ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
ЧАША ОГНЯ
СТРАННИК
Злобин вошел в кабинет и первым делом шваркнул папку об стол.
Петя Твердохлебов подобрал ноги, освобождая Злоби-ну проход.
– Доложился?
Злобин уселся на свое место, долго чиркал зажигалкой, наконец прикурил.
– Как видишь, – вместе с дымом выдохнул он..Только Злобин приехал в прокуратуру, только усадил Аллу писать все, что она знает о похождениях своего сожителя, только начал разговор с Тверд охлебовым, как прокурору срочно потребовалось вызвать Злобина на ковер.
Твердохлебов кивнул за окно, где дождь хлестал по кронам деревьев. Небо заволокло так, что казалось – на дворе осенний вечер, а не августовский день.
– Катаклизмы в природе, Андрей Ильич. Смотри, шестой час, а темно, как у негра... К чему бы это? Говорят, конец света скоро.
– Не сомневаюсь, – процедил Злобин, покусывая фильтр сигареты. – Короче, дело Гусева у меня забирают в областную прокуратуру. Завтра передам бумаги. Дятел намекнул – был звонок из Москвы.
– И он тебе целый час на это намекал? – Твердохлебов посмотрел на часы.
Ты что, Дятла не знаешь?
Твердохлебов не раз имел счастье общаться с прокурором города, непосредственным начальником Злобина, и сочувственно покачал головой.
– А по Черномору?-спросил он.
– В отдельное делопроизводство. Сказал, со смертью Гусева никак не стыкуется. Вернее, пока не видит признаков. – Злобин передразнил занудные интонации прокурора. – Кстати, где Алка?
– Ей срочно домой приспичило. Не волнуйся, я с ней Павлушку послал. С минуту на минуту вернутся. – Твердохлебов потянулся к соседнему столу, взял стопку испи-санныхлистов. -Держи, она тут роман тебе настрочила. Маринина отдыхает, я тебе говорю!
– Читал? – Злобин перебрал листы, сплошь покрытые по-детски круглым почерком.
– Слушал. И делал выводы. – Твердохлебов помялся. – Андрей Ильич, я тебя уважаю. И все такое прочее. Но можно начистоту?
– Нужно.
– Ты брось эти бумажки в сейф и никому не показывай.
– Это еще почему? – прищурился Злобин.
– Дохлый номер потому что! Пока Дятел тебе по мозгам долбил, я все Алкины показания пробил. Прямо по телефону, не сходя с этого места. – Твердохлебов принялся загибать пальцы. – Евгений Корзун, который якобы заказчик убийства Дубанова, так нажрался в «Земландии», что упал мордой в салат. Сейчас ему в вытрезвителе клизмы с марганцовкой ставят. К утру оклемается. Но будет все отрицать, а брать его не на чем. Значит – дохлый номер. Остается Елисеев. Слышала голос в предбаннике – ну и что? С чего ты взял, что это был именно Елисеев? Бесконечная его в глаза не видела.
– Есть источник.
– Надеюсь, он свечку в бане держал. А в другой руке – диктофон. Ты же понимаешь, не могу я по таким показаниям брать фээсбэшника в разработку. И последнее. Шефа службы безопасности Дубанова я на всякий случай предупредил. Но он сказал, что Дубанов в девять вечера летит в Москву. Даже если его и грохнут, тьфу-тьфу-тьфу, то не на нашей территории.
– Ясно, тушим свет, сливаем воду, – подытожил Злобин. – Может, это и к лучшему.
– Правильно, Андрей Ильич! – подхватил Твердохлебов. – Будто у нас других проблем нет. По делу Черномора уже человек двадцать задержали, кто по описаниям подходит. Нужно через сито пропускать, а я здесь стул одним местом давлю!
За окном трижды бибикнул автомобиль. Твердохлебов вскочил, прошел к окну, оперся на подоконник.
– О, твоя красавица вернулась. Все, я побежал. Он развернулся на каблуках.
Посмотрел на угрюмо молчащего Злобина.
– Андрей, не переживай ты так! В другой раз посадим.
Злобин хмыкнул. Расплющил окурок в пепельнице. Твердохлебов поскреб коротко стриженный затылок.
– Слушай, может, я по простоте душевной что-то недопонимаю? Ты так и скажи.
– Я сам, Петька, уже ничего не понимаю, – вздохнул Злобин.
Распахнулась дверь, и на пороге возникла Алла. С короткого плащика на пол капала вода. Волосы растрепанные и мокрые, словно только что из-под душа. В руках она держала черный пластиковый пакет, в котором лежало что-то тяжелое округлой формы.
– Можно? – Она едва переводила дух.
– Аллочка, тебя я рад видеть в любое время и в любом месте,-сострил Твердохлебов.
Алла презрительно фыркнула.
– Я к вам, Андрей Ильич.
– Так проходи, чего стоишь! – Злобин указал на стул. Прикурил новую сигарету.
– Все, я побежал! – Твердохлебов махнул рукой на прощание и, громко бухая бутсами, выскочил из кабинета. Алла поставила на стол пакет.
– Вот.
– Что это? – Злобин поднял усталые глаза. Алла набрала побольше воздуху и скороговоркой затараторила:
– Я за дела Гарика отдуваться не хочу. Мне криминал в квартире не нужен. Вот, забирайте и делайте что хотите. – Она придвинула пакет. – Забирайте, забирайте, гражданин начальник! Сдаю добровольно, я так и написала. – Она ткнула наманикюренным пальчиком в стопку бумаг. – Хорошенькое дельце: наживала добро, каждую копейку отработала, а этот пузан под конфискацию чуть не подвел. Вот пусть теперь из этой миски баланду хлебает, если она вам не нужна.
– Да помолчи ты! – не выдержал Злобин. – Что ты тут мне принесла?
– Я же написала! Гарик дал взаймы денег этому фотографу... Как его? Ваньке Дымову! А в залог взял вот эту миску. – Алла трясущимися руками стала доставать из пакета то, что она называла миской. – Черт, не лезет! Я ему говорю, зачем в дом принес, краденая же! А он: молчи, коза. Представляете, в каком кошмаре я жила! А вещь ценная, сразу видно.
Злобин разорвал пакет по шву.
– Ого! – Перед ним оказалась странной формы чаша из янтаря. Ее он вид ел утром на столе у Гарика.
– Я ему говорю, ты за эту миску конфискацию получишь, – не унималась Алла, в голосе уже слышались истеричные бабьи нотки.
– Подожди в коридоре! – Злобин указал Алле на дверь.
– А? – осеклась она. От испуга прижали ладонь к груди.
– Я сказал, выйди. Мне позвонить надо, Алла попятилась к двери.
– Я написала, все отдаю добровольно, – пролепетала она.
Злобин сделал такое лицо, что Алла, пискнув, выскочила за дверь. Злобин набрал номер. Пока ждал соединения, осторожно поглаживал неровные края чаши. Несмотря на мутный свет за окном, казалось, что чаша наполнена ровным солнечным светом.
– Алло? Злобин говорит. Я сейчас у себя в кабинете. – Он постарался построить фразу так, чтобы Странник понял его без лишних слов. Мобильную связь прослушивают все кому не лень. – Слушай, из того, о чем мы говорили. Тебя интересует такая штука из янтаря. Неправильной формы. Очень грубая работа... Да. Сейчас прямо передо мной. Минуту.
Злобин прижал трубку плечом. Взял чашу в руки, она оказалось тяжелой, килограммов пять, не меньше. Поднял, посмотрел на донышко.
– Да, есть маркировка. Орел.
В этот момент произошло странное.
В чаше стало нарастать золотистое свечение. Все ярче и ярче. От чаши по рукам потекло тепло. Хлынуло в тело. Показалось, что стоишь под горячим водопадом. Только жар этот был нежный и пронизывающий, как от полуденного солнца.
«Истина в том, что небесный Огонь выплавил сок благородного Дерева, Ветер остудил сок, капля у пала в Воду, она превратила мягкую каплю в Камень. Волны выбросили на берег Камень, в котором живет небесный Огонь. Человек придал Камню форму, чтобы собирать в него Силу. Реши эту загадку – и ты обретешь Чашу Огня. И помни, Чашу нельзя найти, она сама придет в руки своего избранника».
|
