Метароман как проблема исторической поэтики
Скачать 0.73 Mb.
|
На правах рукописи ОЗКАН ВЕРОНИКА БОРИСОВНА МЕТАРОМАН КАК ПРОБЛЕМА ИСТОРИЧЕСКОЙ ПОЭТИКИ Специальность 10.01.08 – Теория литературы. Текстология Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук Москва – 2013 Работа выполнена на кафедре теоретической и исторической поэтики федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский Государственный гуманитарный университет» (РГГУ)
Защита состоится «26» декабря 2013 года в 15:30 на заседании диссертационного совета Д 212.198.04, созданного на базе РГГУ, по адресу: 125993, ГСП-3, Москва, Миусская пл., д. 6: ГСП-3, 125993 Москва, Миусская пл., д. 6. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке РГГУ по адресу: 125993, ГСП-3, Москва, Миусская пл., д. 6. Автореферат разослан « » ноября 2013 года Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук, доцент С.С. Бойко ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Настоящее диссертационное исследование посвящено исторической поэтике жанра метаромана, установлению его единой смысловой основы и границ варьирования его структуры в разные эпохи его бытования. Актуальность темы подтверждается читательским и научным интересом к метароману, который является очень востребованным и продуктивным жанром, особенно в XX в., а также необходимостью заполнения лакун в теории литературы: как в отечественной, так и в мировой науке, насколько нам известно, не существует специальных работ об исторической поэтике метаромана (поскольку он часто понимается не столько как жанр, сколько как реализация саморефлексивного повествовательного модуса). Объект и предмет исследования. Предметом исследования являются генезис и эволюция жанра метаромана, а объектом – границы изменчивости его структуры на разных ее стадиях. Цели и задачи исследования. Цель работы – выстроить историю метаромана начиная с его генезиса (первых ростков, предыстории, которую мы усматриваем в античном романе с авторскими вторжениями) и формирования собственно метаромана на исходе эйдетической эпохи поэтики до расцвета жанра в эпоху художественной модальности1. Для достижения этой цели необходимо решить несколько частных задач: 1) выявить этапы формирования и развития жанра; 2) отграничить метароман от близких ему романа с авторскими вторжениями и кюнстлерромана (романа о формировании художника), а также проследить, каким образом они взаимодействовали на протяжении веков; 3) обозначить границы варьирования жанра в разные эпохи его бытования; 4) проследить тяготение разных национальных литератур к определенным разновидностям жанра; 5) продемонстрировать сущность наиболее характерных черт метаромана в эволюционном аспекте. Степень изученности проблемы крайне невелика – вопреки популярности понятия «метароман». Это связано в первую очередь с отсутствием четких представлений о том, что такое метароман. С одной стороны, он чаще рассматривается не столько как особый жанр, сколько как вид метапрозы (metafiction), а с другой – теряется в синонимическом ряду из таких понятий, как «самосознающий роман» (self-conscious novel), «самопорождающий роман» (self-begetting novel), «роман романа» и др., синонимичность которых на самом деле под вопросом. Поскольку не выявлены границы явления, нет и сколько-нибудь существенных попыток описать его историческую изменчивость. Теоретические и методологические основы. Избранный подход сочетает принципы теоретической, исторической поэтики и компаративного изучения литератур. В основе методологии лежит теория жанров, созданная М.М. Бахтиным и подробно развернутая в трудах Н.Д. Тамарченко, и концепция исторической поэтики С.Н. Бройтмана, сложившаяся на базе трудов О.М. Фрейденберг, А.Н. Веселовского, М.М. Бахтина. Научная новизна исследования. В современном литературоведении чрезвычайно популярен термин «метароман». Тем не менее различные исследователи, используя один и тот же термин, имеют в виду далеко не одно и то же. Поскольку должным образом не ставился вопрос об инварианте метаромана, не существует и сколько-нибудь внятных представлений об истории этого жанра. В настоящем исследовании на базе создания инварианта жанра метаромана выявляются его различные типы и прослеживаются их становление и эволюция в западноевропейской и русской литературах. Кроме того, в диссертации впервые проводится разграничение романа с авторскими вторжениями, кюнстлерромана (т. е. романа о формировании художника) и собственно метаромана, за которым закрепляется четкое содержание. Положения, выносимые на защиту: 1. Метароман является не реализацией метарефлексивного повествовательного модуса в романной форме, а особым жанром. Роман не просто издавна использовал метаповествование, но в ряде своих образцов оказался проникнут метарефлексией на всех уровнях структуры и тем самым сформировал определенное типическое целое. 2. Содержание понятия «метароман» определяется следующим образом: это двуплановая художественная структура, где предметом для читателя становится не только «роман героев», но и мир литературного творчества, процесс создания этого «романа героев» 3. Метароман от первого своего образца до самых новейших на всех уровнях своей структурной организации в разных вариациях трактует проблему соотношения искусства и действительности, неизменно сохраняя принципиальную двуплановость, отличающую его от любого другого жанра. Необходимо поэтому различать собственно метароман и его сателлиты – роман с авторскими вторжениями и кюнстлерроман. Роман становится метароманом лишь в том случае, если рефлексирует над собой как над целым, над особым миром. 4. В зависимости от типа отношений Автора и героя друг к другу и к границе между двумя мирами – миром героев и миром творческого процесса – строится типология жанра. Существует четыре основных типа метаромана, причем первый из них имеет два варианта реализации (см. подробнее в разделе «Содержание работы»). Историческая последовательность актуализации типов метаромана несколько иная, чем порядок, определяемый внутренней логикой жанра. 5. Представление о том, что метароман не сводится к реализации саморефлексивного повествовательного модуса, наглядно демонстрирует обращение к истокам, а именно к древнейшим романам, где авторские вторжения (в виде отзвука древней синкретичности, нерасчлененности автора и героя как активного и пассивного статусов божества) и элементы автометарефлексии уже есть, а вот специфического для жанра «разыгрывания» авторского присутствия в мире произведения ради определенного художественного задания – проблематизации взаимоотношений искусства и действительности – еще нет. Таким образом, метаповествовательные приемы появляются уже на заре эйдетической эпохи поэтики – но именно как воспоминание о древней устной природе сказывания и вместе с древней же нерасчлененностью авторской и геройной ипостасей. 6. Впервые взаимоотношения искусства и действительности были проблематизированы и исследованы на всех уровнях романной структуры в «Дон Кихоте», который стал поэтому первым метароманом в истории европейской литературы. Произошло это, однако, на почве неизменного для эйдетической эпохи авторского присутствия в мире произведения – отзвука древней синкретичности автора и героя; отсюда и композиционные противоречия «Дон Кихота», из-за которых его нельзя отнести к какому-либо из выделенных нами типов жанра: обилие повествовательных субъектов, чьи лица и функции порой сливаются, привело к сочетанию здесь разных вариантов взаимоотношений Автора и героя. 7. Ближайшие последователи и подражатели Сервантеса – авторы «комических романов» – и «вышли» из «Дон Кихота», и продемонстрировали односторонность его восприятия. Позаимствовав ряд структурных особенностей сервантесовского романа (противоречивость композиции с обилием субъектов авторского плана, не всегда четко разграниченных; расплывчатость и неоднозначность фигуры Автора; обилие авторских вторжений и поэтологических комментариев; введение героев, причастных к литературе; тождество-противоречие правды и вымысла; игра противопоставлениями и сближениями поэзии и прозы), ни один комический роман XVII в. не покорил высоту, заданную «Дон Кихотом», т. е. не превратился из романа с авторскими вторжениями в метароман: здесь нет равнопротяженной тексту произведения рефлексии над этим самым произведением как над особым миром со своими законами. Одновременно можно констатировать закрепление за метароманом и романом с авторскими вторжениями особого духа комизма и литературной игры, который будет смягчать напряженность философского и нравственного поиска в произведениях такого рода. 8. Складывание основных типов метаромана, отчасти подготовленное комическими романами с авторскими вторжениями (речь идет о простейшем четвертом типе), по-настоящему началось с «Жизни и мнений Тристрама Шенди», ознаменовавших появление метаромана третьего типа, который с подачи Стерна станет наиболее широко распространенным в англоязычной литературе. Совершенно не случайно, что это самоопределение жанра с ключевой для него рефлексией над соотношением жизни и искусства произошло в одном из самых ранних и радикальных образцов новой поэтики – художественной модальности. В «Тристраме Шенди» не только был впервые создан тип героя-творца, впоследствии очень характерный для метаромана, но и определилось еще одно свойство жанра – отказ от любых окончательных решений, тяготение к свободе, беззаконности, вечной неопределенности и непредвзятости – как в форме, так и в содержании. 9. Балансирование «Жака-фаталиста» Дидро между стерновской и скарроновской эстетикой отлилось в создание четвертого типа метаромана – более иерархизированного, нежели третий, благодаря наличию «последней смысловой инстанции» – экстрадиегетического повествователя. Дидро способствовал формированию именно той разновидности метаромана, которая оказалась наиболее востребованной во французской литературной традиции, – это метароман с философской проблематикой и ведущей ролью экстрадиегетического повествователя, доминирующего над героями и в конечном счете расставляющего все по своим местам. 10. Метароман развивался в тесной близости с двумя другими жанровыми формами – романом с авторскими вторжениями и кюнстлерроманом. Если первый оказал на метароман столь важное влияние в XVII в., то второй – в начале XIX-го: романтический кюнстлерроман подготовил формирование монологического варианта первого типа метаромана, который исследует путь писателя в искусстве вплоть до того момента, как он обретает способность написать этот самый роман. Крайне высокое представление об искусстве и о его творцах, характерное для кюнстлерромана, предопределит то, что в метаромане указанной разновидности творческое сознание героя станет единственной реальностью, вне которой ничего не существует. Кроме того, если до XIX в. метароман ассоциировался с комическим модусом художественности, то кюнстлерроман перевел рефлексию об искусстве в крайне серьезный регистр. 11. Отступление смехового начала стало следующим важнейшим шагом в исторической поэтике метаромана. Это отчетливо видно в «Евгении Онегине», который также обозначил рождение первого диалогического типа метаромана – наиболее сбалансированной разновидности жанра, гармонизирующей взаимоотношения между жизнью и искусством: здесь эти два начала претворяются во внутренне противоречивое тождество. Тесно связан с этим и впервые осуществленный здесь перевод метаромана из гротескного канона в классический. «Мертвые души» Гоголя стали испытанием созданного Пушкиным метаромана идеального баланса – испытанием, которое в основном оказалось пройденным. 12. Если вторая половина XIX в. ознаменовалась отступлением метаромана, то XX столетие – его триумфальным возвращением. В эпоху модернизма (которую мы считаем одной из фаз поэтики художественной модальности) не только появилось множество произведений этого жанра, причем крайне изощренных, но он также втянул в свою орбиту почти все шедевры литературы этого периода, поскольку даже те из них, что нельзя назвать собственно метароманами, оказались затронуты метарефлексией. Возникли гибридные формы жанра – как, например, «Фальшивомонетчики» А. Жида, контаминирующие четвертый и первый диалогический типы метаромана при доминанте четвертого; сформировался первый монологический тип («Дар» В. Набокова), где «чужого» сознания в принципе не существует, а представленная реальность есть порождение творческого сознания героя-автора. При этом важно отметить свойственное модернистскому метароману наличие авторской гарантии смысла и оптимистический характер сближения полюсов жизни и искусства. 13. На постмодернистском этапе бытования жанра модернистское тождество-противоречие жизни и искусства превращается в аксиоматическое равенство («нет ничего вне текста»); Автор, как правило, лишается своего божественного статуса, а жизнь и мир – смысла («Бессмертие» М. Кундеры, где выкристаллизовался второй тип метаромана), либо же творчество предстает жестоким божеством, поглощающим жизнь («Рос и я» М. Берга). Как интересный пример восстания против постмодернизма мы рассматриваем метароман И. Кальвино «Если однажды зимней ночью путник», структура которого, с формальной точки зрения отчетливо постмодернистская, тем не менее, оптимистически возвращает к гарантированному автором смыслу. 14. Исследование исторической поэтики метаромана приводит к выводу о невозможности полностью поставить его эволюцию в зависимость от смены господствующих парадигм художественности: этому противостоит устойчивая смысловая основа жанра, которая постоянно обновляется за счет новых тенденций развития литературы в целом, но в основных своих характеристиках остается неизменной. Материал и источники. Учитывая поставленные в исследовании задачи, мы привлекаем большое число источников. Перечислим основные из них: греческие романы и апулеевский «Золотой осел», а также византийские и средневековые рыцарские романы, особенно «Парцифаль», рассматриваемые нами как почва, на которой впоследствии вырос метароман. «Дон Кихот» Сервантеса, от которого мы отсчитываем рождение жанра. Произведения последователей и подражателей Сервантеса – Шарля Сореля с его «Сумасбродным пастухом» и «Франсионом» и Скаррона с «Комическим романом». «Тристрам Шенди» Лоренса Стерна, ознаменовавший возникновение метаромана-автобиографии, в сопоставлении с ориентированным на него «Жаком-фаталистом» Дидро, который, с другой стороны, примыкает к скарроновской традиции «комического романа» с авторскими вторжениями. «Зибенкэз» и другие романы Жан-Поля, создавшие предпосылки для формирования метаромана первого диалогического типа, и романтические кюнстлерроманы «Странствия Франца Штернбальда» Л. Тика, «Генрих фон Офтердинген» Новалиса и «Житейские воззрения кота Мурра» Э.Т.А. Гофмана, подготовившие рождение первого монологического типа жанра. «Евгений Онегин» Пушкина и «Мертвые души» Гоголя, манифестирующие возникновение метаромана первого диалогического типа (или метаромана идеального баланса), который станет наиболее распространенным в русской литературе и гораздо менее востребованным в западноевропейской. «Фальшивомонетчики» А. Жида с их усложненной гибридной конструкцией, контаминирующей два типа метаромана. «Дар» В. Набокова – образец метаромана эпохи модальности, где Автор и герой оказываются нестационарными состояниями. «Под сетью» и «Море, море» Айрис Мердок, сопоставление которых наглядно показывает механизмы трансформации кюнстлерромана в метароман. «Если однажды зимней ночью путник» И. Кальвино – метароман, где акцент делается не на акте писания, а на акте чтения. «Невыносимая легкость бытия» и «Бессмертие» М. Кундеры, демонстрирующие становление второго, редчайшего, типа метаромана. «Рос и я» М. Берга в контексте русской традиции метаромана. «Орландо» В. Вулф и «Орланда» Ж. Арпман, сфокусированные на самоидентификации героя и проясняющие соотношение модернистского и постмодернистского этапов эволюции жанра. Теоретическое значение исследования состоит в создании инварианта жанра метаромана и его типологии, а на этой основе – и описания исторической изменчивости жанра. Научно-практическое значение исследования. Результаты исследования могут быть использованы при разработке общих и специальных курсов, а также учебно-методических пособий по теории литературы в целом, по теории жанров, по исторической поэтике, по компаративистике, а также по истории зарубежной и русской литератур. Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации излагались в докладах на следующих конференциях:
По теме диссертации опубликованы монография и 22 статьи. Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии. СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Введение включает в себя разъяснение формулировки темы и центральных понятий диссертации, обоснование значимости заявленной темы как предмета научного исследования и описание степени изученности поставленных проблем. Первая |
Похожие:
 | Движение декабристов. Основные концепции движения декабристов в исторической науке. 34 | | В книге подробно изучаются прививки, как медицинская процедура и, как сложная социальная проблема, по сей день не находящая своего... |
| В книге подробно изучаются прививки, как медицинская процедура и, как сложная социальная проблема, по сей день не находящая своего... | | В книге подробно изучаются прививки, как медицинская процедура и, как сложная социальная проблема, по сей день не находящая своего... |
| | ||
| Прошлое рассматривается в книге и в его исторической конкретности и как долгая предыстория современной России, проблемы которой,... | | Мне думается, что раздумье над прошлым, оценка его по совести, безбоязненное приятие исторической правды сейчас особенно необходимы... |
| Но ничего подобного не происходит с российской политикой в отношении Украины. Те реальные катастрофы, к которым она привела, не осознаются... | | России стоит сегодня острейшая проблема: как приблизить характер обучения студентов к требованиям современной жизни? Как подготовить... |