языке?
— Жду, когда старшая дочь сдаст все экзамены. Как только произойдет это знаменательное событие — мы засядем с ней за перевод первой книги из цикла "Зазеркалье" на испанский язык. Несмотря на то, что живем в Испании уже почти 17 лет, перевод будет все-таки любительский. Но мы не отчаиваемся. Нет ничего невозможного. К слову, здесь тоже есть сайты подобные нашему Самиздату, где авторы выкладывают свои тексты. Переведем несколько глав и попробуем выложить на один из таких ресурсов. Посмотрим, как воспримут люди.
Что же касается английского… Работа переводчика стоит от 6 — 12 тысяч евро. Так что пока остановимся на испанском.
— Над каким проектом работаете сейчас?
— На данный момент пишется третья книга из цикла «Зазеркалье»
официальный сайт
http://a-osadchuk.com
Страничка ВК
https://vk.com/alexeiosadchuk
ИМХО. Sinatra. Мечта
«Не люблю людей без мечты. Скучно», — так говорил один мой перестроечный приятель и смотрел на меня пронзительно и каре. Пристально, со значением. Я пряталась носом в кружку с чаем и делала вид, что у меня-то с мечтой все о'кей. Потому что мечты никакой конкретной в то время я еще не нажила — так, желания смутные, едва определимые. А это стыдно. Нет, и конкретные были, конечно, но то желания — не мечты. А Макс сидел весь такой — головой в небесах, взглядом в лохматых тучах — царь и бог своих хотений. И фраза его про людей без мечты врезалась в мою впечатлительную тогда память — до сих пор так и торчит вопросительно.
Прошло время. И оказалось, что мечтал мой приятель, видимо, о чем-то не о том. Волшебный город на Неве сожрал его, затянув в наркотический бред вместе с мечтами, поисками мужчин, отрицанием женщин и вечным метанием между. Жаль, я бы хотела, чтобы он это прочел. Макс как всегда весело объявил бы, что я «стыдно бездарная», получил бы тетрадью по носу, и мы легко помирились бы в кафетерии магазина «Буренка» за чашкой кофейного суррогата. Бы… частица, отделившая сослагательное наклонение от мечты.
Значит, мечтать можно правильно и неправильно. И мне часто кажется, что мечтаю я не туда, не вовремя и слишком отвлеченно. Словом, поперек всему прогрессивно мечтающему человечеству.
С желаниями все понятно: выйти замуж или удачно жениться, найти работу «чтоб все обзавидовались», купить чего-нибудь последней модели, переехать в отдельную квартиру, «посадить-построить-вырастить». С сослагательным наклонением тоже ясно: это как бы мечты, но переработанные и выплюнутые прошлым — ничего не изменишь. «Если бы ты тогда сделал…, то жил бы с видом на Гудзон». Мечта сослагает с себя полномочия и переходит в разряд сожалений. Это как романтичная невеста после свадьбы сбрасывает невесомую вуаль и вместо флердоранжа вплетает в волосы бигуди. Не до мечт, борщ выкипает. Но остается наклонение — наклон в сторону, вектор. И этот-то вектор и есть, наверное, мечта.
Может быть, этот вектор не дает наделать непоправимых ошибок. Это он болит внутри, если отклоняешься от курса. Перелетных птиц, говорят, направляет внутренний компас. У человека, видимо, он тоже есть — те самые мечты. И не важно, осознаешь ли ты свою мечту или она тебя просто ведет, а иногда тащит, как на аркане, по жизни. Только страшно не узнать ее при встрече, разминуться в потемках жизненных обстоятельств.
А происходит это довольно часто. Все потому, что относимся к мечте несерьезно. Мы все уже очень взрослые, а мечтания — это для юношей, и не дай Бог, кто заподозрит нас — взрослых и обстоятельных — в таком легкомысленном занятии. Но, думая так, всегда вспоминаю вечера на берегу Океана. Когда усталое солнце начинает длить тени, на городскую площадь, правую щеку которой лижет прибой, съезжаются люди. Из их рук в небо взмывают стаи воздушных змеев: больших и малых, сложно сконструированных и совсем простых, цветных и выразительно графичных. Молодые и старые, клерки и разнорабочие стоят, задрав головы в зенит, привязанные к небу тонкой ниткой мечты. Иногда мечта показывает норов, рвется на ветру, бьется над Океаном, и тогда нитка в кровь режет ладони, оставляя белые шрамы на загорелых руках, словно меняя линии жизни, прокладывая новые. Через несколько минут зажужжат катушки, змеи кинутся к своим хозяевам, будут упакованы и уедут, прикрепленные к багажнику мопеда — вечные спутники, компактное воплощение мечты. Но сейчас на лицах этих разных людей замерло одно и то же странное, почти молитвенное выражение полной погруженности в себя… и в небо. И в какой-то миг перестаешь замечать, в чьих руках зажата нитка, где ты находишься — видишь только облака, которым тесно меж цветных пятен.
И завидно: какая роскошь каждый вечер любоваться своей мечтой, вспоминать себя таким, какой ты есть и каким должен быть. И грустно — ведь в твоих руках не бьется чуткая нитка, ты не связан с этим небом. Твоя мечта сиротинкой плачет где-то глубоко внутри, и ты выпускаешь ее изредка, по ночам, когда никто не видит и не может ранить насмешливым словом: «Знаешь ли, милая, жизнь неизбежна, хватит мечтать, знаешь, хватит мечтать…»
Неправильно это. Ведь как только в голове поселилась мечта, то сразу под ноги твои с шорохом и легким треском — как птица взлетела, фррр! — разворачивается… кому тропинка, кому дорога. Рождение мечты — точка начала. Начала пути, начала тебя нового. Тем и хороши мечты — они дают это ощущение в любом возрасте. А когда чувство новизны вдруг куда-то исчезает и впереди будто нет ничего — это как жить с выдернутым позвоночником, почти невозможно.
Когда тебе «хорошо за» или «почти уже», пора, наверное, остепениться. Хорошее такое слово: остепениться — это как возвести себя в степень. Вот сейчас-то я мелкая и несолидная, а в степени сразу стану авторитетная и значительная. Надо учиться размеренно мечтать о том, как чудесно буду жить на пенсии: загородный дом, розарий, неспешное чтение под сенью плодово-ягодных культур, а не эту всякую ерунду, что я обычно себе придумываю. Но на столе урчит телефон: «Мы тут на спор на велосипедах решили до Дивногорска рвануть. Ты с нами?» Гм… возведение себя в степень опять откладывается. И надо подкачать шины: на тропинках мечты не бывает асфальта.
Представляем. Сворн Турайсеген. Интервью с Богдановым Борисом
Борис Богданов — российский писатель, неоднократный призёр, участник и организатор разных сетевых конкурсов (в том числе таких крупных, как Фантлабораторная работа, Колфан, Чёртова дюжина, Азимут и т.д.).
Его истории — живые и настоящие, непредсказуемые и загадочные. Сотни миров, эмоций и судеб, заставляющих читателей с замиранием сердца следить за сюжетом.
Также пишет под псевдонимом Галактион Меньших.
— Борис, расскажи, пожалуйста, как началась твоя писательская жизнь.
— Когда-то, году в 76-м или 77-м, я подсел на фантастику. То есть читал я запоем лет с одиннадцати, но фантастику для себя открыл чуть позже. Конечно, были прочитаны до этого и фантастические книжки, но как фантастику я их не осознавал. В один прекрасный момент меня записали в библиотеку гарнизонного Дома офицеров, и там я нашёл многотомник «Библиотека современной фантастики». Разрозненные тома, конечно. Или их приносил из библиотеки отец, не помню. Можно сказать, всё началось с этого тома:
www.fantlab.ru/edition1124 , с рассказа «Абсолютное оружие». Он меня практически убил.
Наверное, в тот же год я начал сочинять. Исписал половину тетрадки. Там был какой-то робот, какое-то подземелье, таинственные огоньки на пультах, разноцветные провода и стрелки осциллографов. К счастью, это произведение утеряно. Как и два стишка, сочинённых после 9-го класса. Правда, их ещё можно отыскать, но неохота. Потом был небольшой перерыв, лет тридцать. Реальное приобщение случилось в 2010-м году. На Фантлабе, где я вплотную засел, постановили проводить конкурс фантастического рассказа. Я решил поучаствовать и сделал первые два рассказа. Их немножко ругали, немножко хвалили, но не смешали с грязью. С тех пор и мучаюсь.
— Как к тебе приходят идеи на то или иное произведение?
— Разными путями.
А. Растут из сора.
Всё что угодно может стать толчком. Фотография в интернете, случайная фраза на форуме, мысль, вильнувшая хвостиком на прогулке. Любое событие, всё, что угодно. Лежащий на дороге кирпич, потёки грязи на стене. Ассоциативное мышление — оно такое…
Б. Вытекают из убеждений и многолетних раздумий.
Кажется, это самые беспомощные идеи. В них нет блеска и игры, но они могут мучить и мешать. Тогда их нужно сбросить, вылить в слова. Может получиться нечто забавное, а может и нет, всё зависит исключительно от собственной глубокомысленности. Они чрезвычайно опасны для неискушённого сочинителя, мнящего себя Писателем, потому что слабый результат может навсегда отбить охоту заявлять что-то Миру.
В. Высасываются из пальца или берутся с потолка.
Ничем не лучше и не хуже других. Обычно так происходит, когда объявлен конкурс, в котором очень охота поучаствовать, а в голове — пустота. Можно взять вариацию классического сюжета, измыслить странный мир и странный фантдоп — и вперёд. Иногда результат забавен.
— Расскажи о своей первой публикации. Какими были чувства и эмоции, когда понял, что твой текст выйдет на бумаге?
— Решение о первой публикации и сама публикация оказались сильно разнесены во времени. Так что к тому времени, как я приобрёл свою первую книжку… нет, книжку со своим первым опубликованным рассказом, острота ощущений успела уйти. Хотя само известие о том, что рассказ («Служба точного времени») точно будет опубликован, принесло мне радость. Пару минут эйфории. Осознание приобщённости к цеху сочинителей. Трудно спорить, это приятно. Сейчас я радуюсь публикациям, но несколько отстранённо. Я знаю, что могу сделать публикабельный текст, и я знаю, что факт публикации не является для меня чем-то сверхъестественным.
— Твои рассказы написаны в самых разнообразных жанрах. Скажи, а в каком из них тебе нравится писать больше?
— Я бы определил его так: бытовая фантастика или мистика. Взаимоотношения между людьми интересуют меня больше, чем тайны вселенной или загадки истории. Труднее всего мне даются детектив и хоррор, а кое-какие направления я даже пробовать не буду. Например, трэш.
— О соавторстве. Как получается, что тот или иной человек становится твоим соавтором? Есть какие-то критерии или всё по воле случая?
— Разумеется, выбор соавтора случаен только внешне. Я могу захотеть поработать в соавторстве с кем-то, с кем общался последнее время, чьи тексты показались мне забавными. Тут хитрая вещь, на самом деле. На Фантлабе у нас есть форумная тема, где мы постоянно делаем рассказы по принципу буриме. Собирается команда, и каждый пишет по очереди собственный кусочек. Так вот — ни с кем из этого коллектива я так и не смог составить дуэт. Не получается. Хотя это куда легче выходит с другими людьми, даже с теми, с кем я до того ни разу даже не общался. Соавторство — это сплав двух добрых воль. Поэтому я всегда стараюсь идти навстречу предложениям сочинять совместно. Хотя бы из эгоизма: соавторские рассказы пекутся быстрее. Подстёгивает желание не подвести соавтора.
— Расскажи, пожалуйста, с какими требованиями пришлось столкнуться при публикации рассказов?
— Пока — ни с какими особенными. Только «Аэлита» имеет специальные требования по оформлению файла текста и карточки автора. Наверное, поэтому я там так ни разу и не опубликован. Лень раньше меня родилась.
— На что нужно обращать внимание при работе в паре с редактором?
— На то, чтобы она была. Только один раз мне удалось поработать таким образом, когда готовился сборник «Яблони на Марсе». Составитель Александра Давыдова подошла к делу ответственно. Обычно — в моём случае — выпускающие редакторы не опускались до общения. Это неприятно, но на нынешнем этапе объяснимо.
— Были ли такие тексты, которые, на твой взгляд, достойны публикации, но их не взяли?
— Я стараюсь не думать об этом. Не взяли в одном месте — возьмут в другом. Разных поводов, издательств, конкурсов, по итогам которых могут случиться публикации, наборов в сборники — много. Главное не лениться и предлагать. И если текст приличный или попадает в концепцию сборника или журнала — он будет напечатан. Помешать опубликоваться может только лень. Лень продвигать свои тексты. Лень работать над стилем. Лень работать над собой.
— Поговорим и о приятной для каждого автора вещи. Рисовали ли иллюстрации специально к твоим рассказам?
— Рисовали. Это приятно. Ещё раз хочу сказать спасибо иллюстраторам журнала Мастерской Писателей. Хотя, разумеется, очень редко представление иллюстратора совпадает с картинкой в голове автора. Каждому своё. Рисовать я не умею, поэтому не вправе требовать.
— Что для тебя значит написать хороший рассказ?
— Удовольствие от проделанной работы. Сочинительство чем-то похоже на работу программиста. Сначала нет ничего, а потом под пальцами рождается новый мир и населяющие его существа. Так пишутся программы. В первую очередь идея или спецификация или техническое задание, но ведь поначалу-то пустота! И вот проходит время, и оно начинает дышать и вести себя. Гордость от того, что смог победить имманентную лень и снова сделать это. Радость, если удалось, хотя бы в некоторых местах, найти смешные слова.
— Насколько известно, ты работаешь не только с маленькими объёмами, но и «по-крупному». Расскажи, пожалуйста, о написанном в соавторстве романе.
— О приключениях в далёких мирах. Для меня это пробный, единственный законченный, хотя и соавторский роман. Я им не очень доволен, вернее, я им совсем не доволен, но он дал мне опыт. Возможно, этот опыт пригодится потом, когда я решусь дописать свой сольный роман — или сделать новый.
— Твои любимые авторы. Были ли такие, кто оказал влияние на творчество?
— Конечно, в первую очередь Стругацкие. Серьёзнейшие вопросы — и ответы! — в лёгкой, воздушной упаковке. Их чрезвычайно приятно и легко читать, и, как атом, они неисчерпаемы.
Из современных мне очень нравятся ранний Лукьяненко и Дивов. Наверное, неосознанно я пытаюсь копировать интонации Доктора, и мне совершенно не страшно в этом признаться. У него чрезвычайно ясный, но при этом романтичный стиль. А Дивов просто хорош.
— Чего, на твой взгляд, не хватает на современном книжном рынке?
— Не отвечу. Раньше я бы мог ввязаться в споры и обсуждения, но с некоторых пор понял, что книжным рынком, книгоиздательством вообще должны заниматься профессионалы. Я таковым не являюсь.
— Ты частый участник конкурсов и неоднократный победитель. Что играет важную роль при решении идти на какой-то конкурс или нет?
— Всё может сыграть роль. Интересная тема, текущий набор нереализованных ещё идей, контингент участников, сроки, правила. Интерфейс ресурса, на котором проводится конкурс. Личность организатора. Реноме издания, если по результатам возможна публикация. Настроение, погода, здоровье, всё, что угодно. Ответ на этот вопрос близок к ответу на вопрос об идеях. Если они есть — и если есть желание их реализовать — почему не поучаствовать?
— Хотелось бы узнать детальнее, почему пишешь именно рассказы, а не повести или романы?
— Так вышло. Чисто эмпирически я научился их делать, хотя ещё не вполне понимаю, как это происходит, несмотря на прочитанные учебники и руководства. Скорее всего, в рассказах меня привлекает обозримость. Набивая первое слово, я обычно знаю все эпизоды и последнюю… не фразу, но её примерное настроение.
— К чьим советам прислушиваешься при правке текстов?
— К любым и всем советам. Каждый может предложить умную и полезную вещь. Каждый взгляд интересен. Разумеется, последнее слово за мной. Единственный человек, чьё мнение я принял бы почти безоговорочно, уже умер.
— Борис, как думаешь, есть ли у сборников рассказов шанс продаваться на уровне с романами?
— Нет, ни в коем случае.
По двум причинам.
Первое: рассказы в сборниках обычно слишком разные по качеству, при этом число сильных невелико. Это в лучшем случае пятая часть рассказов, ещё пятая часть добротны, а остальное… так себе.
Второе: роман — единое произведение. Даже слабый роман может поддерживать интерес, а рассказы быстро кончаются.
— Есть такое издание, в котором бы очень хотелось опубликоваться, но ещё не сложилось?
— Я очень хотел опубликоваться в «Химии и Жизни». Скоро это произойдёт: два рассказа по итогам ежегодного конкурса на СИ попали в число публикантов. Так что теперь таких изданий нет. Чтобы я кушать не мог, так хотел туда попасть. Или я про них не знаю. В любом случае, я теперь отношусь к публикациям немножко спокойнее, чем четыре года назад. Получилось попасть сюда или сюда — отлично. Не получилось — ничего страшного.
— Что, по твоему мнению, значит быть счастливым?
— Не буду оригинальным. Быть счастливым — это успешно заниматься любимым делом.
— Твои планы на будущее?
— С точки зрения сочинительства — учиться, работать, получать опыт. У меня есть некая стратегия, она выполняется последовательно и планомерно.
|
