ЧАСТЬ 2. АСПЕКТЫ ВОСПРИЯТИЯ ГРЕКАМИ ПЕРСОВ И ПЕРСИИ Глава 4
Восприятие греками персов как мидян
В период классической Греции в общественном сознании греков, особенно после завершения Греко-персидских войн, формируется во многом стереотипное восприятие персов и Персии, которое не только находит отражение в греческой литературной традиции V – IV вв. до н.э., но в своих основных чертах является творением и развитием этой традиции. В данном разделе мы постараемся рассмотреть вопрос: кем были персы для большинства греков. Ответ едва ли может быть однозначным. Если мы традиционно считаем, что в глазах греков персы были «варварами», «естественными врагами», как их представляет античная традиция, то почему тогда возник и получил значительное распространение феномен персофильства – мидизма?
Важный вклад в исследование эллинского восприятия персов принадлежит американскому историку П. Джорджесу. В своей монографии «Варварская Азия и греческий опыт» исследователь уделяет особое внимание тому, каким могли быть самые первые восприятия греками персов после некоторого уже опыта взаимоотношений с ними со второй половины VI до начала V в. до н.э. П. Джорджес замечает: «С самого начала персидского правления в Ионии, греки замечали бывшие на виду у всех факты – то, что они могли видеть и о чем говорить, и которые были у всех на слуху. Но для большинства греков персы оставались tabula rasa,на которой греки изобразили персов на свой собственный манер, портрет, который отвечал целям их собственного воображения. Действительно, персы представлялись грекам главным образом на греческий манер»1. Это замечание П. Джорджеса отражает процесс первоначального знакомства греков с персами, хотя и требует корректировки.
Роль воображения в формировании греческого образа персов и Персии, конечно, не следует преувеличивать. Оно несомненно имело место, однако, постепенно вытеснялось фактами, которые греки стали узнавать при близком непосредственном контакте с персами, хотя и были склонны интерпретировали их на собственный манер. Тем не менее, следы этого «первоначального» восприятия греками персов укоренились в греческой литературной традиции, конечно, преимущественно еще V в. до н.э. И одним из таковых является традиция восприятия греками персов как мидян.
1. Постановка проблемы
Существовавшая у греков традиция восприятия персов как мидян, а Греко-персидские войны как Мидийские войны – определенный стереотип общественного сознания, по всей вероятности сформировавшийся еще непосредственно в период первого знакомства греческого мира с Ахеменидской державой еще в середине VI в.до н.э. и оказывающий достаточно продолжительное влияние на умонастроение греков. Феномен достаточно известный, но довольно редко привлекающий специальное внимание в историографии, если сравнивать, например, с иследованиями в литературе темы варварства.
Можно назвать только несколько специальных работ, посвященных данной теме (Дж. Майерса, Э. Джонкерса, Д. Графа и К. Таплина)2. Позиции их авторов, хотя и сходятся по некоторым наиболее важным вопросам, все же обнаруживают и заметные различия. Наибольшие расхождения вызывает исследование истоков и предпосылок восприятия греками персов как мидян. Одно из возможных объяснений возникновения определения «мидяне» применительно к персам предложил Э. Джонкерс. Во-первых, он относил это на счет недостаточного понимания греками развития внутриполитической ситуации на Востоке. Э. Джонкерс предполагал, что как результат примитивной коммуникации, греки, жившие во второй половине VI в. до н.э., медленно стали осознавать значение перехода власти от мидян к Киру, и этим объясняется их принятие этникона «мидяне» наряду с «персами», пока последний полностью не заменил «анахронистическую терминологию». Во-вторых, по мнению исследователя, этому заблуждению способствовала известность мидян в военных действиях против греков3. Наконец, как считает Джонкерс, третьим фактором было то обстоятельство, что персы одевались и вооружались подобно мидянам (см.: Hdt., I, 135; VI, 112; VII, 62). С положениями Джонкерса согласился Д. Граф. Он также относил возникновения представления греков о персах как мидянах ко второй половине VI в. до н.э., и фиксировал переход к «правильной» терминологии только после отражения нашествия Ксеркса (первым ясным свидетельством этого перехода исследователь считает драму Эсхила «Персы»). В итоге, в течение V в. до н.э., по мнению Д. Графа, этникон «персы» затмевает прежний преобладающий этникон «мидяне», однако, последний, после середины этого столетия все еще продолжает встречаться в текстах как идеоматический термин, бывший частью «закостенелого и шаблонного языка, сохраненного для ссылки или описаний более раннего периода конфликта с Персией»4. Основную причину, обусловившую употребление определения «мидяне» по отношению к персам, по мнению исследователя, следует видеть в принятии Киром и его потомками титулатуры мидийских царей, – их обозначение «царь мидян».
В работе К. Таплина предпринимается попытка проследить некую закономерность в использовании античными авторами этникона «мидяне» применительно к персам, и объяснить случаи, когда враги греков более естественно назывались персами. Наиболее важные выводы этого исследователя представляются достаточно интересными и, самое главное, в своих основных положениях подтверждаются имеющимся материалом. Перед обращением собственно к источникам, познакомимся также с этими выводами.
Прежде всего, исследователь предполагает, что событием, побудившим воспринимать персов как мидян была собственно Лидийско-персидская война, которая могла представляться малоазийским грекам как война против Мидии (автор также подчеркивает участие мидян в военных действиях против греков и обычай персов одеваться и вооружаться подобно мидянам)5. Однажды утвердившись, эта традиция на деле оказалась довольно устойчивой к воздействию времени. И позднее, как замечает К. Таплин, если в источниках говорится об иранцах, которые угрожали греческой свободе, то они представляются не иначе как мидяне6. По мнению автора, контексты, в которых персы называются мидянами, даже в источниках V столетия до н.э., очень немногочисленны. Далее, развивая это положение в другой своей работе, исследователь отмечает, что персы называются мидянами обычно тогда, когда в источниках делается акцент на Персидской империи как чужеродной, военной и политической угрозе; соответственно, это обозначение преобладает в период Греко-персидских войн, когда материковая Греция находилась под угрозой иранского завоевания7. В иных случаях, по мнению автора, когда иранцы не воспринимались как враги греков, они назывались не мидянами, но персами (например, при характеристике персидских обычаев, предметов материальной культуры персов)8. Далее, К. Таплин замечает по этому поводу, что когда какой-либо греческий автор повествует о персах с обращением внимания на их индивидуальность, а не только на безликую военно-политическую угрозу, он также использует правильную «персидскую терминологию». Исследователь подмечает также тенденцию обозначения врагов Греции как персы теми авторами, которые специально обращались к истории Персии, и, напротив, обозначения их мидянами у тех авторов, которые специально не писали истории Персии или истории Греко-персидских войн (например, в труде Фукидида)9. В процессе работы над материалом возникла необходимость развить и отчасти скорректировать некоторые положения, находящие отражение в исследовательской литературе: показать, каким образом принятие греками определения «мидяне» по отношению к персам и длительное его сохранение в исторической традиции, способствовали созданию и поддержанию в общественном сознании греков образа общеэллинского врага – Персии и культивированию антиперсидских настроений в греческих полисах, а также объяснить тот факт, почему персидских сторонников в греческих полисах периодически обвиняли в мидизме.
|
