Программа «Экономика здравого смысла» Часть 2

Скачать 1.18 Mb.

Название	Программа «Экономика здравого смысла» Часть 2
страница	10/11
Тип	Программа

filling-form.ru > Туризм > Программа

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

Как может выглядеть потеря российской экономикой стабильности?

Несмотря на то что такая вероятность невелика, сбрасывать ее со счетов не стоит.

В рамках нашего базового сценария российская экономика сокращается пропорционально в течение 3–4 лет, после чего в ней начинают превалировать процессы социализации: возникают ценовое и валютное регулирование, монополизируется внешняя торговля, начинается масштабная национализация, вводятся регулируемые уровни зарплат и гарантированное потребление и пр. — и в конечном итоге экономика получает возможность сокращаться дальше, но не разваливается еще несколько лет, возможно — более 10. Однако этот процесс может быть прерван серьезными событиями, в результате которых ситуация начнет неконтролируемо быстро развиваться в сторону разрыва внутренних хозяйственных связей, натурализации хозяйства, быстрой долларизации экономики и потери рычагов валютного управления, обвального сокращения поступлений в бюджет, возникновения тотальных дефицитов и формирования больших групп населения, не способных себя обеспечить.

В свою очередь, за этими явлениями последуют резкий рост преступности; автономизация практически всех регионов (и доноров, которые не захотят больше делиться, и иждивенцев, которые будут искать варианты выживания в условиях прекращения дотаций) вплоть до активных и, возможно, удачных попыток отделения; возникновение локальных вооруженных конфликтов, в первую очередь возврат напряженности на Северном Кавказе, — и, скорее всего, череда попыток смены власти по типу дворцового переворота. Затем, скорее всего, наступит длительный период политической нестабильности и, возможно, даже распад страны — по модели СССР или в результате куда более кровавых процессов.

Вряд ли какое бы то ни было изолированное событие может в ближайшие годы привести к описанному сценарию. Однако комбинация двух-трех факторов, рассмотренных ниже, вполне может послужить достаточным условием для начала катастрофы.

Банковский кризис, не компенсированный государственными вливаниями и докапитализацией. В случае если масштабный банковский кризис не будет потушен предоставлением ликвидности до того, как плательщики начнут испытывать трудности с проведением платежей, а среди вкладчиков начнется паника, возможно одномоментное обезвоживание банковской системы, попытка массового вывода сбережений в наличную валюту (даже при прямом запрете) и в материальные активы, моментальный скачок инфляции и курса валюты и потеря рублем функции меры стоимости. Похожая ситуация была в Германии в середине 1920-х годов, когда инфляция и запредельные расчетные риски быстро лишили бизнес стимулов развития — и экономика ответила резким падением.
Выход из строя или существенное снижение работоспособности значительного числа объектов инфраструктуры в результате естественной амортизации, падения качества обслуживания, перебоев в снабжении запасными частями и электроэнергией. Такая ситуация возможна, если произойдет общее сокращение бюджетных ассигнований и остановятся инвестиции в модернизацию оборудования. При определенных условиях аварии на ключевых объектах инфраструктуры, даже если они обойдутся без жертв и ущерба другим объектам, могут существенно повлиять на экономику страны. Особенно опасны в этом смысле коммунальные системы (водоснабжение, газоснабжение, бытовое снабжение электроэнергией), проблемы с которыми могут возникнуть из-за недофинансирования и локального коллапса систем обслуживания ЖКХ.
Резкое падение добычи углеводородов на фоне сохранения низких цен на них на внешнем рынке. Мы точно знаем, что используемые сегодня методы добычи нефти в России являются крайне неэффективными с точки зрения коэффициента добываемости. Известно, что предельно возможная добыча в России будет падать в будущем и, по оценкам, к 2035 году сократится в два раза. Однако мы до конца не знаем уровня негативного эффекта от ускоренной добычи со снижением коэффициента добываемости. Вполне возможно, что добыча будет существенно падать уже в ближайшие 3–4 года, а отсутствие у России современных технологий разведки и экономной добычи не позволит ее увеличить. Как это происходит, мы можем видеть на примере Венесуэлы, которая потеряла почти 2/3 возможной добычи за 10 лет и уже закупает нефть за рубежом. Аналогичный эффект может иметь ввод против России эмбарго на закупку нефти и газа странами Европейского союза. Теоретически ЕС в течение 3–4 лет будет готов отказаться от российской нефти; однако пока ни причин для этого, ни таких намерений ЕС публично не оглашал.
Коллапс крупных индустрий. В связи с падением покупательной способности в России в ближайшие годы существенно изменится спрос на различные услуги и товары, в первую очередь — товары длительного пользования. Под угрозой целый ряд индустрий — от такой массовой, как малые предприятия индивидуального сервиса (большинство парикмахерских, салонов красоты, спортивных клубов, кафе используют импортное сырье и ингредиенты, что сегодня резко увеличивает себестоимость на фоне падающего платежеспособного спроса; в индустрии индивидуального сервиса занято более 3 млн человек ²⁹) до такой значительной, как строительная индустрия. Себестоимость строительства квадратного метра в России рухнула за последние годы на 20% ³⁰, до уровня 2002 года, но и цены на рынке упали до уровня 2001 года (все в реальных рублях). В таких ценовых параметрах спроса и предложения в 2002 году объем строительства составлял 49 млн кв. м в год, а не 138, как в 2014 году, задействованы в индустрии были не 5,7 млн человек, как сегодня, а не более 1,5 млн ³¹. Можно предположить, что объемы строительства (в отсутствие глобального субсидирования, а размер рынка превышает $200 млрд с маржой 8% ³², то есть для существенного увеличения спроса субсидировать придется десятки миллиардов долларов в год) будут стремиться к тем самым 50 млн кв. м в год или даже окажутся ниже, а безработными только в этой индустрии станут от 3 до 4 млн человек. К списку можно добавить банковскую индустрию, бизнес перевозок, туристический бизнес, гостиничный и ресторанный бизнес, импортную торговлю и пр. Есть вероятность, что произойдет одномоментный и взаимоиндуцирующий обвал нескольких индустрий с ростом безработицы на 5–10 млн человек (8–12%), до 13–18% от трудовых ресурсов. Ни государству, ни бизнесу нечего предложить этим работникам — инвестиционная активность практически нулевая, индустрии, которые 12–15 лет назад (когда строительство было значительно меньше, как и индивидуальные сервисы) давали этим людям работу, сильно сократились или вымерли.
Внутренний конфликт среди групп влияния является маловероятной, но возможной ситуацией. Маловероятна она потому, что интересы групп влияния достаточно хорошо поделены, арбитрирование между ними налажено, и похоже, что все группы стремятся к сохранению мира. С другой стороны, опыт многих стран показывает, что конфликт, несмотря на высокий уровень организации сдержек и противовесов, часто возникает, если доля ренты в ВВП падает ниже 10–12% и распределяемых потоков начинает не хватать, а подушевой ВВП низок — ниже $6 тыс. В России доля ренты в ВВП лишь немногим выше (около 16–17%) и медленно снижается, подушевой ВВП составляет, по прогнозу на 2016 год, около $8,5 тыс.³³ Опять же по опыту других стран мы знаем, что конфликт между группами влияния, если даже он напрямую не перерастает в войну кланов, все равно влечет за собой существенную дестабилизацию экономики — из-за значительных кадровых перестановок (вплоть до отставки первых лиц), принятия конъюнктурных, но крайне вредных для экономики решений, резкого роста рисков в связи с переносом борьбы кланов в правовую плоскость (использование масштабных уголовных дел) и пр. Такая же ситуация зачастую складывается даже в стабильных и хорошо организованных элитах в случае, если из строя выбывает ключевое лицо (или лица), ответственное за баланс интересов. В России сегодня такое лицо одно, и, хотя вероятность того, что оно внезапно перестанет эффективно исполнять функции арбитра и контролера интересов, низка, она все же не равна нулю.
Наконец, в современной России, где власть неинституционализирована, в ней отсутствуют конкуренция и системы критической оценки решений и действий, а общественное мнение существенно искажено пропагандой и отвлечено ложными повестками, есть высокий риск очень дорогого, непоправимого и нерационального решения, которое вызовет резкое изменение ситуации и приведет к крайне негативным экономическим последствиям. Сложно предсказать, что это будет за решение: может быть, повышение налоговой нагрузки, которое вызовет обвальное снижение бизнес-активности; может быть, эскалация или начало новых военных или гибридных действий, стоимость которых в итоге подорвет экономику или приведет к санкциям совершенно другого уровня (например, эмбарго на покупку нефти или (и) на продажу России комплектующих к импортным самолетам, машинам, оборудованию; запрет на продажу кормов и пр.); может быть, и решение по введению жесткого регулирования цен, капитальных операций или курса валюты.

Можно ли изменить ситуацию в российской экономике за счет государственного инвестирования в инфраструктуру, как это предлагают некоторые экономисты?

Несмотря на то что существуют подтверждения прямой связи между объемом государственных инвестиций в инфраструктуру и ростом экономики, необходимо понимать, что связь эта работает далеко не всегда и не везде.

Любые инвестиционные действия — то есть фактически предложение рынку новых возможностей — должны соответствовать спросу, который либо уже существует, либо еще только может сформироваться. В противном случае они обречены на экономическую бессмысленность. Известные нам случаи подстегивания экономики за счет инвестиций в инфраструктуру происходили в ситуации, когда спрос на инфраструктуру со стороны бизнеса значительно превышал предложение. Мы наблюдаем это явление в африканских странах, где не хватало инфраструктуры даже для базового развития торговых и производственных отношений, а иностранные компании были готовы вкладываться в экономику и местное население было готово включаться в экономические отношения современного типа. Мы помним примеры новых территорий в США, Канаде, Мексике, других странах, где именно расширяющийся бизнес толкал государство на инвестиции (к слову, далеко не все инвестиции в инфраструктуру были государственными). То есть эффективнее всего эта модель работает там, где уровень инфраструктуры крайне низок, а запрос на развитие высок. В странах со средним уровнем инфраструктуры, как у России, эффект обычно значительно меньше. Настолько, что возникает вопрос — в случаях, которые можно считать «успешными», не было ли начало государственного инвестирования в инфраструктуру реакцией на рост экономической активности?

В сегодняшней России депрессия экономического развития не связана с инфраструктурным потолком, а высокая себестоимость транспортировки, связи и логистики влияет на увеличение стоимости продукта не так сильно, как факторы риска (отсутствие адекватного правоприменения и защиты прав инвесторов и предпринимателей, политические риски, коррупция и пр.). Вдобавок в России не хватает капитала и трудовых ресурсов для обеспечения бурного роста. В этих условиях масштабные инвестиции в инфраструктуру со стороны государства, скорее всего, столкнутся со следующей серией проблем:

Планирование. Будут выбраны не нужные направления инвестирования, а направления, выгодные наиболее мощным лоббистам. (Остров Русский, Сочи, программа кардиоцентров, инвестиции в «Нитол», проект «Сила Сибири» — лишь малая часть реальных примеров.)
Финансирование. У проектов будет масштабная изначальная переоценка, до 50% и более будет потрачено сверх реальной стоимости, большая часть уйдет в офшор, снижая курс рубля.
Выполнение. Будет идти медленно, без соблюдения стандартов качества, часть объектов окажется в итоге малопригодна или непригодна для эффективного использования.
Использование. Объекты будут недооснащены, не укомплектованы штатом, спрос на их использование — под вопросом. Дополнительные инвестиции на содержание и адаптацию не будут выделены, и многие объекты будут обречены на простой.
Влияние на общий спрос. Средства на инфраструктурные инвестиции будут получены эмиссионным путем, их пролиферация в экономику приведет к росту инфляции, общий объем платежеспособного спроса только сократится, и спрос на эти объекты еще сильнее уменьшится.
Влияние на бизнес-климат. Переключение ресурсов на государственные инвестиции снизит бизнес-активность и повысит себестоимость для независимых бизнесов: в условиях низких объемов производства и нехватки трудовых ресурсов государственные инвестиции будут оттягивать на себя и сырье, и работников, поднимая и цены, и зарплаты. Использование потоков денег для прямого импорта (сырье, материалы, оборудование) и для косвенного (товары для продажи работающим на проектах) временно увеличит импорт и создаст дополнительное давление на курс рубля и социальную сферу.
Влияние на внутреннюю политику. Эмиссионный характер трат даст временный заработок связанной с властью элите, что ослабит ее потребность в реальных реформах для сохранения своих доходов. Таким образом, реформы в очередной раз отодвинутся, а страна откатится еще дальше «вниз» по уровню развития, отставание от конкурентов станет еще большим.
Влияние на внешнюю политику. Сочетание внутренних источников и усугубляющихся экономических проблем потребует переключения внимания населения и для поддержания рейтинга сделает внешнюю политику еще более агрессивной. Что сократит вероятность как привлечения иностранных инвестиций, так и встраивания в мировые технологические процессы.

Но даже если предположить, что в стране существует запрос на инфраструктуру и всех вышеупомянутых проблем удастся избежать, объемы государственных инвестиций для раскачивания экономики, которая уже находится на российском уровне подушевого ВВП и инфраструктурного развития, должны быть колоссальными. По статистике, если страна со средним доходом и устойчивым уровнем государственных инвестиций в ВВП в пределах 3–4% увеличивает инвестиции в инфраструктуру на 1%, это дает разовый прирост ВВП на 0,08% с 75%-ным затуханием за год. Для того чтобы достичь роста ВВП в 3% в год, России надо начать с увеличения государственных инвестиций на 36%, в следующем году увеличить их еще на 18%, потом на 9%, потом на 4,5% и так далее. Всего инвестиции государства должны вырасти в 3,7 раза (а если учитывать, что у нас 50% разойдется по коррупционным схемам и на неэффективность — то в 7 раз). По самым скромным оценкам, Россия должна будет вкладывать в инфраструктуру 15% ВВП в течение многих лет. Для сравнения: Мексика расходует на инфраструктуру 5% ВВП, Индия — 10%, Индонезия — меньше 7%, Китай — от 6% до 11%.

Что надо сделать, чтобы ситуация в российской экономике изменилась?

У российской экономики две базовые проблемы: риски, несоразмерные возможностям получения дохода, и зарегулированность.

Самая примитивная (но очень верная) модель экономики говорит, что рост происходит там, где предприниматели и инвесторы видят позитивную разницу между уровнем ожидаемых доходов и уровнем ожидаемых рисков от вложений или старта проектов (мы оставляем в стороне модель государственной экономики, развитие которой идет вне зависимости от доходов и рисков, просто потому, что мы знаем на практике: государственная экономика ни при каких условиях не может обеспечить устойчивого сбалансированного роста).

Таким образом, для роста экономики необходимо, чтобы либо потенциальные доходы были достаточно высоки (как происходит в очень бедных странах, там с низкой базы рост бывает очень быстрым, поскольку высок неудовлетворенный спрос — так происходило и в России нулевых, потому что потоки нефтедолларов приносили высокие доходы и сохранялась иллюзия скорой либерализации экономики), либо риски ведения бизнеса существенно снизились. В этих условиях капитал сам начинает идти в страну и предприниматели осваивают новые инвестиции, при этом рынок с минимальной помощью государства в виде разумного регулирования способен идентифицировать точки роста.

В России сегодня нет областей, в которых можно ожидать сверхприбылей (кроме, конечно, преступной деятельности, коррупционных схем и участия в государственных подрядах — последнее зачастую является комбинацией и того и другого). Россия — страна, достаточно жестко изолировавшая себя от международной кооперации и со сравнительно небольшим для изолированного рынка населением (всего 2% от всей Земли), этого недостаточно для выхода бизнеса на уровень конкурентных цен и качества в мировом масштабе. Россия — страна среднего дохода, здесь фактически не осталось ниш для высокомаржинального бизнеса, особенно сегодня, когда доходы жителей падают. Россия — страна квазимонополистических конгломератов, оказывающих жизненно необходимые бизнесу услуги (поставка энергии, перевозки и пр.) по завышенным ценам. Россия в высокой степени зависит от импорта, то есть сырье российские компании закупают по высоким ценам — и оно облагается повышенными налогами.

В этой ситуации единственный способ увеличить экономический потенциал страны — снизить риски. В развитых странах, таких как государства Северной Европы, США, Канада и пр., пространство для получения сверхдоходов также ограниченно, если вообще оно есть, — в первую очередь из-за высокой конкуренции, высоких налогов и медленного роста потребления. Но тем не менее средняя скорость роста подушевого ВВП в этих странах превышает $1000 в год (что для России составляло бы 13% годовых!) — этот результат достигнут за счет крайне низких рисков ведения бизнеса.

Базовые риски, с которых надо начинать, это риски, связанные с владением собственностью (даже мэр Москвы называет свидетельства о собственности уничижительно «бумажками») и правоприменением — как в спорах с государством (в лице регулирующих, силовых и фискальных органов), так и между хозяйствующими субъектами. К сожалению, кратко изложить последовательные и детальные предложения по коренной перестройке системы с целью минимизации рисков правоприменения невозможно, однако стоит обозначить направление движения. Необходимы масштабные изменения законодательства, направленные на защиту предпринимателей и инвесторов; гарантии примата международных судов и прáва; презумпция невиновности в делах против государства; запрет на возбуждение уголовных дел при отсутствии поддерживающего решения и даже прямой передачи дела в гражданском процессе; повсеместное внедрение суда присяжных; программа защиты бизнеса при обвинении владельцев или топ-менеджеров; независимая всеобщая выборность судей начиная с низшего звена; система защиты добросовестного приобретателя и снятие всякой ответственности с держателя прав в случае, если права были действительно выданы государством, вне зависимости от допущенных государством при этом нарушений; 100%-ная амнистия собственности и т.д. Все это должно привести к тому, что предприниматели и инвесторы пересмотрят оценки рисков и произойдет переход от сегодняшней феодально-коррупционной модели правоприменения к модели, основанной на состязании сторон и соблюдении закона.

Наконец, очень важная часть системы снижения рисков — комплекс законодательных мер для защиты инвесторов и предпринимателей от изменений законодательства, решений и действий (не только противоправных) государственных органов и прочих действий или бездействия со стороны государства или любых должностных лиц в любых формах, которые влекут за собой убытки или упущенную выгоду. В частности, такие законодательные акты должны защищать инвесторов и предпринимателей от тех изменений законодательства и решений органов власти, которые существенно ухудшают условия ведения бизнеса, — в случае если бизнес создавался или развивался в разумном расчете на прежние условия и (или) если государство в той или иной форме давало гарантии или заверения (в том числе устные), что условия останутся прежними. И конечно, массовые иски и защита в международных судах должны допускаться без каких-либо оговорок.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

	Программа Партии дела «Экономика здравого смысла» Экономическая Программа Партии дела «Экономика здравого смысла» разработана Рабочей группой на основе Решения совместного заседания...		Программа Партии дела «Экономика здравого смысла» Экономическая Программа Партии дела «Экономика здравого смысла» разработана Рабочей группой на основе Решения совместного заседания...
	4 механизма, которые заставляют нас дорожить причинами своих несчастий Нередки случаи, когда человек, отнюдь не лишенный здравого смысла, годами терпит невыгодные условия работы или намертво застревает...		Рабочая программа дисциплины Экономика предпринимательства Направление... В курсе используется системный подход к разработке и использованию методов и моделей, учитывающих информационные, материально-вещественные,...
	Рабочая программа учебнойдисциплины налоговая система Направление: 38. 03. 01 «Экономика» «Экономика предприятий и организаций», «Экономика скоростных и высокоскоростных перевозок»		Образовательная программа высшего образования Экономика транспортных предприятий и организаций Программа государственного экзамена по направлению подготовки 38. 03. 01 Экономика
	Рабочие программы дисциплин в структуре Основной образовательной... Дисциплина вариативной части Учебного плана (от 09. 09. 2011 №1, от 25. 12. 2012 №5, от 24. 12. 2010 №4) подготовки имеет трудоемкость...		Программа практик для направления 38. 04. 01 Экономика квалификация (степень) «магистр» Направление Экономика магистерская программа «Бухгалтерский учет, анализ и аудит» 3
	Программа вступительного экзамена по программе магистратуры направления 38. 04. 01 «Экономика» Программа подготовки к вступительному экзамену для поступающих по программе магистратуры разработана в соответствии с требованиями...		Рабочая учебная программа дисциплины для направлению 080100 «Экономика» Для этого у экономиста должна быть сформирована речевая культура как неотъемлемая часть его коммуникативной компетенции

Программа «Экономика здравого смысла» Часть 2

Похожие: