БЕСКОНЕЧНЫЙ РЕМОНТ. Ведомости, Валерий Зубов, Владислав Иноземцев, 10.04.2008, №065, Стр. А4
Начавшись в СССР более 20 лет назад, перестройка и сегодня, по сути, не завершена. Похоже, реформы нельзя закончить, если только не прекратить. Отсюда и неверие народа в преобразования и тем более в реформаторов, для которых они стали профессией. Изменит ли судьбу российских реформ новая команда реформаторов, выстраивающаяся ныне на пороге Кремля? Это первая статья в цикле о российских реформах.
Реформы 1990-х гг. стартовали почти одновременно в разных частях планеты. В 1989-1990 гг. начались перемены в Восточной Европе; в феврале 1992 г. "южное турне" Дэн Сяопина дало новый толчок преобразованиямв Китае; летом 1993 г. в Бразилии Фернандо Кардозо ввел в действие свой Piano Real. Полтора десятилетия спустя можно признать: итоги реформ в России и других странах весьма различны. Почему?
Вызовы, стоявшие перед реформаторами, были схожими. Следовало разрушить плановое ценообразование, либерализовать финансовые рынки, обеспечить передачу в частные руки значительной собственности, привлечь передовые технологии с помощью иностранных инвесторов и, наконец, сделать необратимой поддержку реформ.
НАЧАТЬ И ЗАКОНЧИТЬ
На наш взгляд, успех реформ в большинстве указанных стран и их относительная неудача в России обусловлена рядом факторов. Во-первых, и в восточноевропейских государствах, и в Китае, и в той же Бразилии элиты и народ были едины в стремлении отвергнуть и забыть собственное недавнее гнетущее прошлое. Во-вторых, реформаторы готовы были обратиться к народным массам с ясными и четкими предложениями и убеждать их в правильности таковых. В-третьих, план реформ предполагал высвобождение инициативы предпринимателей. В-четвертых, преобразования были проведены быстро, а последующее развитие закрепило их результаты. И наконец, в-пятых, необратимость перемен была гарантирована стремительной интеграцией всех вышеперечисленных государств в мировую экономику и международное разделение труда.
В Восточной Европе и Китае все эти шаги были сделаны в 1990-1992 гг. Отказ от регулирования цен породил инфляцию, достигавшую в 1989-1991 гг. в Венгрии 35 %, в Болгарии - 340 %, а в Польше - 650 % в год. В КНР пик был пройден несколько раньше - в 1988-1989 гг. , когда темп прироста цен достигал 18 %. Однако по мере того, как доля товаров, реализуемых по регулируемым ценам, снизилась (в Восточной Европе-до 15 %, в Китае -до 25 %), конкуренция и эффективность экономики выросли (переход к рыночным ценам на топливо и энергию снизил удельную энергоемкость ВВП Польши, Чехии и Венгрии к 2000 г. на 30-37 % по сравнению с 1989 г. ). Приватизация в Восточной Европе открыла доступ к производственным и финансовым активам как национальным, так и международным инвесторам; в Китае с 1993 г. было допущено создание компаний и корпораций со 100 %-ным западным капиталом. В результате к 2001 г. на принадлежащих иностранцам компаниях было занято 16 % промышленных рабочих в КНР, 22, 4 % - в Польше, 24, 9 % - в Чехии и 29, 6 % - в Венгрии.
Реформы были проведены быстро. Контроль над ценами, в том числе и на энергоносители, был отменен не позже 1 января 1994г. Началась демонополизация. Массовый приход иностранного капитала в экономику состоялся еще в 1993-м; в последующие два-три года были приватизированы (в Восточной Европе) или основаны (в Китае) компании, ныне находящиеся в иностранной собственности. Реформы закреплялись рядом базовых законов (в Венгрии таких было девять, в Польше -11, в Чехии -13, в Китае-не более 10), на протяжении последующих 10 лет в них не вносилось существенных изменений. Государство не считало период реформ исключительным: в Восточной Европе продолжалась нормальная политическая жизнь, с 1995 г. правые правительства начали уступать место левым, с начала 2000-х пошла обратная волна; даже китайская компартия не провела ни одного чрезвычайного съезда. В 1995-1996 гг. восточноевропейские страны вступили в ВТО; Китай вошел в ее состав с декабря 2001 г. Последняя точка в Восточной Европе была поставлена в 2004-2007 гг. , когда все государства бывшего Варшавского блока и страны Балтии вступили в ЕС.
Период транзита уложился в 10-12 лет, собственно реформы заняли 3-6 лет, остальное время экономика и общество привыкали к их итогам. Результаты впечатляют: с 1991 г. ВВП Китая вырос в 4, 8 раза, промышленность-в 7, 1 раза. В 1998-1999 гг. все страны Восточной Европы вышли на дореформенный уровень развития экономики, а к концу прошлого года ВВП Венгрии, Польши и Чехии превышал показатели 1989 г. соответственно на 27 %, 30 % и 49 %. Доля экспорта в ВВП выросла во всех указанных странах в 6-9 раз. В 2007 г. Китай поставил на мировой рынок промышленных товаров более чем на $1 трлн. Экспорт из Венгрии, Польши и Чехии (стран без природных ресурсов и населением в 60 млн человек) достиг в 2007 г. $308 млрд и вплотную приблизился к российскому показателю, обеспеченному нефтью и газом. При этом от 53 % до 64 % граждан восточноевропейских стран поддерживают реформы (хотя и выступали против них в свое время), считая их ушедшим в прошлое эпизодом истории своих стран.
НАЧАТЬ И НЕ ЗАКОНЧИТЬ
В России ни одно из преобразований, начатых в конце 1980-х, не было быстро и решительно доведено до конца. Стабилизация рубля, почти достигнутая в 1995-1996 гг. , рассыпалась в прах в 1998-м. Борьба с монополиями закончилась, не начавшись. Приватизация крупнейших компаний состоялась только в 1996 г. и до сих пор вызывает споры. С 2003 г. доля государства в бизнес-проектах стала расти - вплоть до ренационализации. С проведением пенсионной реформы бюджет Пенсионного фонда стал дефицитным, хотя коэффициент замещения зарплаты пенсией ниже 28 % (в 2001 г. он достигал 32 %) и постоянно снижается. Правительство провело десятки реорганизаций, а число чиновников выросло почти вдвое - с 950 000 чел. в 1991 г. до 1, 69 млн в 2007-м. Их цель - препятствовать развитию экономики, дезориентируя ее субъекты: после "завершения" налоговой реформы в 2005-2007 гг. в Налоговый кодекс внесено 76 изменений (по одному каждые две недели). Законодателей реформировали не меньше: ни один парламент СССР или России в 1987-2007 гг. не избирался по той же процедуре, что предшествующий. Интеграция в СНГ провалилась, а вступление России в ВТО стало самым долгим за всю историю организации.
Можно ли проводить реформы ради реформ? Судя по нашему опыту-да, можно. Но каков смысл? ВВП России только в прошлом году превысил уровень 1989 г. - и то благодаря ценам на энергоносители. Их доля в экспорте превышает советские показатели, а доля машиностроения упала с 14 % до 3, 6 %. За чертой бедности в стране живут более 26 млн человек-около 18 % граждан. Конкуренция с иностранными компаниями проиграна: авиа-и судостроение находятся в коме, более 50 % автомобилей, 85 % лекарств ввозятся из-за рубежа, как и качественная компьютерная техника и средства мобильной связи. Инфраструктура не развивается: за годы реформ в Китае было построено 485 000 км новых дорог с твердым покрытием (из них 160 000 км автострад); в результате протяженность дорожной сети выросла на 139 %, в России же она сократилась (!) на 12 %. Наука деградирует, вузы становятся прибежищем дилетантов.
Почему в России продолжаются реформы, давно закончившиеся там, где их начали одновременно с нами? Прежде всего потому, что российские реформаторы - не контрэлита, боровшаяся за свои идеалы, а простой продукт разложения советского общества. Именно поэтому правящий класс не смог отринуть "достижения" прошлого и перестать лить притворные слезы по советской эпохе. Именно поэтому политику захлестывает популизм и не делается ничего для обретения поддержки среднего класса и формирования подлинной демократической среды. Именно поэтому возник целый слой государственных мужей, способных выдвигать реформаторские идеи, но вовсе не заинтересованных в воплощении их в жизнь.
Задача любой реформы - создать новые условия для жизни общества и дать обществу приспособиться к ним. Гарантия их необратимости - обеспечение конкуренции, открытость мировым рынкам, интеграция в международные организации, создание демократической (как в Восточной Европе и Бразилии) или меритократической (как в Китае) системы отбора управленцев. Успешны реформы, заканчивающиеся быстро и создающие систему, не нуждающуюся в немедленном дальнейшем реформировании. Нескончаемость же реформ - это верный признак несостоятельности реформаторов
АВТОРЫ - ПРОФЕССОР, ДЕПУТАТ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ; ДИРЕКТОР ЦЕНТРА ИССЛЕДОВАНИЙ ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА, ИЗДАТЕЛЬ И ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР ЖУРНАЛА "СВОБОДНАЯ МЫСЛЬ"
***
В России ни одно из преобразований, начатых в конце 1980-х, не было быстро и решительно доведено до конца.
***
Реформы не идут, потому что российские реформаторы - не контрэлита, боровшаяся за свои идеалы, а простой продукт разложения советского общества
|
