Маргарет Тэтчер «Искусство управления государством.»


НазваниеМаргарет Тэтчер «Искусство управления государством.»
страница4/6
ТипДокументы
filling-form.ru > Туризм > Документы
1   2   3   4   5   6

Гипотетический международный уголовный суд

Может ли международное правосудие быть чем-то иным, кроме как «правосудием победителей»? Ответ на этот вопрос может быть утвердительным, но только в том случае, если у Соединённых Штатов и их союзников хватит безрассудства, чтобы отказаться от влияния на судебные решения и персонал в пользу гипотетического международного уголовного суда в Гааге. Предложение подчиниться такому невыборному, неподотчётному и практически наверняка враждебному органу, как тот, что предлагается создать, не может выглядеть в глазах победителей в «холодной войне» иначе как насмешкой. В перспективе международный суд должен обеспечить всеобщее правосудие. Однако такое видение в реальности скорее всего обернётся кошмаром, и тому есть целый ряд веских причин. Во-первых, на практике суд, скорее всего, будет заниматься преследованием военнослужащих или политиков в целом законопослушных стран, а не государств изгоев, которые просто не будут признавать его. Действительно, очень легко представить себе судебное преследование представителей Запада, для того чтобы обеспечить «баланс». Второй неизбежный недостаток предлагаемого суда состоит в том, что для глобального судебного института потребуется глобальная полиция и хотя бы зачаточное глобальное правительство, которые будут обеспечивать реальное исполнение судебных решений. Именно поэтому проект находит такую поддержку среди сторонников того, что сегодня называют «глобальным управлением». Эти же самые энтузиасты также, что совершенно неудивительно, явно не испытывают энтузиазма по поводу нынешней униполярной международной системы с Соединёнными Штатами во главе. Они видят в новом суде возможность заставить американскую сверхдержаву и её союзников отчитываться в своих действиях перед «судом» международного мнения. Столь примитивная антиамериканская направленность даже не маскируется. Когда Соединённые Штаты вместе с Израилем, Китаем, Ливией, Алжиром, Йеменом и Катаром остались в меньшинстве при голосовании в Риме по проекту устава суда (7 голосов против 120), в зале, как говорят, раздались бурные и продолжительные аплодисменты. Так активисты движения в защиту прав человека и иностранные дипломаты выразили свою радость при виде унижения Америки.

Европейские проблемы

На моём веку большинство проблем, с которыми сталкивался мир, так или иначе зарождалось в материковой части Европы, а их решение приходило извне. Подобное обобщение особенно справедливо в отношении Второй мировой войны. Нацизм, в конечном итоге – это европейская идеология, а Третий рейх – претензия на господство в Европе. И тому, и другому противостояла решимость Великобритании, стран британского Содружества и, конечно, Америки. Итогом стала великая победа свободы. Жители материковой части Европы воспользовались результатами, которых, в общем-то, добились не сами – некоторые до сих пор обижаются, если им говорят об этом (имеется в виду прежде всего Франция). Подобное заключение, правда в несколько ином плане, справедливо и для «холодной войны». Хотя марксизм стал имперской идеологией прежде всего в Советском Союзе, который нельзя ограничить рамками Европы, сам он также имеет европейские (еврейские?) корни. Не следует забывать, что Карл Маркс был европейским (еврейским?) мыслителем; он формировал свои идеи, опираясь на опыт революционной Франции, и, к сожалению, писал свои работы в Британском музее – задолго до того, как они приняли реальный политический образ в Санкт-Петербурге и Москве. В конечном итоге именно либеральные демократические ценности англоязычного мира, провозглашённые из Вашингтона, оказались абсолютным противоядием от коммунизма. Во второй раз (или в третий, если взять также и Первую мировую войну, несмотря на то что её проблемы были несколько сложнее) спасение пришло из-за Атлантики.

В Адольфе Гитлере с его устремлениями к европейскому господству вполне можно увидеть последователя Наполеона. Терминология, которой пользовались нацисты жутковато напоминает ту, что в ходу у нынешних евро-федералистов. Гитлер, в частности, высокомерно говорил в 1943 году о «кучке мелких наций», которые должны быть уничтожены во имя создания единой Европы». Я вовсе не хочу сказать, что сегодняшние сторонники европейского единства склонны к тоталитаризму, хотя известность им принесла совсем не пропаганда терпимости. Просто мы должны уяснить из уроков европейской истории, во-первых, что программы европейской интеграции не обязательно несут благо; во-вторых. что желание осуществить грандиозные утопические планы нередко связано с серьёзной угрозой свободе; и в-третьих, что попытки объединить Европу предпринимались и раньше, однако их конец был далеко не таким счастливым, как хотелось бы. В ответ на это, безусловно скажут, что цель нынешнего предполагаемого европейского политического союза совсем иная уже потому, что объединение происходит без применения силы, а его официальный мотив – сохранение мира. Но такой аргумент более не может быть убедительным, если вообще когда-либо был таковым. Сомнительно, чтобы Европейское объединение угля и стали, общий рынок, Европейское экономическое сообщество или европейский союз, не говоря уже о зарождающемся европейском сверх государстве, могли играть заметную роль в предотвращении как прошлых, так и будущих военных конфликтов. Побеждённая, расчленённая и униженная Германия не могла быть источником проблем на протяжении всей «холодной войны», а другие государства уже давно (фактически со времён Наполеона) не инициировали войн в Европе. Угроза во время «холодной войны» исходила от Советского Союза, мир и свободу в Западной Европе защищало НАТО во главе с США, а не европейские институты. Даже сегодня американское военное присутствие в Европе – важнейшая гарантия безопасности европейского континента перед лицом угроз со стороны стар бывшего Советского Союза и возрождённых амбиций Германии. По всей видимости, пацифистские возможности евроэнтузиастов раздуваются сверх меры с тем, чтобы убедить нас в необходимости объединения Европы для обеспечения мира, в то время как она активно пытается стать крупнейшей военной державой. Идея Европы, впрочем, не вызвала бы столь сильного резонанса, будь она связана лишь с картелями, комиссарами и единой политикой в сфере сельского хозяйства. Как человек, глубоко разочарованный тем, что делается от имени «Европы» я вижу это совершенно отчётливо. Европейский миф не становится менее влиятельным оттого, что это миф. Причина здесь в том, что в умах множества людей он ассоциируется с цивилизованным образом жизни. Например, в качестве противопоставления нередко, особенно во Франции, приводится вульгарность американских ценностей. В глазах же многих евроэнтузиастов Европа представляется в какой-то мере реализацией законности и правосудия, уходящих корнями в Древнюю Грецию и Рим. С точки зрения утончённых умов, властвовать должны соборы в готическом стиле, картины эпохи Возрождения и классическая музыка 19 столетия. Европейская идея (Франко-Германская), похоже может неограниченно видоизменяться. В этом и заключается её прелесть. Если вы набожны, она – олицетворение христианского мира. Если вы либерал, она принимает вид философии просветителей. Если вы человек правых взглядов. Она является вам оплотом против варварства отсталых континентов. Если же вы придерживаетесь левых взглядов, она воплощает в себе интернационализм, торжество прав человека и помощь третьему миру. Однако за столь безграничной трансформируемостью этой чудесной концепции Европы на деле кроется не что иное, как пустота. Европа в любом ином смысле помимо географического – совершенно искусственное построение. Нет ни капли смысла в перемешивании Бетховена и Дебюсси, Вольтера и Берка, Вермеера и Пикассо, соборов Парижской Богоматери и Святого Павла, отварной говядины и тушёной рыбы, а затем в преподнесении их как элементов «европейской музыкальной, философской, художественной, архитектурной или гастрономической реальности». Если Европа чем-то и способна очаровать нас, так это своими контрастами и противоречиями, а не связностью и единством. Трудно представить себе что-нибудь менее подходящее для создания успешного политического блока, чем эта предельно неоднородная смесь. Я подозреваю, что в действительности даже самые фанатичные евроэнтузиасты в глубине души понимают это. Они ни за что не признаются и будут утверждать прямо противоположное, но на самом деле их чем-то не устраивает повседневная реальность общественной жизни в Европе. Именно поэтому они пытаются гармонизировать и регулировать её, а в конечном итоге превратить в нечто совершенно иное, лишённое корней и формы, но зато соответствующее их утопическим планам.

Европейская экономическая и социальная модель

«Европейская» самобытность, если таковая существует, заметнее всего проявляется в том, что нередко называют европейской экономической и социальной моделью. Эта модель хоть и имеет различные формы в различных европейских странах, тем не менее заметно отличается от американской модели, а точнее, резко с ней расходится. Чтобы охарактеризовать философию, стоящую за ней, и не отождествлять её со старомодным социализмом, вполне можно воспользоваться некоторыми высказываниями Эдуарда Балладура, который был в своё время премьер-министром Франции: «Что такое рынок? Это закон джунглей, закон природы. А что такое цивилизация? Это борьба против природы». Г-н Балладур – чрезвычайно тонкий и умный французский политик правоцентристского толка. Но он совершенно ничего не понимает в рынках. Рынки не существуют в пустоте. Они требуют взаимного признания правил и доверия. Начиная с определённой ступени развития, только государство устанавливающее меры веса, системы измерения, правила и законы против мошенничества, спекуляций, картелей и т.п. может обеспечить функционирование рынков. Конечно, рынок – любой рынок – неизбежно ограничивает власть государства. На рынке инициатива принадлежит частным лицам, цены определяются предложением и спросом, а результаты неизбежно непредсказуемы. Однако представление рыночных процессов как примитивных и диких свидетельствует о крайне поверхностном и извращённом понимании того, что составляет основу западной цивилизации и обеспечивает прогресс. Во Франции враждебное отношение к рынкам, особенно к международным рынкам, на которых государства торгуют друг с другом имеет очень глубокие корни. Возможно, французы по складу своего характера более спокойно, чем британцы, относятся к существенному вмешательству государства в экономику и высокому уровню регулирования. Довольно высокая эффективность французской экономики в последние десятилетия, безусловно, подтверждает это. Вместе с тем в европейской экономической модели есть и германский вариант, который, учитывая размер Германии и её богатство, пожалуй, имеет более высокую значимость. Немцы в отличие от французов более склонны к корпоратизму. Нет, их нельзя назвать антикапиталистами, но их концепция капитализма, которую иногда называют рейнским капитализмом, предполагает ограничение конкуренции, благосклонное отношение к картелям и высокий уровень регулирования. Под термином «социальный рынок» кроется другой атрибут этой системы. Это означает, что немцы сегодня получают более высокие социальные выплаты, чем нормально приемлемо для «сетки безопасности» в Великобритании с точки зрения любого, за исключением представителей левого крыла Лейбористской партии. Немцы пока ещё пытаются сопротивляться настоятельной потребности ограничить эти расходы.

И французы, и немцы, однако, сходятся в том, что экономическая политика, проводимая Америкой и, в значительной мере, Великобританией после 1979 года,(тэтчеризм и рейганомика) является для них неприемлемой.

Выводы

  1. Европейский союз принципиально не может быть «демократической» структурой: попытки достичь этой иллюзорной цели на деле ведут к ещё большему ущемлению прав национального электората.

  2. Не может быть и программы реформ, которая способна сделать политиков и должностных лиц ЕС реально подотчётными.

  3. Самое большое, что может сделать в настоящее время Великобритания и другие государства-члены, которым небезразлична их собственная демократия – это противодействовать кампаниям запугивания и клеветы всякий раз, когда ЕС применяет эту тактику против кого-либо.

Европейская валюта – программа для сверхгосударства

Вплоть до настоящего момента самым значительным проявлением замыслов по созданию полноценного сверхгосударства является введение единой европейской валюты. Этот проект имеет главным образом политический, а не экономический смысл. Право эмитировать валюту – фундаментальный атрибут суверенного государства, а вовсе не символический или технический вопрос. Недаром во все века нарушение этого права фальшивомонетчиками считалось тягчайшим преступлением и каралось соответствующим образом. Современные континентальные сторонники евро даже не пытаются скрывать реальное положение вещей, в этом отношении они намного откровеннее своих британских коллег.

Я уверена в следующем:

  1. Единая европейская валюта обречена на экономический, политический и социальный провал, хотя точные сроки, обстоятельства и последствия этого пока невозможно назвать.

  2. Отсюда следует, что государствам которые ещё не присоединились к проекту, лучше воздержаться от такого шага.

  3. Спасти евро невозможно, какие бы попытки не предпринимала Америка или международное сообщество, поскольку сами основы существования зоны евро изначально порочны.

  4. Главнейшая задача неевропейских стран состоит в том, чтобы свести к минимуму вредное воздействие европейской политики на мировую экономику.

Европейская армия – программа для «сверхдержавы»

Как я уже отмечала, европейское сверх государство по замыслу его архитекторов должно превратиться в сверхдержаву. Корни этого стремления следует искать во Франции. Именно она на протяжении многих лет хотела стать военной альтернативой НАТО, возглавляемому США. Планы Европейского союза по созданию самостоятельной интегрированной системы обороны открывают перед Францией уникальную возможность достичь своей цели. Эти планы стали осязаемыми совсем недавно – после того, как правительство Тони Блэра отказалось от традиционного британского, как, впрочем, и своего собственного, их (французских планов) неприятия. Оно пошло на это в декабре 1998 года в Сен-Мало совсем не по каким-либо значимым соображениям безопасности, а с тем, чтобы подправить свою евро-позицию в тот момент, когда она пошатнулась в результате отказа присоединить фунт стерлингов к Европейскому валютному союзу. В Сен-Мало британское и французское правительство согласились, что ЕС «должен обладать» возможностью автономных действий, опираясь на соответствующие вооружённые силы, располагать процедурой принятия решения об их использовании и быть готовым сделать это в случае международных кризисов». С этой целью Европейскому союзу «необходимо иметь соответствующие военные структуры… за рамками НАТО. Для формирования таких европейских «сил быстрого реагирования» может потребоваться резерв порядка 200 тысяч военнослужащих. Отчёт по европейской политике в сфере безопасности и обороны, выводы которого были одобрены в Ницце, содержал ряд сознательно допущенных двусмысленностей, предназначенных для внутри-британского потребления и включённых по просьбе Великобритании, с тем чтобы успокоить Пентагон. Что кроется за всем этим словоблудием на самом деле? На мой взгляд, есть все основания считать, что вместо увеличения европейского вклада в НАТО страны ЕС с подачи Франции осознанно приступили к созданию в лучшем случае альтернативы, а в худшем – конкурирующей военной структуры и вооружённых сил. Конечно, существуют границы, далее которых европейцы вряд ли смогут пойти в одиночку. Границы эти определяются практическими возможностями, а вовсе не политикой. На практике же европейские силы демонстрируют полную неспособность эффективно действовать при выполнении боевой («миротворческой») роли без американской разведывательной информации, тяжёлой транспортной авиации и высокотехнологичного оружия. При этом старые проблемы всех международных сил – различные языки, решения, принимаемые коллегиально, разделение полномочий и соперничество – серьёзно усугубляются отсутствием того, что делает эффективным НАТО, а именно американского руководства.

Французы и те, кто разделяет их точку зрения, так настойчиво добиваются военной самостоятельности Европы именно потому, что видят в ней жизненно важный атрибут новой европейской сверхдержавы, способной соперничать с Соединёнными Штатами. Если европейцы действительно хотят расширить своё участие в НАТО, они могут продемонстрировать это очень просто: всё. что нужно – увеличить военные расходы. Они могут также быстро осуществить переход на профессиональную армию, как это сделала Великобритания (и США). Они могут приобрести передовые военные технологии. В конце концов, если этого не сделать в ближайшее время, разрыв между военными потенциалами европейцев и США станет таким, что они просто не смогут сражаться вместе. К сожалению, на мой взгляд, европейские оборонные планы на деле нацелены не на поддержку наших американских друзей на поле боя, а на оспаривание глобального первенства. Великобритания никогда не должна принимать в этом участия.

Итак, совершенно очевидны следующие моменты:

  1. Основной мотив создания независимых европейских вооружённых сил имеет политическое, а не оборонное происхождение.

  2. Этот мотив, первопричиной которого являются устремления французов, толкает к соперничеству, а не сотрудничеству с НАТО во главе с Америкой.

  3. Возможности Великобритании трансформировать инициативу в нечто иное в настоящее время незначительны, хотя мы должны все же попробовать добиться этого.

  4. Любая европейская армия (как бы она ни называлась) всегда будет иметь ограниченные возможности и существенно зависеть от США.

  5. Европейский военный проект вполне способен подорвать сплочённость альянса, о чём предупреждают ключевые фигуры администрации США.

  6. Если не будет уверенности в том, что мы сможем предотвратить это, Великобритания должна отказаться от участия в порочных европейских проектах.

Родится ли новое государство?

Введение единой валюты, способной соперничать с долларом, небольшие, но быстрые шаги в направлении создания собственных вооружённых сил, заменяющих НАТО, стремление сформировать общее судебное пространство, бесцеремонно вторгающееся в сферу действия национальных правовых систем, и нынешний проект разработки европейской конституции, в центре которого находится выборное правительство, есть не что иное, как атрибуты одного из самых грандиозных проектов нашего времени. Его авторы прекрасно знают об этом. Претензия на аналогию с созданием Соединённых Штатов Америки совершенно очевидна. Не случайно в разговорах евро-энтузиастов нет-нет да проскочит выражение «Соединённые Штаты Европы». Претензия эта глубоко порочна и одновременно символична. Порочна потому, что Соединённые Штаты опирались с самого начала на общий язык, культуру и ценности(английские), Европа же не может похвастаться ни тем, ни другим, ни третьим. Порочна она и потому, что Соединённые Штаты складывались в 18 веке и превращались в подлинно федеральную структуру в 20 веке – под воздействием событий, прежде всего связанных с войной. В отличие от этого Европа – результат планов. По своей сути она – классическая утопия, монумент тщеславию интеллектуалов, программа, обречённая на провал – неясны лишь масштабы конечного урона. По этим же причинам она символична не только для европейских, но и для неевропейских стран. Скорее всего, движения в направлении создания Соединённых Штатов Европы, европейского сверх государства уже не остановить. Конечно, случиться может всякое. Америка, например, может сорвать европейские планы по созданию альтернативы НАТО. Европейская валюта может рухнуть под давлением внешних потрясений и внутренних разногласий. Маловероятно, но может случиться и так, что Франция или Германия – главная движущая сила процесса – откажутся под давлением электората от попыток заменить демократические национальные институты на бюрократические европейские. Абсолютной определённости не существует нигде, даже на территории евро. Однако инерция движения очень велика, поэтому я сильно сомневаюсь, что это произойдёт на практике. Неевропейским странам, и прежде всего Америке, остаётся лишь по возможности смягчить тот вред, который несёт с собой новая Европа, а затем, когда безумие пройдёт – а так будет из-за отсутствия общего интереса – помочь собрать осколки. У Великобритании, однако, есть другой выбор. О чём я скажу дальше.
1   2   3   4   5   6

Похожие:

Маргарет Тэтчер «Искусство управления государством.» icon«Искусство как универсальный способ общения», по программе «Искусство»,...
Искусство на уроках и во внеурочной деятельности в 8-9 классах /авт сост. О а. Бакиева – 2012. 210 с

Маргарет Тэтчер «Искусство управления государством.» iconПрограмма воспитательной работы
Искусство (музыка, изобразительное искусство)

Маргарет Тэтчер «Искусство управления государством.» icon53. 02. 03Инструментальное исполнительство (по видам инструментов)
Музыкальное искусство эстрады,(№1379) 53. 02. 03 Инструментальное исполнительство,(№1390) 53. 02. 04 Вокальное искусство,(№1381)...

Маргарет Тэтчер «Искусство управления государством.» icon3 владелец предприятия единолично решает вопросы управления
А2 Установленный государством налог в виде надбавки к цене на определенные товары – это

Маргарет Тэтчер «Искусство управления государством.» iconО преподавании предметов «Изобразительное искусство», «Музыка», «Искусство»,...
Нормативно-правовое обеспечение преподавания предмета (законодательные и нормативно-правовые документы федерального и регионального...

Маргарет Тэтчер «Искусство управления государством.» iconПоложение областного конкурса исполнительского мастерства преподавателей «грани мастерства»
Номинации: фортепиано, народные инструменты, оркестровые инструменты (струнные, духовые, ударные), камерный ансамбль, вокал, джаз,...

Маргарет Тэтчер «Искусство управления государством.» iconАннотации к рабочим программам дисциплин
«Изобразительное искусство» 1 класс (электронное приложение). (В. С. Кузин, Э. И. Кубышкина, Москва, дрофа, 2012), рабочей тетрадью...

Маргарет Тэтчер «Искусство управления государством.» iconПояснительная записка часть общие требования к стандарту высшего...
Общая характеристика специальности «050602 Изобразительное искусство» со специализацией «Живопись и живописная композиция»

Маргарет Тэтчер «Искусство управления государством.» iconСпециальное соглашение между республикой акастус (истец) и государством рубрия (ответчик)
Статьей 40(I) Статута Международного Суда, имеем честь передать Вам подлинник Специального соглашения о передаче спора об Элизийских...

Маргарет Тэтчер «Искусство управления государством.» iconСочинение-рассуждение на тему «Что такое настоящее искусство»
«Что такое настоящее искусство», взяв в качестве тезиса данное Вами определение. Аргументируя свой тезис, приведите 2 (два) примера-аргумента,...

Вы можете разместить ссылку на наш сайт:


Все бланки и формы на filling-form.ru




При копировании материала укажите ссылку © 2019
контакты
filling-form.ru

Поиск