Итоги и перспективы энциклопедических исследований сборник статей итоговой научно-практической конференции
Скачать 6.54 Mb.
|
Миссия Н.П.Игнатьева и Пекинский дополнительный договорНа рубеже XVIII-XIX вв. в Китае происходили значимые политические, экономические и военные перемены. Китайская империя становится объектом внешнеполитических устремлений западных государств. Сложная международная обстановка, сложившаяся в регионе в середине XIX в., заставила Россию обратить особое внимание на свои геополитические интересы. Радикальное изменение положения Китая, по итогам англо-китайских «опиумных» войн, сформировало благоприятную почву для России и для дальнейшего укрепления российско-китайских межгосударственных связей. Заключение международно-правовых соглашений с Китаем на основе паритетности и взаимной заинтересованности сторон становится основной внешнеполитической стратегией Петербурга. Российские имперские внешнеполитические задачи, с одной стороны, должны были «дать владениям нашим в Сибири естественные границы, необходимые для развития края и, в особенности, доступа к Тихому океану». С другой стороны, открыть российской торговле китайские рынки как в «восточной части Небесной империи, так и в западных ее владениях», смежных с новыми приобретениями России в Средней Азии. И та, и другая цель была «вполне достигнута Россией вследствие трактата, заключенного генерал-адъютантом Игнатьевым в Пекине 2 ноября минувшего года». Эти оценки были представлены в отчете о «проделанной работе» МИД Российской империи, поданном А.М. Горчаковым на рассмотрение Александру II в начале 1861 г. Цинское правительство, следуя традиционной тактике «устранения варваров руками варваров», пыталось использовать в своих национальных интересах соперничество и противоречия между Англией и Россией. После подписания правительством Китая Тяньцзинских договоров (1858 г.) с европейцами оно сознательно решило затягивать ратификацию данных соглашений. Попытка европейцев добраться до Пекина для обмена ратификационными грамотами привела к весьма неожиданным последствиям. В результате непродолжительного боя у Дагу английские войска понесли значительный урон. Военные успехи маньчжурских войск усиливали позицию Цинского правительства добиться отмены заключенных в 1858 г. российско-китайских Айгунского и Тяньцзинского договоров. Во время второй «опиумной» войны Россия не выступила в поддержку наступательной политики европейцев. Отказавшись от использования военной силы, Россия сделала ставку на потенциал собственной дипломатии. В Китай был направлен генерал-майор Н.П. Игнатьев, возглавивший русскую военную миссию1. Целью экспедиции стало содействие дружественной России державе в «устройстве военной ее силы». Миссия не имела целью вести дипломатические переговоры с Цинским правительством. Перед ней были поставлены военно-практические задачи – обратить внимание китайцев на устройство военных крепостей в стратегических пунктах государства, на укрепление обороноспособности морских берегов Китая и, в особенности, устьев рек. Также Н.П. Игнатьев должен был посоветовать китайцам обзавестись оружейными заводами и другими «заведениями артиллерийского ведомства». Установки и указания, данные Н.П. Игнатьеву, носили рекомендательный характер. По традиции они исключали какое-либо вмешательство России во внутренние дела Китая. Инструкции МИД не могли не учитывать сложившуюся вокруг Китая обстановку. Согласно предписаниям, по прибытии в Китай Игнатьев в своих сношениях должен был «уклоняться» от любого предложения Цинского правительства, которое могло бы дать европейцам повод подозревать Петербург в попытках или даже в желании «распоряжаться военными силами» Китая и, тем более, утвердить российское влияние над этой державой. Н.П. Игнатьеву, предстояло не вызвать повода для прямого обращения цинских властей в содействии России в случае нового разрыва с европейцами. Он должен был объяснить правительству Богдыхана, что российские офицеры имеют основной целью своего визита заботу о совершенствовании «военных частей внутри Китая, но ни в коем случае не примут участие в делах против войск европейских держав», с которыми Россия находилась в мирных отношениях1. Перед Игнатьевым была поставлена задача: по прибытии в Китай «по мере возможности вспомоществовать» разрешению русско-китайских вопросов статскому советнику П.Н.Перовскому, который находился в Пекине, с целью обмена ратификационными грамотами Тяньцзинского договора. Важной задачей Перовского было определение окончательного очертания русско-китайской границы от Уссури до «морских портов». П.Н.Перовский предложил китайскому правительству заключить новый договор, состоявший из 8 статей. Согласно этим статьям, «морской берег до Кореи» утверждался за Россией, к тому же России дозволялось вести торговлю во внутренних провинциях Китая, а также иметь консулов во многих китайских городах. Состоялось несколько заседаний статского советника с китайцами, однако уполномоченные Цинского правительства опровергли все аргументы Перовского2. В марте 1859 г. А.М.Горчаков, оповестил старшего члена верховного совета Китая, о назначении для ведения переговоров, вместо статского советника П.Н.Перовского, генерал-майора Н.П.Игнатьева. От правительства России Игнатьев получил указание прибыть в столицу Цинской империи уже в качестве дипломатического представителя. Главной целью его визита в Пекин должно было стать урегулирование российско-китайских пограничных вопросов в Уссурийском крае. 15 июня 1859 г. Игнатьев прибыл в Пекин и более полугода вел безрезультатные переговоры с представителями Цинского правительства. Наконец, в январе 1860 г. Игнатьев получил новые указания, согласно которым должен был покинуть Пекин, направившись в Бейтан. Предполагалось, что Игнатьев, пересев на русское судно, будет координировать дальнейшие действия «с положением» английской и французской эскадры. Не участвуя в военных операциях, Н.П.Игнатьев должен был находиться в наблюдательном положении до той поры, когда маньчжуры вступили бы в переговоры с представителями европейских держав. Намечалось, что уполномоченный России будет методично продвигаться к разрешению целей российской дипломатии в отношениях с Китаем, а также наблюдать, чтобы европейские державы во время переговоров с маньчжурами «не коснулись условий, противных» российским интересам1. Перед выездом из Пекина Н. П. Игнатьев известил Цинское правительство о намерении генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Н. Муравьева незамедлительно принять меры к исполнению статей Айгунского договора, посвященных разграничению между странами, даже несмотря на отказ Маньчжурского правительства признавать договор2. В Печелинском заливе Игнатьева ожидала русская эскадра. Из залива Игнатьев направился в Шанхай, где находились эскадры Англии, Франции и США. Они ожидали прибытия Чрезвычайных послов своих государств: лорда Элджина (Англии) и барона Гро (Франции), под командованием которых должны были начаться военные действия на севере Китая3. С этого момента важным направлением дипломатических усилий Игнатьева являлось установление более тесных сношений с посланниками европейских государств. Он находился в сложном положении: с одной стороны, ему необходимо было достичь улучшения взаимоотношений с Китаем как с одной из воюющих сторон, с другой – сохранить приемлемые отношения со вторым участником конфликта – Англией и Францией. Таким образом, внешняя политика России на данном историческом этапе была мирной, направленной на сохранение добрососедских отношений с Китаем и дружественных связей с европейскими государствами. Необходимо отметить, что не все представители правительственных кругов России поддерживали на тот момент столь мирную направленность развития межгосударственных отношений с Китаем. В частности, совершенно иной точки зрения придерживался Н. Н. Муравьев. Он высказывался за более жесткую позицию в отношении Китайского правительства, нежели инструкции МИД, направленные Игнатьеву. В письме Игнатьеву от 4 ноября 1859 г. Муравьев писал: «Вы не надейтесь окончить вопрос о нашем разграничении посредством переговоров в Пекине и склоняйтесь к мнению, что этот вопрос может разрешиться для нас единственно путем военных действий…»1 Отсутствие военных успехов китайской армии поставило Цинское правительство перед необходимостью выслать уполномоченных для начала переговоров с союзниками в Тяньцзине. Однако переговоры в Тяньцзине не принесли желаемого результата. Китайцы во многом были готовы пойти на уступки, тем не менее камнем преткновения в переговорах стал вопрос о размере контрибуции. Не менее важным для маньчжуров был и вопрос о личной аудиенции послов Англии и Франции у Богдыхана, которую они требовали для осуществления ратификации договора. В это время китайские уполномоченные впервые обратились к Игнатьеву с просьбой о посредничестве. Они просили, чтобы он, ради многовековой соседской дружбы, «пособил» Китаю и убедил союзников «не требовать денег». Игнатьев мотивировал свой отказ в посредничестве отсутствием соответствующей «бумаги» от Китайского правительства1. Европейские союзники на переговорах в Тяньцзине не смогли достичь главного – заключить договор с китайцами и, тем самым, завершить военные действия. Их следующей военной акцией стал захват города Тунчжоу, находившегося в десятках километров от Пекина и игравшего роль важной стратегической «точки» на пути к столице Цинской империи. 14 сентября 1860 г. в Тунчжоу начался второй этап переговоров. Ход переговоров был практически идентичен переговорам, проходившим в Тяньцзине. Китайские уполномоченные согласились на все предъявленные союзниками условия, кроме контрибуции. 18 сентября 1860 г. переговорный процесс в Тунчжоу был окончен, началось наступление союзных войск на Пекин. Именно приближение союзников к столице заставило императора и его правительство выступить с призывом к китайскому населению развернуть сопротивление союзным армиям. Указ от 19 сентября 1860 г. гласил: «Все чиновники и народ, обитающие в городах и селах близ столицы, должны… единодушно помогать сражающимся, или составить ополчение и препятствовать иностранцам в движении по пути…»2 Призвав население «к обороне», император 21 сентября покинул столицу. В Пекине во главе государства был оставлен князь Гун (младший брат императора), один из немногих в маньчжурской среде адекватно воспринимавших положение, в котором оказалась Цинская империя. По мнению князя Гуна, теперь было бы куда благоразумнее и рассудительнее склониться перед «силой, завязать правильное сношение с державами и тем оградить независимость Китая». Пришло время «идти на добровольные уступки, – потому что они могли стать и вынужденными…»1. 24 сентября союзники двинулись на Пекин. При их подходе к столице не было ни одного выстрела, ни одной попытки сопротивления подходу союзников к столице со стороны армии или населения. Хотя в самом Пекине в это время находилось несколько десятков тысяч гвардейцев – «лучших войск» империи2. Находясь еще в Тунчжоу, барон Гро в разговоре с Игнатьевым с «жаром» просил его после взятия Пекина как можно скорее прибыть в город, постараться найти китайских сановников и уговорить их приступить к переговорам. Обе цели, поставленные Игнатьевым ранее, оказались успешно реализованными. Оба «лагеря» искали поддержки русского посланника. Подобная взаимная заинтересованность сторон в России как связующем элементе между противниками представляла собой нечто уникальное. В особенности это относилось к китайцам, которые всегда выражали пренебрежение попыткам России развивать дружественные отношения с Поднебесной. По прибытии в Пекин к Игнатьеву явились оставшиеся в столице маньчжурские сановники, чтобы узнать о намерениях европейцев. Он заверил их в «обязательной необходимости» незамедлительных уступок и последующей добровольной и непременной реализации взятых обязательств, а вслед за тем тотчас же известил союзников о присутствии в Пекине представителя правительства – князя Гуна3. В позиции правительства Китая прослеживались две противоположные тенденции: первая – использовать Игнатьева в качестве посредника в переговорах с европейцами, вполне обоснованно надеясь на дружественную позицию русского посланника; вторая – нежелание усиления позиций России на Дальнем Востоке. Но на данном этапе желание примириться с англичанами и французами для маньчжуров было куда значимее, нежели оспаривать приобретения России на Дальнем Востоке. Несомненно, инициатива российского МИД, личные действия Н.П.Игнатьева также не были бескорыстными. В первую очередь, необходимо было думать об интересах своего Отечества. Игнатьев согласился взять на себя функции посредника на предстоящих переговорах, выдвинув взамен ряд требований к правительству Поднебесной: 1) князь Гун, как представитель Цинского правительства, должен был обратиться к Игнатьеву с просьбой о посредничестве письменно; 2) китайцы не должны были скрывать от посланника России сведения о ходе переговоров с европейскими союзниками. Цинское правительство должно было: 1) признать и утвердить Айгунский договор; 2) согласиться на разграничение границы на восточном направлении (от Уссури до корейских рубежей), а также на западном участке (по линии тогдашних китайских пикетов); 3) открыть сухопутную торговлю; 4) учредить российские консульства в Кашгаре, Урге и Цицикаре. 6 октября в подворье российской духовной миссии прибыли китайские сановники, сообщившие Н.П.Игнатьеву о принятии Китайским правительством представленных им предложений. После подписания договоров с Францией и Англией1 начались русско-китайские переговоры об условиях, представленных Н.П.Игнатьевым. Для участия в личных совещаниях с русским посланником с китайской стороны князь Гун назначил Президента Уголовной палаты Жуя, которому помогали несколько советников. По просьбе Н.П.Игнатьева в число китайских уполномоченных не были включены сановники, «уличенные» ранее в сношениях с европейцами. Этой просьбой он исключил возможность передачи сведений о целях русско-китайских встреч европейским послам. Это, в свою очередь, исключало вероятность того, что европейцы смогут помешать ходу переговоров. Игнатьев предъявил маньчжурам «краткую записку», в которой была изложена суть российских предложений, первостепенными из них являлись точное определение границы между империями на восточном и западном направлении и учреждение на «новых основаниях» русско-китайской сухопутной торговли. Жаркие дискуссии вызвали предложения по поводу развития русско-китайских торговых связей (например, о количестве русских купцов, допускаемых в Пекин), а также об учреждении русского консульства в Цицикаре. В ходе переговоров Игнатьеву стало очевидно, что он не сможет добиться крупных успехов в области улучшения российско-китайского торга. Российский уполномоченный был вынужден пойти на ряд уступок китайцам. Он снял требование об открытии русских консульств в Цицикаре и Калгане и согласился ограничить число русских торговцев, посещавших Пекин (200 человек). Также Игнатьев дал согласие оставить проживавших по р. Уссури китайцев на прежних местах их жительства. При этом они оставались подданными Цинской империи. 2 ноября 1860 г. в русском подворье состоялось подписание российско-китайского договора, подтвердившего условия Айгунского и Тяньцзинского договоров, а также признавшего Приморье (Уссурийский край) территорией Российской империи. Согласно первой статье Пекинского договора, российско-китайская граница проходила по р. Уссури, правый берег которой признавался владением России, а левый отходил Китаю. Далее граничная линия государств проходила по р. Сунгача, пересекая озеро Хинкай, от р. Бэлэн-хэ к устью р. Хубиту до р. Ту-мынь-цзян и вплоть до корейских пределов1. Вторая статья установила границу в Центральной Азии. Согласно ей, «доселе неопределенная» пограничная линия на западе проходила, «следуя направлению гор, течению больших рек и линии» существовавших на тот момент китайских пикетов. От маяка, Ша-бин-дабага, который был поставлен согласно Кяхтинскому трактату, и далее «на юго-запад до озера Цзай-сан, а оттуда до гор» Тэнгэришань (Тянь-шань-нань-лу), до рубежей Кокандского ханства. В «виде опыта» открывалась русско-китайская торговля в Кашгаре (ст. 6). Статьи 7 и 8 установили правила русско-китайской торговли. Статья 9 определяла порядок разрешения пограничных споров и конфликтов, а также новые правила сношений между представителями стран на региональном уровне. Пекинский дополнительный договор окончательно определил контур российско-китайской дальневосточной границы, а также инициировал процесс территориального разграничения в Центральной Азии. Территориальное движение России на Дальнем Востоке к 60-м гг. XIX столетия было завершено. На рубеже 50-60 х гг. XIX в. правительство России являлось инициатором улучшения и расширения отношений с Китаем. Оказывая дипломатическую помощь соседней державе в конфликте с западноевропейскими государствами, Россия смогла решить ряд важных вопросов в межгосударственных отношениях с Поднебесной. Р.М. Валеев, Л.И. Кадырова |
Похожие:
 | Сборник научных статей и докладов участников Поволжской научно-практической конференции. Самара, 12 13 ноября 2009 г. Самара:... | | В сборник включены тексты докладов, сообщений, выступлений участников IX научно-практической конференции, прошедшей на базе факультета... |
| В сборник включены тексты докладов, сообщений, выступлений участников IX научно-практической конференции, прошедшей на базе факультета... | | Межрегиональной научно-практической конференции с международным участием (6-7 апреля 2017 г., г. Ялта). – Ялта : рио гпа (филиал)... |
| Сборник научных статей по материалам международной научно-практической конференции (февраль 2010 г.) | | Департамент информационной политики и средств массовой информации пензенской области |
| «Национальные приоритеты современного российского образования: проблемы и перспективы». Цель конференции — обсуждение и поиск новых... |  | Новейшие исследования в современной науке: опыт, традиции, инновации: Сборник научных статей III международной научно-практической... |
| Образовательного форума «современное образование: состояние и перспективы развития», посвященного | | Инновации и перспективы развития горного машиностроения и электромеханики: ipdme-2018 |