Российская газета – неделя; 06.12.2012, Была ли ошибка? Премьер Медведев заявил, что при введении накопительной системы в 2002 году в расчетах была допущена ошибка. По его словам, тогдашнее правительство Касьянова исходило из того, что к 2023 году граждане, выходя на пенсию, получат накопительную часть пенсии больше, чем страховую. «Не получилось», - констатировал премьер. Но экс-министр финансов Кудрин вскоре опроверг премьера: «Никаких ориентиров, о которых он говорил, не было» Голос России; 06.12.2012, Владимир Назаров: «10 лет не было закона, как выплачивать пенсии, а накопительный компонент был» С 2002-го года ни одно правительство палец о палец не ударило, чтобы повысить эффективность инвестирования пенсионных накоплений, сказал нашей Компании Владимир Назаров. Эксперт команды Кудрина прокомментировал заявление премьер-министра России Дмитрия Медведева о том, что несколько лет назад правительство допустило ошибку в разработке пенсионной системы
Недавно премьер-министр России Дмитрий Анатольевич Медведев оценил внедрение накопительного компонента как несколько преждевременное и попросил предыдущее правительство признать ошибку по накопительному компоненту. Я эту фразу оцениваю двояко. С одной стороны, действительно, были допущены некоторые ошибки. Никто не вводил накопительный компонент до того, как не навели порядок в распределительной страховой системе. Странно строить второй этаж, когда у вас с первым этажом очень большие проблемы. В этом, действительно, была некоторая ошибка.
Проблематично еще было то, что фондовый финансовый рынок в России был тогда и сейчас остается не вполне развитым. С другой стороны государство само по себе мало что сделало для того, чтобы повысить эффективность накопительного компонента. То есть, с 2002-го года, в общем-то, ни одно правительство «палец о палец не ударило», чтобы повысить эффективность инвестирования пенсионных накоплений. Они инвестировались в очень консервативные бумаги, а это приводило к тому, что доходность по ним была ниже инфляции. Отчасти это обуславливалось макроэкономической обстановкой того времени. Тогда были отрицательные процентные ставки, поэтому, как шутит одна моя коллега: «Самым выгодным вложением была покупка машины в кредит». Потому что инфляция обесценивала все, в том числе, долги. Но сейчас обстановка изменилась. Ставки стали положительными. Поэтому даже консервативные вложения, типа банковского депозита, приносят доходность чуть выше инфляции. Уже последние два года накопления осмысленно делать даже в консервативных бумагах. Но тем не менее, в тот период времени правительство фактически запрещало инвестировать в более высокодоходные и более рискованные бумаги. Кроме того, мало что делалось, чтобы улучшить надзор за НПФ и управляющими компаниями. Не был решен целый ряд других проблем: от порядка наследования до порядка выплат накопительного компонента. «Выплатной» закон был принят буквально за несколько месяцев до недавних событий. А до этого не было даже закона о том, как выплачивать эти пенсии. То есть, 10 лет не было такого закона, а накопительный компонент существовала. Поэтому, на самом деле, эффективность могла быть существенно выше, но виновато в этом только правительство.
- Были реальные недостатки, которые время скорректировало?
- В пенсионной системе России есть большие недостатки. Основной из них это то, что в 2002-м году мы провели структурную реформу, ввели накопительный компонент и полностью забыли о так называемых «параметрических» реформах, то есть направленных на балансировку старой модели. Она у нас полностью разбалансирована. Понятно, так вообще никто не поступал. Как правило, все страны делали ровно наоборот. Сначала пытались сбалансировать то, что есть, а потом вводить новые элементы. Мы сделали наоборот. Скорее всего, это наша основная ошибка. К сожалению, стратегия в нынешнем варианте не корректирует эту базовую ошибку. Она пытается скорее вернуть нас в прошлое, нежели «шагнуть в будущее» с осознанием того, что произошло.
- Как оцениваете стратегию развития пенсионной реформы?
- Для пенсионной системы, на самом деле, 30-й год – это очень короткое время. То есть, по-хорошему, пенсионная система должна охватывать три поколения и быть рассчитана где-то до 2070-го года, потому что пенсионная система – это очень «длинная» история. Все законы, которые мы принимаем сейчас, аукнутся через 20-30 лет, а отнюдь не в следующем году. Поэтому это правильно, что Стратегия развития пенсионной системы в РФ ориентирована на 30-ый год. С другой стороны, будущее действительно непредсказуемо. С этим я согласен. Стратегия должна быть снабжена некоторыми расчетами по, так называемому, «стресс-тестированию». То есть, мы должны понимать, что будет с системой в самых плохих случаях, что будет, если упадут фондовые рынки. Что будет, если по-прежнему сохранится высокая «теневая» занятость, я имею в виду, неформальную занятость в экономике. Что будет, если продолжительность жизни будет расти быстрее, чем мы сейчас предполагаем. На все эти вопросы необходимо иметь некоторые ответы, а пока Стратегия не подкреплена этими расчетами, не апробирована стресс-тестами. Кроме того, Стратегия очень удачный инструмент как способ договориться о некоторых механизмах. Как только она появилась, было принято решение и по досрочным пенсиям, до этого вопрос не решался в течение десяти лет, тут же приняли компромиссный вариант по накопительной компоненте. Тоже, на мой взгляд, не самое плохое решение: дать людям право выбора между накопительной и распределительной системой, то есть Стратегия несколько интенсифицировала обсуждение пенсионной реформы.
|
