Эта книга об удивительной женщине, прожившей большую, похожую одновременно и на сказку, и на приключенческий роман жизнь Императрице Марии Федоровне


НазваниеЭта книга об удивительной женщине, прожившей большую, похожую одновременно и на сказку, и на приключенческий роман жизнь Императрице Марии Федоровне
страница6/29
ТипКнига
filling-form.ru > Туризм > Книга
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   29
Глава 6

Незабываемый июнь во Фреденсборге

29 мая 1866 года, в 3 часа пополудни, от рейда Кронштадского порта отошла Императорская яхта «Штандарт», сопровождаемая кораблем «Олаф». Море было относительно спокойным, и качка небольшой. Цесаревич так устал за последнее время, что отправился спать в тот день рано, и хотя долго не мог уснуть, но спал крепко.

Проснулся довольно поздно, около 9-ти, и, приведя себя в порядок, поднялся пить кофе в кают-компанию. Там уже собралось все небольшое общество: Великий князь Владимир Александрович, граф Перовский, Бака Барятинский, офицеры экипажа. Затем курили, обсуждали всякие разности, гуляли по палубе. Позже Александр читал, а перед обедом, как всегда, немного вздремнул. Потом пили чай, опять курили, болтали, а после Цесаревич поиграл на корнете.

Вечером выяснилось, что механик яхты неплохо играет на фортепьяно. Он был немедленно вытребован Наследником и исполнил ему несколько фортепьянных пьесок собственного сочинения. Причем Александр Александрович даже музицировал с ним дуэтом. Последующие несколько дней плавания походили один на другой.

А в Копенгагене ждали, готовились к встрече, и больше всех — Дагмар. Прошло больше года с тех пор, что видела последний раз Александра, много воды утекло. Как они встретятся, что он ей скажет и скажет ли что-нибудь?

За прошедшее время они почти не переписывались; десяток ее коротких посланий и несколько ответных от него — вот и все. Но зато с Русским Царем Датская Принцесса вела довольно интенсивную переписку. Трудно сказать, в какой мере это являлось тонко рассчитанным ходом, а в какой — проявлением искренних душевных симпатий. Дагмар понимала, что окончательное решение ее судьбы будет в значительной степени зависеть от Императора. И она постоянно корреспондировала ему, пользуясь каждым удобным случаем.

В августе 1865 года в Данию нанесла визит русская военная эскадра под командованием брата Царя, генерал-адмирала Великого князя Константина Николаевича. Принцесса участвовала в торжественной встрече, беседовала с Великим князем и затем посетила русские корабли. Сразу же Царю в Петербург полетело ее послание: «Вы представляете, дорогой Папа, какие чувства я испытала, посещая в первый раз территорию России, и каким радушным и симпатичным был прием, который никогда не исчезнет из моей памяти. Это был такой прием, который облегчил для моего сердца тот трудный и страшный первый момент. Я также распознала Ваше сердце в сердце Вашего милого брата, который доказал мне, что он просто прочитал все, что творится в этот момент в моей душе. Хочу сказать Вам, что я очень хочу увидеться с ним вновь, также как и со всеми вами!»

Письма любящей дочери обожаемому отцу… Она не позволяла ничего лишнего, ничего, что выходило бы за рамки этой, раз и навсегда принятой роли. В октябре 1865 года признавалась Царю: «Я даже не могу найти слов, чтобы объяснить Вам, как я была тронута, поняв по Вашему письму, что Вы все еще видите во мне одного из Ваших детей. Вы знаете, дорогой Папа, какое значение я этому придаю, и что ничто не может меня сделать более счастливой. Вот мы уже шесть месяцев без нашего любимого Никса. И только год, как я его увидела отъезжающим в полном здравии! Все это время было мучительным для меня со всеми этими дорогими воспоминаниями о моей недолгой мечте о счастье, за которую я никогда не перестану благодарить небо».

Она теперь писала обращение по-русски («Мой душка Па»), как бы подчеркивая свою привязанность к языку ее новых родственников. «Мечта о счастье», за которую Дагмар «не переставая благодарила небо», не развеялась. Она могла стать явью, и русский Наследник, как вполне определенно написал Царь в начале 1866 года, непременно приедет в Данию «для серьезного разговора». Она ждала этой встречи, она ее боялась и надеялась на нее.

31 мая яхта «Штандарт» сделала краткую остановку на шведском острове Готланд. Цесаревич со спутниками совершил большую прогулку по живописной местности. Затем подняли якорь и снова тронулись в путь. Рано утром 2 июня вошли в датские территориальные воды в заливе Зунд, бросили якорь и несколько часов выжидали, чтобы прийти в намеченное время. В 12 часов подошли к местечку Гелембек — пригороду датской столицы, где и стали на якорь. До Копенгагена было рукой подать.

Здесь к борту Царской яхты подошел катер с русским послом при Датском Дворе бароном А. П. Николаи (1821–1889) и с датским адмиралом Ермингером, назначенным сопровождать Его Императорское Высочество. Затем на собственном катере русские визитеры и сопровождающие лица прибыли к пристани, где Александра ожидал Король со свитой. Представление сопровождающих, обмен любезностями… По завершении официальной церемонии Король пригласил Александра и Владимира в свою карету, которая направилась во Фреденсборг.

Во Фреденсборгском парке кортеж встретился с экипажем, в котором находились Королева и Принцесса Дагмар. Александр был несколько сконфужен, но старался не показать смущения. Образ возможной невесты вызвал много чувств.

«Ее милое лицо мне напоминает столько грустных впечатлений в Ницце и то милое и задушевное время, которое мы провели с нею в Югенхайме. Опять мысль и желание на ней жениться снова возникли во мне». Было целование рук, приветствия. Король и Александр пересели к дамам, и кортеж тронулся. Через несколько минут сквозь густые зеленые заросли показалось светлое массивное здание королевского дворца. У парадной лестницы стояли придворные и младшие дети Короля: дочь Тира (12 лет) и сын Вальдемар (7 лет).

Христиан IX лично проводил Русского Наследника до его апартаментов, не скрыв от него, что именно в этих комнатах останавливался в прошлом году его брат Николай. Александр внимательно осмотрел помещения и нашел на стекле одного из окон нацарапанные имена Nix и Dagmar. Он сразу же вспомнил, как милый Никса написал ему об этом. Александру стало невыразимо грустно, ком подступил к горлу. Но сдержался, не заплакал. Помолился и обратился к дорогому брату с просьбой молиться за него и попросил Бога устроить его земное счастье, его счастье с Дагмар.

Затем состоялся поздний завтрак в присутствии лишь членов Королевской Фамилии и русских гостей. Александр сидел между Королевой и Дагмар. Чувствовал себя стесненно, не знал, как себя вести, что говорить, какие темы обсуждать. Почти ничего не ел и произнес за столом всего несколько общих фраз. Он впервые в жизни оказался далеко от дома, окруженный малознакомыми и незнакомыми людьми, проявлявшими к нему повышенный интерес. Надлежало не потерять лица, надо было суметь показать себя светским и учтивым. Это было трудно, ой как трудно, в особенности для такой несветской натуры. Брат Владимир вел себя значительно уверенней и бойко рассказывал о путешествии. Слава Богу, завтрак быстро кончился.

После гуляли в парке, сидели и беседовали в апартаментах у Короля, отдыхали. В 6 часов — парадный обед. Мужчины были во фраках и лентах, дамы в вечерних туалетах. Король был невероятно внимателен и наградил Владимира высшим датским орденом — орденом Слона (Александру этот орден был пожалован еще зимой). Неловкость не проходила. Цесаревич все еще чувствовал себя не в своей тарелке, мало говорил. Он даже стеснялся лишний раз посмотреть в сторону Дагмар, сидевшей от него по левую руку.

На вечернем рауте было то же самое. Он лишь несколько раз улыбнулся, встретившись глазами с Дагмар, и она ответила ему улыбкой. На сердце немного полегчало. Но настроение в общем мало изменилось. Разошлись около двенадцати. Первый день во Фреденсборге оказался для Наследника трудным. Он во многом не был уверен, терялся в догадках насчет будущего, но в одном теперь не сомневался: он хотел бы жениться на Дагмар.

На следующий день, 3 июня, Александр Александрович чувствовал себя значительно уверенней. Неловкость исчезала, и роль дорогого гостя Королевской Семьи переставала угнетать. Завтракать все поехали в парк. Столы были сервированы на берегу озера, и обстановка была совсем непринужденной. Много говорили, шутили. После завтрака пили вино, болтали обо всем на свете. Всем было хорошо.

Александр настолько раскрепостился, что вместе с Владимиром рискнул спеть несколько куплетов из новой оперетты Жака Оффенбаха «Прекрасная Елена», которая тогда вошла уже в моду в Петербурге, но которую еще не знали хозяева Фреденсборга.

Александр благодарил Папа, что тот послал вместе с ним брата Владимира, сумевшего очень быстро освоиться в новой обстановке и завоевать расположение многих, а для младших детей, Тиры и Вальдемара, сделаться просто предметом обожания. Но больше всего Александр был благодарен судьбе за то, что она познакомила его с Дагмар, которой он теперь любовался каждую минуту.

Датская Принцесса Цесаревичу все больше и больше нравилась. Он со стыдом вспоминал свои сомнения и мечтал о женитьбе на Дагмар. Но сумеет ли он убедить ее стать его женой, сможет ли он найти слова, которые тронут ее душу и заставят сказать желанное «да»? Он этого не знал. Будучи скромным, застенчивым и чувствительным, Александр Александрович не склонен был надеяться на доводы рассудка, не думал, что только династические интересы заставят честную и искреннюю девушку стать женой человека. Он и сам не представлял брака без любви.

Цесаревич мечтал, чтобы Дагмар его полюбила. Они все время были вместе: на прогулках, за столом на завтраках и обедах, вечером, играя у короля в лотто-дофин. Он находил ее «очень милой». Ее манера разговаривать с ним, как с давним знакомым, была так симпатична. На второй день своего пребывания в Дании сын писал Царю: «Я чувствую, что могу и даже очень полюбить милую Минни, тем более что она так нам дорога. Дай Бог, чтобы все устроилось, как я желаю. Решительно не знаю, что скажет на все милая Минни; я не знаю ее чувства ко мне, и это меня очень мучит. Я уверен, что мы можем быть так счастливы вместе».

Александру была по душе и общая обстановка жизни Королевской Семьи, где отношения были значительно проще и сердечней, чем то, что он наблюдал в Петербурге. Здесь же меньше придавалось значения формальностям, а люди могли общаться, не обращая особого внимания на династическую субординацию и придворный этикет. При Дворе дозволялось быть самим собой почти всегда, в любой обстановке.
4 июня вернулся из путешествия брат Дагмар Фреди, которого Александр уже считал своим давним другом. Прибытие кронпринца прибавило Цесаревичу уверенности.

Время проходило во встречах, прогулках, беседах, посещениях различных мест. В один из дней русских гостей отвезли в замок Эльсинор, где провел свою короткую жизнь несчастный, легендарный шекспировский принц Гамлет и где визитерам была показана даже его могила. Александр знакомился с интересной страной, где прошлое и настоящее теснейшим образом переплеталось. Здесь жили гордые, спокойные и независимые люди, здесь царил жизненный уклад, ранее ему совсем незнакомый. Он полюбит Данию всей душой и это чувство пронесет через всю жизнь. Возникло же оно у Александра Александровича тогда, в том переломном для него, 1866 году.

Некоторые дни особенно были насыщены переездами и событиями. Например, 5-е июня. С утра Александр вместе с принцем Фредериком, свитой и датскими сопровождающими поехали в Копенгаген, где решили все вместе сфотографироваться и сделать визиты. По пути случилась неприятность: их экипаж сбил на дороге мальчика, у которого оказалась сломанной нога. Все сразу вышли из карет, приняв самое живейшее участие в судьбе ребенка, который немедленно был препровожден в ближайшую больницу. Этот случай заставил всех очень переживать, а позднее пострадавшего посетили и члены Королевской Семьи, и Наследник Русского Престола.

Затем были у фотографа, где сделали памятные снимки, посетили русскую церковь, занимавшую тогда лишь одну комнату в небольшом, обычном доме. Далее — завтрак в русском посольстве. Проведя там немногим более часа, отправились в королевский музей. Здесь было много редкостей и диковин, о существовании которых Цесаревич не догадывался. Особенно его поразил «пояс целомудрия», сложная «штука с замком», которую надевал на свою возлюбленную правивший в XVI веке в Дании король Христиан IV, «чтобы она ни с кем не могла быть в связи».

В этот же день Александр встретился с братом Алексеем, служившим гардемарином на корабле «Ослябя», пришедшим с визитом в Копенгаген. В столице Датского Королевства впервые собрались вместе три русских Великих князя. Поехали на королевский обед во Фреденсборг. Обед был многолюдным и весьма оживленным. Играла музыка, и Александр и Минни не столько были заняты застольем, сколько беседой, первой их беседой «тет-а-тет». Хотя кругом было множество народа, но можно было быть уверенным, что никто ничего не услышит, так как звуки королевского оркестра заглушали все голоса. После обеда Минни «крепко пожала руку» Наследнику, сказав, что ей было очень приятно с ним разговаривать.

Такое признание наполнило душу радостью. У него возникало убеждение, что Принцесса к нему неравнодушна. Вечером Александр занес в дневник впечатления дня, а в конце написал: «До сих пор я еще не предпринял ничего решительного. Собираюсь на днях говорить с Фреди. Хочется поскорее, да не решаюсь, а уехать без ничего невозможно, да и не следует. Дай Бог, чтобы все уладилось, как я бы желал. Молюсь постоянно об этом».

Дни шли, а Цесаревич все никак не отваживался на объяснение. Ситуация становилась двусмысленной. Все знали, зачем Русский Престолонаследник приехал в Данию, все были уверены в благоприятном исходе его миссии, все… кроме самого Александра. Что-то ему все время мешало превозмочь себя и выяснить ситуацию до конца. Он написал родителям, где объяснил свое состояние. «Она мне еще больше понравилась теперь, и я чувствую, что я ее люблю, и что я достоин ее любить, но, дай Бог, чтобы и она меня полюбила. Ах, как я этого желаю и молюсь постоянно об этом. Я чувствую, что моя любовь к Минни не простая, а самая искренняя и что я готов сейчас же все высказать ей, но боюсь».

Нерешительность Цесаревича ставила в неловкое положение и Дагмар. Чем дальше, тем больше эта неловкость ощущалась и ею. Она ждала и тоже писала Царю. «Первый момент, когда я увидела дорогих братьев, был для меня очень тяжелым, потому что Вы понимаете, дорогой Папа, с какими смешанными чувствами я их приняла, главным образом Сашу! Мы поехали на встречу с ними, чтобы не принимать их на том же месте, куда прибыл мой любимый Никс. Мои дорогие родители сделали все возможное, чтобы облегчить для меня тот тяжелый момент, во время которого столько воспоминаний вернулось в мое сердце. Но теперь я счастлива. И их радость оказала на меня такое воздействие, которого я и сама не ожидала. Вы понимаете, что мы говорим о нем, и каждое место кажется им знакомым».

Тень умершего Николая незримо витала над Фреденсборгом, сковывая действия и решения Александра. Несколько раз он уже почти подходил к важнейшей для него теме, но в последний момент опять «духу не хватало». Минни ему становилась близкой. Он радовался каждой новой встрече, ему нравилось, как она играет на фортепьяно, как она рисует, как она смотрит, как она смеется. Чем сильнее становились чувство, тем больше он боялся ненароком разрушить его. Дагмар постоянно говорила о Никсе, все время вспоминала его прошлогоднее пребывание в Дании. Это трепетное внимание свидетельствовало о том, что она любила и все еще любит покойного. Но надо было что-то делать.

8-го, вечером, Александр имел обстоятельный разговор с Фредериком. Он прямо спросил датского принца-друга, насколько возможно, чтобы Минни дала согласие стать его женой. Фреди сразу же заявил, что он почти уверен в благоприятном ответе, что родители тоже — за. Минни, по словам брата, питает большое расположение к Александру, зная, как его любил умерший Никс. Разговор вселял надежду, и на душе у Александра «стало немного легче». Фреди обещал завтра же серьезно обсудить с родителями эту важную тему.

Принц Фредерик сдержал обещание и утром же поговорил с отцом — королем Христианом IX, пригласившим затем для разговора Александра. Беседа Цесаревича с Датским Королем состоялась в королевской конюшне, куда Монарх каждый день ходил кормить лошадей хлебом. Король сказал потенциальному зятю, что «он совершенно согласен и позволяет мне говорить с Минни, когда я хочу. Но попросил подумать хорошенько, могу ли я ее любить и отвечать за будущее. Я отвечал, что за это я отвечаю, и что никогда не решился бы просить ее руки без этого. Тогда Король пожал мне крепко руку и сказал мне, что успел меня полюбить так же, как и моего милого Никсу. Я от всей души благодарил его за это, и мы расстались».

Король любил дочь и искренне желал ей счастья. Но он знал о скандальных слухах, о пламенной страсти князя Александра к русской княжне, просочившихся из России и ставших темами статей в некоторых европейских бульварных газетах. Правда, Царь уверял его в письме, что это все лишь досужие салонные сплетни, но некоторая тревога у Короля оставалась. Он раньше ведь совсем не знал второго сына Императора Александра II, и когда тот приехал в Копенгаген, то Король внимательно и придирчиво всматривался в облик и поведение молодого русского, стараясь понять и оценить его.

Впечатление складывалось самое благоприятное: серьезный, основательный, добросердечный молодой человек, говоривший мало, но всегда весомо. К тому же истинный христианин. Про него никак нельзя было сказать, что это светский жуир или салонный бонвиван. Может быть, ему несколько не хватало аристократического лоска и изящества манер, но это такие мелочи, которые поддавались исправлению. Главное, чтобы Минни и Александр любили друг друга. Дочь была явно неравнодушна к Русскому Принцу, а после беседы в конюшне Король понял, что и Александр питает большое чувство к Дагмар.

Вступив на Датский Престол в ноябре 1863 года, Христиан IX был заинтересован в брачной унии с Домом Романовых. Эта заинтересованность постоянно возрастала. Общеполитическая ситуация в Центральной Европе обострялась, и будущее Датского Королевства делалось трудно предсказуемым. В 1864 году территория Дании уже сократилась чуть ли не наполовину, а впереди маячили новые опасности. Эпоха по-сленаполеоновского устройства в Европе подходила к концу. Созданный на Венском конгрессе 1815 года Германский союз — конфедерация юридически самостоятельных немецких государств (в 1866 году их число достигало 32), в котором главенствующую роль играла Австрийская Империя, явно доживал свой век.

В 1864 году Дания потерпела поражение в войне с Пруссией и Австрией и уступила победителям Шлезвиг, Гольштейн и Люнебург, районы, населенные по преимуществу немцами. Кроме того, Дания фактически лишалась всякого влияния в делах Германского союза и оттеснялась на далекую периферию европейской политики.

В 1866 году началась война между Пруссией и Австрией за гегемонию в Германии. В те дни, когда Наследник Русского Престола прибыл в Копенгаген, прусская армия развернула свое продвижение на Юг и на Запад, овладев Дрезденом, Ганновером, Касселем. Через несколько недель Пруссия завершит военную кампанию полным разгромом Австрии, что приведет к ликвидации Германского союза и ускорит создание консолидированного Германского государства под главенством династии Гогенцоллернов.

Для Датского Королевства соседство с Пруссией — причина постоянных тревог и волнений. Династическая уния с Россией могла бы стать одной из опор датского суверенитета. Однако осуществление подобного проекта непосредственно зависело от того, смогут ли договориться Датская Принцесса и Русский Наследник, сумеют ли они понять и полюбить друг друга. Они сумели и смогли.

Долгожданное для всех объяснение случилось на десятый день пребывания Цесаревича Александра Александровича в Дании. Была суббота, 11 июня. Дело происходило во Фреденсборге. День начался, как и предыдущие. После утреннего чая Престолонаследник гулял с Алексеем, Владимиром и Фредериком. Затем все сели рисовать. Ближе к завтраку Минни пригласила посмотреть ее комнаты наверху, где Александр еще не бывал. Поднялись вместе с Королем, но Христиан IX и Великий князь Алексей скоро ушли.

Александр и Дагмар остались одни. В этот момент предусмотрительная принцесса Тира закрыла их на ключ. Путь к отступлению был отрезан. Должно было случиться неизбежное, и оно случилось. Дальнейшее развитие сюжета описал сам будущий Царь.
«Сначала осмотрел всю ее комнату, потом она показала мне все вещи от Никсы, его письма и карточки. Осмотрев все, мы начали перебирать все альбомы с фотографиями… Пока я смотрел альбомы, мои мысли были совсем не об них; я только и думал, как бы решиться начать с Минни мой разговор. Но вот уже все альбомы пересмотрены, мои руки начинают дрожать, я чувствую страшное волнение. Минни мне предлагает прочесть письмо Никсы. Тогда я решаюсь начать и сказал ей: говорил ли с Вами Король о моем предложении и о моем разговоре? Она меня спрашивает: о каком разговоре? Тогда я сказал, что прошу ее руки. Она бросилась ко мне обнимать меня. Я сидел на углу дивана, а она на ручке. Я спросил ее: может ли она любить еще после моего милого брата? Она отвечала, что никого, кроме его любимого брата, и снова крепко меня поцеловала. Слезы брызнули и у меня и у нее. Потом я ей сказал, что милый Никса много помог нам в этом деле и что теперь, конечно, он горячо молится о нашем счастье. Говорили много о брате, о его кончине и о последних днях его жизни в Ницце».

Наконец-то долгожданное событие произошло! Дверь отперли, и к молодым пришли с поздравлениями: Королева, Король, родственники и приближенные. Некоторые плакали от радости. Этот день был полон слез и сумбурной суеты. Александр сиял, страшная ноша спала с плеч. Минни плакала, смеялась и была счастлива.

Объявили о помолвке. Затем был обед на воздухе на берегу моря, и тосты звучали много раз. Шестнадцатилетний Великий князь Алексей Александрович был так рад за старшего брата, что несколько переборщил с возлияниями и потом «не помнил, что говорил и что происходило».

В тот же день послали телеграмму в Россию и на следующий день получили ответ от родителей: «От всей души обнимаем и благословляем вас обоих. Мы счастливы вашим счастьем. Да будет благословение Божие на вас».

Александр подарил Дагмар подарки от себя и от родителей, которые произвели большое впечатление на всех. Блеск бриллиантов, изумрудов, жемчугов привел Датскую Принцессу в неописуемый восторг. Она восторгалась как дитя. Всю свою жизнь она любила украшения и, переехав в Россию, имела огромную и изысканную коллекцию, состоявшую главным образом из подарков ее дорогого Саши.

На следующий день Александр отправил обстоятельное письмо родителям, которое начал так: «Милые мои Па и Ма, обнимите меня и поздравьте от всей души. Так счастлив я еще никогда не был как теперь». В этот день в Петербург отправлялся нарочный, чтобы передать русскому Царю письма, которых там уже с нетерпением ждали.

Послала свою депешу Царю и Дагмар: «Душка Па! Я обращаюсь к Вам сегодня как невеста нашего дорогого Саши. Я знаю, что Вы меня примите с любовью! Теперь мне только остается добавить, что я себя чувствую вдвойне привязанной к Вам и что я вновь Ваш ребенок. Я прошу Бога, чтобы он нас благословил, чтобы я смогла сделать счастливым дорогого Сашу, чего он заслуживает!»

В свой первый день в качестве жениха Александр встал рано и вместе с братьями поехал в Копенгаген, где священник И. В. Рождественский (1812–1882) отслужил для них обедню и благодарственный молебен в русской церкви. Затем опять был обычный, но теперь уже окрашенный особыми обстоятельствами день. Гуляли, обедали, разговаривали, катались на лошадях.

13 июня вместе с Королем, Королевой, принцами посетили корабли русской эскадры в порту Копенгагена. На фрегате «Ослябя» был накрыт стол, убранный флагами и цветами. За ужином опять звучали тосты, причем после каждого нового тоста с корабля «Витязь» раздавался пушечный залп. По окончании ужина Александр увлек Дагмар в одну из кают и там ее страстно поцеловал, «первый раз на русской территории».

В этот день бедная Минни так устала, что когда вернулись во Фреденсборг, то у нее подкашивались ноги, и Александр почти внес ее на руках во Дворец. Но теперь это не могло быть предосудительным: они уже были женихом и невестой.

Александр провел в Дании еще две недели. Они были для него радостными и приятными. Король Христиан использовал помолвку своей дочери с Наследником Русского Престола и в политических целях. В Германии грохотали залпы австропрусской войны, а в Датском Королевстве с нарочитой пышностью отмечали возникавшую династическую унию между Домом Романовых и Домом Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбургских.

Король предложил Александру совершить поездку на Север страны, в Ютландию, на сельскохозяйственную выставку. Цесаревич с благодарностью принял это приглашение, хотя такая поездка первоначально и не предусматривалась протоколом визита.

14 июня 1866 года русский престолонаследник на королевской яхте «Шлезвиг» отбыл вместе с Королем. Следом следовала яхта «Штандарт», где находились другие русские. На следующий день, около 9-ти утра, прибыли на рейд города Орхус. Пристань была полна народу. На торжественной встрече присутствовали все местные власти, представители многих общественных организаций как местных, так и из столицы. Состоялся военный парад с музыкой. Здесь же, в порту, звучали речи, прерываемые аплодисментами и криками «ура».

Александр многое не улавливал, так как все говорили по-датски, а ему успевали перевести лишь кое-что. Но он понял, что народ радовался видеть своего Короля и его, сына Русского Царя — жениха Принцессы Дагмар. Стояла страшная жара, и весь этот день Король, принц Фредерик и его именитый гость вместе со свитой провели в павильонах и загонах, осматривая достижения датских фермеров, которые действительно были впечатляющими.

Цесаревич страшно устал и от жары, и от постоянного внимания. Он несколько раз себя корил за то, что согласился отправиться в эту поездку, вместо того, чтобы уютно провести время в прохладе Фреденсборга. Наконец этот утомительный и нескончаемо длинный день подошел к концу, и вечером все вернулись на яхты. На следующее утро прибыли в Копенгаген и уже в десять часов были во Фреденсборге, где его ждала соскучившаяся уже «его Минни».

День летел за днем, и приближалось время разлуки. Об этом ни Александру, ни Дагмар не хотелось думать. Они были счастливы и веселы, как никогда еще не были прежде. В один из дней они поднялись на верхний этаж дворца во Фреденсборге и на окошке нацарапали перстнем свои имена. И много раз потом, приезжая сюда, они, как молодые влюбленные, непременно будут подниматься на антресольный этаж Дворца, навещая свою эту надпись-талисман, и будут стоять обнявшись, молчать и вспоминать.

Минни ему расскажет все о себе и своей любви к Никсу. Она ничего не утаит и в парке покажет даже сокровенное место у беседки, где они впервые поцеловались.

В том июне было много фотосъемки. Придворный фотограф Хансен делал фотографии групп и портреты. Впервые Александр снимался с Минни. Потом все те фотографии будут вклеены в несколько специальных альбомов, которые останутся с Марией Федоровной до сокрушительного 1917 года. Эти мемориальные документы переживут всех действующих лиц того июня, переживут падение Династии и Монархии в России. В обшарпанном и поврежденном виде, на дальних стеллажах архивов, они сохранятся до наших дней.

И почти через сто пятьдесят лет эти пожелтевшие и местами попорченные изображения донесут память тех дней, память радости и надежды людей, обреченных на неповторимую, феерическую и трагическую жизнь. Сидящий в кресле Наследник Русского Престола в темном костюме и галстуке в полоску (рисунок и цвета Датского государственного флага), с гвоздикой в петлице.

Рядом стоит Дагмар, молодая, улыбающаяся, с непокорными вьющимися волосами, расчесанными на прямой пробор. На ней простое закрытое светлое платье, на шее, на темном шнурке, камея… Непринужденно разместившаяся, прямо на лестнице королевского дворца, группа лиц: Король Христиан, Королева Луиза, принц Фредерик, принц Вальдемар, принцесса Тира, Великий князь Владимир, а в центре — Дагмар и Цесаревич Александр. Они молоды и у них еще столько всего впереди.

День расставания жениха и невесты наступил 28 июня 1866 года. Цесаревича провожала вся Королевская Семья. Накануне Александр и Дагмар провели несколько часов в уединении, о многом в очередной раз переговорили, объяснились в любви. Минни плакала, а Александр с трудом сдерживал слезы. Ему очень не хотелось покидать милую Данию, таких добрых и теперь уже почти совсем родных хозяев, но надо было возвращаться.

Он увозил сладкие воспоминания и письмо Дагмар Царю, написанное накануне. «Это письмо Вам передаст Саша, потому что, к несчастью, момент нашего расставания уже пришел. Я очень сожалею, что он уезжает. Но я также очень признательна Вам, дорогие родители, что Вы позволили ему так долго побыть у нас. Мы воспользовались этим, чтобы лучше узнать друг друга. Каждый день сближал наши сердца все больше, и я могу сказать Вам, что уже чувствую себя счастливой. Заканчивая, я хочу еще раз выразить Вам мою искреннюю признательность за Ваши дорогие письма, адресованные нам обоим, которые нас так тронули! Шлю Вам также просьбу прислать ко мне его осенью! Я Вас покидаю, дорогие родители, чтобы побыть с ним еще немного до его отъезда. Обнимая Вас от всего сердца, остаюсь навсегда Вашей Минни».

Свадьба была назначена на май следующего года, а до того времени Русский Принц обещал часто писать и непременно еще приехать.

В России известие о помолвке Наследника нашло живой и благожелательный отклик. Мнение многих выразил известный публицист, редактор влиятельной газеты «Московские ведомости» Михаил Никифорович Катков (1818–1887): «Есть что-то невыразимо симпатическое, что-то глубоко знаменательное в судьбе юной принцессы, которую узнал, полюбил и усвоил себе русский народ в то самое время, когда, вместе с нею, оплакивал безвременную кончину равно дорогой и для нее, и для него, едва расцветшей жизни.

И в эту минуту, когда она казалось навсегда утраченной для России, Россия не хотела тому верить. Все были убеждены, что она будет возвращена тому предназначению, которое суждено ей Провидением. Она была наша, когда казалась утраченной для нас; она не могла отречься от нашей веры, которая уже открыла для нее свое лоно; она не могла отказаться от страны, которую уже признала своим вторым отечеством. Образ юноши на мгновенье, как бы в благодарном сновидении, представший ей возвестить предназначенную ей судьбу, останется навсегда святой поэзией ее жизни, как навсегда останется этот юный образ в воспоминаниях страны, для которой он также явился на мгновенье».

1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   29

Похожие:

Эта книга об удивительной женщине, прожившей большую, похожую одновременно и на сказку, и на приключенческий роман жизнь Императрице Марии Федоровне iconРуководство для предпринимателей) мифы и легенды «Думайте позитивно!»,...
...

Эта книга об удивительной женщине, прожившей большую, похожую одновременно и на сказку, и на приключенческий роман жизнь Императрице Марии Федоровне iconРуководство для предпринимателей мифы и легенды «Думайте позитивно!»,...
...

Эта книга об удивительной женщине, прожившей большую, похожую одновременно и на сказку, и на приключенческий роман жизнь Императрице Марии Федоровне iconЖизнь способ употребления
Книга-игра, книга-головоломка, книга-лабиринт, книга-прогулка, которая может оказаться незабываемым путешествием вокруг света и глубоким...

Эта книга об удивительной женщине, прожившей большую, похожую одновременно и на сказку, и на приключенческий роман жизнь Императрице Марии Федоровне iconКнига замечательная. Именно поэтому она не просто сборник интереснейших историй, а нечто большее
Почему 60 людей одновременно убеждены в том, что животное имеет право на жизнь, и в том, что человек имеет право это животное съесть?...

Эта книга об удивительной женщине, прожившей большую, похожую одновременно и на сказку, и на приключенческий роман жизнь Императрице Марии Федоровне iconФрансуа Рабле Гаргантюа и Пантагрюэль «Гаргантюа и Пантагрюэль»: хроника, роман, книга?
Помпонацци, Парацельса, Макиавелли, выделяется главная книга – «анти-Библия»: «…У либертенов всегда в руках книга Рабле, наставление...

Эта книга об удивительной женщине, прожившей большую, похожую одновременно и на сказку, и на приключенческий роман жизнь Императрице Марии Федоровне iconКнига отзывов и предложений
Зарегистрирована в (в типографском варианте эта графа есть, но ее оставляют пустой, так как книга нигде не регистрируется)

Эта книга об удивительной женщине, прожившей большую, похожую одновременно и на сказку, и на приключенческий роман жизнь Императрице Марии Федоровне iconКнига n 19, 18 сентября 2015 г. Тема номера
Эта замечательная возможность не только облегчила жизнь бухгалтерам, но и вызвала у них вопросы: можно ли переносить на будущее вычет...

Эта книга об удивительной женщине, прожившей большую, похожую одновременно и на сказку, и на приключенческий роман жизнь Императрице Марии Федоровне iconДень, который перевернул всю мою жизнь
Когда мне исполнилось двадцать пять лет, я встретил человека по имени Эрл Шоафф. Как мало я догадывался тогда, насколько эта встреча...

Эта книга об удивительной женщине, прожившей большую, похожую одновременно и на сказку, и на приключенческий роман жизнь Императрице Марии Федоровне iconКнига учёта жизни
Жизнь она всегда проще, циничнее и жёстче, чем кисельные берега мягких виртуальных форумов. Читайте жизнь отсюда, с матом, с желчью,...

Эта книга об удивительной женщине, прожившей большую, похожую одновременно и на сказку, и на приключенческий роман жизнь Императрице Марии Федоровне iconДрайзер. Гений Роман
Книга третья. Бунт Юджин Витла, обещаешь ли ты взять эту женщину себе в жены, чтобы

Вы можете разместить ссылку на наш сайт:


Все бланки и формы на filling-form.ru




При копировании материала укажите ссылку © 2019
контакты
filling-form.ru

Поиск