Оглавление введение зачем мы создаем доктрину
Скачать 11.88 Mb.
|
| ЧАСТЬ I. ДУХОВНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАЦИЯ Глава 1. ЗРЕЛОСТЬ РУССКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ Русская доктрина по существу мировая, но обращена в первую очередь к самой России Народ живет из корней духовных и физических, как и дерево растет из корней, то есть из жизни традиции. Без традиции нет истории, нет жизни народа, но традиция эта динамична, она устремлена вперед и уходит вглубь. Н.С. Арсеньев Наша эпоха – эпоха межвременья. На смену советскому цивилизационному проекту другой проект в России пока еще не пришел. Но мы являемся представителями многовековой русской цивилизации, и мы исходим из того, что советский проект был в этой цивилизации не последним. Всякая фундаментальная постановка вопросов, в конечном счете, делает их значимыми для любого человека на земле. В этом смысле Русская доктрина может восприниматься как мировая, хотя и направлена она на русский мир. Мы полагаем, что наша Доктрина может быть понята и услышана представителями разных традиций и народов, но в первую очередь она обращена к самой России, предназначена для русской нации. Русская культура – это высочайшая культура усвоения социальных ценностей. Русские, усваивая культурные богатства различных традиций, предпочитают ни от чего не отказываться, ни от чего не отрекаться. Благодаря этому качеству нашей культуры в России может ужиться все ценное, что выработало человечество. По мысли В.С. Поликарпова, наша цивилизация включает в себя множество архетипов иных культур, причем каждый из этих архетипов “содержит в себе в снятом виде концентрат идей других, предшествующих и окружающих культур… Именно это многообразие архетипов, паттернов, моделей различных цивилизаций обусловливает необычайный запас цивильной прочности России”. Однако многосоставность, сложность и комплексность нашей цивилизации не только не отменяют, но делают особенно важной и необходимой потребность в стержневой традиции, в неустранимом начале, в константах, на основе которых можно удержать разнообразные ценности. Многие мыслители пытались отыскать такую основу. Возможным решением этого вопроса является признание в качестве первичной реальности цивилизации и культуры “национального начала”, “нации”. Русские, несомненно, представляют собой древнюю и почтенную историческую нацию, весьма успешно действующую в мировом конфликте культурных типов. Столь же несомненно русские представляли собой (и представляют до сих пор, несмотря на распад СССР и развитие внутри самой Российской Федерации сепаратизма) иерархический союз народностей, вдохновленный идеей строительства единой и великой державы. Почему мы начинаем разговор о нашем будущем с разговора о нации? Выскажем мысль, против которой вряд ли станут возражать. Человек может быть рассмотрен как единство трех составляющих: наследственности (то есть заложенных в нем природных черт), воспитания (сформированных навыков и обыкновений) и социальной ситуации (суммы всевозможных воздействующих факторов внешней человеческой среды). Нам представляется, что человек может достигнуть высокой степени самосознания только при условии постижения всех трех компонент, из которых складывается его внутренний мир. Трем указанным началам соответствуют национальное самосознание, общественное (родовое) самосознание и, наконец, индивидуальное самосознание (постижение уникальности и своеобразия той жизненной ситуации, в которой человек оказался). Таким образом, высшая ступень личного самосознания включает в себя помимо индивидуального и два других самосознания: национальное и родовое. Зрелость русской цивилизации – это зрелость самосознания русского человека. Это его способность проникать глубоко в смысл и предназначение России, сплетающихся в ней многообразных традиций и укладов, своей семьи и предков внутри России и самого себя внутри более обширных единств. В идеале человек осознает себя как органическую часть социального окружения (соседей, сослуживцев), рода (семьи) и нации (государства, больших общественных институтов), происходит взаимное питание, взаимная поддержка человека и общества. В случае кризиса в жизни человека на помощь ему приходят и родственники, и соседи, и нация в лице тех или иных институтов. Но и они имеют основания рассчитывать на его поддержку: окружающие люди, соседи, члены семьи, даже сама нация – в случае войны или необходимости участия данного человека в больших проектах. Распад звеньев этой естественной солидарности означает не только распад общества, но и разложение самого человека, оторванность от трех компонент, необходимых для его личности, чтобы полноценно сознавать себя и свое место в мире. Через посредство трех компонент (нации, рода, другого индивида) человек воспринимает и природу, и космос, и духовную реальность. Даже самый сокровенный личный опыт всегда соотносится с опытом людского окружения, с национальной и религиозной традицией и семейно-родовым разумом, усвоенным в детстве, впитанным “с молоком матери”. А как же “человечество”? – могут спросить нас. “Человечество”, ответим мы, выступает как единство настолько обширное, что коррелятом (то есть посредником, способным выявить его значение) между ним и отдельным человеком может выступать только человек опять же единичный, индивид. Чтобы осмыслить человечество как целое, нужно взойти по генеалогической лестнице к самому истоку, к Адаму, к единичному человеку. “Человечество” в целом и “отдельный человек” парадоксально смыкаются, оказываются двумя сторонами одного и того же уровня самосознания. Эту истину важно удерживать в поле зрения, когда ведут разговоры о “свободе” человека от обязательств перед обществом, государством, своими близкими. Свобода предполагает не оторванность от всего и вся, а, напротив, нагруженность всех социальных и личных связей человека содержанием и смыслом. Чем больше нагрузка смысла, тем выше степень самосознания самого человека, тем он свободнее и независимее от внешней точки зрения, внешних влияний, от попыток сбить его с толку, тем он духовно аристократичнее. Человек не мертвое физическое тело, свобода которого может означать лишь “свободное падение”. Человек – существо самостояния, его свобода гораздо более сложная ценность, чем защищенность от среды и внешних воздействий. Свободный человек – это не беспризорник, не передвигающийся ползком бомж, а тот, у кого есть дом и родина, кто на коне и во всеоружии. Такая свобода духовной личности достигается постоянным усилием и поддержанием сложнейшей содержательной внутренней жизни. Зрелость русской цивилизации – это зрелость и разработанность внутрисоциальных отношений, их глубокое проникновение и запечатление в дух нации, в “подкорку” каждого ее представителя. Социальные константы, вековые принципы, традиции, которые доказали свою ценность, даже в условиях темных Смутных времен, даже после искоренения этих традиций, должны у носителей зрелой цивилизации легко и естественно регенерировать, восстанавливаться. Зрелая цивилизация даже после пережитого разгрома должна быстро отрастить свои органы, восстановить живую ткань. Мы предлагаем первые итоги наших раздумий о силе и прочности русской цивилизации, о тех залогах нашей общей мощи, которые мы должны удержать любой ценой. Во имя наших предков и, что особенно важно, во имя наших детей. Социальные константы, вековые принципы, традиции, которые доказали свою ценность, должны у носителей зрелой цивилизации легко и естественно восстанавливаться. Зрелая цивилизация даже после пережитого разгрома должна быстро отрастить свои органы, восстановить живую ткань. Глава 2. ЖИВОЙ ОРГАНИЗМ ИЛИ МЕРТВЫЙ ИДОЛ? О нации и уловке “национального государства” Из мысли о народе выработали идол и не хотят понять даже той очевидности, что для столь огромного идола недостанет никаких жертв. Свт. Филарет Московский К теме национального суверенитета русское сознание очень чувствительно. В России чужеземная власть была один раз – с 1610 по 1612 гг., – в течение всего этого периода народ вел систематическую войну против нее как против власти оккупационной. А сам факт такой власти воспринимался как национальный позор. Все остальное время в России верховную власть осуществляли династии и правители, которые воспринимались народом как русские, и, более того, “восстановление русскости” неоднократно ставили себе в заслугу и оправдание государи, пришедшие к власти не вполне легитимным путем, – Елизавета Петровна, Екатерина II, Николай I. Именно национализация власти была самой эффективной технологией укрепления ее легитимности. Что мы понимаем под нацией? Нация представляет собой силовое поле истории, которое удерживает в себе различные этнические и социальные группы, сообщая им единство и не позволяя рассыпаться. Это силовое поле, подобно полю магнита, невозможно увидеть глазами, поэтому оно кажется таинственным, многие видят в нем мистическое начало, а некоторые умудряются даже сомневаться в его наличии (хотя объективность существования наций как исторических комплексов, казалось бы, в здравом уме и не оспоришь). В социальных науках вокруг проблемы нации сломано уже столько копий, что мы не ставим себе задачей угодить всем специалистам и неспециалистам. Мы просто изложим свой подход, понравится он кому-то или нет. Нация – первоначально, в момент зарождения, – племя, наделенное свойствами и качествами, позволяющими сплачивать другие племена и группы, образуя на основе этого сплочения иерархические структуры, исторически устойчивую государственность; затем, на следующем этапе своего становления, нация, уже обладающая своим государством, предстает как ядро расширяющейся культуры и государственности, развивающийся круг сплоченности, в который включаются все новые и новые части, ранее к данной общности не относившиеся. Таким образом, нация предстает как самовозрастающий, способный к сверхплеменной солидарности социальный организм. Нацию можно назвать сверхплеменем, сверхнародом, поскольку в чувстве нации преодолеваются другие социальные чувства. Так, чувство своей стаи, своей народности, своей социальной группы растворяется в чувстве того эпицентра истории и культуры, которым является нация. Хотя и бывают нации одного племени, однако рано или поздно они включают в себя какие-то “иноэтнические группы” и вынуждены выстраивать с ними отношения более тесные, чем отношения добрых соседей. В идеале нация стремится к тому, чтобы иноплеменники, ставшие подданными ее государства, принимали и разделяли бы общенациональные интересы. В противном случае внутри нации будет находиться “троянский конь” иноземной диаспоры – крайне ненадежное и опасное вкрапление в национальный организм. Нация и великая культура формируются всегда на основе какого-то сильного племени, сильной группы или коалиции. Не все народы дотягивают до уровня нации. Сила жизни, энергия кипит и переполняет чашу племенной общности, стремится вырваться наружу, в большой внешний простор. Если этой силы недостаточно, племя не превращается в сверхплемя. Однако оно может включиться в нацию, формируемую на основе другого племени. Нации чрезвычайно разнообразны, и нет смысла даже проводить их классификацию, поскольку каждая нация находит в истории свой особенный путь, свой способ, с помощью которого она завоевывает пространство и время. “Сила” нации в каждом случае разная. Сила древних греков как союза племен породила культуру Эллады, завоевавшую тогдашний мир. Однако уже сила народа македонцев была такова, что в определенный момент им удалось скрепить политической дисциплиной огромное пространство Восточного Средиземноморья и Персии и тем самым послужить распространению культурного влияния эллинизма. Македонская “нация” как сверхнациональный проект проблеснула в истории и исчезла, подобно комете, а ее царство распалось на несколько других царств. В отличие от македонцев сила римлян была более постоянной в своем могуществе, хотя и не столь стремительной, – им удалось в течение ряда столетий сформировать в масштабах всего Средиземноморья прочное и долговечное политическое образование – империю, которая разнесла римско-эллинистическую культуру по всему свету, а затем способствовала и проникновению повсюду элементов иных периферийных культур тогдашней ойкумены (из них постепенно выделилось и начало доминировать христианство). Как видим, не всякая энергия способна, выплеснувшись в мир, породить долговечные коалиции. Сама по себе экспансия сильного племени еще не делает его сверхплеменем. Македонцам не удалось стать стержнем стабильной империи, тогда как римлянам это удалось. Хотя латинский термин “natio” исходно означал то же самое, что греческий термин “этнос” или русский термин “народ” (русское слово “народ” выглядит калькой латинского слова “natio”), однако в связи с войнами и столкновениями последних веков ему пытаются привить гораздо более узкое, весьма сложное значение. Проявляется это в стремлении многих ученых Западной Европы навязать свои западноевропейские “культурные трафареты” в понимании национальной жизни. Так, например, они предлагают примеривать на все общества свою, исторически преходящую модель “национального государства” (“nation state”). Очевидно, что европейская национальная модель, возникшая в XVII веке, вряд ли будет работать в Азии или в применении к древней истории. Однако на основании того, что построенная ими же модель неэффективна, западные ученые отказывают другим обществам в праве называться “нациями”. Мы уже отметили, что история сверхплемен чрезвычайно разнообразна и что нет никакой вероятности, чтобы модель европейского “национального государства” стала бы доминирующей, стала бы результатом неумолимой логики истории. Она может какое-то время доминировать в Африке или Латинской Америке по банальной причине: в результате распада колониальных империй в бывших колониях местная элита создает свои политические институты по образу и подобию институтов в бывшей метрополии. Но это не более чем исторический казус. Европейская национальная модель, возникшая в XVII веке, вряд ли будет работать в Азии или в применении к древней истории. Однако на основании того, что построенная ими же модель не эффективна, западные ученые отказывают другим обществам в праве называться “нациями”. Концепция “национального государства” получила всеобъемлющий политический смысл в связи с формированием системы международного права. Для европейской периферии идея “национального государства” слилась с идеей “политической свободы”, “равенства наций” и в качестве локомотива нового, прогрессивного, “цивилизованного” миропорядка, постреволюционного миропорядка XIX века, двинулась на завоевание неевропейских культур. По этому поводу К.Н. Леонтьев писал: “Равенство лиц, равенство сословий, равенство (т.е. однообразие) провинций, равенство наций – это все один и тот же процесс; в сущности, все то же всеобщее равенство, всеобщая свобода, всеобщая приятная польза, всеобщее благо, всеобщая анархия либо всеобщая мирная скука”. При этом парадокс новейшего “национализма” заключался в том, что от политической свободы и национального самоопределения повсюду гибло культурное своеобразие. Национализм становился инструментом денационализации, превращения представителей разных местностей и этнических групп в похожее друг на друга серое, буржуазное месиво, состоящее из носителей стандартов одной и той же цивилизации. Как такое возможно? Если бы мы захотели поставить себя на место недругов традиционной государственности, национально-государственной традиции, то какие меры мы предложили бы для подрыва этой государственности? Вероятно, нужно столкнуть между собой классы этого общества, третье сословие с первыми, пролетариат с капиталом. В эпоху же “парада национальных революций” у подрывных сил нет лучшего средства для разрушения старых государств, чем отыскать в их составе некие национальные меньшинства или национальные союзы, где можно попытаться перессорить между собой представителей различных этносов (“национальных начал”). При этом “меньшинствам” следует внушать, что их угнетает большинство и что они имеют “право на отделение”, право жить особым домом. Носителей же коренной “национальности”, которые являются “солью” данного государства, нужно убеждать, что они и их национальная идентичность выиграют от своего “очищения” – хотя, по сути, отделение и очищение будут происходить не от меньшинств, а от своего исторического наследства, в конечном счете, от своей традиции. Соединив эту “националистическую” риторику с риторикой “классовой”, можно в каждой точке ненавистного старого порядка найти какую-то возможность для его расшатывания. Расшатывать вообще много легче, чем строить. Таким образом, идея “нации” в Европе XIX века оказывалась не выражением национальной традиции, а ее противоположностью. Казалось бы, для подлинного националиста должна была быть ценной не “нация” сама по себе, а национальная традиция в ней. Националист должен позаботиться, чтобы нация не изменяла самой себе, чтобы она оставалась собой – той же самой нацией. Однако хитрость новейшего “национализма” в том, что он только говорит о “нации”, тогда как думает и мечтает совсем о другом. “Нация” оказывается идолом, в жертву которому приносится и национальное начало, и национальное наследство. Такой национализм является не более чем инструментом интернационализации и денационализации. Идея такой “нации” – это коварная уловка, смысл которой – подвигнуть новоявленных идолопоклонников на свержение власти. Впрочем, увлекшись идеей “освобождения”, идолопоклонники сами рады обмануться в погоне за новыми правами и цивилизационными стандартами. Удивительно, что эта нехитрая технология разрушения старой формации “наций” исправно работала не только в XIX, но и в течение XX века, и теперь уже работает в XXI (новейшие “ оранжевые” революции). |
Похожие:
 | Двойным щелчком в библиотеке переходим в режим редактирования кнопки. Там создаем еще один слой, на котором делает текст, создаем... | | Услуга «Запись в первый класс» предоставляется в электронном виде через портал государственных услуг Московской области |
| Услуга «Запись в первый класс» предоставляется в электронном виде через портал государственных услуг Московской области | | Введение. Учебные цели |
| Введение Председателя Всемирного координационного совета российских соотечественников, проживающих за рубежом | | Обеспечение условий по подготовке граждан к выполнению нормативов и требований комплекса гто |
 | Особенности статистической оценки качества теста диагностики индивидуального прогресса учащихся общеобразовательной школы | | Информационные материалы о мерах государственной поддержки сельского хозяйства и социального развития сельских территорий |
| Определение понятий «пол» и «гендер» и становление гендерной теории | | Кто может подать заявление на процедуру банкротства (инициировать банкротство в суде)? 5 |