Олег Георгиевич Маркеев Цена посвящения-2: Время Зверя Серия: Странник (Маркеев) 6 Авторский текст
Скачать 5.64 Mb.
|
Глава шестнадцатая. Еще раз про пиар…Старые львыРешетников сибаритствовал, как медведь, забравшийся в малинник. Добрынин хрустел тонкими косточками вальдшнепов, как кот. И так же блаженно морщил сальную физиономию. Салин ел так, как рекомендуют японские диетологи, «украдкой от самого себя». Кусочек того, ломтик другого, не спеша и не досыта. Он краем глаза следил за Глебом. Вернее, не мог оторвать от него взгляда. Глеб поглощал пищу странно. Нельзя сказать, что неаккуратно. Нет, при всем желании упрекнуть его в отсутствии манер было нельзя. Но было что-то хищное в том, как Глеб кусал, пережевывал и заглатывал пищу. И к тому же он единственный выбрал лосятину с кровью. При каждом нажиме вилки из едва изменившего цвет куска мяса на тарелку выступала мутная сукровица. Глеб макал в нее отрезанный кусочек, точным движением отправлял в рот. Пережевывал, играя желваками на скулах. Насаживал на вилку соломку картошки, макал и ее в кровавый соус, отправлял в рот. И тут же прицеливался в горошину. Так и ел, размеренно, точными, скупыми движениями орудуя вилкой и ножом. – Фазанчик – выше всяких похвал. – Решетников положил на край тарелки обсосанную косточку. – А как твоя лосятинка? – Прекрасно. Лось не был алкоголиком, это точно, – ответил Глеб. Решетников недоуменно изогнул бровь. – Анекдот такой есть. – Глеб промокнул салфеткой губы. – Охотник наткнулся в лесу на лося. Тот воду из ручья пил, ни на что внимания не обращая. Ну, охотник долбанул ему между рогов из двух стволов. Треск на весь лес! А лось пьет. Охотник перезарядил и опять дуплетом – ба-бах! Лось пьет. Охотник опупел от такого и весь патронташ высадил. А лось только ушами прядает, но пьет. Кончились патроны, а охотник уже в раж впал. Схватил ружье за стволы и, как дубиной, стал охаживать лося по башке. Ноль эмоций! Мужик приклад расколол, стволы погнул, а лосяка все пьет и пьет. Плюнул мужик и весь в непонятках пошел домой. – Глеб обвел взглядом слушающих. – А лось через час морду из ручья вынул и простонал: «Все, завязываю пить с бобрами. Трубы горят и башка, как чугунная!» Салин издал короткий вежливый смешок. Добрынин заржал в голос. Решетников, захихикав, отвалился на спинку стула. Сложил руки на животе, стал покручивать большими пальцами, будто нитки наматывал. Глаза лукаво поблескивали. Глеб немного выждал и добавил: – Анекдот старый, хоть и в тему. А посему… – Он положил вилку и нож под небольшим углом, дав знак официанту убрать посуду. – С меня бутылка шампанского. Возражения или иные предложения будут? – Глешка, ты настоящий гусар. Но на шампанское меня не хватит. – Добрынин сыто вздохнул. – Предлагаю взять штраф мартелем. Салин с Решетниковым обменялись взглядами и почти синхронно кивнули. Весь обед за столом перекидывались ничего не значащими фразами. Но приглашали на бизнес-ланч, стало быть, и о деле не мешало бы поговорить. Что касается Салина, так он запретил себе даже гадать, что способен предложить Глеб. Но очень не терпелось услышать. Тогда и выводы можно сделать, хотя бы предварительные. Со стола в мгновенье исчезла использованная посуда. Появилась витая бутылка мартеля, изящные коньячные бокалы и чашечки-наперстки для кофе. Официанты, перехватив взгляд Глеба, строем промаршировали в нишу. Мэтра в зале почему-то не было, и Глебу пришлось взять командование на себя. Впрочем, делал он это незаметно, словно посылал мысленные импульсы официантам. Салину, исподтишка глядевшему на безукоризненное кружение вокруг стола черно-белых фигур, вдруг пришел на память цирковой номер, виденный в давнем детстве. Тогда форейтор, неподвижно стоя в центре манежа, неведомым способом управлял десятком черных и белых лошадок. Глеб сам разлил коньяк. Покачал бокал в ладони. Принюхался к теплому, солнечному аромату. – Вы готовы выслушать мое предложение? – Он обвел присутствующих взглядом. – Адресуется оно непосредственно Ивану Алексеевичу. Но мнение его деловых партнеров, вас, Виктор Николаевич, и вас, Павел Степанович, для меня чрезвычайно важно. Решетников после паузы кивнул, послав плутоватый взгляд Салину. «Ловко вяжет, сучонок», – прочел в его глазах Салин. В эту секунду он добрым словом помянул Владислава, тихонько сидящего в соседнем зальчике с баром и бильярдом. Верный страж, преданный, как пес, как всегда безмолвно жертвовал собой. Наплевав на все бредни о вредности электромагнитного поля, под пиджаком он прятал специально сконструированный жилет. Конструкторы голову на отсечение давали, что его электронная начинка надежно блокирует работу любых «жучков» в радиусе пятидесяти метров. Глеб покачал жидкость цвета мокрого сена, заставил стекать по краям бокала двумя правильными дугами. – Сначала краткий обзор ситуации, – вдруг севшим голосом начал он. – Дефолт – явление не экономическое, какая у нас к черту экономика! Это политическое событие. Момент истины, если хотите. За три дня стало ясно, кто мы, в какой стране живем и куда катимся. Кто ничего не понял, Бог ему судья. Итак, первое. Кто мы? Имею в виду народ, это – безвольный сброд, неспособный даже на голодный бунт. Такой народ способен принять и признать любую, подчеркну, любую власть. Что делает бессмысленной политику в общепринятом смысле слова. Политика в России опять сведется к драке бульдогов под кремлевским ковром, по меткому определению Черчилля. А народу останется роль массовки в сериале «Демократические выборы». Мои аналитики провели анализ всех политических и социальных идей, циркулирующих в обществе. Вывод – шизоидный бред. Ни одна из идей не имеет путей практической реализации, и все идеи взаимно исключают друг друга. Отсюда второй вывод: власть и далее будет действовать по Черномырдину. Хотеть как лучше, а что выйдет, то и выйдет. Глеб обвел взглядом слушающих, ни поддержки, ни возражений не дождался и вновь уткнул его в бокал. – Дефолт – это конец режима Ельцина, – произнес он. – Пусть земля ему пухом! Глеб плавным движением поднес бокал к губам и сделал глоток. Под Добрыниным тихо скрипнул стул. Глеб отставил бокал. Поднял взгляд на Добрынина. Тот еще раз скрипнул стулом, неловко пошевелившись. – Агония займет какое-то время. Но это интересно только журналистам и историкам. Я вижу перед собой трезвомыслящих реалистов. Вопрос стоит беспощадно просто: либо сделать ставку на реальную тенденцию, либо дать себя увлечь очередной химерой, а значит – погубить все наработанное за эти годы. – Так-так-так, – пробормотал себе под нос Решетников, активно накручивая на большие пальцы невидимую нить. – Ельцин невольно повторил ошибку ненавистного ему Горбачева, – продолжил Глеб. – Приписав себе победу на выборах, он оказался перед выбором: реально руководить страной или ограничиться представительскими функциями. У Горбачева не хватило ума, чтобы руководить раздрызганной страной, а у Ельцина – здоровья. Внутреннюю политику оба почему-то понимали как периодическую сшибку конкурирующих группировок. Себе же, любимым, отводили роль разводящих, усмиряющих и карающих. Слава Богу, эта тенденция себя исчерпала. Элита, группировавшаяся вокруг Ельцина, интеллектуального импотента. В ближайшее время ее либо выметут разом, либо будут выдавливать, как пасту из тюбика. Вопрос лишь в длительности процесса. Ближайшие год-два следует ожидать прихода к власти новых людей. Глеб обратился к Салину: – Виктор Николаевич, кто вам больше симпатичен: уголовники или чекисты? Добрынин нервно хохотнул. – Ну ты, Глеб, даешь! – встрял он. – Почему так категорично? – Потому что, как учит реклама, при всем разнообразии выбора, другой альтернативы нет. «Новые русские», «новые воры» и «новые чекисты» – вот три силы, которые будут определять динамику процессов в постельцинской России. – Заинтриговали. – Салин поощрительно улыбнулся. Стоило это ему великого труда. Глеб почти слово в слово цитировал аналитическую записку, составленную для Матоянца. Один ее экземпляр хранился в сейфе Салина. * * * Оперативная обстановка Собственность ООО «Агентство „Pro-PR“» Охраняется Законами об авторском праве и коммерческой тайне Строго конфиденциально Аналитическая записка (Фрагмент) …В обществе обозначились два лагеря носителей «государственной авторитарной идеи», условно называемые нами «государственниками снизу» и «государственниками сверху». Обе формы (модели) общественного устройства, как и сами их носители, доказали свою жизнеспособность в самых экстремальных условиях, имеют прочную социальную базу, собственную идеологию и отработанную методологию власти. В отличие от импортируемой идеи либерализма, обе «государственные» модели являются продуктом исторического творчества этноса, населяющего данную территорию. «Государственники снизу». Термин вводится исключительно с целью снять негативное восприятие описываемого явления. По сути же, под ним мы имеем в виду криминалитет – всегда существовавшее, а в последнее время бурно эволюционирующее уголовное сообщество. Причем, под криминалитетом не следует понимать лишь «воров в законе» – явление больше мифологизированное, имеющее отношение скорее к сфере идеологии, нежели к реальному положению дел. «Воровская идея», если таковая и существовала когда-либо в чистом виде, в постперестроечной России полностью лишена смысла. Основной капитал сообщества, т. н. «общак», ныне формируется не за счет добровольных взносов с удачных карманных краж и налетов, а с операций в финансовой сфере, крупномасштабной системы «крышевания», проституции, наркоторговли и хищений, получивших промышленный размах. Отсюда следует, что тон в криминальном сообществе задают сорокалетние деятели, прошедшие лагерные университеты, но в то же время получившие опыт и развившие вкус к жизни по меркам элитарного слоя общества. «Новые воры» фундаментально разнятся с «ворами старой школы». По меткому определению авторитета «новых воров» Япончика, «глупо отстегивать кровью заработанные деньги туберкулезному старикану, все достоинства которого состоят в количестве лет, проведенных за решеткой». Между тем в мировоззрении «новых воров» стойко удерживается стереотип идеального устройства общества на принципах «зоны». Сверхжестокие условия существования в ИТУ выработали уникальный тип организации человеческого сообщества. Все делятся на неравные, жестко сегрегированные слои «опущенных», «мужиков» и «блатных». Существует и насильственно претворяется в жизнь собственный «закон», обязательный, как выражаются, «для всех, кто на зоне чалится». Лагерная администрация вынужденно устанавливает договорные отношения с блатными и негласно разделяет с ними функции по контролю и сверхэксплуатации «мужиков». Только на первый взгляд лагерное мироустройство с многочисленными «авторитетами», «смотрящими», «ближними», «положенцами» и тому подобными социальными масками является вывернутой наизнанку моделью общества, существующего по другую сторону колючей проволоки. Более тщательные исследования приводят к поразительному выводу: мир «зоны» является рудиментом первобытнообщинного строя периода его расцвета, чудом сохранившимся в современных условиях. Разделение на «зоне», как и в общине, идет по линии «авторитет – сила». Наиболее активные особи, способные на открытое физическое насилие или моральное давление «авторитетом», сплачиваются в элитную группу, присваивающую себе право перераспределения благ и продуктов. Основные производители, «мужики», искусственно удерживаются в положении, когда получаемая ими доля едва способна поддержать цикл жизни, что автоматически приводит к возобновлению цикла системы. Накопление продуктов как способ получить независимость лишено смысла, потому что накопленное неизбежно будет насильственно изъято «элитой». Слой социально бесправных формируется за счет наименее способных к жизненной борьбе в предъявляемых условиях. Низвержение в слой бесправных является основной угрозой для «мужиков» и диссидентов из числа «блатных», гарантированно держащих их в узде сильнее, чем законы, исходящие от лагерной администрации. При всей противоестественности для нормального сознания модель «государства-зоны» имеет все основания быть успешно реализованной. К ним относятся: – слабость, аморфность, интеллектуальная и политическая импотентность официальных государственных структур; – уровень коррупции, практически приведший к срастанию административного аппарата страны с теневыми органами управления криминального сообщества; – созданный в России тип экономики, основанной на «теневом» обороте основной массы капитала, что делает неизбежным участие в финансово-экономической и хозяйственной деятельности криминального сообщества; – капитал преступного сообщества, сопоставимый с бюджетом государства; – опыт разрешения конфликтных ситуаций во всех сферах жизни, фактическое присвоение криминальным сообществом функций государственного правосудия; – высокая степень криминогенности общественной жизни; каждая третья семья имеет опыт общения с условиями «зоны» через отбывавших срок родственников, и это не в условиях сталинских репрессий, а в повседневной правоприменительной практике государства; – внедрение специфического криминального фольклора и «понятий» в массовое сознание, создание положительного образа криминалитета. В сложившихся условиях кризиса режима Ельцина криминальное сообщество, осознавая свой возросший потенциал, переросший все границы маргинальности, безусловно предпримет попытку захвата позиций в легальной сфере управления страной через участие в предстоящих выборах. «Государственники сверху». К ним мы относим многочисленную и разношерстную массу сотрудников различных «силовых ведомств» и спецотделов коммерческих структур. Наиболее дееспособная и амбициозная часть представлена сорокалетними «новыми чекистами», названными нами так по аналогии с «новыми русскими» и «новыми ворами». К настоящему времени «новые чекисты» получили опыт руководящей работы в условиях рынка на различных должностях в самых различных сферах, что привело к накоплению значительного личного и корпоративного капитала. Личные и корпоративные связи по линии КГБ, ставшие для многих стартовой площадкой в бизнесе, лишь укрепились и еще больше спаялись круговой порукой в ходе коммерческой деятельности. В повседневной практике «новыми чекистами» широко используется весь арсенал методов спецслужб: от «выкручивания рук» с использованием компромата до «акций устрашения» – бандитского налета в исполнении спецназа. Не останавливаются они и перед «спецмероприятиями» – выборочной ликвидацией ключевых фигур с использованием всего арсенала средств «тайной войны». Но как бы ни были они адаптированы к современным деидеологизированным и криминализированным условиям, в глубине сознания «новых чекистов» прочно удерживаются стереотипы, заложенные в Высшей школе КГБ. Лишь «государственные», надличностные интересы для них являются оправданием любых действий, в том числе – противоправных. Модель государства, носителями которой они являются, можно сравнить с «зоной», если смотреть на нее с вышки охранника или режимного завода, если смотреть на него из окон «первого кабинета». В такой системе действует официальный закон или служебная инструкция, обязательные для исполнения всеми без исключения. Неформальные нормы права, существующие внизу, признаются лишь ради облегчения и оптимизации управления подведомственным контингентом. С ними мирятся, но не считаются. Для «новых чекистов» любой, не входящий в узкий корпоративный круг, – лишь объект разработки. Никакого «разделения властей», конкуренции они не потерпят. «Новые чекисты» ныне достигли второго эшелона государственных должностей, их концентрация на нижестоящих уровнях в государственной и коммерческой иерархии еще выше. Накопленного силового, информационного, финансового и управленческого потенциалов более чем достаточно для прихода их к власти в рамках «демократических» выборов. Будущее – диктатура Если Петр Первый за волосы втащил Россию в Европу через им же прорубленное окно, Сталин пинками сапога вогнал в ХХ век и поставил на лидирующее положение в мире, то вопрос дальнейшего существования России как национального, геополитического и культурного феномена сводится к проблеме политического лидера, способного любой ценой, идя на любые жертвы, перетащить страну через порог ХХI века. О конкретной фигуре будущего диктатора говорить преждевременно, а в свете высокоэффективных методик манипуляции общественным сознанием, на взгляд авторов, – лишено смысла. Практически любой чиновник из верхнего эшелона власти способен осуществить диктаторские функции. Современные методы социального управления позволяют осуществлять «бескровный» диктат. При задействовании всего арсенала средств «психологической войны» и оперативного ремесла, собственно крайние формы насилия потребуются лишь как разовые мероприятия для устранения наиболее сильных конкурентов и создания необходимого психологического фона. В некоторых разработках встречаются предложения масштабных «зачисток» наиболее криминализированных и коррумпированных сфер, но даже их авторы настаивают, что подобная кампания должна носить кратковременный характер и основной ее целью является не установление режима террора, а «очищение общественного сознания и создание благоприятных социальных условий для разумных реформ». (В качестве образчика подобных разработок предлагаем книгу С.Норки «Русь окаянная», М.: ОЛМА-Пресс, 2001.) С уверенностью можно утверждать, что ни одной олигархической группировке или их временному «союзу» по образцу выборного штаба Ельцина не удастся, несмотря на весь финансовый и политический капитал, создать жизнеспособную модель «колониальной демократии». В конкурентной борьбе с носителями концепции авторитарного государства – «новых чекистов» и «новых воров» – у олигархов нет ни единого шанса на победу. Двумя противоположными лагерями «государственников», существующими в стране, «новые русские» рассматриваются лишь в качестве дойных коров и жертвенных баранов. Капиталы олигархов априори признаются «незаконными» и подлежащими конфискации во имя реализации той или иной модели авторитарного государства. Олигархи создали собственные «мини-КГБ» и установили тесные контакты с лидерами преступного сообщества. Но пагубность такого положения в том, что любой член «системы», чекистской или уголовной, всегда выберет лояльность профессиональному сообществу, нежели личную преданность нанимателю. И в день «М» весь силовой потенциал олигархов обернется против них самих. Согласно аксиоме Зиновьева36 в условиях кризиса общество не способно к порождению новых форм организации, а откатывается к предыдущим, давно отработанным формам, на практике доказавшим свою эффективность. Такой формой социальной организации в период максимального обострения всех постоянно действующих негативных факторов для России является авторитарное правление со ставкой на народовластие. (Модели Московской Руси и СССР периода Сталина.) Высокая жертвенность населения, склонность к колоссальным мобилизационным усилиям, необходимость упреждающей готовности отражению любой угрозы нашли свое полное и логическое завершение в модели сталинской экономики. При всех своих издержках она выполнила свое главное историческое предназначение – обеспечила выживание страны в условиях Мировой войны и на пятьдесят лет отсрочила превращение России в аграрно-сырьевой придаток Запада. Какой бы ни была бездарной, самодурной и жестокой центральная власть, ее ослабление или крах расценивается населением как величайшее несчастье, наравне с голодом, эпидемиями и войной. «Смута» для русского сознания равноценна «концу света». И все потому, что дезинтеграция и коллапс централизованного управления в наших климатических условиях ставит на грань голодной смерти целые регионы, а в случае иностранной интервенции способны погубить всю страну. Именно ставка на глубинные инстинкты русского этноса, разбуженные профессионально осуществленным воздействием на массовое сознание, способна создать условия установления диктатуры и затормозить диструктивные процессы в стране. …Но «новые чекисты» отлично осознают, что первые же практические шаги к созданию независимого и мощного государства будут безоговорочно расценены Западом как «казус белли» – повод к войне, итогом которой будет установление неприкрытого международного протектората. Модель подобной «войны» успешно отработана в Югославии – «России в миниатюре». Очевидно, что приход к власти «новых чекистов» и первые годы их правления будут обставлены как серия спецмероприятий, нацеленных на ослабление и устранение с политического поля основных конкурентов – «новых русских» и «новых воров». Первым признаком начавшегося процесса станет неожиданное, но проведенное в рамках Конституции отстранение от власти нынешнего президента. * * * Глеб обвел взглядом сотрапезников. – Сколько просидит Ельцин в Кремле, гадать не берусь. Здоровье у него уже не то, но в ЦКБ даже мумию Ленина могут реанимировать. Одно знаю точно – его время кончилось. А у нас еще ест время сделать ставки. Предлагаю обокрасть воров, сдать джокер чекистам и немного заработать на олигархах. Планируемая прибыль – сто–сто пятьдесят миллионов. – Глеб выдержал паузу, предоставив слушателям возможность прочувствовать весомость суммы. – Желаете услышать подробности? Салин послал вопросительный взгляд Решетникову, тот чуть прищурил левый глаз. Но и без знака соратника Салин чутьем старого лиса почувствовал силок в траве. Сколько таких удавок подбрасывали другим, не счесть. Дожили, теперь самим приходится смотреть под ноги. «Ловко работает. На фактах вяжет, подлец, – оценил чужую работу Салин. – Факт интереса налицо, если мы остались за столом. Факт – штука подлая. Спорить с ним глупо, а вот истолковать его можно по-разному. Поди докажи, что это была зондажная встреча, а не сговор с целью свержения существующего строя. И не докажешь, если не захотят, чтобы доказал». Решетников изобразил на лице умиление и закрутил на больших пальцах невидимую ниточку. Смотрел на всех, казалось, из такого далека, куда слова не долетают. Салин знал, так Решетников мог мотать нервы и тянуть время до бесконечности. Не выдержал, как и ожидалось, Добрынин. – Глеб, ну ты загнул! Приглашал обкашлять идею о подъеме рейтинга ЛДПР, а сам куда увел? Чекисты, воры, олигархи… Мутотень какая-то, извини меня! – Я гарантирую подъем рейтинга вашей партии, Иван Алексеевич. Гарантирую пятнадцать процентов мест в Думе на ближайших выборах. И гарантирую поступление в кассу партии ста миллионов долларов, – отчетливо произнес Глеб. – Желаете услышать подробности? Добрынин отхлебнул коньяк, смазал губы салфеткой, ею же дал отмашку: – Ну-ка, ну-ка. – Добрынин явно заинтересовался. – Что ты там задумал? Глеб удовлетворенно усмехнулся. – Идея проста. На очередных выборах ЛДПР включает в партийный список всех мало-мальски известных авторитетов. За десять первых мест в списке, что гарантирует депутатское кресло, устанавливаем цену в десять «лимонов». Остальные цены – по убывающей. Чем меньше шансов попасть в Думу, тем ниже цена. Думаю, «лимонов» пятьдесят на круг получится. Непрошедшим гарантируем должность помощников депутата. – И что тут оригинального? – Добрынин не скрыл разочарования. – Все так делают. Только цены ты заломил аховые. Братва не купится. – Еще как! Для них это единственный шанс. Их время кончается. Обеспечили жесткий контроль за «мужиками», пока власть вертухаев менялась, некоторым даже позволили порулить алюминиевыми заводами. Теперь – абзац. Всех в расход пустят, это даже ежу понятно. Единственный шанс уцелеть – купить депутатскую неприкосновенность. Решетников предупредительно крякнул. – Погодите, Глеб, – сразу же вступил Салин. – Вы нам предлагаете провести в Думу криминалитет? – Наоборот, Виктор Николаевич. Мы их туда не пустим, чем заслужим благодарность «новых чекистов». Технически это будет сделано так. – Он стал загибать пальцы. – Агитация среди воровского элемента, раз. Сбор денег под честное слово Вольфовича, два. Сбор подписей силами «авторитетов» и функционеров химико-лесного комплекса, четыре. Заявка в Центризбирком, пять. Глеб разжал кулак. – Все. – Как – все? – по инерции переспросил Добрынин. – Центризбирком отстраняет ЛДПР от участия в выборах. На вполне законных, как сами понимаете, основаниях. Деньги за купленные билеты не возвращаются. – Они же нас порвут! – Добрынин округлил глаза. – Пусть рвут Центризбирком, если кишка не тонка, – холодно усмехнулся Глеб. – К вам какие претензии? Обещали включить в список и включили. А отлуп дали всей партии, а не отдельным персонам. Получается, все скопом пострадали. По всем понятиям вам предъявить нечего. Добрынин сделал большой глоток из рюмки. Потряс головой. – Ясно, – выдохнул он коньячные пары. – Ты решил нас угробить. – Нет. Я даю вам шанс последний раз попасть в Думу. – Глеб чуть пригубил коньяк. – Фокус в том, что ЛДПР снимут ровно за неделю до конца регистрации. У вас хватит времени зарегистрироваться под новым названием. Напомню, к этому моменту в партийной кассе будет около ста миллионов. Разве не хватит, чтобы решить вопрос в соответствующей инстанции? Добрынин хмыкнул. – Деньги приличные, – начал он, растягивая слова. – И идея неплохая. – Я не торгую идеями, – перехватил инициативу Глеб. – Я вкладываю в них деньги. В данном случае я готов инвестировать, скажем, полтора миллиона на начальном этапе. И еще столько же по мере необходимости. Деньги пойдут на продвижение идеи в узкие круги. И в этом я рассчитываю на вас, Иван Алексеевич, и ваших партнеров. Салин сделал каменное лицо. Решетников с улыбкой глухонемого продолжал крутить пальцами невидимую нить. – За такие бабки ты можешь спокойно купить себе депутатское кресло. – Добрынин развалился на стуле с рюмкой в руке. – На кой тебе эта авантюра? – Купить могу, но не хочу. Впрочем, одно креслице мне понадобится. Для нужного человека. Но в том списке, что пройдет в Думу. Кстати, новую временную партию можно назвать «Фронт Жириновского». Звучит задорно, а смысла – ноль. Людям понравится. Добрынин скорчил недовольную мину. – Ладно, назовите «Дети юристов». – Дошутишься ты, Глеб! – поморщился Добрынин. Решетников неожиданно подался вперед, оперся локтями о стол. – Откуда придут ваши три миллиона, хотелось бы знать? – Вопрос он задал по-прокурорски, резко и в лоб. Салин про себя отметил, что ни один мускул на лице Глеба не дрогнул, только глаза сделались прозрачнее да зрачки сузились до булавочной точки. – Из Фонда поддержки правоохранительных структур «Закон и демократия», – ровным голосом ответил Глеб. – «Чистых» денег в природе не существует. Но это самые чистые, что я могу задействовать. Решетников новым ударом попробовал пробить защиту: – Но вы не ответили, зачем вам эта авантюра? Глеб не спеша откинулся на спинку стула. Так боксер, скользя, разрывает дистанцию. – У меня нет другого выхода, Павел Степанович. Если на деньги олигархов переодеть криминалитет в партийные рубашки, а некоего раскрученного политика, – Глеб бросил взгляд на Добрынина, – попросить сыграть Гитлера, то мы получим новый Рейх. Если нахлобучить на «нового чекиста» шапку Мономаха, получим Сталина. В СССР я уже жил, в Рейхе – не хочу. – Проще уехать, – подсказал Решетников. Глеб ответил холодной улыбкой. – Это вам было проще выслать из страны пару сотен человек. И, как китайцам, раскатать первый же митинг оппозиции танками. «Браво, браво!» – Салин спрятал улыбку. – А как же деньги? Вы же бесплатно не работаете, – напомнил Решетников. Глеб обратился к Добрынину: – Пятнадцать процентов от прибыли. Как, Иван Алексеевич? Добрынин пожал плечами. – Глеб, я же такие вопросы не решаю. – Я не предлагаю вам поторговаться. Я объявляю свою цену. Решетников сложил губы трубочкой, задумчиво помычал, словно разглядывая товар на рынке. Приценивался и взвешивал степень риска. Уж больно товар подозрительный, хоть и нужный до зарезу. – Кто «крышует» от Кремля? – спросил он. Глеб сверкнул улыбкой. – При всем моем к вам уважении, Павел Степанович, фамилию назвать не могу. Не имею на то разрешения. – Но за «стенкой» в курсе вашей инициативы? – продолжил тянуть свое Решетников. Глеб помедлил, выверяя ответ. – Скажем так… Эффекта разорвавшейся бомбы она не произведет. – Угу, – кивнул Решетников. С удовлетворенным видом откинулся в кресле. «Все, пора кончать», – решил Салин. Снял очки, тщательно протер стекла. Водрузил их на место. – Мы подумаем, Глеб, чем вам можно помочь. В этой, так сказать, авантюре, – с цэковской солидностью произнес он. – Помощь, как вы понимаете, я имею в виду чисто консультативную. – Ну-ну! – Добрынин поморщился, как от лимона. – А как дерьмо грузить, так сразу ЛДПР! – Думаю, реноме твоего Вольфовича уже ничем не испортить, – вставил Решетников. – А Кремль ему такой услуги не забудет. – А кто вспомнит обо мне? – криво улыбнулся Добрынин. – Мы, – веско произнес Салин. – Или этого мало? Добрынин подобрался. Глаза забегали, с лица схлынул пьяный румянец. Салин, не торопясь, достал плоскую коробочку. Вытащил визитку, протянул Глебу. – Здесь все необходимое для экстренной связи. Нам с Павлом Степановичем необходимо обсудить вашу идею. А дня через два жду от вас звонка. Глеб взял визитку, аккуратно положил в портмоне. * * * Решетников, сделав радостное лицо, прощально кивнул Глебу, первому отъехавшему от ресторана. Кряхтя, забрался в салон, уселся на сиденье рядом с Салиным. – Трогай, Владислав. Только не спеша, – распорядился он. Похлопал себя по животу. – Как бы не растрясти такую вкуснотищу. Как тебе обед, дружище? Салин промолчал, сосредоточенно полируя очки. – Ты всерьез решил поиграть с ним в выборы? – понизив голос, спросил Решетников. – Нет. Я уничтожу этого стервятника раньше, – ответил Салин. Откинул голову на подголовник. Мягкими пальцами стал массировать переносицу. Покосился в окно. Мимо затемненного стекла проплывала улица. Прохожие растревоженными муравьями сновали по тротуару. Ветер трепал одежды, швырял в бледные лица пригоршни мороси. «А ведь есть счастливцы, кто сейчас только просыпается, – с тоскливой завистью подумал Салин. – Мы уже все ноги сбили, нервы измочалили, а они медитируют на потолок и плевать на нашу суету хотели». |
Похожие:
 | «Оружие возмездия» – роман о сегодняшнем дне, нити в который протянулись из далеких военных лет | | В «Неучтенном факторе» Олег Маркеев довел до максимума все негативные тенденции сегодняшнего дня и наложил их на прогнозы ученых... |
 | Леонид выражает огромную благодарность своей семье – жене Нате и сыну Бориске, а также своим родителям – за поддержку и терпение... | | Леонид выражает огромную благодарность своей семье – жене Нате и сыну Бориске, а также своим родителям – за поддержку и терпение... |
| | Цена указана с учетом расходов на перевозку, страхование, сертификацию, уплату таможенных пошлин, ндс | |
| Цена указана с учетом расходов на перевозку, страхование, сертификацию, уплату таможенных пошлин, ндс | | Начальная (максимальная) цена контракта (цена лота), начальная (максимальная) цена единицы услуги |
| Цена на пластик не входящего в производственную программу: -600руб/м2 из цены по прайсу кат. 1 + цена за лист пластика | | Тип работы (продающий текст, seo-текст на внутренние страницы, текст на главную, Landing Page, другое) |