Глава 4. Что такое эгрегор?
Гул большого колокола ещё стоял в ушах, меньшие закончили перезвон чуть раньше. Завершилась вечерняя служба, и люди потихоньку, не торопясь, выходили из храма на улицу, щурясь на ярком весеннем солнце после слабого свечного света. У многих из них были умилённые лица, люди были счастливы тем непосредственным кратковременным счастьем, которое в детстве достигается так легко и которое взрослым почти не даётся. Казалось, что выходящие прибывали из другого мира, где не было места невзгодам, печалям, кризису, деньгам или их отсутствию, а были простые и справедливые порядки, установленные Богом и соблюдаемые людьми.
Если вы посещаете храмы, то наверняка знаете, что отнюдь не каждый собор, церковь или мечеть может оставить в душе описанное выше ощущение. И связано это, как правило, с несколькими вещами – или с историей храма, или с его архитектурой, или с присутствием в нём тех священников, которые могут, образно говоря, и стены пропитать святостью. Самые волнующие душу храмы построены на тех местах, которые считались сакральными, то есть священными, обладающими особой силой, ещё в те времена, когда о Христе или Мухаммеде ещё никто и представления не имел. Дело в том, что многие особо почитаемые христианские церкви, монастыри или мечети построены на тех местах, где некогда, ещё за тысячи лет до возникновения авраамических религий, люди проводили совсем иные обряды, славящие Бога. Но и то, как построен храм, тоже имеет значение, ведь его правильная структура позволяет энергии Веры буквально резонировать, делая её куда сильнее. Поэтому если вы приходите в такие храмы с любовью и почтением, со светлыми мыслями, то и взамен получаете добро, а если побуждения ваши злы, то взамен вы получите уроки в виде болезней и бед.
Находясь в подобных местах, любой человек, обратившийся с искренней молитвой к Богу, с Верой и Любовью, может получить ответ на мучающий его вопрос, избавиться от груза грехов, смятения и маловерия. И вовсе не обязательно там должна стоять церковь, довольно часто таким местом может оказаться озеро, гора или глухой лес. Набрести на него можно случайно, а можно и по наводке знающих людей. Главное – это искренне верить в то, что Господь всегда готов выслушать молитву, идущую от сердца, и ответить на неё изменением жизненных обстоятельств.
Храм Преображения Господня и монастырь при нём были воздвигнуты именно на таком месте, и случаев чудесных исцелений в нём было зафиксировано множество. А сейчас, когда настоятелем здесь стал епископ Евпатий, которого прихожане всерьёз почитали как святого, храм приобрёл особенную популярность среди верующих.
Сегодня сам епископ проводил службу. В самом её конце, как он это обычно делал, епископ вышел из-за алтаря к пастве, чтобы благословить желающих и выслушать страждущих. К нему сразу придвинулось человек тридцать постоянных прихожан, а также несколько робеющих просителей, впервые посетивших по чьему-то совету эту церковь. Настоятель довольно быстро раздал благословления, регулярно выспрашивая своих духовных чад о состоянии их дел. Наконец, к нему с некоторой опаской и смущением стали подходить те, кто пришёл сюда в первый раз. Первой из них к епископу подошла средних лет женщина с встревоженным и заплаканным лицом.
- Батюшка, простите, мне Наталья Алексеевна посоветовала к Вам обратиться, – смущаясь, сказала она, пряча мокрые глаза. – У меня такое горе…
- Вы верующая? – внимательно глядя на просительницу, перебил её священник.
- Да, батюшка.
- Исповедовались и причащались давно?
- Я…я не помню… может быть, я и вовсе не причащалась… – смущённо потупила глаза женщина.
- Милая моя, так ведь помогаю не я, а Бог. А как же он сможет Вас услышать и помочь, если Вы сами к нему не обращаетесь? – строго отчитал её Евпатий.
- А что же мне…. – и женщина расплакалась, не сумев сдержать душившего её горя.
- Ты вот что, – епископ извлёк из недр облачения платочек и подал его женщине, – возьми в лавке руководство к причащению, выполни всё в точности, а в субботу приходи ко мне на исповедь и причастие, в шесть утра. А уж после службы я тебя выслушаю. И никак иначе. А сейчас помолись, как умеешь, вон у того образа Божьей матери, попроси её помочь с твоим горем, глядишь, и вернётся муж….
- Да, да, конечно, – всхлипывая, начала благодарить женщина, но тут же осеклась и изумлённо уставилась на Евпатия: – А как вы, батюшка, узнали, что я о муже хотела вас просить?
- А на всё воля Божья. Да иди уже, выполняй сказанное.
Женщина отошла, а её сменила совсем молоденькая девчушка с любопытным и несколько храбрящимся взглядом голубых глаз.
- Простите, не знаю, как правильно к вам обращаться… – начала она, чисто по-женски изучая епископа, бывшего ещё совсем не старым, довольно высоким мужчиной со статной фигурой, которую не могло скрыть даже облачение, и мужественным лицом с аккуратно подстриженной чеховской бородкой.
- Ты к Богу обращайся, а не ко мне. А на работу туда не ходи, добра не будет. Твоё дело – с детьми работать, по специальности, учителем, а не по офисам джинсы просиживать. Всё. Иди, – Епископ довольно решительно развернул абсолютно ошарашенную таким поворотом толком не начавшегося разговора девушку.
Ещё с двумя просителями епископ переговорил приблизительно таким же образом, а вот когда последний, достаточно молодой мужчина выступил из-за колонны, чтобы обратиться к настоятелю, то получил взмах руки, указывающей на выход, и резкий, где-то даже грубый окрик:
- Вон из храма Господня, нечестивец! И учти, придёшь ещё раз – пожалеешь! – и, развернувшись, быстро пошёл в алтарь. Остолбеневший молодой человек, модератор модного сайта, посвящённого магии и волшебству, медленно повернулся и пошёл к выходу из церкви, не в силах поверить в случившееся. Ведь он хотел только спросить о магической составляющей церковного мистицизма, но не успел. Уходя, он с уважением подумал: «Да, силён дядька»…
Выйдя из алтаря в неприметную комнату, Евпатий снял торжественное облачение, оставшись в простой монашеской рясе, и достаточно быстро стал спускаться в подвальную часть храма, где у него была келья-кабинет. На удивление, в келье не было ни одной иконы, да и стиль её был вовсе не церковным классицизмом, а самым что ни на есть хай-теком, эклектичность которому придавал древний стол и несколько стульев. На стене висел странный символ – восьмиконечная звезда в круге. И никакого распятого Христа нигде не было видно. Епископ тщательно затворил за собой дверь и, открыв шкаф с документами, протянул руку на нижнюю полку, где за потайной дверцей включалась система защиты кабинета от прослушивания и снятия информации всеми возможными способами. Затем присел на тяжёлый дубовый стул, изготовленный, похоже, во времена строительства Кремля, к такому же дубовому столу и включил компьютер, смотрящийся абсолютно нелепо на тяжёлых, потемневших от времени досках стола. Просмотрел почту, несколько раз хмыкнул, а потом открыл заинтересовавший его файл под названием «Эгрегоры, которые создают люди и которые создают людей» и углубился в чтение:
«Люди абсолютно напрасно не придают значения контролю за ходом своего мыслительного процесса. Каждое слово, произнесённое нами, или возникшая мысль являются частью энергии Мироздания и, соответственно, могут обрести очень чёткий и стойкий образ, материализоваться, если можно так выразиться. Очень многие говорят, что мысль материальна, но немногие знают, что мысль или слово, произнесённое или написанное, может стать ключом к соответствующему эгрегору, коллективной полевой ментально-эмоциональной функции, создающейся в процессе деятельности совокупности человеческих сознаний. И надо хорошо понимать, что даже всего два человека, общающихся между собой на определённую тему, в процессе общения могут создать некий эгрегор, пусть даже с локальным и кратковременным значением. Но уже несколько человек, выполняя коллективные интеллектуальные действия, например обдумывание или обсуждение какой-либо общей проблемы, могут создать достаточно устойчивый во времени эгрегор, который потом может укрепиться, обрести самостоятельную силу и устойчивость, особенно если обсуждаемая проблема имеет некоторую временную протяжённость. Эгрегор как энергетическая функция, как отдельное поле, набирает ещё большую силу и мощность, если количество людей, обращающихся к данной проблеме, вырастает либо растёт интеллектуальная или эмоциональная их составляющая. Чтобы было понятнее: несколько академиков создадут гораздо более мощный эгрегор, обдумывая одну, общую для них задачу, чем несколько школьников, обдумывая другую, общую для этих школьников задачу. В то же время, на мощность и силу эгрегора может повлиять участие в его создании человека, обладающего мистико-магическими умениями, а также искренне верующих в Бога людей. Стабильные на определённом промежутке времени эгрегоры начинают влиять на людей, превращаясь в устойчивые суперсистемы и обретая возможности обработки, хранения и получения информации, недоступные отдельному человеку. Именно из-за такого влияния люди говорят о прозрениях, просветлениях или получении информации из Единого информационного поля Земли, или ноосферы…. Иерархически эгрегоры могут взаимодействовать друг с другом, как по горизонтали, так и по вертикали… В некоторых случаях можно говорить об антагонизме, или взаимном неприятии, эгрегоров или их групп… Набирая силу и мощь, эгрегор может воздействовать на подключённого к нему человека, начиная от подчинения его поведения своей воле и заканчивая возможностью кары за попытку невыполнения указанного, заключающегося в создании различных неблагоприятных обстоятельств, болезней или даже смерти. Иногда жизнь людей может быть настолько подчинена эгрегору, что они выполняют определённые действия или программы помимо своей собственной воли, при этом внешне оставаясь в рассудочном состоянии. Когда такие люди совершают навязанные им программы, зачастую чуждые их собственным жизненным интересам, они потом недоумённо чешут в затылке и говорят: «бес попутал» или же, наоборот, могут не осознавать постороннее воздействие на себя до самой смерти… Неоспоримо то, что самые мощные эгрегоры, создававшиеся людьми, были связаны с религией… Несомненно то, что один из самых сильных эгрегоров в истории современной цивилизации создан людьми, исповедующими христианскую религию. Особенно это касается католической и православной её ветвей, так как они подпитываются постоянной мистико-магической составляющей, заключающейся в совокупности музыки, хорового пения, ярких и богатых интерьеров, зачастую выполненных признанными мастерами искусства, горения свечей и соответствующими ароматами, а также общих молитв, направляемых священниками. Прямую связь с подобными эгрегорами прихожанам церкви обеспечивает исполнение мистических обрядов - таких, как крещение, исповедь, причастие, венчание, соборование и отпевание, а также чтение молитв, смысл которых зачастую им непонятен. К сожалению, многие искренне верующие в Бога люди, попадая под влияние таких эгрегоров, вместо того чтобы обрести прямую связь с Богом, теряют её, подменяя настоящую веру её оккультно-догматической ритуальной частью.
Справедливости ради надо отметить, что отнюдь не всем зависимость от эгрегора вредит в жизни, и особенно в её материальной части. Но собственной воли и умения критически воспринимать происходящее вокруг такие люди обычно лишаются, превращаясь в запрограммированных зомби-биороботов.
Довольно часто религиозные эгрегоры проявляют свою мощь совершением чудес: слепые прозревают, хромые начинают ходить, вылечиваются неизлечимо больные. Случаи эти, в подавляющем большинстве своём, происходят в особо почитаемых храмах, при большом скоплении народа, вблизи реликвий, таких, как иконы или раки с мощами святых. Ведь именно при таких условиях эгрегор и набирает особенную силу, а святыни в данных случаях выступают просто аккумуляторами или проводниками эгрегориальной мощи…
Одним из самых показательных примеров использования мощи христианского православного эгрегора является тот исторический момент, когда перед самой войной Сталин инициировал восстановление церкви и начал активно сотрудничать с иерархией РПЦ в работе с силами созданного ранее христианско-языческого эгрегора, получившего название «Православие». Нет никаких сомнений в том, что Иосиф Джугашвили, сам бывший семинарист и вообще разбирающийся в эзотерике человек, был, по некоторым сведениям, и посвящённым жрецом старославянского православия, очень высокого ранга. И он-то хорошо понимал, что эгрегор марксизма не сможет оказать никакого деятельного сопротивления созданному хозяевами Гитлера и им самим эзотерическому эгрегору магов, причисляющих себя к арийской школе, но, на самом деле, таковыми не являющимся. Есть упоминания о том, что многие чудеса на поле битвы случались после того, как там предварительно побывали священники с особенно сильными иконами. Может быть, Советский Союз и выстоял только благодаря Вере, не утраченной ещё советским народом, как бы нелепо и ни звучало сочетание слов «Бог и Советский».
Всеми более или менее значимыми эгрегорами управляют люди, явно или по умолчанию, иногда даже не осознавая своей роли. Только посвящённые адепты, знахари и маги, среди которых попадаются и высшие церковные иерархи, понимают, какие возможности даёт им контроль по управлению эгрегорами. Ведь, по большому счёту, каждый человек, так или иначе, подвержен воздействию различных эгрегоров. И пугаться этого не надо, так как зачастую они могут быть очень полезными. Например, многие ученые, такие как Ньютон, Менделеев, Тесла, совершали свои открытия именно под воздействием эгрегоров, получая оттуда озарения. К сожалению, люди могут быть подвержены влиянию и антагонистичных между собой эгрегоров, а это может приводить к серьёзным жизненным сбоям, болезням и даже сумасшествию.
Лишь ничтожное количество людей на Земле могут считать себя независимыми от каких-либо эгрегоров, одновременно умея управлять любым из них. Есть определённая версия, что люди эти – и не люди вовсе, а выходцы из очень древних времён, носители чудовищных по своей силе знаний и умений, и их всего двадцать два человека (не совсем человека).
Понять пользу или вред влияния эгрегора человек может, только обратившись к иерархически наивысшему управленцу – Богу, при этом стараясь не путать Бога с созданным людьми его образом, вокруг которого обязательно появляется эгрегор. Только Бог полностью знает всё и всё может, только Он разрешает или ограничивает действие всего в этом мире, в том числе и эгрегоров. Будьте с Богом!»
Статья оказалась достаточно большой, и епископ, закончив её, обнаружил, что провёл за чтением больше часа. Он задумчиво потеребил свою бородку, несколько раз вздохнул, наморщив лоб, а затем решительно начал набирать на клавиатуре тексты посланий, которые он разослал нескольким респондентам, приложив файл со статьей. Потом опёр голову на руки и, устремив свой взор в пространство, задумался:
«Проблема, видимо, в том, что мы просмотрели какое-то изменение в развитии взаимоотношений людей и Мироздания. Созданные нами эгрегоры, ограниченные скрытыми знаниями и ложными идеалами, в какой-то момент обычно достигали своей точки насыщения, и люди, переставая им верить, легко освобождались от их влияния. Просто стало слишком много людей, слишком много информации, а значит и существенно, я бы сказал в разы, увеличилось количество нами не контролируемых эгрегоров. М-да,..
А может быть, мы всё-таки неправильные чертежи выбрали для стройки? Может, Архитектор ошибся? Ведь чем более техногенным и информационно насыщенным становится общество, чем больше совершается научных открытий, не связанных никакими нравственными ограничителями, тем большая возникает вероятность очередной Катастрофы, вызванной смещением равновесия, или победы энтальпии в её извечной борьбе с энтропией. Кто это писал? Кажется, Стругацкие? Мы пока, конечно, уравновешиваем этот фактор всяческими финансово-экономическими, историческими и информационными небылицами, но что это за стройка такая, где всякий раз здание кренится и грозит развалиться, а мы вынуждены привешивать на него всё новые противовесы. Такое бывает только там, где фундамент гнилой. Может быть, всё-таки, начать строить заново? Ладно, пока будем делать то, что умеем», – и, отринув крамольные мысли, Евпатий нажал кнопку переговорного устройства, выведенного в здание монашеских келий:
– Отец Савватий, возьмите отца Сергия и зайдите ко мне безотлагательно.
Когда оба вызванных им монаха появились в кабинете епископа, он сказал им следующее:
- Ну что ж, братья, пришла пора выполнять то, о чём я вам говорил. План действий у вас есть, мы его уже обсуждали. Главное, что вам обязательно нужно сделать, и на этом необходимо особенно сосредоточиться, – это изъять «Нимб» и его изобретателя. Их доставите сюда. Вопросы?
- Вопросов нет, – одновременно ответили оба монаха. – Благословите, владыко!
- Господь благословит! Во имя отца, и сына, и Святого духа, аминь.
- Аминь.
Когда-то, очень и очень давно…
Эвниар подкрадывался к Архитектору, изо всех сил стараясь оставаться невесомым и незаметным, как легчайшее дуновение ветра, едва касаясь ногами мраморных плит редчайшей, розовой с голубыми и золотыми прожилками расцветки. Он буквально струился лёгким невесомым облаком, блокируя могущие выдать его поля, в том числе и тонкую струйку родовой эгрегориальной принадлежности (в прошлый раз Архитектор поймал именно эту ниточку). Кажется, на этот раз получалось. Архитектор, одетый, как всегда, в ослепительно белый хитон, стоял, облокотившись на перила, в расслабленной позе человека, занятого одним из самых приятных дел - наблюдением за непостижимой мощью океана, крутыми волнами ударявшего о скалистый берег Острова Творения. «Наконец-то!» - проскользнула ликующая мысль у Эвниара, когда до Архитектора оставалось не более двух-трёх шагов. - «Наконец-то мне это удалось!» Восторг Эвниара был легко понятен. Ещё ни разу на протяжении всего времени обучения у Архитектора Эвниару не удавалось незаметно подобраться к Учителю, а ведь Эвниар был лучшим Неосязаемым во всей Метрополии. Множество заговоров, как среди недовольных своим положением Стражей кольца, так и среди Магов среднего дивизиона, удалось раскрыть именно благодаря ему – самому талантливому за последнюю тысячу циклов выпускнику Школы Неосязаемых. И это не говоря уже о бесчисленном количестве шпионов от Ариев, которые попадались при попытке просочиться через Кольцо Равновесия только потому, что не замечали тень на Точке входа…
- Ты знаешь, Эвниар, - вдруг, не оборачиваясь, произнёс Архитектор, когда до него оставалось всего полшага, – глядя на океан, я иногда думаю: а что, если не будет никакой Катастрофы? Никак не могу заставить себя поверить в конец бесконечного... Как там Большой портал?
- Стройка подходит к концу, Учитель, – почтительно произнёс вставший рядом, разочарованно вздохнувший Эвниар. – И в чём я ошибся на этот раз?
- В этом, – Архитектор кивнул на парящий в воздухе экран новомодной поделки Технологов – «Седьмой странник» (искусственный интеллект с зачатками магических возможностей, прекрасно помогает в развитии способностей дальних полевых перемещений, стоит, как небольшой дворец). – Ты в нём отразился, – Архитектор хрипло рассмеялся.
- Я думал, Учитель, ты скептически относишься к этим безумным идеям Технологов, – несколько укоризненно сказал Эвниар.
- Относился, Неосязаемый, а теперь вот решил пересмотреть своё отношение, – пожал плечами Архитектор. – Я бы не стал Архитектором, если бы бездумно отметал всё новое, не проверяя его на практике. А в этой штуке что-то есть, жаль, что времени у нас осталось совсем мало… Здесь… – поправился Архитектор, ибо не хотел накликать беду, ведь Там времени должно быть в изобилии, главное было – достичь этого Там.
- Может быть, Учитель, мы зря подняли панику? Может быть, всё-таки, прав Верховный Хранитель? – Эвниар и сам не верил в то, что говорил, но иногда (довольно часто, надо сказать) ему очень хотелось, чтобы все сведения о грядущей Катастрофе оказались фарсом, злой шуткой Лемурийцев. Но, увы, пока, к сожалению, всё шло согласно древним предсказаниям Лемурийцев, найденным одной из экспедиций Искателей. Сначала стали возникать существенные сбои в полях Эолы, потом мигрирующие птицы и рыбы начали сбиваться со своих извечных маршрутов, а весь последний цикл Ра один за другим просыпались заснувшие давным-давно вулканы. Даже Дети Посейдона, которые никогда не ошибались, стали всё чаще приплывать не туда, куда плыли, а это, на взгляд Эвниара, было самым тревожным из всех неприятных знаков. Кроме того, за несколько последних циклов Лилит было зафиксировано множество сбоев при дальних полевых перемещениях, причём многие из них заканчивались гибелью Атлантов. Смотрители тревожно сообщали о всё более нарастающих по интенсивности движениях под земной корой, да и сам Эвниар чувствовал, что идёт что-то страшное, сокрушительное, нечто, что может смести их древнюю цивилизацию с Эола легко и непринуждённо, так, как набегающая на песчаный берег волна смывает рисунок на песке – без следа и воспоминаний. Да и выживет ли сама Эола?
- Верховный Хранитель – выживший из ума старый маразматик! - резко отрезал Архитектор, который всегда недолюбливал Верховного Хранителя, а в последнее время так и вовсе вошёл с ним в неприкрытый конфликт. – Ты чувствуешь, как зябко сегодня?
Если говорить честно, ничего такого Эвниар не чувствовал, поскольку с самого детства научился создавать комфорт для своего тела - это было одним из базовых умений Атлантов. Но он верил Архитектору, который из каких-то своих соображений не пользовался этим простым и надёжным способом, и его слова вызывали неприятный холодок без всякого ветра. Если уже на Острове Творения начал чувствоваться холод, то что тогда говорить о пределах Кольца? А оттуда приходили неутешительные вести – за последний цикл Лилит дневного светила почти не было видно, небо постоянно было затянуто серой пеленой, стало заметно холоднее, постоянно шли дожди, а один раз с неба начал падать снег – невидаль для всех жителей Метрополии. Раньше только Искатели, Неосязаемые, да балбесы из золотой молодёжи, детишки Высших Магов, научившиеся при помощи длинных перемещений прыгать по всей Эоле, могли видеть снег воочию, а остальные о нём только слышали.
- Я не ощущаю холода, Учитель, но верю тебе, - слегка поклонился Эвниар.
- Да, я знаю. От океана веет холодом, - Архитектор поёжился. - Так что происходит на Портале?
- Я уже говорил, Учитель, стройка подходит к концу, - Эвниар непонимающе пожал плечами.
- Эвниар, Эвниар, когда ты повзрослеешь? То, что стройка подходит к концу, я знаю и без тебя. Меня интересует настроение Магов, Мыслителей, Технологов и Стражей, ведь я для этого тебя и посылал, - Архитектор, отвернувшись от бушующих волн, вперил взгляд в лицо Эвниара. Тот понял, что Архитектор его проверяет, пытаясь считать информацию из памяти, и выставил двойную защиту, которую не мог преодолеть даже его Учитель. Архитектор поморщился и, повернувшись к океану, стал ожидать откровенного ответа ученика.
- Настроение… Да какое, к Сетху, настроение. Почти все, кроме Магов, боятся. Особенно Стражи - у них достоверной информации меньше всего. Хорошо ещё, что они точно не знают, зачем эта стройка нужна, думают, что это наше сверхмощное оружие для отражения вторжения Чужих. Но слухи ходят, и слухи упорные. Кроме того, эти болваны, дети Высших Магов, повадились выскакивать из полевых переходов перед Стражами и кричать: «Буря, скоро грянет буря!», - а после хохотать, как придурки, и сразу же пропадать. Бедные Стражи уже от собственной тени шарахаются, не знают, что им и думать, поэтому и мысли у них смутные, и разговоры один нелепее другого, а соответственно, постоянно растёт недовольство. Сетх побери этих бездельников и Покорителя Путей вместе с ними! - в сердцах бросил Эвниар.
Конечно, Покоритель путей, первый Странник, который сумел произвести перемещение в полевой форме, не был ни в чём виноват. Наоборот, две сотни циклов Ра назад, почти сразу после открытия Магами возможности безопасного смещения пространства, он дал Атлантам ещё одну, очень весомую ступень их могущества, и они с удовольствием ею пользовались. Возможность длительных по расстоянию перемещений без использования Летающих платформ или Стрел Посейдона всегда была желанной целью Атлантов, но лишь сравнительно недавно эту мечту удалось воплотить. Да вот незадача – к сожалению, Стражи оказались напрочь лишены способностей к таким перемещениям, им, кроме боевой магии, всё остальное давалось с большим трудом. Потому с надеждой стремительного, дерзкого, всесокрушающего броска Когорты Возмездия прямо в незащищённый тыл врага пришлось расстаться. А вот Высшие, Маги, которые могли полностью преображаться в полевую форму и в ней за несколько часов, например, воздвигнуть дворец, очень легко освоили перемещения и с удовольствием использовали эту полезную функцию. А теперь их дети, повадившиеся в последнее время бездельничать, просто валяли дурака, перепрыгивая своими беспокойными, суетливыми и пустыми компаниями с одного места Эола на другое, абсолютно никого не стесняясь и не боясь, даже Волхвов Ариев. Из-за этого случилось несколько дипломатических скандалов, которые, слава Богам, удалось замять, но после этого разведчики от Ариев пошли просто косяком, чтобы добыть тайну «длинного прыжка». Пока шпионов удавалось отлавливать, в чём, кстати, Эвниар принимал самое деятельное участие. Да и вряд ли Ариям вожделенный рецепт чем-то помог бы, ведь в отличие от Атлантов, среди которых и то не у всех получались полевые перемещения, Арии куда хуже владели магией пространства, больше умея жить в равновесии с окружающим миром, чем менять его.
Впрочем, неизвестно, как бы вся эта ситуация сложилась дальше, если бы на горизонте реально не возникла угроза Катастрофы. К счастью для Атлантов, постарались Мыслители, которые придумали очень опасную, но завлекательную штуку – Ускоритель - Большой портал, который давал возможность так сминать пространство, что Атлант, перешедший в полевую форму, мог запросто преодолеть пространственно-временной порог и за мгновения легко переместиться в необозримые просторы Вселенной. Странники, хвала им и Амону, тоже не подвели и сумели подыскать свободную от Чужих, очень похожую на Эол планету в созвездии Ориона. И теперь оставалось реализовать самую важную ступень плана Архитектора – организовать массовое переселение Атлантов к новому месту жительства. Было жаль, конечно, что придётся пожертвовать Стражами и кое-кем из Средних Магов, но, в конце концов, кому там нужны эти чёрные тупые вояки, ведь на новой планете врагов не будет?! В крайнем случае, со временем новых создадим, красных для разнообразия, ха-ха-ха…
Проект под кодовым названием «Золотой луч», конечно, пришлось со всей тщательностью засекретить, чтобы не вызвать восстания, но, всё равно, почти все Маги были в курсе происходящего, деятельно принимая в нём участие. Вроде бы, пока всё шло, как было задумано, но неясное беспокойство овладевало Эвниаром, не давая ему покоя. Он списывал это на раздражение от поведения детишек Магов, на их дурацкие выходки. Сам Эвниар, дитя связи знаменитого в прошлом, обласканного Богами Искателя с дочерью одного из Высших Магов, не испытывал к этим бездельникам никаких тёплых чувств, наоборот, ненавидел их спесь, лень и, что греха таить, данное от рождения могущество, но никогда этого никому не показывал. Эвниар считал, правда втайне, никому этого не говоря, что истинными Атлантами, верными духу прародителей, остались только Искатели, Мыслители, Неосязаемые, в какой-то мере Странники да ещё сам Архитектор со своими учениками. Маги же и Технологи были уже другими. Маги, благодаря их могуществу, обленились вконец, перестали думать и дерзать, а Технологи (недавно, всего четыреста циклов Ра возникшее течение) были Эвниару совсем непонятны своей склонностью призывать на помощь магии какие-то игрушки. У самого же Эвниара была возможность войти в круг Магов, стать одним из Высших. Но он, ради любви к знаниям и из-за жажды действия, пошёл учиться в школу Неосязаемых, а потом, после положенных десяти циклов службы, приложил все усилия, чтобы попасть в обучение к Архитектору. Жажда творить была его главной движущей силой, а в школе Архитектора этому учили на самом высшем уровне. Впрочем, Эвниар сочувствовал и Стражам, вовсе не считая гордых воинов тупыми солдафонами.
- Не горячись, Эвниар, не горячись. Сколько времени ещё осталось до окончания стройки? - Архитектор отвернулся от океана, пропал и висевший в воздухе экран дорогой игрушки.
- Я думаю, за луну управятся. Меня вот что волнует, Учитель – в последнее время среди детей Высших всё большее распространение получает идея, что не надо никуда уходить, что можно пережить Катастрофу и на Эоле, просто перейдя в полевую форму. Они верят, что есть возможность бесконечно долго находиться в этом состоянии, просто эту возможность от них скрывают родители. Уже целое общество сторонников этой идеи создалось, называют себя «Джинни», по имени одного героя…
- Оставь, Эвниар, сказки я читал в детстве. Вот ведь безумцы! Во-первых, никто так и не смог пробыть в полевой форме дольше нескольких лун, а во–вторых, когда у Эола сдвинется ось и поменяются полюса, возмущение полей станет таким серьёзным, что просто уничтожит все их слабенькие полевые формы, проглотит. Думаю, что это злые происки Хранителя, это он подкинул им такую идею. Старый извращенец ненавидит все наши затеи, пусть даже речь идёт о спасении цивилизации, - Архитектор зло прищурился. Эвниар подумал, что сейчас и сам Архитектор несколько преувеличивает, пытаясь приплести к идиотским планам детишек Магов старого Хранителя, но ничего говорить не стал. Архитектор продолжил, напряжённо пожёвывая скулами: – Это очень плохо. Никто толком не знает, что ждёт нас Там, - он мотнул в небо головой, - и нам каждый Атлант будет дорог. И ведь не переубедишь этих сопляков, они же упрямые и высокомерные, никого слушать не хотят. Ладно, я подумаю, что можно будет сделать, – и Архитектор на какое-то время задумался.
Эвниар, чтобы не мешать размышлениям Учителя, повернулся к бушующему океану. Терраса Дома Архитектора была создана специально таким образом, чтобы с неё легко можно было черпать силы из необъятной мощи океана, и Эвниар с удовольствием подключился к этой первобытной Силе, ощущая, как его «тонкое тело» (вот ведь новое словечко, от Мыслителей почерпнул) наполняется бесшабашной удалью мирового хранилища знаний.
- Я придумал, - прервал его удовольствие Архитектор. – Их полевые формы (Учитель всегда избегал слова «тонкие», не считая эту часть человека менее значимой, чем его физическое тело), раз уж кто-то из них не хочет уходить с Эола, можно будет законсервировать, спрятать, привязав к каким-нибудь медным предметам и покрыв их слоем консерванта. Консервант нанесём так, чтобы он мог действовать пару тысяч циклов, пока всё здесь не успокоится. А потом, когда консервант исчезнет, уцелевшие смогут освободиться. Всё время ожидания им придётся проспать. Но! Если их хранилище попадёт в руки понимающего Мага или хотя бы Ученика, то законсервированные в меди рискуют превратиться в исполнителей воли этих людей, фактически в рабов… Сколько у нас сомневающихся?
- Около шести тысяч, - ответил Эвниар, пытаясь сохранить равнодушие, хотя идея Архитектора его, как всегда, поразила.
- Ах, ты, Сетх, как много! – Архитектор покачал головой. – Твоей задачей сейчас будет запустить среди них идею, что всё это не совсем правда, чтобы их ряды не ширились. А потом, я надеюсь, в последний момент две трети из них испугаются и покорно выполнят волю родителей. Но вот оставшиеся… Нас, Атлантов, стало слишком мало, и мы не можем позволить себе потерять хоть одного из нас просто так, без пользы для нашей цивилизации. Надо будет заранее озаботиться изготовлением подобных хранилищ и пусть ждут своего часа. В момент Исхода всем будет предложен выбор, никого неволить не будем, - Архитектор улыбнулся.
- А какие предметы будем использовать для этого, на что они должны быть похожи? – вообще-то Эвниару было всё равно, но он понял, что Архитектор именно ему поручит выполнение и этого задания.
- Ну, нужно что-нибудь такое, что нашедший сразу не выкинет, а постарается очистить, чтобы потом использовать. Что-то любопытное, но, в то же время, не очень дорогое. Надо будет на них нанести какие-нибудь надписи или рисунки, непонятные, но привлекательные, - Архитектор окинул взглядом террасу. – А вот, - он увидел стол, на котором стоял кувшин с вином и сосуд для энергетического бальзама, - можно взять кувшины, или вот такие сосуды, или даже простые кольца без камней, в конце концов, - Архитектор перевёл взгляд на свою руку, на пальцах которой как раз было надето несколько колец.
- Будет сделано, Учитель, - Эвниар понял, что это уже и есть официальное распоряжение Учителя.
- Только медь чтобы была предельно чистая, без примесей, особенно серебра и золота. И сам не понимаю, чего я так забочусь об этих лоботрясах? Может быть, потому, что среди них есть мои возможные отпрыски? – и Архитектор лукаво улыбнулся. Слава о нём как об известнейшем любимце женщин была настолько велика, что стала предметом анекдотов.
- Когда начнётся Исход, Учитель? – этот вопрос Эвниара занимал чрезвычайно, так как он планировал кое-что закончить на Эоле до этого судьбоносного мига.
- Через три луны, дальше тянуть будет нельзя, иначе смена полюсов может всё смять,- Архитектор был серьёзен. – Скажи мне, Ученик, Сфинкса доделали?
- Уже готов и запущен в рабочем режиме. Там сейчас и муравей не проползёт без разрешения - Сфинкс всё пожирает. Я сам видел, как исчезло стадо слонов количеством около двадцати особей, имевших глупость идти в сторону пирамид. Энергоисточник рядом создан, - Эвниар до сих пор находился под впечатлением увиденного им самого масштабного творения Магов и Технологов.
- Ну что ж, хорошо. Теперь перейдём к главной цели нашей встречи, - и Архитектор испытующе поглядел на Ученика. – Присядем за стол.
Собеседники заняли места за столом, который по движению брови Архитектора мгновенно наполнился вкуснейшими яствами и изысканными винами. Архитектор, как хозяин, наполнил бокалы, сотрапезники молча выпили и отдали дань угощениям. Впрочем, ел, в основном, один Эвниар, Архитектор изредка отщипывал маленькие кусочки от сыра с синими прожилками и резким ароматом и задумчиво отправлял их в рот.
- Послушай, Ученик, - наконец начал явно томивший его разговор Архитектор, - мне поручено Советом поговорить с тобой вот о чём… - медленно начал он и вдруг резко выпалил: – Тебе придётся остаться!
- Не понял, Учитель. Где остаться? – у Эвниара похолодело сердце.
- Здесь, на Эоле. Ты не должен уходить со всеми. Тебе и твоим будущим помощникам предстоит сохранить островок наших знаний и умений, базу для обратной связи, и подготовить выживших к нашему возвращению. Не торопись, не говори ничего, тебе нужно подумать, но это архиважная миссия… - Архитектор грустно смотрел в пространство, не смея остановить взгляд на Ученике.
Эвниар перестал жевать, отставил в сторону стакан и попытался осознать услышанное.
- Как-то это неожиданно, что ли. Ты уверен, что я смогу выжить? И что ещё кто-то выживет? И что вы сможете вернуться? Да и зачем это будет нужно, возвращаться? – Эвниар сыпал вопросами, пытаясь изгнать овладевшую им тоску.
- Попробую ответить. То, что мы должны будем вернуться, я точно знаю, мне было Видение, - Эвниар с уважением поклонился Учителю, ибо знал, что его Видения всегда сбывались. – Я уверен, что вернуться мы сможем куда более сильными, наберём за это время дополнительных знаний и сил. Во время Катастрофы кто-то ещё обязательно выживет. Арии, Стражи, закатные варвары. Особенно Арии, те вообще очень живучие. Вот только все одичают до невозможности, культура и знания, по большей части, будут утрачены. Твоей задачей будет возродить наши достижения среди уцелевших, но с условием, о котором поговорим чуть позже. Для того чтобы ты и твои помощники смогли остаться невредимыми, будет построен специальный саркофаг в одной из пирамид. В нём будет организован Круг Высшей Силы, он вас сохранит до того времени, пока катастрофа не уляжется и не появится достаточное количество новых людей.
Эвниар ещё раз склонился с уважением: Круг Высшей Силы – это серьёзно.
- Теперь об условии, которое, учти, является очень секретным, - продолжал Учитель. - После катастрофы вы должны будете освоить оставшиеся и вновь возникшие земли, объединить выживших, дать им знания, а главное – выстроить новый Порядок, где не будет широкодоступной Магии. Цивилизация должна будет пойти по новому пути - технологическому. Когда вы сумеете это полностью выполнить, подготовить необходимое количество рабов, подчинить себе и своим помощникам всю планету, мы вернёмся. Но без Высших.
Последние слова Учителя всё объяснили Эвниару. Мир без Высших Магов, без элитных тунеядцев, принадлежащий только Равным, тем, кто по-настоящему делал дело, – давняя, тайная, страстная мечта, лелеемая многими поколениями Творцов. Не был равнодушен к ней и Эвниар. Видимо, Архитектор был одним из идейных вдохновителей заговора - Эвниар сразу же вспомнил все старые слухи, обрывки недосказанностей, намёков и сплетен.
- Учитель, так ты…? – Эвниар не договорил, поскольку Архитектор сделал жест, призывающий к молчанию.
- Да.
- И сколько мне понадобится времени на это?
- Может быть, несколько тысяч циклов.
- Но люди столько не живут!
- Как ты и сам знаешь, в своём теперешнем теле ты, как и многие из нас, сможешь прожить не менее пятисот циклов Ра, если, конечно, будешь заботиться о нём. Но если ты согласишься на выполнение задания, то тогда пройдёшь инициацию обряда обретения нового тела, - торжественно проговорил Учитель.
- Ничего себе! – присвистнул Эвниар. Этот ритуал был одним из самых сложных и доступен только единицам среди Атлантов. – Но, Учитель, инициацию ведь могут провести только Высшие?
- Это они так думают, - беззлобно рассмеялся Архитектор. – Я сам смогу провести инициацию, причём так, чтобы ты впоследствии мог научить и своих помощников, держа их при этом в своих руках. Но учти, с каждым новым телом твоя Сила будет всё больше убывать, теряться, если ты не будешь восстанавливать её в Ускорителе, в Большом портале. Это важно. Как только ты согласишься, то получишь материалы по тому, как правильно выстроить новый Порядок. Всё нужно будет выучить и вложить в свою глубинную память, чтобы после ознакомления уничтожить…
- Учитель, - Эвниар смотрел на Архитектора с тихой обречённостью, - а что будет, если я не соглашусь?
- Ты умрёшь. Извини, - Архитектор сказал это без всякой дрожи в голосе. – А твоё место займёт другой.
- Ну что ж, - немного помолчав, ответил Эвниар, - поскольку у меня нет другого выхода, я согласен.
- Я в тебе не сомневался, Ученик, - вот теперь в голосе Архитектора слышна была гордость.
|
