Арлат Аббасов, начальник управления прокуратуры Татарстана
– Необходимость в обращениях о компенсации морального вреда, конечно, есть. Предусмотрено по закону и извинение официальных лиц. Сейчас каждый факт нарушения конституционных прав граждан в уголовном судопроизводстве прокурор берет на заметку. Если в 2004 году оправданы или дела прекращены с реабилитацией в отношении 40 граждан в Татарстане, то к дисциплинарной ответственности по результатам анализа причин привлечены более 20 сотрудников прокуратуры. И это не рядовые сотрудники, а прокуроры районов и их заместители.1
Максим Шакуров, незаконно обвиненный в преступлении, взыскал 35 тыс. руб. компенсации морального вреда:
– В течение двух лет меня обвиняли в преступлении, которого вообще не было, которое ни мной, ни кем-либо другим вообще не совершалось! Я находился в розыске, в течение года не мог работать, кормить своих детей и видеться с семьей. В конце концов, государственные органы все же разобрались, уголовное дело в отношении меня было прекращено. Но меня до сих пор не покидает чувство страха перед правоохранительными органами, страх перед реальной возможностью быть обвиненным и осужденным за несовершенные преступления.
Ирина Воронина, незаконно обвиненная в преступлении, взыскала 5 тыс. руб. компенсации морального вреда:
– Я воспитываю четверых детей. Под следствием находилась почти год. Каково же было мне, как матери, увидеть в их глазах немой вопрос – как я обвиняюсь в совершении преступления? Что я могла им на это ответить?! – Помимо этого, в связи с необходимостью постоянно присутствовать на судебных заседаниях, я не могла уделить достаточно внимания, ухода и заботы моим несовершеннолетним детям, младшему из которых всего два года. В качестве меры пресечения была избрана подписка о невыезде. Летом я не могла вывезти своих ребят на природу, за пределы города. Они были вынуждены находиться в душном городе.
«Светишься? Будешь сидеть»
Спокойно трудился на чувашском заводе «Промтрактор» слесарь механосборочных работ Роберт Валерианов. Собирал лебедки и гусеницы для тяжелых тракторов. Вел домашнее хозяйство и занимался огородом, помогая престарелым родителям. Весной 2004 года жизнь изменилась.
9 марта Роберт традиционно приготовил отцу с матерью обед и пошел на работу во вторую смену. Во время перерыва в комнатку, где рабочие пили чай, вломилась заводская охрана, и, не объясняя причин, провела обыск. Во время него охранники использовали специальный прибор, излучающий ультрафиолетовый свет. Сотрудникам службы охраны показалось, что одежда Роберта светится. Валерианова и еще одного рабочего скрутили и отвезли в Калининское РОВД г. Чебоксары.
Только на допросе в отделении милиции Роберту объяснили причину задержания. Оказалось, что ночью из цеха пропал дорогой агрегат для тяжелого трактора, который практичная охрана заранее обработала специальным порошком «Родамин» (он заметен в ультрафиолетовых лучах).
Вечером родители так и не дождались сына домой. Роберта поместили в изолятор, где продержали два дня. Мама Роберта, как только узнала о задержании сына, прибежала в РОВД. В отделении ей не стали ничего объяснять, сказали только, что «те, кто должен, во всем разберутся». Пенсионерке ничего не оставалось, как уйти домой. Все дни, пока сына держали в милиции, родители не находили себе места. Переживали и коллеги Роберта. Они хорошо знали Валерианова, доверяли ему и отказывались верить в то, что он мог совершить кражу. Проведенная впоследствии экспертиза полностью опровергла выводы охранников: никаких следов спецпорошка «Родамин» на одежде Роберта найдено не было.
Через два дня Роберта отпустили, заставив дать подписку о невыезде. Возле отделения его встречали два верных друга, которые каждый день приходили в милицию, пытаясь хоть что-то узнать о судьбе товарища. Вместе с друзьями Роберт поехал домой, где его ждала еще одна «приятная» новость: в квартире провели обыск и изъяли личные вещи.
– Как только представлю, что в моих вещах копались чужие люди, перебирая, пересматривая, сразу не по себе становится. Это очень неприятно, – делится впечатлениями от обыска Роберт. – Да еще и соседей в качестве понятых пригласили, сказав им, что я подозреваюсь в совершении кражи, выставили меня преступником, вором. Долго еще потом соседи на меня косо смотрели.
Роберт живет вместе с родителями в двухкомнатной квартире в спальном районе Чебоксар. Обычная семья. Родители всю жизнь провели в работе, воспитывая троих детей. Старший сын и дочь сейчас живут самостоятельно, а Роберт остался помогать отцу и матери.
Дома у Роберта целая коллекция фотоальбомов. На фото Валерианов сплавляется на байдарке по лесной речке, висит на веревках в альпинистском снаряжении над горным ущельем, путешествует автостопом. На вопрос, почему он раньше не говорил о такой насыщенной биографии, смущается:
– Да как-то неудобно было.
А фотографии продолжают поражать разнообразием впечатлений из жизни одного человека: снимки у костра на Грушинском фестивале бардовской песни, путешествие по Якутии, покорение вершины Жигулевских гор. И все в окружении улыбающихся лиц.
– Друзья хорошие. Никогда не оставят в беде, – не без гордости комментирует Роберт.
Неохотно возвращается к рассказу о случае с пропажей агрегата. Заметно, обида от несправедливого уголовного преследования еще не прошла.
После двух дней в милиции Валерианов вышел на работу.
– Трудно передать словами, что ощущаешь, когда за спиной коллеги показывают на тебя пальцем и шепчутся.
Друзья Роберта всячески старались поддержать своего товарища, ни минуты не сомневаясь в его невиновности, зато начальство регулярно вызывало Валерианова и намекало на то, что нужно поскорее уволиться и что они не хотят держать у себя человека, обвиняемого в краже.
– Самое удивительное в том, что я ни в чем не виновен, а меня считают преступником! – говорит Роберт. – Постоянно спрашиваю себя: ну как так может быть? Ведь не совершал ничего противозаконного, честно работал, получал зарплату, не опаздывал, не пил, к коллегам относился всегда уважительно…
Вскоре Роберт вынужден был уволиться. Выносить претензии начальства дальше было невозможно. Временно он оказался безработным. В мае Роберта пригласили в РОВД, где следователь спокойным тоном человека, которому «все равно», сообщил, что дело закрывают за отсутствием состава преступления.
Роберт не стал скрывать радости и одновременно недоумения:
– Уж если обвинили невиновного, то и посадить могли без труда. За время, пока меня таскали по милициям, я вообще перестал верить в какую-либо справедливость. Раньше уважительно относился к органам, думал, людей защищают, преступников ловят, а оказалось, и простых людей ловят и сразу в камеру закрывают, ничего толком не выяснив. В отделении со мной обращались грубо, как будто я уже преступник и вина моя доказана, ладно хоть не били…
В январе 2005 года Роберт Валерианов, открыв газету, увидел статью о проводимой в Чувашии правозащитной акции «Отсуди свое у государства!». Он позвонил в республиканскую правозащитную организацию «Щит и Меч» и рассказал о своей ситуации. Партнерские организации «Щита и Меча» Фонд «Общественный вердикт» и Правозащитный Центр города Казани предоставили Валерианову адвоката, совместно с которым Роберт подал иск о компенсации морального вреда, причиненного необоснованным уголовным преследованием.
Только 20 июня, спустя почти полгода, Ленинский районный суд города Чебоксары признал ошибку государства и обязал его выплатить Роберту 5000 рублей компенсации морального вреда.
Сейчас Роберт Валерианов работает на том же «Промтракторе», только в другом цехе, потому что теперь он официально признан честным человеком, несмотря на все «старания» службы охраны, милиции и прокуратуры.
Ефим ВАСИЛЬЕВ
|
