечного и необходимого порядка»; такая картина освобождает, успокаивает, «делает счастливым» [4. С. 67]. Таким образом, заявляет Спиноза, чем более мы будем стремиться жить по руководству разума, тем менее будем зависеть от надежды и страха, по мере возможности управлять своей судьбой и направлять свои действия по определённому совету разума [6. С. 533]. Таков, согласно Спинозе, путь конечного существа к свободе; абсолютной же свободой обладает лишь субстанция, ибо она существует в силу собственной необходимости [8. С. 102]. Наша душа, пишет Спиноза, «объективно содержит в себе природу Бога» [7. С. 45–46]. Познание открывает человеку эту его истинную природу. Следовательно, самое полезное в жизни – совершенствовать своё познание природы, в чём и состоит высшее счастье (блаженство) человека [6. С. 553–554]. Совершенствовать же своё познание означает не что иное, как познавать Бога и его действия, «вытекающие из необходимости его природы» [6. С. 554]. Всякому, кто познал законы природы, «дозволено делать всё, что он считает для себя полезным» [6. С. 555]. Для такого человека «хороши те вещи, которые способствуют частям тела совершать их отправления»; и вообще, «всё, что приносит удовольствие, – хорошо» [6. С. 559]. Однако конечный человек весьма ограничен в своих возможностях достижения удовольствий; их «бесконечно превосходит могущество внешних причин». Мудрец находит такой выход из этой ситуации: «мы будем равнодушно переносить всё, что выпадает на нашу долю», поскольку ясно, что «мы составляем часть целой природы, порядку которой и следуем». До тех пор, пока человек разумно познаёт природу, он стремится лишь к тому, что необходимо, лишь к тому, что «согласуется с порядком всей природы» [6. С. 560]. Итак, согласно теории Спинозы, страх перед природой рождает историческую религию, то есть «суеверие»; истинная религия должна рождаться из познавательного отношения к природе, которое приведёт к сознательному («свободному») подчинению ей, к успокоению в разумно познанной необходимости. Последователем Спинозы в объективном смысле выступает Давид Юм (17111776). Он выдвигает и отстаивает мнение о том, что первобытный человек, представлявший собой «дикое животное» [9. С. 221], под влиянием сильного аффекта создал в своём воображении богов как олицетворение воздействующей на него «невидимой разумной силы» [9. С. 226]. При этом решающим фактором явилось не стремление дикаря к познанию скрытых механизмов природы, не его любознательность, а влияние сильных аффектов (тревоги, страха, боязни и т.п.). «Обуреваемые подобного рода надеждами и страхами, в особенности же последними, люди с трепетным любопытством исследуют направление будущих причин и рассматривают разнообразные противоречивые происшествия человеческой жизни. И в этом беспорядочном зрелище их смущённый и изумлённый взор усматривает первые смутные проявления божества» [9. С. 227]. Мир природы, в котором обитает примитивный человек, скрывает от него подлинные причины происходящего; поэтому он не может понять, что происходит в этом мире сейчас, и предугадать, что произойдёт в будущем. Природные явления представляются такому человеку по преимуществу угрожающими, несущими разрушение и смерть. Неведомые причины происходящего оказываются предметом страха и надежды; «и если наши аффекты находятся в постоянном возбуждении благодаря тревожному ожиданию грядущих событий, то и воображение наше также действует, создавая представления об указанных силах, от которых мы находимся в столь полной зависимости» [9. С. 227–228]. Теория страха имела достаточно широкое распространение; в современном религиоведении она часто критикуется. «Максима, согласно которой страх породил богов, пишет Б. Малиновский, не является истиной в свете антропологии» [10. С. 378]. Явления природы производят впечатление на человека совсем не потому, что он не может их объяснить; ведь никакое объяснение не делает эти явления менее впечатляющими [11. С. 255]. Можно подумать, замечает Л. Витгенштейн, что в наше время молния является более повседневным и менее впечатляющим явлением, чем тысячи лет назад [11. С. 263]. Мнение о том, что примитивные люди должны были бояться сил природы (тогда как нам, само собой, не нужно их бояться) или каким-то особенным образом удивляться им, есть «примитивный предрассудок» современных учёных [11. С. 263]. Религия не есть результат страха перед природными явлениями. Такой страх, конечно, присущ всякому человеку, в том числе и «примитивному». Но этот страх не порождает никакой религии. Религиозный страх может возникнуть лишь как следствие (или проявление) религиозного отношения к природе, но не наоборот. К тому же отношение человека к природе в реальности связано не только с ужасом, но и с удовлетворением. Страх удаляет боящегося от предмета его страха; но религия (особенно в своих развитых формах) не удаляет, а сближает человека и сверхъестественное. Таковы могут быть возражения, адресованные теории страха. |
Похожие:
 | Ученые записки. Выпуск Сборник научных трудов Западно-Сибирского филиала Российской академии правосудия (г. Томск). Изд-во: цнти,... | | Ученые записки. Выпуск Сборник научных трудов Западно-Сибирского филиала Российской академии правосудия (г. Томск). Изд-во: цнти,... |
| Факультет переподготовки, повышения квалификации судей, государственных гражданских служащих судов и судебного департамента | | Факультет переподготовки, повышения квалификации судей, государственных гражданских служащих судов и судебного департамента |
 | РФ. В числе его гостей были представители Администрации Президента РФ и Правительства рф, члены Совета Федерации и депутаты Государственной... | | Ученые звания профессора и доцента по кафедре в рггу: практическое руководство. / Рггу; сост. Л. В. Тропкина, А. Б. Коровкина, Т.... |
| Выпуск товаров: сроки выпуска, выпуск до подачи декларации, условный выпуск, отказ в выпуске | | Выборочное федеральное статистическое наблюдение за затратами на производство и (или) реализацию товаров (работ, услуг) и результатами... |
| Предназначена для обмена служебными записками, заявками и другими, требующими согласований документами, и их контроля | | Г. П., заслуженный деятель науки рф, докт филос наук, проф.; Зинченко С. А., докт юрид наук, проф.; Игнатова Т. В., докт экон наук,... |