ГОРОД СЕРГЕЯ ШАРШУНА
Долго-долго - без малого век шёл к мировому признанию Сергей Иванович Шаршун - русский поэт, прозаик, критик, художник, книжный график. Это случилось, когда в Национальном музее современного искусства в Париже в 1971 году наконец-то прошла его большая ретроспективная выставка. Мир узнал и запомнил не только имя выдающегося гражданина вселенной, но и название российского городка, в котором он родился, в котором провёл детские годы и о котором вспоминал, говорил и писал всю свою достойную жизнь, - Бугуруслан.
По словам не менее известного, чем Сергей Иванович, французского собирателя и исследователя литературы и искусства русского зарубежья Ренэ Герра, «Бугуруслан для любого человека на Западе, который интересуется русским искусством XX века, - город Шаршуна... Наверное, для города важно, чтобы появилась не только мемориальная доска на доме, где он родился, и который, слава Богу, сохранился, но и сад или набережная его имени».
С большой надеждой, что подобное случится, для будущего музея или хотя бы мемориальной комнаты великого не только по местным меркам бугурусланца парижанин Ренэ Герра привёз целый чемодан книг и альбомов, сопроводив это действо словами: «Свой долг перед Сергеем Ивановичем я выполнил - приехал в Бугуруслан и Оренбург, напомнил о Шаршуне».
Говорилось это летом 2006 года.
С тех памятных дней к моменту писания этих строк пошёл пятый годок. Тишина. Ни тебе мемориальной доски, ни музея на бугурусланской улице Московской, имеющей к Москве такое отношение, как и к Парижу. В городском саду имени Ленина посредине клумбы по-прежнему высится изваяние вождя мирового пролетариата. Что до набережной...
Сергей родился в семье купца третьей гильдии Ивана Шаршуна. Купца не самого богатого - владельца небольшого галантерейного магазина. Но - купца. К чему мы это? Да к тому, что город Бугуруслан на стратегическом перекрестке важнейших торговых путей России зарождался, развивался и формировался как чисто купеческий город. Очень красивый город!
«Живописное месторасположение на полугоре на берегу Кинеля» - коротко записал в своем путевом дневнике не очень охочий до писаний Василий Андреевич Жуковский 18 июня 1837 года. С сыновней любовью, с трепетной теплотой писал в своих книгах о городе, о природе в его окрестности, о реке Большой Кинель и Сергей Иванович Шаршун. Он обожал русские реки, по словам Ренэ Герра, одна из составных частей его творчества - водная стихия. Вот бы, казалось, и назвать набережную реки Большой Кинель именем Сергея Шаршуна! Тем более что отцами-основателями города она долгие годы холилась, вылизывалась, пестовалась.
Но то были - отцы, изгнанные из города вон (кого комиссары не успели шлёпнуть ни за что ни про что) после ВОСР. Неблагодарные же пасынки недолго облагораживали высокий берег Кинеля, К нынешнему дню уже дошло до возведения на сугубо общественной, хоть и запущенной сегодня земле жилого, читайте, частного строения, на что даже властительные хозяева жизни - купцы не решались. Блюли общепризнанный порядок. Ваш автор отозвался на неправедное решение властей и предпринимателей своей гневной статьей, но кто не знает нынешнюю «свободную» прессу на местах?
Нет пока места в городе Бугуруслане вашему имени, Сергей Иванович. Вы уж нас великодушно простите. Мы, нынешние Иваны-Родства-Не-Помнящие, такие.
ЦВЕТНОЙ БУЛЬВАР
Цветной бульвар. Парламентский центр. Учредительный съезд партии «Демократический выбор России». Гость съезда дядя Лёня как столичный знаток где издали, где в лоб представляет мне, провинциалу, съехавшийся народ: тут В. Новодворская, там И. Хакамада, здесь А. Чубайс (оказывается, есть еще И. Чубайс)... Лица в большинстве своем в общем-то знакомые, но только по ТВ да по газетам- журналам. А чтобы воочию поглядеть на весь цвет тогдашнего именитого демократического электората вкупе - такое не каждый день. Разнородность и разномастность демократов потрясающая. А тут - собрались. Под одной крышей.
Последний раз подобную композицию я наблюдал в актовом зале Института экономики переходного периода, что в Газетном переулке, 4 февраля 1994 года. Это когда публично обсуждался и окончательно решался вопрос о создании в стране более-менее сплочённой демократической партии. Судя по выступлениям, не очень верили в такое Ролан Быков, Геннадий Хазанов, Елена Бонер... В нашей стране, говорила последняя, народ вообще не знает и не понимает, что такое истинная партия, ибо КПСС партией в классическом понимании этого слова и этого понятия никогда не была, а была большая стая товарищей во главе с бойким вожаком. А демократы - понимали?
Несколько позже мой земляк Виктор Степанович, царство ему небесное, тоже создатель ещё одной демократической партии - «Наш дом - Россия», сам убедился и других убедил в том, что «у нас какую партию ни строй - всё КПСС получается». Яркий тому пример - ДВР, «Яблоко», КПРФ, ЛДПР... Уйди вожак - всё рассыплется. Такая российская партийная закавыка, понимаешь.
Дядя Лёня, он же именитый фельетонист и в последние годы старательный романист («Семейный календарь, или Жизнь от конца до начала» - аж три толстых тома накатал!), всё это видел, понимал, потому к происходящему относился не совсем серьезно. Хулиганисто. А хочешь, старичок, сказал он, я тебе сейчас молодого Михалкова, который Сергей, но только с усами поперёк, покажу?
Мой ступор длится недолго: валяйте...
Подходим к небольшой толпе делегатов и гостей съезда. Над толпой на целую голову возвышается... молодой Михалков! Сергей! Только с усами поперек, а не вдоль, как у старого фотографического оригинала... Мои глаза потихоньку начинают вылезать из орбит. Дядя Лёня доволен до попы: ну, мол, как?!
Кто-то стоящий рядом с нами вдруг выкрикивает в сторону «Михалкова»: - Саш, мне книжечку, пожалуйста, попридержи!
Пелена разом спадает с моих глаз - какой Михалков?! Это ж Саша, он же Сан-Саныч Иванов... Но, чёрт возьми, как издали похож на главного гимнодела страны... Да ещё с подачи самого Лиходеева...
- Он, что, тоже демократ? - глупо вопрошаю дядю Лёню.
- А это мы сейчас у него самого и спросим, - начинает потихоньку проталкиваться к пародисту фельетонист.
Я - следом. Протолкнулись. Сан-Саныч бойко торгует собственной книжкой. Пять чего-то там (то ли сотен, то ли тысяч, если не миллионов - не помню) за экземпляр. Иногда даёт автографы. Настырный дядя Лёня тут же влезает в его разговор с кем-то: - Привет, Саша, нам срочно книжечку вот этому не очень юному дарованию (кивает на меня). С автографом. Называйся, сынок.
Я называюсь. Александр Иванов размашисто, но каллиграфически чисто и четко подмахивает книжку: «Валерию Левановскому как коллеге от коллеги. 12.07.94. г. Москва». Протягиваю деньги. Иванов берёт их со словами: раньше делать это в голову бы ни пришло, но сейчас...
Дядя Лёня в интонацию договаривает: - Демократ потому что...
- Нет, - так же в интонацию парирует Сан-Саныч. – Жертва демократов оттого что...
- И демократ, - нажимает Лиходеев.
А чёрт его знает, - после некоторого замешательства почти соглашается пародист, - может, и демократ. Всё так цветисто, неоднозначно - никакого единого колорита, никакого единомыслия. Табор цыганский. Цветник дикий. Каждый цветочек сам по себе...
Потому что бульвар - Цветной, - загадочно произносит дядя Леня, и мы направляется в зал заседаний - давно уже звонок прозвенел. Не состоялась партия «Демократический выбор России». Не сошлись цветочки в букет.
|
