Тиффани Райз «Ангел» (книга 2) Серия
Скачать 4.78 Mb.
|
| Глава 24 По дороге обратно в поместье Гриффина Нора практически преодолела звуковой барьер. Оказавшись внутри, она остановилась только один раз, на три секунды, чтобы прислушаться к звукам за дверью в спальню Фиске. Сатерлин услышала смех Микаэля, а затем тишину, тяжелую тишину. Нужно позволить мальчикам иметь свою частную жизнь. Нацарапав записку, она толкнула ту под дверь, давая им знать, что Сорен пожелал ее возвращения домой. Она быстро собралась и еще быстрее отправилась в путь. После почти двух месяцев вдали друг от друга, Нора не могла подождать и минуты, чтобы увидеться с Сореном. Ей было необходимо прикоснуться к нему, поцеловать его, дать его рукам вспомнить, что она принадлежала ему и только ему. Почувствовав его внутри себя снова, Нора смогла бы отпустить те предательские мысли о Уесли и ее сожаления, что она отпустила его слишком легко, слишком рано. Когда она подъехала к дому священника, на улице уже совсем стемнело. Нора припарковала свой автомобиль в роще деревьев, заслонивших дом от посторонних глаз. Она вошла в особняк и быстро взбежала по лестнице, каблуки громко стучали по деревянному полу. Сердце барабанило внутри грудной клетки, кровь в венах бурлила. После почти двадцати лет, Сорен все еще мог взбудоражить ее, как никто другой, кого она когда-либо любила. Ей даже не пришлось идти весь путь к своей спальне. Он, наверное, услышал звук ее каблуков по полу, потому что вышел в коридор и встретил ее на полпути. Без слов, они подошли друг к другу, сцепившись руками, пытаясь найти друг друга языками и губами. Нора запустила пальцы в его волосы. У него порвалась рубашка, когда Сатерлин отчаянно пыталась добраться до его кожи. Сорен укусил ее за ключицу и схватил за бедра так яростно, что она закричала. От боли... конечно, от боли. Он должен был причинить ей боль, прежде чем мог заняться любовью. У Сорена не было ванильной стороны. Ему приходилось выкладываться полностью, чтобы получить свое - так она сказала Кингсли несколько лет назад. И для нее это было нормально. Сорен прижал Сатерлин к стене и задрал вверх ее юбку. Через пару секунд он был глубоко внутри нее. Нора обняла его за плечи и прижалась так, будто ее жизнь зависела от этого, и в тот момент это так и было. Если она когда-нибудь отпустит Сорена... если она когда-нибудь уйдет от него снова, то не будет знать, достаточно ли она сильна, чтобы вернуться. Поэтому она крепко вжалась в него, вцепившись ногтями в его плечи, прошептала его имя на ухо и отдалась жестоким толчкам, от которых снова появятся синяки, внутри и снаружи. Когда Нора кончила, то выдохнула его имя с закрытыми глазами. И даже несмотря на то, что он пока находился в ней, Сорен все еще сжимал ее в объятиях, прижав к стене. - Моя малышка, - прошептал он, целуя в щеки, глаза. Сорен медленно вышел из нее и опустил Сатерлин на пол. Они поправили одежду, когда их тела разъединились. Затаив дыхание, Нора ждала. Ей не пришлось долго ждать. Сорен сделал шаг назад. И еще. - Руки и колени, - сказал он, и Нора изящно опустилась на пол. Два года тому назад, на их годовщине Сорен спросил ее, как она придет к нему, если когда-нибудь вернется в его постель. - Если ты вернешься ко мне, малышка, ты прибежишь, или приползешь? - Я прилечу, - ответила она. Сегодня вечером, когда Сатерлин вернулась к нему, она приползла. * * * Микаэль провел почти три дня в спальне Гриффина. Они выходили на воздух только чтобы поесть и принять душ, и иногда погреться на солнышке, прежде чем снова вернуться в постель. Во вторую их ночь вместе, Гриффин привязал Микаэля к спинке кровати и выпорол его в первый раз. А ведь Микаэль думал, что у Норы была тяжелая рука. Даже делать татуировку было не так больно, как это. Он наслаждался каждой секундой. Ничто больше не пугало, когда Ангел думал о нем с Гриффином. К сексу нужно было немного привыкнуть, но возможность чувствовать Гриффина внутри стоила всех забот и внезапных гримас. С садо-мазо частью они разобрались. Любовь... с любовью у него вообще не было никаких проблем. Микаэль купался в любви Гриффина, отдыхал в ней, позволяя сердцу, которое так жаждало ласки, упиваться каждой каплей. По утрам Гриффин говорил ему: "Я тебя люблю". По ночам он повторял то же самое. И все, что Микаэлю нужно было делать, это просто быть рядом с Гриффином - в самых сильных руках, которые когда-либо обнимали его за всю жизнь. После той попытки самоубийства Микаэль чувствовал почти постоянное одиночество, беспокойство и знание, что все это время люди, как отец С и Нора могли понять его, но никто не любил его по-настоящему. Однако с Гриффином он, наконец, почувствовал себя любимым, в спокойствии и безопасности. Но на третий день Гриффин сделал и сказал одну вещь, способную гарантированно разрушить счастье Микаэля. - Я не ввязываюсь в тайные отношения, Мик. Если мы собираемся продолжать так дальше, то я хочу встретиться с твоей мамой. Собирайся. Мы выезжаем. Слова были сказаны тоном, не терпящим возражений. Микаэль подсознательно понимал, что все было чересчур хорошо, чтобы оказаться правдой. После того, как Гриффин увидит, каким по-настоящему убогим было его окружение - крошечный дом, десятилетний автомобиль, старая протертая до дыр мебель - он поймет, насколько они разные, и как мало места Микаэлю в мире Гриффина. В напряженной тишине Мик смотрел из окна Порше Гриффина, как они выехали из поместья, направляясь в Уэйкфилд. Гриффин, казалось, чувствовал беспокойство Микаэля и оставил его наедине со своими мыслями. Добравшись до Уэйкфилда, они с Гриффином решили посетить Пресвятое Сердце, но церковь была пустой. Микаэль догадался, что отец С и Нора были все еще в постели, наслаждаясь их воссоединением. Он хотел бы получить то же самое для него и Гриффина. Перед тем, как покинуть церковь, Микаэль отправился к изображению Девы Марии в углу притвора и зажег свечу. «Мария, Матерь Божья, - Микаэль молился в своем сердце. - Пожалуйста, помоги моей маме. Пожалуйста, помоги мне и Гриффину». Вот и все. Он понятия не имел, о чем еще молиться. Он знал, что не хотел бы причинить боль своей матери, но не хотел, и чтобы она сделала больно Гриффину. Так много ужасных сценариев проносились у него в голове, пока Гриффин вел машину к дому Микаэля. Его мать сойдет с ума. Она, наверное, не даст Микаэлю видеть Гриффина. А он не станет ее слушаться. И что? Уехать? Жить с Гриффином? Казалось немного рано для этого. Хотя он не встретил бы Гриффина, если бы не все произошедшее с ним. Гриффин свернул на улицу и Микаэль почувствовал подступающую тошноту. Она усиливалась с каждым домом, который они проходили на пути к его жилищу. А когда они подошли, тошнота превратилась в страх, шок и панику. - Ох, твою мать, - Микаэль выдохнул, замечая знакомое и по-настоящему неприятное зрелище. - Что такое, Мик? - спросил Гриффин, тронув колено Ангела. - Мой отец здесь. * * * Нора растянулась на груди Сорена и блаженно вздохнула. - Благодарю вас, сэр, - промурлыкала она, поворачивая голову, позволяя ему укусить ее под ключицей. - Мне нужно знать, за что конкретно ты меня благодаришь, или я могу ограничиться простым «всегда пожалуйста»? Нора практически полностью переползла на него, прижимаясь всем телом к Сорену, когда он обнял ее. Она любила рост Сорена. Высотой в метр девяносто два сантиметра, он был на тридцать сантиметров выше нее. Нора могла лечь на него сверху, прижимаясь грудью к груди, и все равно ее голова оказывалась прямо под его подбородком. - Ну, я потеряла счет после седьмого оргазма. А еще ты сделал кое-что, что мне нравится, с кое-чем, что мне тоже нравится. - Не нужно благодарить. Мне даже самому понравилось. Нора подняла голову и посмотрела Сорену в глаза. - Просто спасибо... за то, что ты такой, - сказала она. - С тобой мир становится лучше и интереснее. Он улыбнулся, целуя ее в макушку. - А мой мир более дикий, более красивый, когда в нем есть ты, малышка. - В самом деле? - Не сомневайся. - Скажи еще что-нибудь приятное обо мне. Я напрашиваюсь на комплименты, если ты не заметил. - Я заметил, - сказал он, переворачиваясь и опрокидывая Нору на спину. - Требовать комплименты против правил. Продолжишь, и мне придется наказать тебя. - Я не помню это правило, сэр. - Я только что его придумал. Смеясь, Нора подняла голову и оставила на губах Сорена поцелуй. Она отстранилась и невинно захлопала ресницами. - Расскажи мне что-нибудь о моих глазах. - Твои глаза..., - он начал, но внезапно остановился и соскользнул с кровати. - Что? Мои глаза что? Сорен начал одеваться. - Я скажу тебе после моей встречи. Он наклонился и быстро поцеловал ее, застегивая рубашку. - Встречи? - Нора села. - Какой встречи? Я думала, ты сказал, что комитет остановился на кандидатуре Отца Петерсона. И никаких больше встреч. Сорен надел белый воротничок. - Все верно. И, слава Богу. Эта встреча не с представителем из комитета. Я обещал Сюзанне еще один долгий разговор. Нора прищурилась. - Эта сука репортерша действует мне на нервы. Почему она не может оставить тебя в покое? - Она не враг. Особенно сейчас, когда больше не считает меня врагом. - Ну, если мы ее так хорошо ввели в заблуждение, - начала Нора. Сорен посмотрел на нее таким суровым взглядом, что почти заставил ее хихикать. - Тогда почему же она до сих пор болтается рядом? - У нее есть парочка заключительных вопросов для меня. После всего, через что я провел ее этим летом, я чувствую, что она заслуживает некоторые ответы. Наблюдая, как Сорен направился к двери… Нора вдруг кое-что вспомнила и вскочила с кровати. - Сорен? Подожди секунду. Позволь мне поговорить с ней самой. * * * - Мик? Ты в порядке? - Гриффин положил руку на колено Микаэля и сжал. Ангел покачал головой. - Нет. Рука на колене переместилась на лицо Микаэля. - Посмотри на меня, - сказал Гриффин почти шепотом. Мик неохотно повернул голову, встречаясь взглядом с Гриффином. - У меня все под контролем. Я не позволю случиться ничему плохому. Что-то в тоне Гриффина заставило Микаэля почти поверить в это. - Хорошо. Гриффин улыбнулся. - Хорошо. Давай покончим с этим. Я хочу успеть трахнуть тебя перед ужином. С игривым шлепком по колену Мика, Гриффин вышел из машины и обошел автомобиль. С крайней неохотой Микаэль открыл дверь и ступил на тротуар. Гриффин протянул руку. Микаэль уставился на нее. Они никогда не были на публике раньше. В постели они держались за руки... и за все остальные части тела. Но здесь? На его улице? В его доме? Перед его родителями? - Мы вместе, Мик. Я люблю тебя. Микаэль завелся от этих слов. Они, казалось, звучали эхом из глубины каньона. Или каньон был внутри него, а слова наполнили все его существо, и, наконец, приглушенный голос внутри него предупредил, что его никогда не любили за то, кто он и кем он был. Без дальнейших колебаний Микаэль взялся за руку Гриффина, и они шли к дому. Микаэль открыл дверь без стука, Гриффин шагнул за порог. Ангел услышал голоса в кухне. Тихие, сердитые голоса. - Они ссорятся, - прошептал Микаэль. - Они всегда ссорятся. - Они развелись, - прошептал в ответ Гриффин. – Что они там опять не поделили? Микаэль сглотнул. - Меня. Парни вышли на кухню, и родители Микаэля сразу же замолчали. Лицо матери казалось маской потрясения. Лицо отца выражало замешательство, быстро сменившейся на ярость при виде руки Микаэля в ладони Гриффина. - Микаэль..., - начал его отец. - Я Гриффин Фиске, парень вашего сына, - сказал Гриффин, широко улыбаясь родителям Микаэля. - Приятно познакомиться с вами обоими. - Нет. Ни за что, - отозвался отец Микаэля. - Никогда в жизни этого не будет. Микаэль, что ты… Он бросился вперед, и Микаэль напрягся. Но Гриффин встал между ними и поднял подбородок. - Полагаю, вы не расслышали меня, - повторил Гриффин. - Я Гриффин Фиске. Я парень вашего сына. Приятно познакомиться. На этот раз он произнес эти слова без улыбки и с тонким намеком на угрозу в голосе. Микаэль всегда думал о своем отце, как о крупном человеке - выше, мускулистее, чем он сам, но по сравнению с Гриффином, тот казался совсем низеньким и слабым. - Кто ты такой, черт возьми? - потребовал отец. Гриффин опасно улыбнулся, а Микаэль попытался приблизиться к матери, которая все еще стояла в оцепенении. - Я чувствую, что повторяюсь. Мик, я повторяюсь? - спросил Гриффин. - Мам, пап, - Мик попытался заговорить. - Гриффин и я… - Заткнись, Микаэль, - приказал отец, - или клянусь Богом… В чем его отец собирался поклясться Богу, так никто никогда и не узнает, потому что Гриффин поднял руку и громко щелкнул пальцами прямо перед лицом мужчины. Громкий звук моментально заткнул отца Микаэля. - Не делайте этого, - сказал Гриффин тоном непринужденной угрозы. - Не говорите ему заткнуться. Плохие вещи случаются с людьми, которые не обращаются с Миком так, как он того заслуживает. - Не смей указывать мне, как разговаривать с моим сыном. С моим больным сыном извращенцем. Микаэль вздрогнул при словах отца. Рядом с ним также вздрогнула и его мать. - Кен, пожалуйста, - начала женщина. – Давайте успокоимся и просто поговорим об этом. Мы всегда знали, что Микаэль не был… - Нормальным? - сказал отец. – Очевидно, нет. И это твоя вина, Мелисса. Ты позволяешь ему носить длинные волосы. Ты забрала его из католической школы. Ты избаловала его. Превратила в чертового пи… Микаэль и его мать снова вздрогнули в унисон, потому что Гриффин одним быстрым движением впечатал отца Мика в стену. От того, как тот ударился плечом о плитку, в комнате раздался глухой стук. - Гриффин, нет, - Микаэль умолял, испугавшись, что заявятся полицейские. Но Фиске не обращал внимания. Он держал руку в центре груди отца Микаэля и прижимал того к стене, как насекомое в рамочке. - Я сказал вам, что когда с Миком некрасиво обращаются, происходят плохие вещи, - произнес Гриффин, подступая ближе к отцу Микаэля и глядя на него с вызовом. - Я люблю вашего сына. И я изувечу вас, если вы когда-нибудь даже попытаетесь посмотреть на него искоса. Ваш "не нормальный" сын - самый талантливый художник-самоучка, которого я когда-либо видел. Он умный, замечательно катается на скейте, обладает большим чувством юмора и он самый добрый, скромный человек, которого я когда-либо встречал. Я так влюблен в него, что не могу даже трезво мыслить. Что хорошо, потому что очевидно, что я не нормальный. И он тоже. Кажется, я отвлекся. Со мной это иногда случается. Очень сложно меня заткнуть. Дело в том…, - произнес Гриффин, тыкая пальцем в грудь отца Мика с такой силой, что у того остался маленький круглый синяк. - Вашему мнению... в общем, как и всему остальному, здесь не рады. С Микаэлем все отлично. Теперь я забочусь о нем. Пошел вон. Гриффин сделал пренебрежительный жест обеими руками, как будто отец Микаэля был просто мухой или бродячей кошкой, околачивающейся неподалёку. - Он мой сын. Отец Микаэля гневно указал пальцем в направлении Микаэля. - Он моя собственность. - Твоя что? Микаэль съежился, чувствуя как внутри затрепетало сердце. Его назвали собственностью Гриффина, и это откликалось на самых глубоких уровнях разума. - Моя. Собственность. Он принадлежит мне. Полностью его выбор. И вас больше нет в этом уравнении, - Гриффин продолжил. - Вы заставили его чувствовать себя ничтожеством. Следовательно, вам не следует находиться в его присутствии, пока не наступит день, когда вы сможете контролировать свои комплексы, чтобы держать свой рот на замке. - Я плачу и даю ему пищу, одежду, крышу над головой с того дня, когда он родился. - Деньги? - Гриффин выпрямился. - Все дело в деньгах? Деньги у меня есть. Сколько вы хотите за него? - Прости? - повторил отец Микаэля. - Сколько вы хотите за вашего сына? Я выпишу вам чек прямо сейчас, чтобы навсегда вычеркнуть вас из нашей жизни. - Гриффин, не давай ему ни копейки. - Слова вырвались сами собой. - Он не заслуживает этого. Он не заслуживает этого. Неужели он сказал это вслух? На самом деле он подразумевал: «Я не заслуживаю ни копейки, которую ты тратишь на меня». Ведь Гриффин так высоко ценил его, обращался как с самым редким и драгоценным сокровищем. Микаэль начал думать, может, он и в самом деле таким был. - Нет, он не заслуживает этого, - ответил Гриффин, сунув руку в задний карман джинсов и вытаскивая бумажник. - Но ты заслуживаешь жизнь без него. Разве не ты говорил мне, что он записывает текущую сумму алиментов, которую выплачивается в чеках? Так что мы имеем? Какова общая сумма? - Гриффин..., - умолял Микаэль. - Сорок две тысячи триста долларов, - сказала мать Микаэля громким, ясным голосом, ее глаза встретились с Гриффином. - И если бы у меня были деньги, я отдала бы все до копейки, чтобы избавиться от него тоже. Микаэль видел, как встречаются взгляды Гриффина и его матери. Что-то происходило между ними, что Микаэль видел, но не понимал. - Давайте округлим. Пятьдесят тысяч? - Гриффин схватил отца Микаэля за плечо и развернул, толкая лицом в стену. Затем, используя его спину как плоскую поверхность, Гриффин заполнил чек. – Сегодня я чувствую себя щедрым. Мы округлим до шестидесяти девяти тысяч. Обожаю цифру 69. Надо записать это на всякий случай. За шестьдесят девять и вашего прекрасного сына. Гриффин развернул отца Мика, вырвал чек из книжки и засунул в карман пиджака мужчины напротив. - В этом я хорош, - сказал Гриффин. - Не так ли, Мик? Ты вроде говорил, что он был брокером? Микаэль кивнул. - У Гамильтона. - Отлично, - сказал Гриффин в знак одобрения. - Мой отец Джон Фиске. Слышали о нем? Отец Микаэля не сказал ни слова, но его широко-раскрытые глаза дали понять, что он прекрасно знал, кто такой отец Гриффина и каков общий капитал Фиске младшего. - Иди, папа, - сказал Микаэль. - Ты хочешь, чтобы я был твоим сыном, не больше, чем я хочу видеть тебя своим отцом. Теперь тебе больше не нужно им быть. - Вас только что бросили. - Гриффин похлопал отца Ангела по макушке. - Отстой, понимаю. О, до свидания. И еще раз Гриффин сделал прогоняющий жест руками. Отец Микаэля смотрел на всех собравшихся взглядом полным нескрываемой ненависти. Он выскочил из кухни и побежал по коридору, Гриффин следовал за ним по пятам, несомненно желая убедиться, что тот и в самом деле уберется прочь. Микаэль и его мать шли следом. Выйдя на лужайку, отец Микаэля обернулся. - Это грех, ты же знаешь? - сказал мужчина, его взгляд метался между Микаэлем и Гриффином. - Секс между двумя мужчинами. Это против природы и против Бога. Это просто мерзость. Ты ходишь в церковь, Микаэль, и знаешь все. - Если это мерзость, папа, то только потому, что ты все делаешь неправильно. Ты просто напрягись, а потом расслабься. Сразу пойдет, - Микаэль почти выкрикнул слова. Качая головой с отвращением, отец Микаэля сел в машину и уехал. Гриффин посмотрел на Мика, и они оба взорвались от безудержного смеха. - Ты всегда выкрикиваешь грязные советы перед домом? - спросил Гриффин, прижимая Микаэля к себе для быстрого поцелуя. - Что? А ты нет? - Микаэль все еще смеялся, вырываясь из объятий Гриффина. Именно тогда он увидел, что его мать молча стоит на крыльце. - Мама... ох, мама, мне так жаль... - сказал Мик, его сердце готово было ухнуть в пятки. - Я даже не подумал, что…соседи, я… Женщина сделала два шага вперед и сжала его в объятиях. Он замер, не в силах вспомнить, когда в последний раз мама обнимала его вот так. - Мама? - Микаэль обнял в ответ. - Я соскучилась по тебе, малыш. Слишком долгое лето без тебя. Микаэль взглянул на Гриффина, который только пожал плечами и одними губами прошептал ему – «женщины». Мать, похоже, не была готова отпустить его пока что, поэтому Микаэль прижался еще крепче и закрыл глаза. - Я тоже по тебе скучал, мама. Наконец она отступила и стерла слезу с лица. Обращаясь к Гриффину, женщина протянула руку. - Приятно встретиться с вами, Гриффин. Гриффин посмотрел на ее руку и закатил глаза, сделал шаг вперед и обнял так сильно, что поднял в воздух. - Гриффин, ты должен опустить мою маму на землю. Фиске поставил ее на ноги. Микаэль посмотрел на Гриффина, а затем на мать и снова на него. - Ну что, - предложил Мик. - Как насчет ланча? |
Похожие:
 | Книга предназначена только для предварительного ознакомления! | | Книга-игра, книга-головоломка, книга-лабиринт, книга-прогулка, которая может оказаться незабываемым путешествием вокруг света и глубоким... |
| Реабилитация. Плата за ошибку // Серия «Ответственное государство!». Выпуск Казань – Самара – Чебоксары – Чита, 2005. – с. 60 |  | «Александр Бушков, Андрей Буровский. Россия, которой не было — Русская Атлантида»: Издательства: Бонус, Олма Пресс; Серия: Досье;... |
| Книга представляет собой авангардный повышенной сложности интегративный курс социальной философии, геополитики, новейшей истории... | | Книга написана с позиции язычества — исконной многотысячелетней религии русских и арийских народов. Дана реальная картина мировой... |
| ... | | ... |
| В35 Управление продажами. 2-е изд. / В. Вертоградов. — Спб.: Питер, 2005. — 240 с: ил. — (Серия «Маркетинг для профессионалов») | | Документ, удостоверяющий личность (наименование, серия, номер, кем выдан, когда выдан) |