"Просто вместе": FreeFly; Москва; 2005
Скачать 4.24 Mb.
|
| Часть пятая 1 Ничего не изменилось, изменилось все. Франк потерял аппетит, а у Камиллы улучшился цвет лица. Париж похорошел, стал светлее и веселей. Люди улыбались, асфальт пружинил под ногами. Казалось, до всего можно дотянуться рукой, очертания мира приобрели четкость, все вокруг выглядело легким, даже легкомысленным. Микроклимат под Марсовым полем? Потепление земной атмосферы? Грядущий конец невесомости? Все утратило смысл, ничто не имело значения. Они перемещались с его кровати на ее матрас, были осторожны, нежны, поглаживали друг другу спинку. Ни один не желал показываться другому обнаженным, оба были чуточку неловкими и слегка глуповатыми и прежде, чем предаться страсти, натягивали простыни на заветные местечки. Что это было? Они учились любить? Пытались завязать новые отношения? Оба проявляли внимание и усердие, их вселенной стала тишина. На Пикуша больше не надевали курточку, мадам Перейра вынесла на балкон цветочные горшки. Но для попугайчиков было еще рановато. - Постойте-ка, - крикнула она однажды утром. - У меня для вас кое-что есть... На письме стоял штемпель Кот-д'Армора. 10 сентября 1889 года. Откройте кавычки. Болячка в горле проходит, есть мне все еще трудно, но дело пошло на поправку. Закройте кавычки. Спасибо. Перевернув открытку, Камилла увидела возбужденное лицо Ван Гога. Она сунула ее в свой блокнот. "Monoprix" лишился их общества. Благодаря трем книгам, подаренным Филибером - "Париж, загадочный и невероятный" , "Париж. 300 фасадов для любознательных" и "Путеводитель по чайным салонам Парижа" , - Камилла прозрела и перестала подвергать остракизму свой квартал, где, как оказалось, можно было на каждом шагу любоваться образчиками стиля ар нуво. Они совершали длинные прогулки по бульвару Бо-сежур с его русскими избами, добирались до парка Бют-Шомон, минуя знаменитый "Hotel du Nord", въезжали в ворота кладбища Сен-Венсан, где и устроили в тот день пикник с Морисом Утрилло и Эженом Буденом на могиле Марселя Эме . - Теофиль Александр Стейнлен, художник, мастерски писавший котов и людские страдания, лежит под деревом на юго-западной части кладбища. Камилла опустила путеводитель на колени и повторила: - Мастерски писал котов и людские страдания, покоится под деревом на юго-западной части кладбища... Миленькое примечание, вы не находите? - Почему ты вечно таскаешь меня к мертвецам? - Что-что? - ... - А куда бы вам хотелось отправиться, душечка моя Полетта? В ночной кабак? - Эй, ку-ку! Полетта! - Вернемся. Я устала. Им снова попался таксист, скривившийся при виде кресла. Да уж, эта штука - чистой воды детектор придурков... Она устала. Устала и отяжелела. Камилла не хотела этого признавать, но ей то и дело приходилось поддерживать Полетту, подхватывать, чтобы та не упала, пересиливать сопротивление и перебарывать упрямство, чтобы заставить ее одеться, поесть и поддерживать разговор. Даже не разговор - Полетта с трудом могла отвечать. Строптивая старая дама не желала пускать к себе врача, а понимающая молодая женщина не пыталась пойти ей наперекор: во-первых, потому, что это противоречило ее принципам, а во-вторых, уговорить бабушку должен был Франк. Но когда они отправлялись в библиотеку, она погружалась в изучение медицинских журналов и книг и читала ужасные вещи о перерождении мозжечка и болезни Альцгеймера, после чего с тяжелым вздохом захлопывала этот ящик Пандоры и принимала плохие правильные решения: если Полетта не хочет лечиться, если ее не интересует сегодняшний мир, если она не желает доедать то, что лежит у нее в тарелке и ей нравится надевать пальто прямо на халат, прежде чем отправиться на прогулку, - это ее право. Ее законное право. Она не станет доставать старую женщину, а если кто-то захочет увидеть проблеск сознания в ее почти непроницаемых глазах, пусть задаст ей вопрос о прошлом, о ее матери, о сборе винограда, о том дне, когда господин аббат едва не утонул в Луаре, потому что слишком резко бросил накидную сеть и она зацепилась за одну из пуговиц его сутаны, или о ее любимом саде. Во всяком случае, ничего действеннее Камилла не придумала... - А латук вы какой сажали? - "Майскую королеву" или "Толстую ленивую блондинку". - А морковь? - "Палезо", конечно... - А шпинат какой? - Ну... шпинат... "Вирофлейский исполин". Он хорошо всходил... - Черт, и как вы держите в голове все названия? - Я даже пакетики помню. Каждый вечер листала каталог Вильморена, как другие мусолят свой требник... Я это обожала... Мой муж бредил охотничьими ружьями и патронами, а я увлекалась только растениями... Знаешь, люди приезжали издалека, чтобы взглянуть на мой сад... Она ставила ее кресло на освещенное место, слушала и рисовала. И чем больше рисовала, тем сильнее любила. Может, не будь этого кресла, Полетта дольше оставалась бы на плаву? Неужели она стала впадать в детство по вине Камиллы, которая то и дело просила ее присесть, потому что так получалось быстрее и проще? Все может быть... Тем хуже... Зато никто не отберет у них то, что они сейчас переживают - ни понимания с полуслова-полувзгляда, ни протянутых друг к другу рук в истаивающей с каждой минутой жизни. Ни Франк, ни Филибер, ни черта не смыслившие в их странной дружбе, ни врачи, которые все равно бессильны, когда старый человек вдруг вновь становится восьмилетним ребенком, который кричит с берега реки: "Господин аббат! Господин аббат!", горько при этом рыдая, ведь если аббат утонет, все дети из церковного хора попадут прямиком в ад... - Я бросила ему свои четки, можешь себе представить, как сильно они помогли этому бедняге... Думаю, я начала терять веру именно в тот день: вместо того чтобы просить о помощи Господа, он звал свою мать... Мне это показалось подозрительным... 2 - Франк... - Да... - Я беспокоюсь за Полетту... - Знаю. - Что нам делать? Заставить ее согласиться на осмотр? - Думаю, я продам мотоцикл... - Так. Ладно. Плевать ты хотел на все, что я говорю... 3 Он его не продал. Не продал потому, что обменялся с поваром на его жалкий "Гольф". На этой неделе у него была страшная запарка, но он никому ничего не сказал, и в воскресенье они собрались втроем у постели Полетты. На их счастье, погода стояла прекрасная. - Ты не идешь на работу? - спросила она. - Пфф... Что-то не хочется сегодня... Скажи-ка, э-э-э... Вчера вроде у нас была весна? Они растерялись; человеку, с головой ушедшему в свои магические кулинарные книги, трудно дождаться отклика от тех, кто давно утратил представление о времени... Но его это не смутило. - Так вот, парижулечки мои, сообщаю: на дворе весна! - Что ты несешь? Да-а, публика реагирует вяловато... - Вам что, и весна по фигу? - Да нет, конечно, нет... - Авот и да. Вам плевать, я вижу... Он подошел к окну. - Ладно, не берите в голову. Я что хотел сказать - обидно сидеть тут и смотреть, как на Марсовом поле прорастают заезжие китайцы, когда у нас, как у всех соседей-богатеев, есть загородный дом, и, если вы чуть-чуть поторопитесь, мы еще успеем заехать на рынок в Азе и купить продуктов, чтобы приготовить хороший обед... Ну, в общем... Ладно, мое дело - предложить... Если вам это не улыбается, я пойду спать... Похожая на черепаху Полетта вытянула дряблую шею из-под панциря: - А? - Ну... Что-нибудь простое... Может, отбивные с овощным рагу... И земляника на десерт... Если будет хорошая. А нет, так я испеку яблочный пай... Поглядим... Бутылочка бургундского от моего друга Кристофа к еде и послеобеденный отдых на солнышке - как вам такая идея? - А как же твоя работа? - спросил Филибер. - Плевать! Разве я мало работаю? - И на чем мы туда поедем? - съязвила Камилла. - На твоем супермотоцикле? Он сделал глоток кофе и бросил небрежным тоном: - Перед дверью стоит прекрасная тачка - мерзавец Пику окропил ее уже дважды за сегодняшнее утро, кресло сложено и лежит в багажнике, и я только что залил полный бак бензина... Он поставил чашку и взял поднос. - Давайте... Шевелитесь, ребята, у меня еще много дел... Полетта упала с кровати. Не из-за мозжечка - от спешки. Сказано - сделано. Они это исполнили. И теперь исполняли каждую неделю. Как все зажиточные буржуа (но днем позже), они уезжали рано утром в воскресенье и возвращались в понедельник вечером с дарами природы, новыми набросками и здоровой усталостью. Полетта воскресла. Иногда у Камиллы случались приступы прозрения, и тогда она смотрела правде в глаза. То, что переживали они с Франком, было очень приятно. Будем веселы, будем безумны, запрем двери, сбросим старую кожу, пустим друг другу кровь, раскроемся, обнажимся, пострадаем немного и "розы бытия спеши срывать весной" , и ля-ля-ля, и бум-бум-бум. Да никогда из этого ничего не выйдет. Она не хотела зацикливаться, но их отношения обречены. Слишком они разные, слишком... Ладно, проехали. Она никак не могла собрать в единое целое Камиллу Раскованную и Камиллу Недоверчивую. Одна все время смотрела на другую, морща нос. Печально, но факт. Но иногда, иногда... Иногда ей удавалось разобраться в себе, и тогда две зануды сливались в одну - глупую и беспомощную. Иногда ему удавалось ее обмануть. Как сегодня, например... Машина, послеполуденный отдых фавна, сельский рынок - это само по себе было неплохо, но потом он сделал ход посильнее. У въезда в деревню он остановился и обернулся к ним: - Бабуля, вам с Камиллой придется немного пройтись ножками... А мы пока откроем дом... Гениальный ход. Видели бы вы, как эта маленькая старушка в мольтоновых носочках, которая много месяцев подряд отплывала в страну воспоминаний, медленно погружаясь в ватное беспамятство, сделала несколько осторожных шажков вперед, а потом подняла голову, слегка распрямила плечи и почти отпустила руку своей молодой спутницы-поводыря... Это следовало видеть, чтобы понять значение слов "счастье" или "блаженство". Видеть это просиявшее лицо и королевскую поступь, смотреть, как она слегка кивает вырвавшимся на волю газовым занавескам, слышать ее безжалостный диагноз состоянию сада и дверных порогов. Внезапно она прибавила шагу, как будто воспоминания и запах теплого гудрона заставили ее кровь быстрее бежать по жилам... - Смотри, Камилла, это мой дом. Это он. 4 Камилла застыла. - В чем дело? Что с тобой? - Это... это ваш дом? - Ну да! Боже, ты только взгляни, как тут все заросло... Ни один кустик не подстрижен... Вот ведь беда... - Совсем как мой... - Что? "Своим" она называла не дом в Медоне, где изнывали ее родители, а тот, что начала рисовать, впервые взяв в руки фломастер. Маленький домик, который она придумала, место, куда она пряталась от мира, чтобы мечтать о курочках и жестянках с печеньем. Ее кукольный трейлер, ее гнездышко, ее синий домик на склоне холма, ее "Тара", ее африканская ферма, ее крепость в горах... Дом Полетты напоминал маленькую, крепко сбитую сельскую кумушку, которая, вытягивая шею из глухого воротничка, встречала вас, подбоченившись с понимающе псевдожеманным видом. Из тех, что, потупив очи, изображают смирение, излучая при этом довольство и собой, и жизнью. Дом Полетты был лягушкой, которая мнила себя величиной с быка. Маленькой пограничной сторожкой, возжелавшей сравняться величием с замками Шамбора и Шенонсо . Этакой маленькой тщеславной крестьяночкой-гордячкой, мечтающей о величии и вопрошающей с тревогой: - Взгляните, сестра моя, и скажите, все ли в порядке. Хороша ли моя черепичная крыша? Стройнят ли меня наличники из белого песчаника над дверью и окнами? - Вовсе нет. - Неужели? А мои слуховые окошки? Разве не прелестны эти обложенные камнем окошки? - Ничуть, Ничуть? А карниз? Его тесал мой друг. - И он не спасает дела, дорогая. Тощая нахалка от обиды заросла диким виноградом, приукрасила себя цветочными горшками и даже позволила себе повесить над входной дверью подкову - в знак крайнего презрения к чужому мнению. Вот вам, Аньес Сорель и знатные дамы из Пуатье, у вас-то такой прелести нет! Дом Полетты жил своей жизнью. Она не хотела входить, ей нужно было одно - увидеть свой сад. Какое запустение... Все пропало... Повсюду пырей... Сейчас ведь самое время сеять... Капусту, морковку, землянику, лук-порей... А земля заросла одуванчиками... Боже мой, боже мой... Счастье еще, что я сажала много цветов... Сейчас для них еще рановато... Где мои нарциссы? Вот они, мои дорогие! А мои крокусы? О, Камилла, взгляни на эту красоту... Я не вижу, но они точно должны быть где-то здесь... - Маленькие синенькие цветочки? - Да. - Как они называются? - Леопольдия... или гадючий лук... Ох, - жалобно простонала она. - Что такое? - Их бы следовало рассадить... - Да какие проблемы... Завтра же и займемся! Вы мне объясните... - Ты сделаешь? - Конечно! Обещаю учиться прилежнее, чем на кухне! - И душистый горошек нужно будет посадить... Это любимые цветы моей матери... - Все что захотите... Камилла пощупала свою сумку. Отлично, краски она не забыла... Кресло откатили на солнце, и Филибер помог Полетте устроиться. Слишком много волнений. - Гляди-ка, бабуля, что у меня есть! Франк появился на крыльце с большим ножом в одной руке и котом в другой. - Я все-таки приготовлю вам кролика! Они вынесли на улицу стулья и устроили пикник. К десерту все размякли, вытянули ноги и, прикрыв глаза, наслаждались ласковым деревенским солнышком. В саду пели птицы. Франк и Филибер лениво препирались: - Говорю тебе, это дрозд... - Нет, соловей. - Дрозд! - Соловей! Черт, это, между прочим, мой дом! Я тут всех птиц знаю! - Не спорь, - вздохнул Филибер, - ты же вечно возился с железками, что ты мог слышать. А я читал в тишине и прекрасно изучил их наречия... Дрозд грохочет, а когда поет малиновка, кажется, будто падают капельки воды... Так что это точно дрозд... Послушай, какие рулады выделывает... Словно Паваротти распевается... Ба, ну-ка скажи, кто это? Она спала. - Камилла? - Два пингвина, мешающие мне наслаждаться тишиной. - Прекрасно... Раз так... Идем, Филу, будем ловить рыбу. - А? О-о-о... Да я... Я не слишком хорошо умею... Я всегда... за... запутываюсь... |
Похожие:
 | Студенческого координационного совета Профсоюза и Федерального агентства по образованию на 2005 год на базе спортивно-оздоровительного... | | Москва, 1999 г.) и государственного стандарта послевузовской профессиональной подготовки специалистов по специальности «Гематология»... |
| Москва, пол мужской; паспорт гр. Российской Федерации 11 11 111111 выдан ровд «южное тушино» гор. Москвы 30. 12. 2005 г., код подразделения... |  | Пример самоанализа урока в инновационном режиме по умк «Перспективная начальная школа» |
| | Библиотечка председателя первичной профсоюзной организации и руководителя профсоюзного кружка | |
| Об утверждении системы классификации гостиниц и других средств размещения]. Приказ Федерального агентства по туризму от 21. 07 | | Утвердить и ввести в действие с 5 января 2005 г прилагаемые федеральные нормы и правила в области использования атомной энергии "Правила... |
| Федеральной налоговой службы №15 по Санкт-Петербургу 27 апреля 2005 года, именуемый в дальнейшем "Исполнитель", с одной стороны и,... | | Ответчицей и до 15. 11. 2005 проживал в принадлежащей ей квартире, расположенной по адресу: г. Москва, 8-я улица Текстильщиков, дом... |