Проводник, милиционер и штатский. Ваши билеты, пожалуйста
Скачать 5.62 Mb.
|
| Начало формы Конец формы Валерий Фрид. 58 с половиной или записки лагерного придурка–––––––––––––––––––––––––––––––- © Copyright Валерий С.Фрид Опубликовано в журнале "Киносценарии" Оригинал текста расположен на странице ftp://sunsite.unc.edu/pub/academic/russian-studies/Literature/58.txt ftp://sunsite.unc.edu/pub/academic/russian-studies/Literature/58-2.txt –––––––––––––––––––––––––––––––- I. МОСКВА - ПОДОЛЬСК - МОСКВАВ отличие от большинства моих близких друзей – и особенно подруг – я человек толстокожий, с малочувствительной нервной системой и бедным воображением. Вежливо слушаю, но скучаю, когда рассуждают про летающие тарелочки, снежного человека, Нострадамуса, бабу Вангу и бывших супругов Глоба. Никаких предчувствий у меня сроду не бывало, а что касается вещих снов, то я и простых, невещих, не вижу. Не было у меня предчувствия беды и в день, сильно изменивший мою биографию – 19 апреля 1944 года. Мы – т.е., я и моя невеста Нинка – стояли на перроне Курского вокзала. Стемнело, шел унылый, прямо-таки осенний дождик, и Нинкино лицо было мокрым – наверно, от дождя, но мне хотелось думать, что от слез: она ведь провожала меня в армию, а до конца войны было больше года. Вот у нее что-то вроде предчувствия было: – Я чувствую, ты очень плохо поедешь. А я ее разубеждал: почему это плохо? Всю войну в эвакуации я катался без билета, на подножках вагонов, на буферах, а то и на куче каменного угля – голышом, чтобы не запачкать одежду. А сегодня я ехал добровольцем в часть, и мне в военкомате дали вместе с направлением билет до Тулы – и представьте, в купейный вагон. Замечательно поеду, так я и не ездил никогда! Но она талдычила свое: – Нет, я чувствую: плохо поедешь. Для себя я это истолковывал просто: конечно, ей грустно расставаться неизвестно на сколько с парнем, влюбленным до слепоты. Она-то меня совсем не так любила, но относилась хорошо, в этом я не сомневался – почему же не поплакать на прощанье? – 2 – Очень гордый собой и Нинкиными слезами, я обнял ее, поцеловал и поехал в 38-й учебный запасной полк. Но до Тулы не доехал. Только я расположился на своем месте и по-хозяйски расстелил шинель, чтобы поспать по-человечески, как дверь отворилась и в купе вошли трое: проводник, милиционер и штатский. – Ваши билеты, пожалуйста. На билеты трех других пассажиров они глянули мельком, а моим заинтересовались. – Тут что-то не так, – сказал штатский. – Что за нитки? Я объяснил, что нитками сшили все мои проездные документы в военкомате. – Нет, это надо проверить. Сейчас будет Подольск, сойдем, выясним. Тут я забеспокоился, даже заволновался. Стал втолковывать им, что вот, первый раз за всю войну еду как человек, в хорошем вагоне... Слезем, а как потом добираться до Тулы? – Да ты не бойся, – утешил меня штатский. – Проверим, и поедешь дальше этим же поездом. До Подольска было ехать еще с полчаса. Проводник вышел из купе, а с двумя оставшимися мы коротали время в дружеской беседе. Услышав, что я был студентом ВГИКа, они проявили естественный интерес к киноискусству: правда ли, что Любовь Орлова – жена режиссера Александрова? Да, правда. Поезд остановился. Мы выскочили из вагона. ("Ребята, давайте побыстрее! – торопил я. – Хочется поспеть до отправления. Ведь на буферах ездил, на подножках, а тут..." – "Да поняли мы, поняли. Успеем"). Бегом мы промчались вдоль состава, вбежали в комнату железнодорожной милиции – в торце станционного здания. Там нас – 3 – встретил низкорослый субъект в хромовых сапогах и пальто неприят- ного серозеленого цвета. Физиономия у него была тоже неприятная. – Расстегнитесь. Я расстегнул шинель; он быстро и умело обыскал меня. Теперь я сказал бы "прошмонал" – но тогда я лагерной фени не знал. И тем не менее – сам не понимаю почему – спросил совсем по-лагерному: – Чего ищешь, начальник? – А что? Ничего нет? К моему удивлению он отстегнул цепочку английских булавок, которые мама прицепила к нагрудному карману, и отложил в сторону. Трудно поверить, но я ведь и после этого ничего не заподозрил! Я же говорю: бедное воображение. Милиционер куда-то исчез, а я с двумя штатскими опять помчался по платформе – в обратном направлении. Опять попросил: – Быстрее, ладно? И опять мне ответили: – Успеем. Но вместо того, чтобы посадить меня в вагон, мои провожатые свернули направо. Мы пробежали через зал ожидания и оказались на привокзальной площади. Там стоял – прямо как в дешевом романе – "черный автомобиль с потушенными фарами". А попросту – черная эмка. Вот тогда – только тогда! – я понял: это арест. За что, почему – этого я не успел подумать. Да в те времена арест был таким привычным, неприятным, но никого не удивлявшим делом, как, скажем, дождь или мороз. Я даже не испугался. А в голове промелькнули две коротенькие мысли. Об одной я вспоминаю с удовольствием, о второй – со стыдом. Собственно, первая была даже и не мысль, а так, виденье. Мне представилось какое-то помещение, где на грязном полу – 4 – спят вповалку плохо одетые люди – то, что я часто видел в эвакуа- ции, хотя бы на вокзалах. "Десять лет. Переваляемся!" – с уверен- ностью сказал мне так называемый внутренний голос. А вторая, стыдная, мысль была такая: в рюкзачке у меня две банки, сгущенка и свиная тушонка. Я их собирался съесть в Туле вдвоем с Юликом Дунским, а теперь имею право съесть все один. Юлик тоже пошел добровольцем и получил направление в ту же часть. Только уехал на четыре дня раньше. Когда через год мы встретились в Бутырках, выяснилась, кстати, тайна моего купейного вагона. Юлику дали билет в общий; там было тесно, и он пошел искать, где попросторней. Поэтому чекистам пришлось в поисках "объекта" пройти чуть ли не полсостава; Подольск проехали и в Москву возвращались с добычей поездом. Неудобство, конечно. Вот почему мне дали билет в купе, с точно обозначенным местом.**) А вообще-то, как подумаешь – к чему такие сложности? Позвонили бы по телефону, сказали: "Возьмите сухари, кое-что из белья и явитесь в такую-то комнату на Лубянку". Явились бы как миленькие, без звука!.. Но нет, они играли в свои игры: мы, вроде, настоящие преступники, а они, вроде, настоящие сыщики. Казаки-разбойники!.. Так вот, посадили меня в черную эмку, и мы поехали. Сопровождающие поглядывали на меня с пакостными улыбочками. Могу их понять: такого доверчивого идиота им, видимо, еще не приходилось арестовывать.***) – На Лубянку везете? – мрачно спросил я. – Куда надо, – весело ответили они. И на этом окончилась моя вольная жизнь. Могу только добавить, что когда доехали "куда надо", а именно на Малую Лубянку, и машина остановилась в ожидании, пока откроются железные ворота, – прямо – 5 – напротив костела, – я заговорил. (А по дороге молчал, к их разоча- рованию: наверно, хотели бы, чтоб уговаривал отпустить, уверял, что это недоразумение – я ни в чем не виноват). Заговорив, сказал: – Дайте поссать. Они разрешили, и я с удовольствием пописал на свою первую тюрьму. Примечания автора *) У моего любимого Феллини одно название я украл уже давно: воспоминания о Каплере и Смелякове, опубликованные в альманахе "Киносценарии", озаглавлены "Амаркорд-88". С легкими угрызениями совести краду второе. 58 – это "политическая" статья старого УК, в которой было полтора десятка пунктов. Наш, восьмой – "террор" – как раз посередине, на полпути. **) В военкомате, конечно, знали, что по дороге в часть нас арестуют. Вот почему, когда я пришел за документами, в комнату сбежались сотрудники из других отделов. Они смотрели на меня с интересом; а сейчас мне кажется, что и с жалостью – по крайней мере один из них, интеллигентного вида еврей капитан. ***) "Здесь ГЈте ошибается". Им приводилось арестовывать и не таких: Юлик Дунский вел себя еще глупей. Когда его привезли на Лубянку и ввели в кабинет, где сидели два подполковника и майор, один из офицеров сказал: – Ну, товарищ Дунский, догадываетесь, почему вы здесь? И он решил, что его как добровольца, да еще знающего немного немецкий язык, хотят послать в школу, где готовят разведчиков. Он – 6 – тонко улыбнулся и ответил: – Догадываюсь. – Тогда садитесь и пишите показания о своей антисоветской деятельности. – Пардон, – сказал Юлик. – Тогда не догадываюсь. Происходил этот разговор 15-го апреля 1944 г. |
Похожие:
 | Защитный (PE) проводник проводник, предназначенный для целей электробезопасности | | Ваш опыт, Ваши личные и профессиональные качества, а также определить степень их соответствия должноcти, на которую Вы претендуете,... |
| Включите все вопросы, которые могут иметь отношение к оценке и рассмотрению Вашей конкретной ситуации. Пожалуйста, разъясните, каким... | | Важно заполнить все поля платежки правильно, иначе ваши деньги не будут идентифицированы, вам грозит потеря от 21 дня на их идентификацию,... |
 | Примечание: если название компании и сайта должны различаться, пожалуйста, отметьте это | | Нам очень приятно, что Вы выбрали именно нашу гостиницу «Орел»! Чтобы в следующий визит Ваше пребывание было еще более комфортным,... |
| ... | | Просим Вас заполнить бриф, т к. Ваши ответы помогут дизайнеру понять Ваши задачи, предпочтения, сферу деятельности и область применения... |
| Купившие электронные авиабилеты билеты через Eviterra могут не вылететь после 12 января 2014 года и не вернуть свои деньги, если... | | Личная книжка волонтера это уникальный документ. Она является аналогом трудовой книжки, куда могут вноситься все ваши достижения... |